Память зверя (сборник рассказов)

Татьяна Лаин

Сборник рассказов посвящен нашим самым лучшим и самым верным друзьям – собакам. Их преданность, любовь и бескорыстие давно стали легендой. Но увы, в погоне за удобствами человек нередко забывает "остановиться, оглянуться"… на тех, кто рядом с нами, на тех, кто подчас любит нас больше своей жизни. Остановись, читатель, остановись… оглянись вокруг. Может, где-то рядом ты увидишь глаза существа, нуждающегося в помощи и твоем внимании.

Шумахер… рыбка-корюшка…

Петрович, прищурившись, долго смотрел на закат.

— Завтра на рыбалку пойдем, рыбка-корюшка, — сказал он, обращаясь к большому лохматому псу, лежащему у его ног. Пес радостно застучал хвостом по земле: он прекрасно знал, что означает слово «рыбалка».

Петрович — загоревший до черноты, кряжистый, семидесятилетний старик с синими, как утреннее море глазами, пышной, вьющейся, совершенно седой шевелюрой, живописно возвышался на плоской вершине небольшой горы, плавно уходящей в море.

Лохматый пес, верный спутник Петровича, был метисом ньюфаундленда и не понятно какой еще породы: огромный, черно — рыжий, с карими, внимательными глазами, пышным, закрученным бубликом хвостом, он носил гордое имя Пират.

Подобрал это чудо Петрович пять лет назад, холодной зимой, когда возвращался от друга в свой старенький домик на берегу бухточки. Тихое поскуливание в прибрежных камнях привлекло внимание подвыпившего старика, и он, матерясь и оступаясь на холодных, скользких от инея глыбах, почти ползком добрался до лагунки, где в ледяной воде замерзал маленький щенок.

Ругаясь еще более изощренно, и постоянно повторяя свое любимое:

— Рыбка — корюшка, — Петрович достал из воды дрожащий, мокрый комочек, сунул его за пазуху, и также на четвереньках выполз на тропинку.

Призывая все кары небесные и земные на голову изверга, не сумевшего, уж если взялся, правильно утопить нежеланных щенков, Петрович завернул по пути к соседке и взял у нее молока для найденыша.

Так у старика появился Пират: верный друг и сторож, обожавший своего хозяина и тоже полюбивший рыбалку, как любил ее давно и преданно старый рыбак.

Была у Петровича лодка, самодельная, собранная им еще в юности по чертежам питерского друга. Вообще-то это было больше каноэ, чем лодка: деревянная, не единожды просмоленная, с подвесным маломощным, старым мотором. Назвал ее Петрович «Ласточкой».

Но хоть и старенькая, лодка эта исправно служила Петровичу не один десяток лет.

Рано утром, еще до восхода солнца, Петрович собрал все необходимое для рыбалки, вынес из сарайчика мотор, проверил его, и сопровождаемый Пиратом, направился к берегу, где в расщелине скалы прятал свою «Ласточку».

Утро было прекрасным: безоблачное, синее небо, тихое, шепчущее свою вечную песню море, украшенное бликами восходящего солнца, обещали прекрасную рыбалку. Прохладный бриз легко касался лица Петровича, ерошил шерсть на спине собаки.

— Ну что, дружище, порыбачим, рыбка — корюшка? — Старик ласково коснулся крупной головы Пирата, ощутив под пальцами глубокий шрам, пересекавший голову от уха до уха.

Конец ознакомительного фрагмента.