Метаморфозы сердца. Любовь в прошедшем времени

Татьяна Золотаренко, 2017

Первая книга серии реалити-историй о любви и отношениях. Время так часто играет с любовью: старые эмоции возрождает, новые – испытывает на прочность. Эта история о последствиях, способных случиться с людьми, рискнувшими некогда предать свои чувства и желающими понять: есть ли прошедшее время у любви?

Прошлое и любовь

К счастью, девочки завалили её кипой бумаг, завалившей своей тяжестью тоскливые мысли. В отделе закружилась суматоха — новый директор требовал данные за последние три отчетных периода. Начальник Оксана Павловна, как назло, отправилась на больничный: очевидно, в страхе лишиться должности и надеясь отсидеться. «Новая метла по новому метет», — непрестанно твердила она накануне вечером, а сегодня не вышла на работу. Все свалилось на Лену.

И сейчас ей предстояло оказаться в приемной, чтобы передать ему данные через секретаря. Пока она трясущимися руками укладывала документы в папку и пыталась утихомирить разрывающееся в предвкушении встречи сердце, то вдруг поняла, что в её отделе что-то произошло! За стеной, которой служил канцелярский шкаф, воцарилась звенящая тишина. Это-то её и напрягло. Но не успела она даже поднять голову на шорох, как перед ней выросла знакомая фигура. Сначала она ощутила, как подкашиваются ноги, но потом вдруг взяла себя в руки, сглотнув подошедший к горлу комок ужаса, и натянула улыбку.

— Здравствуйте, Максим Леонидович! — пролепетала Елена, застыв с бумагами в руках.

Его губы тронула несмелая улыбка, а глаза засияли… Ей было знакомо это лазурное сияние, в котором скрывались беспокойство и восхищение.

Они замерли на несколько секунд, пронзая друг друга противоречивым безумием нахлынувших чувств. Словно каждый из них на несколько мгновений покинул реальность, принимаясь шептать глазами о том, что мучило сердце все эти годы. А недоговоренностей оказалась уйма!

— О, простите мою негостеприимность, Максим Леонидыч, — с извинениями спохватилась Елена Андреевна. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Безмолвно принимая приглашение, он осмотрелся и вновь вперился в нее взглядом. Это молчание было таким красноречивым! Но она не хотела слышать этих звенящих в своем сердце слов! Поэтому впопыхах вручила ему бумаги.

— Вот запрашиваемые вами данные.

Он с безразличием принял их и разочарованно улыбнулся.

— Это всё, что ты можешь мне сказать? — его внезапный вопрос привел её в ступор.

— А разве ваш визит в мой кабинет имеет еще какие-то цели? — ледяным голосом спросила она.

Пока он усмирял свое негодование, она терзалась вопросом: откуда в ней появилось столько смелости? Обернувшись на троих коллег, заинтересованно наблюдавших за сценой, Максим многозначительно приподнял брови, на что те отреагировали торопливыми сборами. В несколько секунд кабинет опустел.

— Неужто я оставил в твоей душе столько разочарования, что сейчас ты делаешь вид, будто мы незнакомы? — с горечью поразился он. — Ты за столько лет не смогла простить меня?

— Ох, — она заливисто рассмеялась, склонив голову, и её роскошные волосы упали ей на лицо, отчего Максим осмелился улыбнуться шире — этот естественный жест всегда был истинно прекрасен.

Всегда. Всякий раз, когда она смеялась. — Неужели ты думаешь, что я до сих пор терзаюсь обидами на тебя, Максим?

В её голосе было столько равнодушия, что он с надеждой всмотрелся в её зеленые глаза, тайно рассчитывая увидеть в них больше искренности.

— Мой официоз объясняется лишь субординацией, которую мне полагается соблюдать со своим начальством, — она продолжала улыбаться, словно дразня его.

— Ах, вот оно что, — с привычной сдержанной иронией отвечал он. — А мне-то показалось, что ты впредь намерена избегать со мной общения.

— Ну что ты? — вновь рассмеялась Лена, и Максим ясно ощутил в этом смехе нотку фарса… — Столько лет прошло…

— Как жизнь? — с нетерпением спросил он, разочарованный её неестественным поведением. — Я слышал, ты замужем.

— Разумеется, — с гордостью ответила она. — Я счаст… — Боже, что за немыслимая запинка! — Я счастлива… и… и у меня все хорошо… Прекр… — Боже, опять!.. — Прекрасный, замечательный и понимающий… сын! И муж… очень чуткий и хороший мальчик…

В недоумении сощурившись, Максим понял, что из-за явного волнения она просто все напутала. Не желая акцентировать на этом внимание, он только удостоверился в её неискренности.

— А ты… как поживаешь? — спросила Елена, хотя тоже была ознакомлена с некоторыми фактами его биографии.

— Хорошо! — отвечал он. — У меня очаровательная дочь… и жена.

На последнем слове его голос словно исчез в никуда — так тихо и сухо было сказано это «жена».

— Я рада, что ты счастлив, — поспешно проговорила она.

И тут его взгляд изменился: сначала он хотел чему-то возмутиться, однако вместо этого опустил глаза на бумаги, и его лицо стало непосильно-серьезным и вдумчивым. Она видела, что он знакомился с информацией.

— Елена Андреевна, ошибочка в ваших данных, — внезапно охладевшим голосом, наполненным едкого сарказма и официоза, сказал он. — Элементарно неверна арифметика. Будьте добры, перебейте, просчитайте и передайте обновленные данные через моего секретаря!

С этими словами, резко бросив на её стол бумаги, он направился к выходу. От потрясения Елена терялась в противоречивости своих чувств… Его холод её убивал, уничтожал и растаптывал. Но его мягкость вселяла надежду… Бог мой, он остановился. В дверях он обернулся и бросил на нее все тот же ироничный взгляд:

— И я рад, кстати, что ты счастлива в браке! — сказал он и увидел, как растерянно она забегала глазами, а затем склонила голову, словно в чем-то раскаиваясь. И ему было известно, в чем.

Проглотив слёзы, Лена мысленно взмолилась. Боже, неужели она выдержала это испытание? Разумеется, он холоден к ней! Все, что было в его глазах, — это благодарность за былые чувства и интерес к тому, как она сейчас. Он счастлив — это видно по его холеному и ухоженному виду, по привычной иронии в глазах, по уверенности в голосе и сдержанной улыбке… Время промчалось, а казалось, что и сейчас они видели себя всё теми же беспечными студентами. Словно каждый из них страстно желал согласиться с тем, что за эти годы они действительно изменились, но остались прежними сердца!

Каждый день Лена ходила на работу с одной и той же мыслью — избежать общения с директором. Но каждый день ей, как исполняющей обязанности начальника, приходилось присутствовать на оперативных совещаниях, дрожащим голосом докладывая обстановку в отделе. И её волнение было столь очевидным, что однажды Максим Леонидович с едким сарказмом протянул:

— Елена Андреевна, вы дрожите, словно студентка на экзамене! Я не намерен сегодня выставлять оценки за ваш отчет, будьте спокойны.

Эта попытка публично её унизить заставила Лену с изумленным возмущением поднять на него глаза! Он выставил её неграмотной девчонкой! Это привело её в бешенство.

— Я прошу прощения, Максим Леонидович, если оскорбила вас своим волнением… — удивительно хладнокровно проговорила она, но он не позволил ей удовлетворить свое желание поставить его на место.

Конец ознакомительного фрагмента.