Альманах сезона 2017—2018. Сборник рассказов

Татьяна Сергеевна Князькова

Любая фантазия, и фантастика в частности, позволяет почувствовать, что реальность имеет смысл и определённое значение. Ведь то, что существует сейчас – необходимая база и своеобразная отправная точка для любого будущего. Лучше, конечно, светлого и счастливого. Авторы этого альманаха, бесспорно, имеют каждый своё представление о нашем совместном будущем. А какое из них готовы выбрать вы? Торопитесь, ведь и настоящее становится обманчивым…

Ольга Новокрещенова

Один день из жизни Космо-героя

— Капитан, дайте добро на гиперпрыжок, — спросил пилот за штурвалом космического корабля.

— Разрешаю, — подтвердила Рики. — Команде приготовиться к гиперу. Пристегнуть ремни безопасности.

В ответ послышалось почти одновременно: «Принято». Капитан команды — лисица Рики Хамори, поправила свои ремни, и, прикрыв глаза, ожидает мгновенной перегрузки. Лисице не привыкать к такому, особенно к неприятному, но каждый раз, наступало дикое волнение и страх. Они отпускали в момент, когда команда оказывалась в нужной системе. За годы службы — всегда одно и то же. Казалось бы, чему ещё удивляться? Но вот, совсем недавно в тяжелой схватке умудрилась потерять правую руку, и заменила её на двемеритовую. Чем не удивление? От воспоминай по спине быстро пробегают мурашки. Она четко помнит тот момент. Сначала оглушающая темнота, а затем наступает буря, состоящая из одной только боли. Неистовой, рвущей нервы и разрывающей мозг на два половины.

Рики нахмурилась и, стиснув челюсть, терпит перегрузки. Космо-герои оказываются около подающего сигнал бедствия крейсера.

— Во имя солнца, — проговаривает пилот — пантера Кайли. — Что, черт возьми, тут случилось?

Сказать, что она повреждена — ничего не сказать. Капитанская рубка, судя по оплавленными обломкам, попала под удар плазменных орудий. Каждый квадратный метр корабля нес на себе следы тяжелых повреждений. Работал единственный аварийный двигатель.

— Лети осторожно, — советует Рики, подаваясь вперед и рассматривая масштаб произошедшего. — Да пусть к ним будут ласковы звезды.

— Капитан, сигналы все ещё поступают. Они свежие, — говорит Кайли.

— Выведи на громкую, — сказала Хамори. — Неужели среди этой разрухи остались живые?

— Пожалуйста! Помогите! — воскликнула женщина, хлипнув носом и тут же зашлась в кашле. — На нас напали. Мы Эстерцы, корабль колониальный. Летел на планету Рэйнб. Я… я уже не помню, как все случилось… — она замолкла. — Из двадцати тысяч остались в выживших те, кто успел спастись в челноках и четверо эса на корабле… Я и трое детей… Спасите, прошу…

— Известны нападавшие? — спросила Рики, прослушав сообщение. Не подавать виду становиться сложнее.

— Если говорить поверхностно, то — они, — Кайли вывела проекцию отвратительных созданий.

Скукоженная серая кожа, вытянутая морда, удвоенные конечности с длинными когтями. На вид, создания не разумные, однако на деле — это была одна из высших рас. Даклорианы прославились тем, что нападают всегда без предупреждения. Просто так. Будь то пассажирские лайнеры, везущие туристов на отдых, или военные флоты. Та ещё морока для правительства и космо-героев.

— Видите, ребята? — спрашивает Рики. На шлемах команды появились проекции. — Зайчиха сейчас бы назвала это большой удачей, не будь на том крейсере живых, — под «зайчихой», лисица подразумевала начальство команды. Неприятная личность с холодными расчетами и такими же приказами. Вместо её голубых глаза, иногда казалось, что там находятся ледышки. А под удачей — оружие Даклоров. Мощное, со специальной жидкостью для перезарядки, которое очень ценниться учеными.

— Собираемся. Посмотрим, как обстоят дела, и стоит ли брать их на борт, — Рики качнула былым, когда-то пышным хвостом и поднялась на ноги. — Фил, Дио и Кайли — остаются.

Волк, куница и пантера кивнули головами.

Корабль ловко приземляется в пробоину крейсера. Несколько торчащих балок слегка царапнули корпус. Не критично. Крепежи автоматически надежно вцепляются в пол, не давая невесомости утащить аппарат в космос. Остальные трое членов команды, прихватив с собой оружие и медикаменты, в скафандрах покидают борт. Быстро проникнув в неразгерметизированные коридоры, запирают за собой дверь.

Внутри дело обстоит намного хуже. Трупы и тех и тех валяются под ногами почти на каждом шагу. Синяя кровь смешалась с алой. Поначалу попадались лишь военные. Но уходя глубже, стали появляться и гражданские. Дети, женщины, мужчины — все. Убивали без разбора. Ради веселья. Хвост предательски выдавал эмоции хозяйки. Метался из стороны в сторону. На лицо капитан была спокойна. Вот ещё одно удивление. Её не перестает трясти всякий раз, когда находились погибшие от лап безумцев. За спиной послышалась возня и выстрелы. Благо, быстро закончившееся.

— Вот же гад! — воскликнул Никки, оттерая стекло от синей крови Даклориана. — Напасть решил, полудохлый… — тигр отличался особой вспыльчивостью. Ярость, как шерсть, клочками вырывалась из него в разных ситуациях. В динамиках было слышно тихое ворчание. Обычное дело. Покачав головой, капитан приказала двигаться дальше.

Двери рубки оказались заперты. Её помятость и дырки говорили, что сюда пытались проникнуть.

— Пожалуйста, отзовитесь, — попросила лисица. — Я Рики Хамори. Капитан отряда космо-героев. Мы пришли с миром, хотим помочь. Как слышите? — сказала лисица в микрофон, отправляя радиосообщение в приемник пилотской рубки.

— Слава святым! Я Идали, борт-механик. Здесь трое детей, которым нужна помощь. Я… я открою дверь. Слава святым, — и вновь кашель.

Перед командой предстало плачевное зрелище в виде одной сильно израненной женщины с рогами и копытами, вместо привычных лап или ног. В углу жались девушка, судя по всему, подросток и двое мелких ребят. Оба спали на её ногах, пока та смотрела перед собой невидящим взглядом. Кусок рога у неё был спилен. Синяки и кровоподтеки покрывали значительную часть её тела. Почти вся она была покрыта синеватой слизью.

— Проверьте, — приказала Рики.

— Что проверить? — встрепенулась Идали.

— Напавшие на вас — переносчики болезни. Учитывая ваши открытые раны, вы могли очень легко заразиться от них. Если их слюна попала на слизистую или в кровь, — подросток побледнела ещё больше, услышав это, и почти стала сливаться со стеной. У Рики поджались уши от жалости. Дело отвратительное.

— Нет, — отрицательно произнесла Идали. — Мия… Никто не мог.

Собрав анализы, маленькая лаборатория тихо зажужжала. Минуты тянулись вечно. В ожидании, команда все же решила оказать небольшую помощь выжившим.

— Я умру? — едва слышно произнесла, видимо, Мия, когда Хамори, перематывала её руку. Капитан промолчала, отводя взгляд на раны. — Понятно. Я слышала о вас. Героях. Вы же герои, спасители?

— Конечно, — ответила лисица, пытаясь внушить надежду.

— Вы красивая. Я фанат ваш, — она слабо улыбнулась. Сердце Рики сжалось в маленьких комочек. — Можете… сделать это быстро?

— Детка…

— Не хочу, мучатся, и ждать неизбежного.

— Анализы готовы, — Люк оказался возле капитана, показывая на дисплее скафандра результаты. В порядке оказались только двое детей. Ласка похлопал по плечу лисицу и отошел в сторону. Нужно было что-то решать.

— Что это?! — неожиданно вскричала Идали, хотя возле неё никого и близко не было. — Пошли прочь! Они под кожей!

Женщина свалилась на пол и зашлась в галлюциногенном приступе. Синяя пена изо рта, Идали расчесывает ногтями себя. Тело покрылось явственными, выступающими венами. Пока Рики отвлеклась на неё, Мия выхватила бластер и сделала короткий выстрел себе в голову. Хамори отскочила от девушки, провожая взглядом, вяло текущую красную струйку.

— Капитан? А, что с ней делать? — спросил Никки, указывая на заходящуюся в приступе Идали.

— Убить. Другого выхода я не вижу, — Рики постаралась изобразить в голосе холодное спокойствие, которому её всегда учила начальница, но вышло так себе. — Детей забрать.

— Вас понял.

Рики сжимала и разжимала двемеритовые пальцы. Они стали ей почти родными. Не слушались порой, однако, все пустяки. Спасенных детей умыли и подлатали. Сейчас тихо сопят на коленях. Хамори не покидало чувство. Чувство, что с её эмоциональностью, с её сантиментами быть в команде, быть капитаном, по сути, тех, кто собирает трупы с галактики, не должно. Она обязана была давным-давно принять тот факт, что не всегда сможет спасти или защитить нуждающихся. Отчего тогда ей всегда плохо после очередной миссии? Отчего этот горьковатый осадок?

Может, потому, что кажется, будто для спасения она делает слишком мало. Опустив взгляд зеленых глаз куда-то в пол, Рики мнет двемеритовую руку, понимая, что так проходит каждый день из её жизни космо-героя.

Есть другие причины

— Почему все зеркала в замке либо накрыты покрывалом, либо разбиты? — спрашивает Белль, стоя напротив напольного зеркала. Девушка держала руки в замок и осматривала вышитый узор на ткани, которую накинули на стекло. — Ты накрыл их, потому что считаешь, что выглядишь как… чудовище? — последние слово далось с дрожью в голосе.

Его руки ложатся на тонкую талию девушки, заставляя её задрожать от такого. Она чувствует близость мага, боится даже пошевелиться или лишний раз вздохнуть. Белль никогда раньше не замечала, что от него пахнет соломой и древесиной. Не болотной тиной, как могло показаться при первом взгляде на крокодилью кожу Румпельштильцхена, а чем-то приятным…

— Есть другие причины, почему зеркала закрыты, — говорит он над самым ухом девушки.

Голос не громкий, спокойный. Без капли шутливости или язвительности, как обычно бывает.

Сердце очень быстро начинает трепыхаться. Слишком быстро. Окружение их двоих, тема разговора — все отходит на второй план. Белль чувствует это. Главное, чтобы этого не заметил он. Что же твориться между ними?

— Что случилось с твоей семьей? — выдавливает из себя девушка. Показывать сейчас свою смущенность ни к месту.

— Что случилось… — вздыхает Румпель. — Просто я тяжелый человек.

— В тебе есть хорошие стороны, — твердить Белль.

— Неужели? Тогда только ты их и видишь. Даже я сам перестал, — с легкой грустью говорит мужчина.

Белль может поклясться, что почувствовала, как маг задел её ухо кончиком носа. Боже мой, неужели он… Руки девушка слегка подрагивают. Большое волнение заставляет её млеть от такой близости. Белль хочется остаться вот так, но не может. Это неправильно. Он Темный Маг, он её хозяин. А она… никто, теперь.

Слышится стук в дверь замка. Их прерывают. К сожалению или к счастью, трудно понять. Румпельштильцхен хмурится и идет в коридор. Белль прикладывает ладони к щекам, сдавленно выдыхая. Так и есть. Горячие. Нужно привести себя в порядок. Поправив юбку голубого платья, Белль старается успокоить бешено стучащее в груди сердце.

Маг возвращается довольно быстро. Лицо излучает довольство. Мужчина что-то держит за спиной.

— Кто это был? — спрашивает она.

— Так, старушка цветочница, — говорит Румпель, а после протягивает девушке розу. — Возьми. Если хочешь.

Белль улыбнулась, немного удивленная таким поступком.

— Благодарю, — произносит она, беря подарок и приседает в реверансе. Мужчина повторяет за ней в ответ. Белль закусывает губу от распирающего счастья.

Девушка не спит ночью. Вертится и крутится, уже вся простыня скомкалась. Наконец-то она решается подняться. Слабый лунный свет просачивается в комнату через маленькое окошко. Почти ничего не видно. Вглядываясь в темноту, Белль доходит до деревянной двери. Дернув её, на удивление обнаруживает незапертой. Весьма неожиданно. Или замок всегда был открыт, или сегодня Румпельштильцхен забыл запереть.

Осторожно поднимаясь по ступенькам наверх, Белль оказывается в зале, где они много проводят времени с магом. Каблучки шумно стучат по полу, отчего туфли приходиться снять. Прекрасную ночь отлично видно через высокие окна. Не начать любоваться очень сложно. Девушка прислоняется к стеклу, даже начинает улыбаться, совершенно по-детски. Босые ноги не мерзнут на холодном полу, потому что банально все равно на такие мелочи.

Много книг Белль прочитала про звездное небо. Про теории о том, кто там может находиться и что значат звезды. В детстве нравилась версия, что если видишь падающую звезду, значит, рождается фея. Редко приходилось видеть такое явление, но, когда она была малышкой, очень радовалась сему действию. Мама, к тому же, говорила загадывать желание, которое бы сбылось.

Взгляд цепляет небольшой блеск, а потом хвост тянущийся за ним.

«Падает!» — подумала девушка. Зажмурившись и скрестив пальцы, Белль решает загадать желание. Возможно глупо и наивно, но почему не попробовать?

— Почему ты не спишь? — отвлекает её голос.

Девушка вздрагивает и поворачивает голову.

— Румпельштильцхен… я…

— Сбежать хотела? — Он подходит ближе, выходя из тени и вставая под лунный свет. Маг не выглядит рассерженным, а немного удивленным и уставшим.

— Что ты! Двери под твоими чарами. Даже если бы хотела — не сбежала, — отвечает Белль, комкая под пальцами платье, но смотря прямо на него.

— Мне кажется, или ты была выше, дорогуша?

— Туфли сняла, не хотела шуметь, — девушка показывает на стоящую в стороне обувь.

— Вот как, — Румпель поворачивает голову к окну. — Загадывать желание на падающую звезду глупо. Если ты чего-то хочешь — этого нужно добиваться, а не полагаться на случай.

— Не у всех есть власть, такая, как у тебя. Некоторые только и могут, что надеяться, — маг фыркнул на такое заявление. — Вера, надежда и любовь — основы мира. Всем нужно во что-то верить, надеяться и любить. Звезды неплохо для этого подходят.

— И что ты загадала? — спрашивает мужчина, разворачиваясь к Белль.

— Так не пойдет. Я не могу говорить, иначе не исполниться.

— Это смешно! — усмехается Румпель. — Говори, в конце концов, маг я или нет? Исполню, если это не касается твоего освобождения!

Конец ознакомительного фрагмента.