Письма из Терра Вива. Часть 1

Татьяна Миненкова (2024)

Кто-то оставил в прошлом семью и родное королевство, кто-то — заточение в замках и темном Гваэлонском лесу, а кто-то — чувства, посчитав их ненастоящими. День, когда из Инглота появился дракон, стал точкой отсчета новой эры для Терра Вива. Эрой правления настоящих драконоборцев. Но что делать с тем, что королевский трон один, а претендента — два? И пока белый снег заметает оба враждующих королевства, разделенные теперь лишь магической ледяной стеной, каждому из героев «Писем из Терра Арссе» предстоит начать жизнь с чистого листа. Изображение сгенерировано нейросетью fusionbrain

Сущность людей и разбитая бутылка

Эмирата Палантир Ласта Аваньярима

Терра-Арссе. Неподалеку от Сарн-Атрада

♫ Ludovico Einaudi — Primavera

Рус не стал слушать ни единого из возражений о том, что я хотела бы идти пешком и не планировала путешествовать верхом на огромном тигре.

Поняв, что угроза исчезнуть и отправиться неизвестно куда вслед за растворившейся в воздухе лошадью, временно отступила, он скомандовал взобраться к нему на спину и подкрепил слова громким рычанием. Осознала, что спорить бесполезно и исполнила его приказ. И мы поспешили убраться с негостеприимной лесной опушки.

Рус бежал ночь напролет, не останавливаясь. Он прекрасно ориентировался в темноте и легко определял направление пути. Скользил по снегу легкой бесшумной тенью, не привлекая лишнего внимания.

Старались держаться подальше от тракта, связывающего крупные города Терра Арссе, чтобы не произвести раньше времени фурор своим эффектным появлением. К тому же, так вероятность снова попасть в ловушку сводилась к минимуму.

Хотелось спать, но о том, чтобы задремать в пути не могло быть и речи. Спина тигра сильно отличалась от лошадиной. Седла тоже не было, да и двигался он иначе. Понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к ритму шага Руса и подстроиться под его движения. Бедра и спина с непривычки болели. Затекли мышцы шеи. Многое отдала бы за возможность отдохнуть.

Вещи, что я так старательно собирала и перекладывала перед дорогой, пропали вместе с лошадью. Повезло, что увесистый кошель с золотыми монетами был прикреплен к поясу и остался при мне. Некоторые предметы первой необходимости имелись в небольшом рюкзаке за спиной, но еды не было никакой. Этот факт вынуждал встретиться с людьми значительно раньше, чем планировала.

Начало светать, когда мы оказались у ворот деревушки Фаты, расположенной севернее Онодрима. В невысоких домиках на окраине уже приветливо светились окна, а из печных труб тянулся белый дымок. Лаявшие сторожевые псы настороженно притихли, почуяв присутствие большого и опасного зверя.

«Тебе нужно отдохнуть, Эми», — распорядился Рус, останавливаясь.

Осознав необходимость разделиться, я удивилась и почему-то испугалась. Переспросила:

— Хочешь, чтобы я пошла одна?

«Конечно. Со мной тебя не пустят на порог таверны. Отдохни, перекуси, и после обеда продолжим путь».

После двадцати пяти лет лесного затворничества перспектива оказаться лицом к лицу с незнакомыми людьми, да еще и без Руса рядом, страшила. Поэтому я оттягивала этот момент столько, сколько возможно. Спросила у тигра:

— А ты?

«Поохочусь и вернусь за тобой».

Расставаться не хотелось, но я неохотно согласилась с предложенным планом, вынужденно признавая его логичность и необходимость. Подождала, пока Рус, развернувшись, в несколько огромных прыжков исчезнет из вида. Вдохнула полной грудью морозный воздух, собираясь с силами, и вошла в деревенские ворота.

Много лет назад была в Фатах проездом. Она напоминала множество таких же арсийских деревушек с замерзшей слякотью на дорогах, длинными сосульками, свисающими с укрытых снегом крыш, запахом коровьего и лошадиного навоза.

Вороны, сонно устроившиеся на голых ветках деревьев, вызвали в памяти образ Люца. Фамильяр терпеть не мог, когда его сравнивали с воронами, но я ничего не могла поделать с ассоциациями в собственной голове. Как там мой пернатый друг? Почему до сих пор не вернулся? Где носит его черную крылатую тушку?

Улицы в предутренний час оказались безлюдны. Огляделась по сторонам в поисках дороги к таверне и поняла, что за четверть века моего отсутствия в людской жизни мало что изменилось. Жители Фат были все так же увлечены бытовыми хлопотами, вроде приготовления завтрака или растопки печей, заготовки на зиму сена или выпивки. Я была далека от их забот и тягот, поскольку меня одолевали собственные задачи, казавшиеся неразрешимыми.

Завидев выцветшую деревянную вывеску, направилась в ее сторону, стараясь не поскользнуться на льду, сковавшем узкую каменную мостовую. Трактир оказался единственным двухэтажным зданием и был виден издалека.

Собаки из каждого двора, что я миновала, считали за честь, меня облаять. Они неприятно напомнили придворных в королевском дворце, куда вскоре предстояло вернуться. Но это был мой собственный выбор, и я знала, что справлюсь с тем, что меня ждет.

Взявшись за дверную ручку в форме львиной головы, со скрипом отворила двери таверны. Огляделась, потирая руки, чтобы согреться. Внутри просторного помещения первого этажа было светло и натоплено, весело трещал огонь в камине, кухарка звонко гремела посудой, пахло жареной картошкой и оладьями.

Дощатые стены украшали вязанки лука и чеснока, золотистые венки из пшеничных колосьев, вышитые рушники. Грубо сколоченные столы пустовали. Лишь в дальнем конце комнаты завтракали четверо постояльцев. Они проводили меня сонными незаинтересованными взглядами.

— Доброго утра, есть свободные комнаты? — обратилась я к трактирщику, протирающему тряпкой большую пивную кружку за стойкой. Тряпка выглядела не лучшим образом и кружка от его стараний становилась лишь грязнее.

— Приветствую, милая госпожа, есть, но остались лишь те, что подороже, — с притворным сочувствием ответил тот.

Несомненно, он с первого взгляда оценил стоимость моей одежды и подбитого мехом плаща и решил содрать с обеспеченной гостьи побольше. Но я слишком устала, чтобы торговаться. Достала из кармана и выложила на стойку крупную золотую монету.

— Мне нужна комната. Завтрак пусть принесут туда же. И соберут припасов в дорогу.

Трактирщик присвистнул, оценивая неожиданную прибыль и наказал одной из молоденьких подавальщиц проводить меня на второй этаж в отведенную комнату. Там я скинула плащ, умылась и с удовольствием поела, а потом, устроившись под теплым одеялом, крепко уснула, как только голова коснулась подушки.

Во сне бродила по своему дому, касаясь дорогих сердцу вещиц, листала старинные книги, пила крепкий травяной чай. Зачем-то звала Руса и Люциуса, но ни одного из них не было рядом. В душу успело просочиться неприятное чувство тоски и одиночества, отогнать которое никак не получалось.

Проснувшись, долго соображала, где нахожусь. Сонно моргала и разглядывала незнакомый побеленный потолок. Понадобилось время, чтобы вспомнить, что я покинула лесное убежище. В который раз удивиться самой себе и поспешно принятому решению. Правильному ли?

Уютом в комнате и не пахло. Стены давили. Казалось, я была заперта в тесной и душной коробке, благо выбраться было несложно. Глянула в небольшое оконце, украшенное тюлевыми занавесками. Вечерело, а значит, я проспала намного дольше, чем намеревалась.

Переживая о том, что Рус, должно быть, уже заждался, ополоснула лицо прохладной водой из кувшина, чтобы избавиться от сонливости. Пока закутывалась в теплый плащ, успела съесть оставшуюся с завтрака стылую оладью. Прежде чем спуститься вниз, накинула капюшон. Вряд ли кто-нибудь мог узнать меня, но предосторожность никогда не бывала лишней.

В этот раз на первом этаже таверны царила суматоха, яблоку было негде упасть. Подавальщицы суетливо сновали между тремя рядами столов, разнося заказы голодным постояльцам. Звякала посуда. Кто-то кричал, кто-то пел, кто-то ругался, и все эти звуки смешивались в громкую разноголосицу, неприятно звеневшую в ушах.

Напомнила трактирщику, с трудом пробившись к стойке:

— Я просила собрать мне еды в дорогу, —

— Одну минутку, госпожа! — Осклабившись, отозвался тот и скрылся в кухне, а я, чтобы чем-то себя занять, снова оглядела зал.

Многие посетители были уже изрядно навеселе и излучали агрессию. Некоторые из них внешне напоминали воров и разбойников. С неприязнью отметив, что мое появление не осталось незамеченным, поспешила отвернуться.

Давно отвыкла от гомона и шумных сборищ и чувствовала себя некомфортно в разномастной галдящей толпе, торопясь поскорее покинуть злачное заведение.

— Ваши припасы, милая госпожа, пожалуйста! — Поклонился трактирщик, успевший к этому времени вернуться.

Протянул мне через стойку увесистый холщовый мешок. Мельком глянув внутрь, оценила его старания. Булка ароматного хлеба, ломоть сыра, бутылка холодного морса, вяленое мясо и, кажется что-то еще. Этого должно было хватить на путь до столицы, а большего и не требовалось.

— Благодарю, — сухо кивнула и, опустив взгляд в пол, чтобы не привлекать лишнего внимания, вышла на морозную улицу, где уже начинало смеркаться.

Грязные тучи комками повисли в светло-сером небе и казались почти черными. Зимой световой день значительно короче и до момента, когда солнце скроется, а улицы погрузятся в темноту оставалось несколько часов. Стремясь найти Руса до того, как это случится, ускорила шаг.

Изо рта вырывались облачка пара, а пальцы, сжимающие горловину мешочка с провизией, быстро замерзли. Где-то вдалеке кудахтали куры, псы снова лаяли, недовольные моей поздней прогулкой мимо их будок. Но не это меня тревожило.

Несмотря на то, что я покинула таверну, неприятное ощущение чужого липкого взгляда, пристально наблюдающего за мной, никуда не делось и действовало на нервы. Оно отзывалось неприятной тяжестью внутри, подымало дыбом волосы где-то на затылке, учащало пульс.

Мимо, бранясь, прошагала деревенская семейная пара. Оба супруга были закутаны в тулупы по самые глаза, из-за чего сложно было определить не только суть их спора, но даже кто из них кто. И им явно было не до меня.

— Это всего лишь беспричинная тревога. Я слишком долго не была среди людей, — пробормотала тихо, чтобы саму себя подбодрить, но чувство дискомфорта не уходило.

Одной из множества причин, по которым я четверть века назад покинула столицу, чтобы укрыться в лесу, были люди, которых мне резко расхотелось видеть. За время, проведенное во дворце, насмотрелась столько склок и интриг, наслушалась скандалов и сплетен, что они успели мне опостылеть.

Люди казались злыми и жестокими, эгоистичными и корыстными, готовыми на все ради собственной выгоды. Конечно, далеко не все были такими. Встречались индивиды, заслуживающие доверия и помощи, но они почему-то представляли меньшинство. И вряд ли что-то сильно изменилось за время моего отсутствия.

Поежилась. Остановилась. Резко оглянулась, но так и не заметила никого, кто мог бы за мной следить. Продолжила путь.

Но когда до высокого частокола, огораживающего Фаты, оставалось не более ста шагов, повод для беспокойства, наконец, нашелся и оно резко перестало быть беспричинным.

Из-за угла одного из, укрытых снегом, домов, появились три крупных мужских силуэта и заступили мне дорогу.

— Куда торописся, крсавица? — Нахально изрек один из них.

В сумерках лица были плохо видны, но в ухмылке того, что заговорил со мной, блеснул золотой зуб. Второй и третий были скрыты темными плащами и предпочли воздержаться от комментариев, предоставив златозубому роль главаря.

Как ни странно, поняв, что имею дело с обычными грабителями, а не с неведомыми чародеями, оставившими жуткие ловушки на опушке Гваэлона, я немного успокоилась. В конце концов, у меня имелось небольшое преимущество — магия, о которой моим визави не было известно.

— Куда бы не торопилась, вас это не касается, — щелкнула пальцами свободной руки и на ладони тотчас образовался светящийся огненный шар. — И настоятельно советую вам не стоять у меня на пути.

Даже двадцать пять лет назад с магами в Терре было негусто, а теперь тем более, и я рассчитывала, что эффектная демонстрация силы произведет на противников нужный эффект и заставит тут же броситься врассыпную. Но они оказались не робкого десятка, а мой огненный шар их скорее обрадовал, нежели испугал.

— Оооооо! — Довольно протянул тот, что стоял справа от главаря. — А дамочка-то, оказывается, магичка!

— А у магичек водятся денежки! — Поддакнул левый. — И денежками надо делиться!

Наличие универсального дара выделяло меня из остальных чародеев и всегда заставляло относиться ко мне с должным уважением, даже побаиваться. Тем не менее, моей сильной стороной были видения, а огонь и вода годились разве что для бытового колдовства. Но менять что-то было поздно.

— Скорее я поделюсь с тобой вот этим! — Прошипела я и швырнула огненный шар в разбойников.

Пламя угодило в златозубого и его плащ тут же заполыхал, осветив все вокруг словно факел. Рассматривать опешивших противников было некогда, тем более что пока главарь крутился на месте, пытаясь потушить или скинуть с себя горящую одежду, двое других вытащили из ножен кинжалы. Боковым зрением заметила сверкнувшие серебром лезвия и стрелой понеслась к деревенским воротам.

Магии в резерве было на донышке, и сражаться с ее помощью больше не получилось бы. Где-то в рюкзаке, стучащем по спине при беге, имелся нож, но он совсем не походил на холодное оружие. Им можно было бы нарезать яблоко или хлеб, но не биться с несколькими озлобленными противниками. Оставалось лишь бежать, и чем быстрее, тем лучше.

Но оказалось, что у меня имелся еще один враг, которого я не учла.

Ледяная корка на дороге, немного подтаявшая за день, к вечеру снова стала гладкой и скользкой. Удержать равновесие на ней было бы не просто даже стоя, а я влетела на лед с огромной скоростью, не оставив себе шансов.

Поскользнувшись, почувствовала, как ноги оторвались от земли. Потеряла координацию и упала на спину, а рядом шлепнулся мой холщовый мешок с провиантом, в котором глухо звякнула стеклянная бутыль. Рюкзак немного смягчил падение на неровную твердую поверхность, но поясница неприятно заныла, а под правым плечом разлилась тупая боль.

Посчитала, что легко отделалась и намеревалась подняться. Но через мгновение надо мной нависла тяжелая туша одного из разбойников.

— Попалась, птичка! — Выдохнул он.

И тогда я испугалась. Сердце бешено забилось, намереваясь выскочить из груди, кололо внутри с каждым ударом. Я непроизвольно задержала воздух в легких, но от неприятно пахнущего дыхания разбойника к горлу все-равно подступила тошнота. Отвернулась и зажмурилась, до цветных пятен под закрытыми веками, не в силах пошевелиться.

— Отпусти… — просипела я.

Подумала, что Гхара с ними, с деньгами, гораздо важнее остаться живой, но разбойник, видимо считал иначе. Через мгновение он слегка отодвинулся и поднес к моему горлу острое лезвие кинжала. Глухо произнес:

— Я не оставляю таких дерзких свидетелей.

Нужно было попытаться снова призвать магию или хотя бы двинуть ему коленом, но мышцы сковала странная слабость. Поняла, что могу погибнуть прямо так, безвестно, в глухой деревеньке на окраине Терра Арссе, от рук не пойми кого. Не спасут ни видения, ни магическая сила, ни находчивость, ни дальновидность. И моя история закончится не «долго и счастливо», а «быстро и больно».

Но этому не суждено было случиться.

Сперва замолчали собаки.

Потом в звенящей тишине прогремел оглушительный рев, заставивший застыть второго разбойника, бегущего на подмогу тому, что все еще прижимал меня к мерзлой земле.

А через мгновение тушу грабителя смело с меня одним ударом огромной звериной лапы, отбросив на несколько метров. Второй противник застыл, не шевелясь и умело изображал памятник самому себе, пока Рус разбирался с первым.

И когда я со стоном поднялась, потирая ушибленную поясницу, головорез, только что собиравшийся меня убить, сам лежал бездыханным, а на меня смотрели из темноты желтые звериные глаза. Тот бандит, что остался в живых, дрожа, пятился назад, пока не понял, что тигр не собирается за ним гнаться и не побежал куда-то вглубь деревни, не оглядываясь.

Рус подошел ближе, обнюхал меня и обошел вокруг.

«Ты как?»

— Нормально. Давай уйдем отсюда поскорее.

Хотелось, чтобы голос звучал спокойно, но он был хриплым и несмелым, а из легких рефлекторно вырывались судорожные всхлипы.

Вопреки ожиданиям, Рус не стал отчитывать меня за беспечность и неосторожность, а просто ответил:

«Давай».

Если сущность людей за время моего отсутствия и изменилась, то явно не в лучшую сторону. Было не жаль разбойника, поплатившегося жизнью за желание на меня напасть. И то, что Рус может быть опасен, не хуже дикого зверя, тоже не стало для меня новостью. Пожалуй, в человеческом облике он был даже более смертоносным и яростным. Но от осознания собственной беспомощности и того, что чудом избежала смерти, сделалось грустно. Дыхание успокоилось, а сердце застучало в обычном ритме.

Крепко вцепилась в пушистую холку, и позволила тигру унести меня подальше. Прочь из оказавшихся столь негостеприимными Фат.