Счастье. Здесь и сейчас

Татьяна Рэм, 2023

Бедная Ева всю жизнь задается вопросом, почему счастье обходит ее стороной, а судьба подкидывает приключения на грани жизни и смерти. Придя к осознанию себя и простив всех своих палачей, она обретает самое важное – личное счастье.Маленький дорожный роман для любителей почитать в пути.

Глава 5

«Чувствовать себя комфортно в собственной шкуре — одна из самых важных вещей, которых нужно достичь. Я все еще работаю над этим!»

Кейт Мара

Касабланка находится на берегу Атлантического океана. Вечером на набережной красота неописуемая! До того, как я оказалась там, никогда раньше не видела океан поэтому первым делом из аэропорта я поехала смотреть, вдыхать воздух и плакать.

Я плакала. Долго, горько, навзрыд. Я наконец-то ощутила себя в безопасности. Я почувствовала, как с моих рук спали оковы. Это были первые нотки счастья в моей истерзанной душе. Я больше не подвергалась давлению, не боялась оказаться по ту сторону сознания, откуда не возвращаются. Я была свободна! Тюремная клетка была разрушена, а надзиратель больше не сможет до меня дотянуться.

Я сидела на песке, смотрела на то, как волны подкатываются к берегу и глотала слезы. Но я улыбалась! Искренне. Именно тогда я решила, что обязана быть счастливой. Я дала себе обещание и поставила цель.

Чуть позже я сняла небольшую квартирку с видом на море и недалеко от мечети. Мне вполне хватило кровати, шкафа, маленькой кухни с аккуратной отреставрированной мебелью и ванной со всеми привычными удобствами. Речи о роскоши не шло, но для меня это был личный шик — моя крепость, очаг, который хотелось хранить.

Конечно же, я позвонила Людочке и поведала веселую историю с предположительно счастливым концом.

Так как я хорошо знала иностранные языки, мне удалось устроиться в маленькую гостеприимную кофейню для туристов. Благо, опыт работы официанткой у меня был. Мне вполне хватало денег на безбедное существование, но растрачивать их я попросту не хотела. Да и мне хотелось находиться в обществе людей, общаться с ними, слушать истории жизни. Я хотела жить полной жизнью без ограничений.

Бариста, а по совместительству и хозяин самой кофейни, был веселый парень по имени Малек. Смуглый, среднего роста, с задорными почти черными глазами и забавными кучеряшками на волосах. Он знал наизусть предпочтения постоянных клиентов и легко угадывал желания новых посетителей. Как будто видел людей насквозь.

Мы с Малеком подружились сразу. Он научил меня варить наивкуснейший кофе и сочинять новые рецепты под любого гостя кофейни. Мой сообразительный друг называл меня"Саида", что в переводе с марокканского означает"везунчик". Так иронично, но есть в этом что-то доброе, приятное.

У Малека тоже была своя непростая история жизни. Он был молод, но так же как я успел умереть и возродиться, найдя свой смысл в жизни. Он видел любовь и боль, насилие и нездоровую привязанность жертвы к палачу. Малек ни кого не наказывал, ни кому не мстил за свои обиды, он просто покинул то место, в котором умер сам и похоронил единственного человека, что был ему дорог.

Маленький смуглый мальчишка с кудряшками и бездонными глазами жил на окраине Марракеша, в семье с хорошим достатком и жесткими нравами. Отец держал свои торговые лавки и деньги в семье водились всегда. Для всех в округе эта семья была показателем верности и добродетели, вот только, когда дверь дома закрывалась от посторонних глаз, там творился настоящий хаос.

У Малека было четверо сестер и двое братьев, и каждый из них познал дикий характер отца и покладистый нрав матери, которая подчинялась своему мужу во всем беспрекословно. Если кто-то из детей осмеливался перечить или вступать в спор со старшими членами семьи, по ним проходились палками, розгами, могли бить руками, запереть в отдельной комнате в качестве воспитательного момента. Конечно же, на хрупких телах детей оставались синяки и ссадины, которые было запрещено показывать и рассказывать о них кому бы то ни было.

Отец требовал от своих детей полного повиновения. Он желал вырастить из них дисциплинированные, успешные машины для зарабатывания денег и управления семейным бизнесом.

Малек был самым младшим в семье. Он со стороны видел мучения братьев и сестер, у которых по сути не было детства. Они должны были хорошо учиться, выполнять указания отца и не открывать свой рот в неподходящие для этого моменты.

Малыш никогда не лез в разборки отца с другими членами семьи, боясь попасть под горячую руку. Он копил обиды, страхи, сомнения, мучался от ночных кошмаров. Крайняя капля упала в чашу терпения, когда Малек прибежал со школы, немного опоздав на обед, потому что класс задержал учитель. Ему было четырнадцать. Совсем ребенок.

Он несся по улице, внутри играл страх и какое-то раннее не известное чувство. Все медленно сжималось, как пружина, и разжималось, но резким движением острия кинжала, впиваясь в самое сердце.

Подбежав к дому, мальчик увидел приоткрытую дверь, что было абсолютно нехарактерно. Он зашел внутрь, прошел на носочках в гостинную и, увидев происходящее, его душа начала умирать, терять остатки живого, угасать, называйте это как угодно.

На полу их дома, с распростертыми руками лежала мать. Его любимая добрая мама, которая всегда успокаивала своих детей после буйств отца, проявляла максимальную нежность, чтобы хоть немного залатать раны их потрепанной души.

На ней не было живого места, она буквально утопала в своей крови. Неподалеку сидел отец, закрыв руками лицо и тихо плакал. Он понял, что совершил нечто ужасное, непоправимое. Рядом с отцом покоился кинжал, который он бережно хранил у себя в кабинете, залитый кровью матери, запечатывая в себе страшную историю любви, гнева и боли.

Через пару минут, отойдя от шока, малек набрал полицию, сообщил о случившемся и аккуратно присел к отцу.

— Ты ее убил… Почему? — В голосе мальчика не было ни намека на обвинение, скорее болезненный интерес к данной ситуации.

— Я не хотел, она сама виновата, она знала, что переходит черту… — мужчина истерично пытался отрицать свою вину, но у него крайне плохо это выходило.

Время тянулось невероятно долго, казалось, прошла вечность, пока полиция нагрянула в их дом. А потом все закрутилось в тугой узел. Отца забрали в участок, Малека стали усердно допрашивать, так как он был единственный свидетель, тело матери забрали санитары, но так незаметно, как будто оно испарилось.

Конец ознакомительного фрагмента.