Загорелись в небе звезды

Татьяна Раевская

Пронзительная история о первой любви. Трогательное чувство, тонкий юмор и немного анатомии высших нервных функций. Отличница и рок-музыкант – возможно ли противостоять внезапно обрушившемуся чувству и надо ли?

© Татьяна Раевская, 2021

ISBN 978-5-0053-1548-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

— Алло?

— Стрешнева, привет, приходи ко мне, меня гулять не пускают.

— Ладно, скоро приду, доем и приду.

— Уже начался сентябрь, но тепло было как летом, Тася надела футболку, юбку, любимые гольфы, спустилась пешком с шестого этажа, прошла через двор к соседнему дому, где на пятом этаже жила ее лучшая подруга Нина.

–

–

— Я решила стать битломанкой, — гордо заявила Нина.

— Кем, кем? — не поняла Тася.

— Битлз — это группа такая английская, смотри, мне дядя пластинку подарил, сейчас поставлю.

И Нина поставила в проигрыватель болгарскую Love Songs.

«Is there anybody going to listen to my story» — страстно взвыл Джон Леннон, и Тася вмиг решила тоже стать битломанкой, и чтобы не откладывать это дело в дальний ящик, послушала песню Girl 150 тыщ раз, пока Яновская не прогнала ее, испугавшись, что как то слишком быстро она может перестать быть битломанкой.

Ну и началось, Битлз днями напролёт, кто бы только мог подумать, к каким далеко идущим последствиям приведёт этот опрометчивый поступок дяди. Love Songs хватило Тасе и Нине на неделю беспрерывного прослушивания, после чего им естественно захотелось еще.

— Слушай, — как-то раз осенило Тасю, — а можно же пойти в студию звукозаписи, и наверняка у Битлз есть ещё альбомы, должны быть.

— У нас нет денег на кассету, на запись.

— Накопим из денег на столовку.

— Точно, ещё надо узнать, где эта студия находится.

— Я у брата спрошу.

Деньги были накоплены, студия обнаружена и вуа ля, Тася с Ниной каждую неделю слушают по два новых альбома битлов, чувствуя себя как Белка и Стрелка, запущенные в космос.

Таким образом они записали себе все официальные альбомы, все пиратские сборники, концертные записи, silver Beatles, и остановились, только когда работники студии в порыве жажды наживы стали записывать им все по второму кругу, причём одно и то же с двух сторон кассет.

Тогда до них дошло, что скорее всего у них уже есть все, что Битлз записали и спели, и им ничего не оставалось, как слушать каждый альбом по сто тыщ раз.

— Мне кажется, что все песни поёт Пол.

— Да, кроме Yellow submarine, её поёт Джон.

— Точно.

— А давай, будем представлять, как будто мы живем с битлами в одно время и дружим с ними, ещё до того как они стали супер известными.

— Мы такие приходим к ним на репетицию, чуваки, привет, чо, как дела? Чо, вы тут новенького понакрапали?

–

— Привет, Яновская. Ты почему сегодня в школе не была?

— Я заболела, — просипела Нина.

— Хорошо тебе, а мне завтра тащиться на эти дурацкие посиделки, играть Иляну Косынзяну.

— Да уж, ну ну…

Тася сидела, с ужасом ожидая своей очереди позора на посиделках, проклиная про себя вспышку креативного энтузазизма у училки по литре.

–… споют нам шуточную песню — эта фраза внезапно включила Тасю в реальность. И она как в замедленном кино увидела выходящего или скорее выплывающего юношу небесной красоты с темными длинными волнистыми волосами, огромными серыми глазами и ГИТАРОЙ.

— — «Твою ж ма…», — подумали бы Тасины лобные доли, если бы гены, отвечающие за размножение, не заткнули их. По их команде в ее организм молниеносно выделилось несколько тысяч тонн окситоцина, дофамина, адреналина, серотонина, норадреналина, кокаина, героина, метамфетамина, и т.д и т. п. и устроили такой фейерверк, что бедная девочка была обречена. У Таси зашумело в ушах, свело живот, а ее огромные зеленые глаза приобрели форму сердечек. На миллисекунду она успела испугаться, что все это заметили, но тут же перестала что-либо соображать.

Это был момент икс. Вот это вот все. Пришла пора, она влюбилась. Я помню чудное мгновение, передо мной явился ты… и т. д. и т. п. From now on, как говорится, Тася могла гм«думать» только об Агее. Ну да, видение звалось Агеем.

Как она выступила, выступила ли вообще, и как после этого попала домой, Тася так и не вспомнила. Она с большим трудом вспомнила, что она вообще есть. И чтобы закрепить вновь обретенное самосознание она набрала Яновскую.

— О, Стрешнева, привет, ну как прошла премьера?

— Ты о чем? Яновская, я сегодня видела Пола Маккартни или Джона Леннона, два в одном в общем.

— Ага, ты что тоже заболела? Температуру мерила?

— Не знаю, может у меня и температура, но у нас в школе завёлся Джон Леннон, или Пол Маккартни, если бы ты его увидела, ты бы офигела. Он учится в 11 классе, его зовут Агей, он играет на гитаре, поёт, он нереально классный, он просто нереальный, блин, он Фэт Фрумос.

— Кто? Как зовут?

— Не важно, я уверена, если он не мое видение, если он существует, он битломан, надо украсть журнал их класса, узнать его фамилию, узнать его телефон, узнать где он живет. Ещё с ним был друг, про него тоже надо все узнать, надо узнать, с кем ещё он общается…

— Стой, подожди, ты что в КГБ собралась работать, зачем нам все это узнавать?

— Не знаю, надо, ты что дура, это же Пол Маккартни, или Джон Леннон, не важно, это то, о чем мы мечтали, общаться с молодыми битлами, только чур ты не будешь влюбляться в Агея, хотя нет, это невозможно. Ладно, не важно, когда ты уже придёшь в школу? Хорошо, что я староста. Я завтра, когда буду относить наш журнал в учительскую, возьму незаметненько их журнал, давай приходи завтра.

— Ладно, ладно, приду.

–

— Агей Денисович Морев — зашибись.

— Почему зашибись?

— Не знаю, просто.

— Блин, ну и имечко, он что типа из Древней Греции, Дионисович?

— Ой, ну все, начинается, очень смешно.

— Записывай, лучше, дата рождения 04.04.

— Четвёртого апреля? Первый раз вижу человека, который родился четвёртого числа, как я.

— Пур, пур, пур, это просто знак судьбы.

— Так а адрес, где он живет?

— Улица Цветов, дом 69, квартира 35.

— Цветов? У нас есть такая улица? Может, он все-таки моя галлюцинация.

— Ага, и я твоя галлюцинация.

— О, а давай посмотрим, как он учится.

— Я и так знаю, как он учится, на одни тройки, он же Джон Леннон.

— Да, прикинь, да, по математике тройки, по русскому тройки, по всему тройки.

Тася без одной мысли в голове плелась за Яновской в буфет, там продавались очень вкусные пирожки, поэтому туда любили ходить старшеклассники. Нина шла за пирожками, а Тася за Агеем. Там как всегда была толпа народа, и Тася с Ниной, пользуясь тем, что они были младше и соответственно мельче, протиснулись вглубь толпы, тут у Таси внезапно подкосились ноги, и закружилась голова, и она увидела, что утыкается носом прямо в спину Агея, и почувствовала себя Алисой, проваливающейся в бездонный тоннель.

— Девочка, что с тобой, тебе плохо, может тебя в медпункт отвести?

Тася слегка вернулась в реальность от того, что ее кто-то тряс за плечо. И тут же опять провалилась еще глубже, потому что это Агей ее тряс. Она видела, что губы у него шевелятся, но ничего не слышала, и сама не могла пошевелить губами, поэтому глупо улыбалась в ответ и что-то мычала зачем-то, «А что? Скажи спасибо хоть за это — мы в режиме автопилота, и нам всего пятнадцать лет», — сказали лобные доли в ответ на выпученные глаза и без того хилой самооценки.

— Яновская, харэ хомячить, сделай что-нибудь.

Конец ознакомительного фрагмента.