Калейдоскоп (сборник)

Татьяна Саражина, 2014

Меняются узоры в калейдоскопе. Один узор – поворот – другой узор. Они никогда не повторяются… Так же перелистываются и страницы жизни военнослужащего – узор меняется, не повторяясь больше никогда. Мелькают города и страны, уходят в прошлое люди, с которыми жил и работал вместе: они остаются, а ты уезжаешь от них навсегда. А впереди ждет неведомое: новые лица, новое окружение, новые впечатления… А порой все приходится начинать с нуля, вписываться в новую реальность, перенимать иные обычаи, язык, нравы. Разными словами можно назвать жизнь офицера – необычной, неустроенной, непредсказуемой, интересной, трудной, романтической – но невозможно назвать ее скучной и однообразной. Перед Вами сборник рассказов «Калейдоскоп» Татьяны Саражиной, в котором глазами жены военнослужащего показана кочевая жизнь семьи офицера с ее радостями, лишениями, успехами и неудачами, надеждами и курьезами. В этой удивительной книге Вы найдете смешные и трогательные истории: рассказы о детях и животных, мистические истории, в которые трудно поверить, но которые действительно имели место, невыдуманные истории с драматическими, а порой и трагическими событиями.

Предупреждение

Эта история случилась со мной в 1988 году, когда наша семья проживала в Армении. Совершенно внезапно, в августе, умер отец моего мужа. Похоронив его по всем православным канонам, мы вернулись в Ленинакан. Все ритуалы были соблюдены и на 9-й день, и на 40-й, все, как и полагается. Но покоя мне не было. Должна сказать, что я очень любила своего свекра — замечательного человека. Я плакала и плакала, беря себя в руки только к приходу с работы мужа, чтоб еще больше не травмировать его. Так продолжалось почти до середины ноября.

Однажды, отведя в школу своих двух сыновей, я вернулась домой. Дома меня встретила Бобка, карликовый пинчер, которая жила с нами. Дама она была, прямо скажем, очень нервная, но в этот день вела себя спокойно. Она осталась лежать в прихожей. Я же, чувствуя какую-то тревогу, обошла всю нашу квартиру. Убедившись, что все в порядке, в самой дальней комнате (нашей спальне), я стала переодеваться в домашнюю одежду. Поскольку зимы на таком высокогорье были весьма суровые, а дети часто болели, окна у нас были плотно законопачены. Все щели заделаны ватой, а сверху еще и заклеены полосками белой материи. Ни о каком сквозняке речи и быть не могло. Шторы были из плотного материала и занимали всю стену — от потолка до пола, и от стены до стены. И вот я стою спиной к зашторенному окну, и вдруг чувствую, что у меня за спиной что-то происходит. Какое-то активное движение.

Мне стало дурно. Я-то знала, что нахожусь в квартире одна. Оцепенев, постояла несколько минут. Но, поскольку движение, как я видела боковым зрением, не прекращалось, приказала себе повернуться лицом к окну. А что мне оставалось делать? Резко повернувшись, увидела такую картину: у одной из стен шторы сильно колебались, с амплитудой около метра. Шторы то двигались ко мне, то прижимались к стене. Закаменев, я смотрела на это минут пять. Затем мысленно скомандовала себе: «Иди и посмотри поближе». Ноги были как чугунные, но я заставила себя подойти вплотную и взялась за шторы руками. Оттянув, заглянула за них. Конечно, там никого не оказалось. Движение немедленно прекратилось, а я, кое-как одевшись, пулей вылетела на улицу. Решилась зайти домой несколько часов спустя, вместе с сыновьями, которых привела из школы. В квартире все было нормально.

Но… через три недели Ленинакан сотрясся от страшного землетрясения силой в 10,5 баллов по шкале Рихтера. Ходила ходуном земля, качались здания, наш дом клонился то в одну, то в другую сторону, а в нашей спальне… раскачивались шторы, совсем так, как мне было показано накануне. Глядя на них, я поняла, что меня предупреждали о предстоящих событиях.

Наш старший сын очень пострадал во время этого землетрясения, пролежал под обрушившейся школой четырнадцать часов. Его чудом спасли, буквально вытащили с того света хирурги.

Я так думаю, что дух покойного свекра, уже зная грозившую нам опасность, не мог уйти, не предупредив нас.