Я буду рядом

Татьяна Ма, 2023

Конкуренты успешного бизнесмена Валерия Чербицкого требуют от него уйти от дел, угрожая ему и его дочери. Чербицкий не намерен идти на поводу, но чтобы обезопасить Настю, нанимает ей телохранителя. Мурад консервативен. Жизнь, которую ведет избалованная Настя, не для него. Он с презрением относится к девушке и ее окружению. Но кто он такой, чтобы осуждать? Его дело – защитить Настю, которая слишком легкомысленно относится к нависшей над ней угрозе. Все меняется, когда взрывают ее автомобиль и она едва избегает смерти.Мурад пытается понять, кто стоит за нападениями, и вскоре осознает, что у него почти нет шансов спасти Настю…

Глава 6

Настя увидела приблизившегося к дому Мурада и, когда тот вскинул голову и посмотрел прямо на нее, не удержалась от детской выходки: показала ему язык. Он лишь сузил глаза и отвернулся.

— Вот и не смотри, — надула губы Настя. — Не для тебя сия красота, — расправляя широкую белую юбку на коленях, пробубнила девушка.

Пока Настя оставалась в доме отца, Мурад не так часто показывался ей на глаза, но его незримое присутствие она постоянно ощущала. Стоило ей пойти к бассейну или просто пройтись по парку, как тень телохранителя начинала мелькать где-то неподалеку. Даже если Настя не видела Мурада полдня, она знала, что он где-то рядом. Этот мужчина, казалось, успевал делать сто дел сразу. Иногда Настя украдкой рассматривала его. И хоть Мурад ее безумно раздражал, она не могла не признать, что он был красив, какой-то темной необузданной красотой. Из книг и фильмов Настя знала, что такие мужчины влекли к себе женщин, но не приносили им ничего, кроме страданий. «Красота — страшная сила», — мелькнула в голове заезженная фраза. Настя ухмыльнулась: темная красота Мурада против ее светлой; ее нежность против его неотесанности; его жесткость против ее мягкости. Чья возьмет?

Настя мотнула головой, отгоняя от себя непрошеные мысли. Она открыла папку с эскизами и начала бездумно водить карандашом по бумаге. Идей не было. Творить не хотелось. В последние дни было столько раздражающих факторов, что Настя чувствовала: у нее вот-вот сдадут нервы. Люди Мурада то и дело сновали по дому: проверяли надежность замков, устанавливали систему видеонаблюдения. Было ощущение, что они готовили дом к осаде. Настю эту раздражало. Все время кто-то где-то переговаривался, что-то высверливал или стучал молотком, а когда она вчера отправилась к бассейну позагорать, то поблизости оказался какой-то амбал, который на нее пялился. Ей стало некомфортно, пришлось распрощаться с мыслью о том, чтобы понежиться на солнышке. Она, конечно, привыкла к заинтересованным взглядам парней, но это не значит, что она готова выставлять себя на показ перед всеми. На нее разве что только Мурад не смотрел в открытую. Нет, он, конечно, смотрел, ведь в этом заключалась его работа, но смотрел с равнодушием, будто она какой-то предмет, а не миловидная девушка.

Жаннет и Фифи прожужжали ей все уши вопросами о Мураде. Жаннет называла его брутальным, Фифи заявила, что он горячий. Обе подруги сошлись на том, что если Насте не нравится ее телохранитель, то она должна уступить мужчину им: сразу обеим или по очереди. Настя посмеялась над идеями подруг и пришла к мысли, что было бы здорово если бы кто-нибудь из девочек его соблазнил. Тогда бы Настя нажаловалась отцу, что Мурад, вместо того чтобы следить за ее безопасностью, крутит амуры с Фифи или Жаннет, и вот тут-то его бы точно уволили. Она дала зеленый свет подругам и довольная отключилась от их видеоконференции.

Однако проблемы, портившие ей настроения, на этом не закончились. Ведь была еще и Алла, которая с каждым днем становилась все наглее и наглее. Самое ужасное, что отец ей во всем потакал. Например, сегодня в беседке разве не должен он был сделать замечание Алле? А выходило так, будто это Настя во всем виновата. Как избавиться от мачехи, Настя не представляла, ведь отец все о ней знал, прошлое девушки его не отталкивало нисколечки, отношение к Насте — тоже.

Вдобавок ко всему, встреча со Светланой Глебовой, которая хотела приобрести одно из платьев с показа Насти, отменилась. Женщина позвонила и сказала, что уезжает на две недели в Амстердам. Светлана обещала перезвонить Насте, как только вернется. Но кто знает? Может, через столько времени она вообще забудет и об обещании, и о платье, и о показе. Радовало то, что фотографии Насти и моделей разлетелись по всей сети, и наряды ничего, кроме восторженных отзывов, не вызывали.

— Правда, ни одного заказа ты так и не получила, — сама себе сказала Настя и встала с широкого подоконника. Она убрала папку с эскизами в ящик письменного стола и с силой задвинула его.

Сунув наушники от плейера в уши, Настя включила своего любимого Фрэнка Синатру и легла на кровать, не заметив, как почти тут же уснула.

Наутро ко всем отрицательным моментам в Настиной жизни прибавился еще один: Мурад уволил всех охранников и поставил на их место своих людей. Стерпеть этого Настя не могла и, как только домработница Катя сообщила ей новость, пулей бросилась к отцу. Он был в столовой и уже заканчивал завтракать. Аллы, слава богу, не было. Она никогда не вставала раньше десяти.

— Пап, это правда? — выкрикнула Настя с порога.

— И тебе доброе утро, Настасья, — улыбнулся отец.

— Всех уволили? Даже Петю? И Сашу? — Не обращая внимание на приветствие, Настя продолжала заваливать вопросами отца.

— Мурад посчитал, что безопаснее будет, если тебя… нас будут окружать его люди.

— Мурад! Мурад! Мурад! Он что, король и бог в одном лице? Теперь он будет говорить нам, как жить и с кем общаться? — ругалась Настя.

— Насть, он профессионал, он знает, что делает.

— А мне кажется, что ты сошел с ума в желании меня обезопасить от эфемерного киллера!

— Он вовсе не эфемерный, Настя, — раздраженно ответил Чербицкий, которому надоело это представление.

— Тогда, может, переберемся жить в подвал и не будем оттуда выходить, а этот твой Мурад будет денно и нощно стоять у двери?

— Настя, прекрати истерику, — одернул девушку отец.

— Не прекращу, пока вы не позволите Петру вернуться. Он всю жизнь у нас работает. Или ты думаешь, что это Петя взорвал мою машину? — Настя скрестила руки на груди, уставившись на отца. — Неужели ты и правда подозреваешь Петю?

— Нет, конечно…

— Тогда пусть Петя останется, — потребовала Настя.

— Ну, хорошо, — сдался Чербицкий. — Я поговорю с Мурадом.

У Насти от сердца отлегло.

— И Сашу пусть оставит. Саша тоже у нас давно работает. Они с Петей всегда здесь.

Чербицкий рассмеялся.

— Нет, детка, мы оставим Петю, так и быть, но все остальные уйдут, пока мы не решим проблему.

— Выдуманную проблему, — хмыкнула Настя. — Я больше чем уверена, папочка, что ты слишком мнителен и все выдумал. Нет никакого киллера. Кому нужно меня убивать?

— Дело не в тебе, детка, а во мне, — серьезно посмотрел на дочь Чербицкий. — Весь город знает, что Валерий Чербицкий обожает свою маленькую дочурку, а потому кто-то из моих конкурентов уверен, что если они уберут тебя, то уберут и меня.

— Ну пап, пусть и Саша тоже останется, пожалуйста!

— Хорошо, я поговорю с Мурадом, но не обещаю, что он выполнит твою просьбу.

— А ты не говори, что просьба моя, — улыбнулась Настя.

— Хитрюга, — засмеялся Чербицкий.

Настя улыбнулась, подошла к отцу и поцеловала его в лоб.

— Я думаю, ничего не случится и вскоре мы найдем самое тривиальное объяснение взрыву машины, пап.

Чербицкий приобнял дочь за талию и сказал:

— Не все всегда происходит так, как мы хотим, детка. Пора бы тебе уже повзрослеть и понять это.

Он вышел, оставив Настю одну. От его последних слов ей стало обидно. Она уже давно не ребенок, и не ее вина, что отец в ней по-прежнему видит маленькую капризную девочку. Интересно, он когда-нибудь посмотрит на нее другими глазами? Будет считать ее равной? И что Насте нужно сделать, чтобы это произошло?