Стражи перекрёстка

Татьяна Охитина (2024)

В межмировом распределителе, именуемом также Перекрёсток, трудится команда стражей: девушка, бодрая бабуля, бизнесмен и паренек-писатель. Вместе с начальником-звероящером они встречают тех, чья физическая жизнь закончилась, и отправляют в новое воплощение. Работа спокойная, даже скучная. Была. Пока вселенское зло внезапно не решило проснуться…

Глава 2

Источник шума обнаружился в приемном зале — здоровенный мужик, нависая над шефом, орал что было сил:

— Немедленно, ты понял?! Немедленно! А то я щас все лапы твои зеленые повырываю и в жо…

— А ну-ка тихо! — от вопля, раздавшегося за спиной, я невольно вздрогнула. Мужик тоже. Шеф и тот оцепенел.

— Это что за безобразие? — обойдя меня, вышла вперед бабуля. Взгляд ее метал молнии, поза выражала крайнее недовольство. Щупленькая невысокая фигурка, казалось, увеличилась в размерах. — Чего кричим? — решительным шагом она направилась к дебоширу. Мужик напыжился.

— Мать, ну хоть ты объясни этому зеленому! Меня ж люди ждут! Пять вагонов щебенки! Лучшая цена! Я этот договор полгода зубами выгрызал, а он…

— Ты умер, — произнесла бабуля.

— Да что вы мне тут втираете! Я не…

— Ты умер.

— Я… Что?

— Умер, — бабуля развела руками. — Всё.

Мужик уставился на нее неверящим взглядом, и тут до него начало доходить.

— Неси укладку для хумансов, — глянув на меня, вполголоса произнес шеф. — Сейчас начнется.

Прибывающие к нам души редко впадали в истерику, но, если уж это случалось, заканчивалось плохо. Потеряв тело, душа лишается источника силы, живет на накопленных ресурсах. Нас, сотрудников распределителя, питает сила перекрестка миров. Души, которые в распределителе «проездом», зависят лишь от накопленных ресурсов, слить которые во время истерики — пара пустяков. Чтобы не допустить обнуления и существуют средства неотложной помощи, для каждой расы свои.

Когда я выскочила из подсобки с шокером наперевес, «пациент» уже рыдал, обняв бабулю. Я выдохнула — обошлось. Приводить буянов в чувство — то ещё удовольствие.

— Ничего, милый, — негромко приговаривала Настасья Пална, глядя мужчину по спине. — Все умерли — и я, и ты, и Миррочка наша, и начальник. Ты не смотри, что он такой страшный. Он хороший, добрый, он о тебе позаботится. Найдёт тебе замечательный мир, да и будешь жить дальше. Правда ведь? — бабуля немного повысила голос и, повернув голову, глянула на шефа.

— Конечно! — встрепенулся тот и принялся просматривать файлы. — Куда бы вы хотели? В другой мир или в свой, младенцем?

Рыдания усилились.

— Ну будет тебе, будет, — проворковала старушка. — Как зовут тебя, милый?

— Николай.

— Коленька, стало быть. Вот и славно. Давай, успокаивайся, сейчас что-нибудь придумаем, — бабуля похлопала его по спине.

Мужик всхлипнул в последний раз и затих. Мы с шефом переглянулись.

Настасья Пална взяла Николая под руку и подвела к стойке.

— Шрешран, миленький, нет ли у нас тут какой-нибудь гостевой комнаты, чтобы Коленька отдохнул немного? А потом на свежую голову он и решит, куда отправиться. Ведь так-то лучше будет.

Шеф замер, уставившись на бабулю. И я тоже замерла — запомнить его имя с первого раза до сих пор не удавалось никому. Да, бабуля действительно уникум.

— И правда, может найдем комнату? — сказала я, переходя на ее сторону.

— Да не надо, — неожиданно засмущался Николай.

— Надо, Коля, надо! — Настасья Пална отступать не собиралась. — Выбирать мир надо с умом, тебе там жить.

И шеф сдался.

Никакой гостевой комнаты у нас конечно же не было, поэтому появился ещё один временный сотрудник. Исключительно, чтобы договориться с пространством.

— Подыщем ему что-нибудь, как только придет в себя, — произнес шеф, едва бабуля с Николаем скрылись из виду.

— Конечно, — бодро откликнулась я. — Не переживайте.

— Я не переживаю, — шеф посмотрел на меня холодным взглядом. — Это вы, хумансы, рабы эмоций, а моя раса подобными глупостями не страдает, — он гордо задрал голову — вылитый памятник самому себе. Я постаралась сдержать улыбку. Суровый начальник упорно отказывался признавать очевидное — контакт с человеческими эмоциями не прошел для него даром.

— Как думаете, какой мир выберет Николай? — спросила я.

— Какой бы ни выбрал, ему придется отсюда уйти. Скоро Гарта и Вин из отпуска возвращаются. А они, в отличие от него, сотрудники постоянные.

— А может, им пора на покой? — осторожно произнесла я. — Ну то есть в новое воплощение? Они тут давно трудятся. Наверное устали.

— А отпуск на что? — шеф оказался непрошибаемым.

Я вздохнула, не рискнув высказать свое недовольство напрямую. Эта парочка — Вин и Гарта — меня изрядно напрягала. До сих пор мне везло — мы не пересекались надолго, кто-то из нас всегда уходил в отпуск. Прежде, но не сейчас. Да, новость шефа оказалась неприятной.

— Уснул, бедняжка, — к нам присоединилась бабуля. Облокотясь на стойку, она подперла голову рукой и вздохнула. — Будь я дома, предложила бы вам чаю с булочками. Я очень вкусные булочки пеку, с маком. И чай у меня вкусный, со смородиновым листом, прямо с дачи. Эх, жаль, что не могу вас угостить, вам бы наверняка понравилось. А еще я готовлю отличную творожную запеканку — мягкую, нежную…

Сигнал входящего портала звякнул так неожиданно, что я дернулась. Взгляд метнулся к табло над дверью — цифры плясали, перемежаясь непонятными символами, пока наконец не успокоились на комбинации 00/10010001. Я посмотрела на шефа, мира с таким номером я не знала. И очень сомневалась, что он вообще существует, уж больно странным выглядел набор цифр.

На зеленой физиономии звероящера показалась озадаченность, вперемешку с тревогой.

Двери открылись, выпустив в зал маленькую девочку со щенком на руках, окутанную светящимся облаком. Дети всегда прибывают так, в защитном коконе, если они одни. Но никогда прежде я не видела, чтобы они приносили с собой живых существ.

Девочка остановилась, сканируя взглядом пространство. Равнодушное лицо, застывший взгляд. Черные глаза мазнули по залу слева-направо… и остановились на нас. Я поежилась — словно ледяные щупальца заползли за шиворот.

— За стойку, быстро! — внезапно рявкнул шеф и, не дожидаясь реакции, сам втащил нас за перегородку.