Маги в плену льда

Татьяна Хмельницкая

На новогоднем балу после объявления о свадьбе жена советника короля засыпает магическим сном. Замок обносит толстой стеной изо льда. Выбраться из холодного плена не под силу ни магам, ни людям. У приглашённой знати в запасе сутки, чтобы вычислить зачинщика и избавить замок от злых чар.

Глава 2

— Фу! Духота! — энергично обмахиваясь веером, выдохнула Лиза. — Бал грандиозный! Только бесит меня здешнее общество! Одни знакомые лица — никого нового. Мелькают ежедневно на разных приёмах, улыбаются, комплименты говорят, а все лживые насквозь. Ненавижу!

Кузина прошлась по мощёной дорожке вдоль аккуратных клумб и декоративных деревьев зимнего сада замка «Агатовая роза», куда её и нас пригласили на бал, по случаю помолвки советника. Растения моментально отреагировали трепетом листьев на кудесницу, которой подвластна стихия земли.

Я смотрела на прогуливающуюся кузину и радовалась, что выбрала платье белого цвета с кружевами, а не голубое, как советовала мама, ведь тогда мы бы с кузиной выглядели близнецами.

Тоненькая фигурка девушки выгодно подчёркивалась корсетом и пышной, длинной юбкой платья. Густые тёмные волосы были убраны в незаурядную причёску и украшены старинным фамильным гребнем.

Мы с кузиной похожи внешне, пусть и дальняя родня друг другу: лицо сердечком, пухлые губы, большие, голубого цвета глаза. Разница состояла лишь в цвете волос — у меня русые, и это делало меня бледной на фоне знойной красоты Лизы Мирты с её чёрными, как смоль волосами.

— Зная тебя, — я широко улыбнулась, — смею предположить, что следующей твоей тирадой будет настоятельная просьба, переходящая в убеждение, что на утро нам просто необходимо будет поехать в город людей и оторваться в местном ночном клубе.

— Неужели я настолько предсказуема? — театрально вспыхнула Лиза, выдержала паузу и расхохоталась.

Я подхватила её веселье и энергично закивала головой, соглашаясь с кузиной.

— Слу-у-ушай, я познакомилась с таким чудесным парнем! — отсмеявшись, Лиза приблизилась ко мне. — Не знаю… Тянет к нему и всё тут.

— Он — человек, я уже поняла. Но, как тебя угораздило познакомиться с ним?

Лиза прикусила накрашенную губу, состроила задумчивую мину на лице, и потом беззаботно заявила:

— Не поверишь, меня с ним познакомила моя «Седьмая вода на киселе», от которой никаких способов избавиться не существует — Шарлет Грози.

— Малышка Шарлет? — ахнула я.

О! Юная Грози продолжала меня удивлять. Сначала она усмирила Инессу, теперь я выслушивала от кузины тирады об её сводничестве. Да, ещё раз на этой неделе я нашла подтверждение пословице: «Кровь — не водица».

— Представляешь? — продолжила щебетать Лиза. — Вот докатилась! Как ты её назвала? Малышка Шарлет? Малышка! Ха-ха! К ведьме она малышка! Впрочем, сейчас не о ней. Наше гадостное общество просто переполняют слухи, о… Что случится! Что случится! Я жду этого! Жаль, пока это только сплетни, но не бывает дыма без огня. Они касаются советника.

Лиза преувеличила, что Шарлет ей седьмая вода на киселе. Их родство было гораздо ближе нашего с ней, но кузина ненавидела отца Шарлет. Доходило до того, что Лиза старалась отказываться от вечеринок в доме Грози. Даже странно, что согласилась идти на Новогодний бал.

Вся проблема исключительно в личности советника короля. Путём интриг и удачных браков, он занял то самое место при дворе, которое должен был получить отец Лизы. Я солидарна с кузиной. Тоже считала, что фамилия Мирта должна громко звучать при королевском дворе. К тому же это решало бы много проблем первенства ветвей династии.

Советник — второй человек в государстве и, увы, его имя Грози, а не Мирта.

Когда наш с Лизой разговор заходил о Грози, она всегда фыркала и злословила по поводу этой семьи. Я понимала кузину, ведь после окончания школы, Шарлет автоматически становилась первой невестой королевства — все женихи будут у её ног. К тому же Лиза считала политическую непричастность Марты унижением для себя и всего нашего рода, пусть и разветвлённого на пять линий, но носившего единую фамилию.

— Какие ещё сплетни?

— Есть одна и тебе она понравится. Появились основания считать, — ехидная улыбочка легла на губы кузины, — что скоро один из ветвей Мирты займёт своё законное место подле трона короля.

— Вот так поворот! — произнесла я, вложив в голос всё удивление, на которое была способна.

— Ага. Поворот. Не всё же Грози, как сыр в масле кататься. Ты думаешь, чего вдруг Шарлет ищет друзей среди ветви Мирты, а её папаша сосватал Розалину Гарнье?

— Не томи! — посоветовала я и глубоко вдохнула, демонстрируя своё нетерпение.

От благоухания зимнего сада немного закружилась голова, но на фоне общего букета ароматов выделялся один — Лунных цветов. Отец мой маг-травник и я часто с ним ходила в Аптекарский сад, чтобы наблюдать за растениями. Лунные цветы папа любил особенно, ведь они помогали от многих недугов. Но была у них удивительная особенность: они умирали, когда рядом слишком много светлой магии. А тут, на этом балу, её чрезмерно.

Вместо шутливой угрозы, готовой сорваться с языка в адрес кузины, я направилась к клумбе.

— Эй, не желаешь узнать? — завидев мой маневр, удивилась девушка. — Куда пошла?

— Хочу нарвать Лунных цветов, пока они не загнулись. Они прекрасно дополнят мой подарок жениху и невесте.

— Добрая какая! — проворчала Лиза и присела рядом со мной возле клумбы. — И экономная! Ха! Дарить Грози их же цветы — прекрасная идея.

— Ты ведь никому не расскажешь? Так что там Грози?

Я принялась срывать бутоны и укладывать их в маленькую сумочку для бала, где уже лежал флакон с магическим золотом — волшебной пыльцой растворённой в воде. Это очень сильный артефакт, который помогает забеременеть. Если откупорить флакончик и выдавить внутрь каплю сока Лунного цветка, то эффект будет мощный — так, по крайней мере, заявлял производитель.

Впрочем, раствором можно пользоваться и в лекарских целях, чтобы вылечить ряд болезней. За этой штукой пришлось ехать к колдуну, живущему в Дальнем боре. Средство лицензионное, а я в рамках расширения ассортимента и открытия новых производителей взяла парочку бутылочек для пробы, причём совсем бесплатно.

Ладно, ладно, себе ведь можно признаться: я тоже недолюбливала Уорнера Грози. И на то были особые причины, о которых даже вспоминать неприятно.

— Против папаши Шарлет заведено дело о хищениях из казны. Если «великий придворный муж» заговорит на допросах в полиции, то мало никому не покажется. Даже Эр Сор не спасёт Уорнера. Не умеют в нашем царстве-государстве воровать по одному. Тех, кто тыл и фланги прикрывает, пока один ворует, очень много. К тому же, чтобы Уорнер получил этот пост, некто очень сильно постарался, и этот чародей весьма влиятельный господин. Ну, или их несколько.

— Ого! Ничего себе! Ты аккуратнее с такими сплетнями.

— Я же только тебе, — подмигнула Лиза. — Теперь становится понятно, почему Розалину так быстро сосватали за Уорнера, ведь не станут придавать огласке дело зятя самого принца. Оно тут же перейдёт в разряд «секретных», как только тот натянет обручальное кольцо на палец скромнице Розалине. Потому всё чем он пожертвует — своим местом при дворе.

— Советник умер, да здравствует советник! И начнутся змеиные войны.

— То-то потеха будет. Предвкушаю! Но большинство за Мирт.

Зашелестели ветки деревьев, и слегка нагнулись травы. Мы с Лизой прикусили языки. Дерево напротив вдруг встряхнулось, его листья устремились вверх, и крона выдохнула громким шепотом:

— Прошу вас, мои дорогие гости, принять участие во встречи Нового года. Приглашаю всех в зал.

— Пошли, — вздохнула кузина. — Порадуемся за молодых и встретим будущее. Да спрячь ты уже эти цветы! Смотри, они сейчас превратятся в жухлые лоскутья. Столько светлых кудесников — цветам плохо без равновесия. Сейчас я их магией напою — продержатся до вручения подарков.

Лиза прошептала заклинание. Бутоны, будто встряхнулись, но несколько голубых лепестков всё-таки пришлось оторвать.

— Давай свою сумочку, помогу всунуть. Ох, опять в духоту… Фу-у-ух, когда бал кончится?

В огромном, сверкающем белизной и золотом зале собралась вся знать королевства. Уорнер и Розалина стояли в центре на небольшом постаменте, нежно держались за руки, и улыбались гостям. На племяннице принца было надето кристально белое платье, по корсету которого серебрилась вышивка, напоминающая морозный узор.

Уорнер был одет в серебристый элегантный костюм и белую рубашку, удивительным образом подходящие к платью Розалины. Глядя на них, мой скептический настрой и подозрение в красиво разыгранном спектакле, разбивались о пылающие счастьем глаза невесты и нежные, любящие взоры, направленные на неё Уорнером.

— Грози выглядит помолодевшим, — прошептала мне на ухо Лиза и сильнее сжала мою руку, которую держала с того момента, как мы вышли из дверей зимнего сада. — Килограмм пятьдесят сбросил ради молодой жены. Конечно, куда уж пузану прятаться под юбкой племянницы высокопоставленной особы. Стройному мужчине гораздо легче укрыться под женским подолом.

— Ты не исправима! — хохотнула я, и легонько сжала в ответ ладошку Лизы. — Во всём видишь только неприятные моменты.

— Это ложное обвинение! Я протестую! — давясь смехом, шипела кузина. — Я, напротив, замечаю, что у него оказывается вполне мужественный подбородок, который было не разглядеть до этих пор за тремя складками жира на шее. Высокие красивые скулы, до сего бала прятавшиеся в мягких рыхлых щеках. А какой орлиный нос! Впрочем, его нос было видно и до перемен во внешности. А лоб? Могучий лоб, пусть и увеличивающийся с каждым годом, и скоро до затылка дотянется.

Я давилась хохотом, потому прикусила нижнюю губу и, приложив палец ко рту, показала Лизе, чтобы та замолчала.

— Друзья! — начал воодушевлённо советник. — Я пригласил вас на бал, чтобы под звуки музыки, во время всеобщего веселья разделить с вами счастье.

— Вот ты где! — раздалось у меня за спиной.

Эммануил нашел свою потерю, и готовился меня атаковать. Неужели снова потащит болтать с очередным политиком? Нет, дорогой, я сюда пришла веселиться!

Обернулась, а вместе со мной и Лиза.

— Привет! — сказали мы хором и переглянулись.

— Теперь я понял: Лиза утащила тебя куда-то. — Эммануил взял меня под локоток. — Привет Лиза.

— И тебе не хворать, красавчик, — откликнулась девушка. — Как тебе, Эмма, удаётся держать такого мужчину на привязи уже столько лет? На твоём месте любая другая бегала бы в поисках жениха, а тут противоположная картина.

Я пожала плечами и продолжила наблюдать за происходящим на постаменте.

Во-первых, не переносила, когда кузина затрагивала тему нашего сосуществования с Эммануилом в статусе жениха и невесты. Во-вторых, с импровизированной сцены прозвучало то, чего никто из присутствующих даже предположить не мог — настоящая сенсация.

— Мы не могли больше ждать с Розалиной. Наша любовь заставила пойти на невозможный поступок: сегодня в семейном храме, прямо во время бала, мы стали мужем и женой.

На минуту воцарилась глухая тишина. Все взоры были прикованы к единственной женщине, которая тоже была на балу — Стефи Гриф. Она пять долгих лет считалась возлюбленной советника и его же потенциальной женой.

Стефи — красивая женщина, утончённая, из хорошей семьи. С тонкими чертами лица и огромными зелёными глазами, даже сейчас выглядела яркой звездой по сравнению с племянницей принца. Такую женщину можно было любить, восхищаться ею, но унижать…

Почему она не покинула ассамблею?

Нет, неверный вопрос — нужен другой.

Почему она не отказалась от приглашения сюда, ведь у неё точно была куча предложений?

— Дочурка в шоке, — язвительно просипела кузина.

Я перевела взор с бледного и холодного, словно маска, лица Стефи на юную, загоревшуюся румянцем возбуждения мордашку Шарлет. Девушка скованно пожала плечами, посмотрела на отца, потом на толпу, тряхнула головой и… счастливо улыбнулась.

Публика взорвалась ликованием и аплодисментами, когда девушка бросилась к отцу и стала его обнимать. Затем она подошла к Рози, протянула ей руки, а та обняла её, что-то шепча на ухо.

— Ещё бы! Папаня удивил не только общество, но и дочурку, — продолжала комментировать Лиза. — Я уверена, что она хотела нести за седьмой мачехой букет невесты до самого Кирртога и возложить на святыню. Рози уже на этом этапе показала, кто главный в этой семье и с кем она готова считаться. Выходит: Шарлет не удел. Ну, хоть теперь не стоит сомневаться: высокопоставленный жених от неё не денется.

— Лиза, ты не права, — вмешался в разговор Эммануил. — Из цветов букета со свадьбы родственника принято делать масляный эликсир, и он становится артефактом, помогающим в поиске мужей.

— Вот я и говорю, малышке Шарлет повезло: седьмого эликсира не будет, зато сразу обретёт жениха. На мой взгляд, удивительно: Стефи никуда не ушла. На что она надеется?

— Ты знаешь, кто посватает Шарлет? — сгорая от нетерпения услышать сенсацию, спросила я.

— Тихо, — ответила кузина. — Потом.

— Спасибо всем, — долетел до нас приподнятый голос хозяина замка. — Перед началом Нового года, до наступления которого остались считанные минуты, я хочу преподнести моей теперь уже жене, Розалине, подарок. Дорогая, я мечтаю, чтобы он хранил тебя и оберегал.

Уорнер Грози встал на одно колено и протянул купленный в моём магазине артефакт. Розалина открыла крышку шкатулки и улыбнулась мужу. Затем коснулась водного пузыря, и стихия тут же превратившись в пар, повисла радугой над перстнем с голубым камнем. Это было благословение магии. Женщина взяла кольцо и надела себе на руку, где уже красовалось совершенно нескромное, серебристое, обручальное украшение.

В это мгновение за окнами всё небо раскрасил салют, заиграла музыка, а слуги стали разносить шампанское, гости принимать бокалы и поздравлять друг друга с Новым годом.

Мы тоже обнялись с кузиной и Лиза весело закричала:

— С Новым годом! Желаю тебе обрести счастье!

— Я поздравляю тебя, и тебе желаю: счастья в новом году! — отозвалась я и чмокнула Лизу в щёку.

Затем я повернулась к Эммануилу и протянула руки, чтобы его обнять, но раздался ужасный крик. Я вздрогнула и испуганно осмотрелась.

Мой взор приковал Уорнер Грози, держащий на руках обмякшую, бесчувственную жену, а его дочь, продолжая сжимать в одной руке бокал, другой — закрывала свой рот. В её глазах был неподдельный испуг.

За окном раздавались гулкие раскаты салюта, возвещающие о грандиозном начале года, а в бальном зале повисла дрожащая тишина.

— Помогите! — взревел хозяин дома. — Лекаря!

Публика, словно по сигналу, ожила, пришла в движение. Огибая людей, к группке из трёх человек устремились маги-лекари.

Эммануил ухватил меня за талию и прижал к себе, но я не могла отвести взор от Розалины. Её платье теперь казалось не прекрасным, похожим на свадебное, а самым настоящим саваном, окутывающим мёртвое тело.

— Она жива, — прошептал кто-то. — Говорят, что она заснула. Они будят её.

Лиза передёрнула плечами, и я среагировала на это движение:

— Давай присядем.

В ответ я получила робкий кивок кузины.

— Вот сюда, пожалуйста, — вмешался Эммануил и, не выпуская меня из объятий, повёл к стоящему у стены дивану.

Устроившись, мы с Лизой переплели руки, боясь, даже на мгновение, остаться без поддержки друг друга, а Эммануил растворился в толпе, пообещав принести нам вино, чтобы взбодриться.

— Это ужасно! — прошептала девушка. — Одно дело недолюбливать их, и совсем другое — увидеть нечто подобное.

— Самое верное сказать сейчас, что нужно успокоиться, но этот крик… бездыханная Розалина… Не укладывается в голове.

Словно пёс, потерявший хозяина, за окном завыла вьюга. Стёкла побелели от раскрасившего их мороза. Теперь зима, Новогодняя ночь, не казались такими романтичными, исполняющими желание, поющими высшим силам песнь чудес, а виделись чем-то страшным, одиноким, похожим на смерть или длинный сон.

Я снова посмотрела на эпицентр трагедии. К этому моменту публика разошлась, а в зале осталась треть от приглашенных магов, и все они лекари. Розалину положили на диван, и светлые кудесники делали пассы руками над её телом. Под их ладонями возникал туман, который окутывал бедную женщину и тут же рассыпался, демонстрируя тщетность попыток. Снова: старание — новые неудачи.

Судя по озабоченным лицам, настороженным взорам, лёгким покачиваниям головы мужчин и женщин, принимавшим участие в лечении, из моей души испарялась уверенность в том, что спустя некоторое время Розалина очнётся.

— На молодожена горько смотреть, — произнесла Лиза. — Сидят с дочкой. Шарлет уже и слёзы не вытирает, а они текут у неё по щекам без остановки.

— Не хочу туда смотреть — страшно. Слушай, я не помню, чтобы в курсе лекарского искусства описывался похожий случай. Если маги-лекари не могут поднять её, то это что-то из ряда вон выходящее.

— Хорошая идея прочистить мозги, — кивнула Лиза. — В замке есть отличная библиотека, по крайней мере, Уорнер ею очень гордится.

Мы вышли в широкий коридор с куполообразными потолками и висящими на стенах картинами предков советника, затем миновали ещё один проход, в конце разветвляющийся, свернули направо, и оказались возле огромных дубовых дверей отделанных позолотой, серебром и медью.

— Ничего себе! — хмыкнула я в предвкушении чуда за огромными створками.

— Пошли, — нажав на кованую ручку, сказала Лиза и толкнула полотно.

Библиотека впечатлила обилием книг, запахом пергамента и кожи.

— Ты иди направо, а я — налево, — скомандовала Лиза. — Кто первый обнаружит нужную полку, а может и книгу, та — кричит.

Я всегда проигрывала в состязаниях. Искать что-то не моё призвание. Случилось так и на этот раз: Лиза обнаружила нужную, с её точки зрения, полку первой и позвала меня.

— Холодно что-то стало, — пожаловалась я. — Камин есть, а жара от него нет.

Я приблизилась к полыхающему огню и подбросила в него пару дровишек. Пламя начало облизывать поленце, но жара не прибавилось.

— Иди сюда, — позвала кузина. — Вот, смотри, по твою душу.

Девушка водила пальчиком по оглавлению старой книги в кожаном переплёте. Прочитав название первых глав, я улыбнулась и сказала:

— «Лекарское искусство и амулеты»? Да-да, помню. Я не думала, что ты настолько наивна, дорогая моя. Итак, Лиза Мирта, вспоминаем основы чародейства, первый курс: «Тело лечат травы и заклинания, артефакты — спасают народы и режимы, потому обладают необычайной силой». Это артефакт — я тебе говорю! Но если было бы воздействие магией на новобрачную, то артефакт нашли бы сразу — от него бы чарами несло за версту!

— Ой, какая же ты трудная, Эмма. Нашла чем козырять! Конечно, помню слова Мерлина. Я про другое. Гости могли прийти не с артефактами, а с набором трав. Мало того, в том же курсе, нам ведьма рассказывала, что из травяного настоя можно сделать яд-артефакт. Как они называются? Ве… Вене… Помню, что-то похожее на вино.

— Вененунекс, — напомнила я. — Ты намекаешь, что Розалину отравили Вененунекс?

— Да, — кивнула Лиза и широко улыбнулась. — Ты же видела, что происходит! Был бы это простой яд или сложный — без разницы, Розалина почувствовала бы его, как любой другой маг. А результатов нет. Лежит себе новобрачная и в ус не дует. Хотя… ещё как дует! Её стихия — стужа. Как только она упала, окна сразу покрылись ледяным узором. Значит…

— Значит, превратили травяной отвар или раствор сначала в яд-артефакт. Логично. Розалина ничего не заподозрила и… Слушай, ничего не понимаю, выходит Вененунекс дали Розалине раньше, и преподнёс тот, кому она доверяла или отказать не могла.

— Давай пока без подозрений, — нахмурилась кузина. — Я не очень хорошо помню курс, хотя нам обязательно нужно знать его, как магам стихии земли, необходимо знать предмет. Но, ты же помнишь, у меня была безответная любовь в это время. В общем… не важно.

— Лиза, таких трав не так много — раз, два и обчёлся. К тому же нужно окончить курс чародейского мастерства, чтобы не обезвредить силу флоры, а усилить её, сконцентрировать. «Душа цветка» — так называется магический ритуал. Причём не каждое растение отзывается на призыв чар, а при взаимодействии с другими цветами и вовсе может ослабить или нейтрализовать общий отвар.

— Эмма, я тебя люблю, но ты — зануда. Главное было для того, кто всё это сделал, чтобы племянница царственной особы была в том состоянии, какое у неё сейчас. Кстати, Уорнер у тебя купил кольцо для жены?

— Ага.

— Оно её спасло — Розалина дышит.

Я обхватила себя руками, чтобы казалось будто не так холодно. Увы, камин не справлялся с задачей и не мог обогреть огромное помещение. Надо было выбираться отсюда. Чтобы закончить разговор, и подвигнуть Лизу покинуть библиотеку.

Я вздохнула и произнесла:

— Знаешь ведь, мой отец маг-травник. Я читала в одной из книг в его библиотеке, что «Душа цветка» захватывает в плен душу только слабого мага. Розалину слабой точно не назовёшь. Потому мне нравится твоя идея по поводу Вененунекс. Я считаю, что ты молодец, что вспомнила об этом. Книга, кстати, которую брала у отца для работы, так и называлась: «Яды и артефакты, или Что мы знаем о Вененунекс».

— Но боюсь предположить, и вообще страшно даже говорить об этом, но последствия могут быть необратимы. Я намекаю на магический сон, а он…

— Необыкновенное разумное рассуждение.

Голос был чужой, мужской и мы с Лизой обернулись на него. В открытых дверях стоял щегольски одетый мужчина средних лет. И я знала, как его зовут. Такую персону угадывают всюду и сразу. Нариченский.

Я спохватилась, чтобы поприветствовать, но Лиза опередила меня:

— С Новым годом, Артур.

Артур Нариченский — глава Государственного полицейского контроля. Среди гостей я сразу узнала его, потому и согласилась пойти с Лизой в зимний сад замка, чтобы избежать встречи. Мы, итак, чересчур часто сталкивались по разным вопросам и на всевозможных мероприятиях, включая следственные.

М-да, костюм красит человека — это точно про Нариченского.

Полицейский улыбнулся и, остановив взор на мне, произнёс:

— С Новым годом! Я видел вашего жениха, Эмма, он ищет вас. Но сначала, прошу, как человека сведущего в определённой области, составить список трав, которые могут стать путём определённых магических манипуляций Вененунекс.

— Хорошо.

Следующие двадцать минут, ежась от пробирающего мороза, я царапала на листе бумаги перечень растений, годящихся для подобного ритуала. Как и говорила, список оказался коротким, и что меня больше всего удивило: отвар, который я собиралась подарить жениху и невесте, тоже содержал такие травы.

Нариченский поблагодарил меня. Я рассказала о своём подарке, и мужчина попросил отдать его ему. Потом мы зашагали по остывающим коридорам замка обратно в зал для торжеств. Розалина лежала всё на том же диване, только теперь лекари не окружали её, а стояли неподалёку, тихо переговариваясь.

Грози и Шарлет не видно. Впрочем, в зале вообще никого из гостей не обреталось.

— Где Эммануил? — вздохнула кузина. — Что-то холодно совсем стало.

— Да. Я схожу за шалями.

— Возвращайся быстрее. Я тебя подожду в соседнем помещении. Я видела, там стол с лёгкими закусками. Проголодалась страшно, да и от холода кушать хочется.

— Я мигом. Не съедай всё, мне оставь порцию.

Спешно поднялась и, обхватив себя руками, заторопилась на выход. Миновав коридор, я спустилась по мраморным ступеням на широкую площадку, на которую опирались еще два лестничных марша, ведущие в другие части замка. Прямо в центре неё стояла высокая ель, украшенная разноцветными расписными шарами, а под ней обретался мой жених, болтающий с начальником Тайной канцелярии. В руках Эммануил держал два бокала и шали. Завидев меня, он растянул губы в улыбке, а его собеседник, — Эр Сор, — умолк.

Я поспешила к мужчинам и поздоровалась с Сором. Эммануил тут же отдал мне бокалы и укрыл шалью мои плечи, уточняя, словно и я не понимала ничего:

— Морозно стало. Я ещё и шубы ваши с Лизой хотел забрать. Взял шали, а потом решил вернуться за верхней одеждой. Тут встретил Эра. Мы с ним поболтали. Большинство гостей решили разъехаться, но на время проведения следственных мероприятий, запрещено покидать здание. Все утепляются.

— Следственных мероприятий? — подхватила я и нахмурилась.

— Да уж… — Эммануил обнял меня и прижал к себе. — Ничего себе Новый год!

В этот момент по лестнице, перескакивая через две ступеньки, бежал молодой мужчина в мундире охранника. Он замер возле нас и, стараясь усмирить дыхание, обратился к Сору:

— Замок обнесён толстой стеной льда. Мы словно в коконе. И ещё… Разрешите поговорить наедине.

Сор кивнул и рукой указал на лестницу, ведущую в другое крыло.

Эммануил напрягся:

— Эмма, иди к Лизе, она, наверное, совсем уже околела. А я за шубами пойду.