На рандеву с тенью

Татьяна Степанова, 2003

Можно застрелить троих людей и сбросить их тела в подземный колодец, можно ударить человека ножом, а другого столкнуть с лестницы и свалить эти преступления на сумасшедшего маньяка. Можно придумать еще что-нибудь – ведь существует столько способов пустить сыщиков по ложному следу, например, подбросить им снимки с детской порнографией… Убийца, орудующий в подмосковном поселке, уверен в своей неуязвимости. Сотрудница пресс-центра ГУВД Катя Петровская и начальник «убойного отдела» Никита Колосов понимают, что вера в собственную неуязвимость однажды подведет убийцу… Надо только сделать так, чтобы это случилось как можно скорее…

Глава 6

НЕОПОЗНАННЫЙ

О том, насколько сокращают дальнюю дорогу первоклассная машина и болтливые попутчики, Катя получила представление, сев в новехонький «Форд» управления розыска. В Спас-Испольск на «оказание методической и практической помощи местным сотрудникам в организации поисковых мероприятий» были отряжены двое сыщиков из отдела по розыску без вести пропавших и эксперт.

Троица всю дорогу травила анекдоты как заводная. Некоторые были малоприличными. А один-два ну уж совсем ни в какие ворота. На дерзкого рассказчика притворно зашикали, с интересом косясь на Катю. Но та дипломатично промолчала. Опера на секунду привяли, но затем снова начали щеголять специфически-милицейским чувством юмора.

А в результате путь в Спас-Испольск пролетел незаметно. В ОВД пахло грандиозным авралом. Катя сразу поняла это по количеству патрульных машин во дворе и сотрудников в форме и без оной.

В душе она немножко гордилась тем, что именно ее сообщение о найденной спелеологами улике, возможно, и стало причиной этой второй волны поисков. Но…

Со дня исчезновения людей прошел месяц. А заблудившиеся в подземелье — Катя теперь была в этом просто уверена — не смогли бы протянуть и недели. И весь этот поисковый ажиотаж и служебное рвение были направлены лишь на то, чтобы найти мертвые тела или то, что от них осталось.

Катю (на этот раз уже в составе рабочей группы главка) снова принял капитан Лизунов, и. о. начальника. На столе у него была расстелена крупномасштабная карта района, напоминавшая карту военных действий, так все там было испещрено отметками и стрелками. Поиски, видимо, на этот раз охватывали значительную территорию.

— А сами катакомбы планируете осматривать или только так, поверху будете местность прочесывать? — недоверчиво осведомился эксперт, разглядывая карту.

Лизунов раздраженно буркнул о «неплохих контактах с отрядом спасателей». Катя вздохнула: после того как она увидела один из входов в Съяны, ей очень трудно было представить, что милиция ведет в этих подземных норах самостоятельные поиски.

— Ну, нам прямо на место лучше сейчас подъехать. — Лизунову явно не терпелось спихнуть проверяющих из главка куда-нибудь подальше, к черту на кулички. Он свернул карту и взял ее с собой.

Они оставили «Форд» во дворе ОВД, пересели в старую «Волгу» Лизунова и снова тронулись в путь. Катя отметила, что Лизунов отчего-то начинает демонстрировать им масштаб поисковых мероприятий с весьма удаленных от реки и лагеря спелеологов участков. «Странно, — думала она. — Мы вроде бы совсем в противоположную сторону едем. Ну да, вот тут я на автобусе проезжала, когда в Москву возвращалась».

Местность и здесь была вполне обжитая: дачный поселок Прохоровка, лесоторговая база, бензоколонка, магазин стройматериалов. На поле за бензоколонкой Катя увидела сотрудников милиции. Они стояли, разглядывая что-то у себя под ногами.

— А почему вы здесь поиски ведете? — спросила она Лизунова, выходя следом за ним из машины.

Тот что-то сосредоточенно изучал на карте.

— Пытаемся охватить все известные входы в каменоломни, — ответил он.

— Как, и здесь тоже вход? Но это же очень далеко от…

— С местными говорили, так около двадцати семи провалов насчитали. Это только те, что всем у нас в округе хорошо известны. А сколько дыр мы еще не знаем — в лесу, в оврагах, на берегу реки. Тут на площади нескольких десятков километров под нами, — Лизунов топнул ногой, — все изрыто. Камень тут у нас веками добывали, чтоб вашу Москву строить. — Он нагнулся и поднял с земли какой-то камешек.

Катя увидела белый неровный осколок. Что это? Песчаник? Известняк? В геологии она, как и в спелеологии, не разбиралась. Тем временем они приблизились к сотрудникам милиции. Те сгрудились вокруг ямы, зияющей прямо посреди поля. Один из милиционеров опустил в яму какой-то груз на веревке.

— Нет, тут вода на дне. — Он дернул веревку, медленно, с усилием вытаскивая ее назад.

Катя увидела старое пожарное ведро, до краев заполненное бурой глинистой водой.

— Затоплено тут все внизу. — Лизунов что-то с облегчением черкнул на своей карте. — Так, значит, тут сворачиваемся. Переезжайте на сорок второй километр. Туда, где у нас…

Он не договорил. В отделовской «Волге» заработала рация. Водитель позвал Лизунова.

— Что там еще стряслось? — Лизунов повернул к машине.

Катя, запыхавшись, тоже подошла к «Волге», но смогла услышать лишь брошенную Лизуновым в микрофон последнюю фразу:

— Сейчас выезжаю. Ничего там без меня пока не трогайте. Я и эксперта привезу, звоните в прокуратуру, вызывайте следователя. — Он повернул к ним свое покрытое капельками пота мальчишеское лицо. — Садитесь в машину. Быстрее! Кажется… кажется, одного из них мы нашли.

Место, куда он их привез, Катя видела впервые, хотя… Позже она поняла, что это место находится всего в километре от того самого белого, похожего на корабль здания, которое так ей понравилось. Здания, где располагался центральный корпус знаменитого в столице и Подмосковье Центра отдыха и развлечений «Сосновый бор». Просто сейчас они подъехали к территории комплекса не по магистрали со стороны главного въезда, а с тыла, по проселочной дороге, рассекавшей надвое обширный хвойный лесной массив, начинавшийся сразу же за огороженной территорией парка.

Окрестности были живописными, но довольно безлюдными: опушка леса, поле клевера, холмы, а между ними петляла заболоченная речушка.

Вместо шоссе здесь была бетонка — старая, разбитая дождями, нуждающаяся в ремонте. Над речкой горбатился старый мост, по которому могла проехать только одна машина.

Но сейчас на въезде на мост и у обочины стояли три машины — дежурный «УАЗ» и двое «Жигулей» ППС. У одной была не выключена мигалка. Катя завороженно следила за ее беззвучными синими сполохами. На душе у нее отчего-то стало тревожно, неспокойно. Она медлила выходить. Лизунов, сыщики, эксперт давно уже вышли, а она…

Во что через месяц превращается мертвая плоть, она знала, увы, не по учебникам судебной медицины. Ей доводилось видеть смерть в разных ее проявлениях, порой очень неприглядных, однако…

— Значит, одному из них все же как-то удалось выбраться наружу? — услышала она взволнованный вопрос Лизунова.

А кто-то снизу, из-под моста, с топкого берега речонки, громко ответил ему:

— Спускайтесь сюда. Лучше взгляните на это сами.

Голос был Кате знаком: хрипловатый, меланхоличный, с едва уловимым кавказским акцентом. Голос оперуполномоченного Керояна.

Берега речки под мостом густо заросли ивняком и камышами. Среди камышей Катя увидела Керояна, других сотрудников милиции, Лизунова, эксперта, а еще она увидела…

Мужчина, одетый в черные брюки и кожаную черную куртку, лежал ничком, уткнувшись лицом в болотный ил. Ноги его были наполовину в воде.

— Выходит, ему все же удалось оттуда выбраться, — повторил Лизунов. — Это, наверное, Славин?

Кероян нагнулся к трупу. Осторожно за волосы повернул к себе измазанное илом мертвое лицо.

— Это не Славин, — сказал он. — Тот рыжеватый блондин, а этот… И потом, взгляните сами: разве этому дашь двадцать пять лет?

На них смотрело лицо сорокалетнего мужчины. Мертвое, искаженное гримасой удивления и боли.