Жена изгоя

Татьяна Зинина, 2020

Чтобы не выходить замуж по выбору отца, я стала женой первого встречного, заплатив ему крупную сумму. Глупо? Не спорю. Но моя задумка была проста: мы с фиктивным супругом вообще не должны были пересекаться, а всего через год нас ждали развод и свобода. Да только всё пошло не по плану: с отцом случился разлад, c разводом возникла проблема, в отношениях с супругом всё оказалось настолько сложно, что хоть за голову хватайся. А ещё на меня открыли охоту неизвестные злоумышленники. И я думала, что это верх моих неприятностей… пока не узнала, кто на самом деле мой супруг.

Глава 7

Город Дарборт, Долгарская Республика

1 сентября 3222 год

— Так это не шутка? Ты правда будешь жить в этом… этом… гадюшнике?! — Кара смешно округлила глаза и указала пальцем в сторону виднеющейся за деревьями крыши общежития.

— Правда, правда, — ответил вместо меня Эрик, с улыбкой вытащивший из багажника мобиля два моих чемодана. — Это условие отца. Иначе он отказался оплачивать её учёбу.

Я покосилась на веселящегося брата и едва удержалась от порыва стукнуть его по ухмыляющейся физиономии. Он откровенно потешался надо мной и всей ситуацией, и даже не пытался это скрывать. А когда несколько дней назад я попыталась его осадить, он мигом принял серьёзный вид и сказал мне чистую правду: «Ты сама во всём виновата. Умей хотя бы достойно принять последствия своей глупости».

Да, виновата. Да, сама. Но мне казалось, что ссылки к чопорной тётушке в глухую провинцию будет достаточно для получения прощения. А вот папа решил иначе. Он до сих пор был дико зол на меня за то, что сорвала ему все планы.

Тот вечер за два дня до торжества, когда я всё-таки решила признаться отцу, что уже замужем, вообще никогда не забуду…

…Я пришла в отцовский кабинет после ужина и честно, без предисловий и подготовки, призналась ему, что вышла замуж. Объяснила и причины своего поступка, показала брачные татуировки на запястьях. Но о муже не сказала ни слова.

Поначалу папа оставался спокоен. Да он мне просто не поверил! С ехидной улыбкой посмотрел на рисунки на руках и заявил, что мне его не обмануть. Он даже повёз меня в тату-салон, где потребовал мастера немедленно свести это убожество. Наивный, думал, они не настоящие.

Ясное дело, что ничего не получилось. На знаки не действовала ни магия, ни специальные алхимические составы. После всех манипуляций они даже не потускнели, и исчезать уж точно не собирались.

Тогда мрачный папа потащил меня в главный храм Всевидящего. Прямо среди ночи вызвал главного жреца и потребовал немедленно аннулировать то, что его неразумная дочь совершила по глупости. Заявил, что мне нет двадцати одного года, а он не давал разрешения на брак, значит союз заключён незаконно.

Настоятель выслушал его молча, потом посмотрел на мои запястья. Долго так их разглядывал, пристально. И чем дольше изучал знаки, тем сильнее бледнело его лицо.

— Сожалею, лорд Ремерди, — сказал в итоге седовласый мужчина в длинной белой хламиде. — Всевидящий не только принял этот брак, но и благословил. Аннулировать его нельзя. Здесь может помочь лишь развод по обоюдному желанию. Да и то не так скоро.

— Мне необходимо сделать это сейчас же! — заявил папа, который уже с трудом держал себя в руках. — Немедленно!

Жрец вздохнул и пожал плечами.

— Эта попытка вряд ли даст результат. Но даже для неё необходимо присутствие супруга вашей дочери.

Из храма отец меня буквально выволок. Всю дорогу до дома пытался заставить назвать имя мужа, но я молчала. Он был зол, как никогда. Даже думала, он меня ударит, но папа продолжал каким-то чудом сохранять зыбкую видимость спокойствия.

Несмотря на то, что я так ни в чём и не созналась, уже к вечеру следующего дня папа знал, в каком храме нас женили, как и владел информацией об имени и фамилии Ская. Вот только это ничегошеньки ему не дало. Просто такого парня будто и не существовало.

Конечно, он понял, что имя и фамилия сокращены, но не зная полных данных, найти никого не смог.

В общем, свадьба с лордом Жармином не состоялась. Папа потерял огромную сумму неустойки по договору о помолвке, лишился делового партнёра, зато я-таки добилась своего. Правда, радовалась недолго.

Решив, что без наказания дочурку оставлять нельзя, отец отправил меня к своей троюродной сестре в деревню на границе с Карфитским Королевством. И вот там я по-настоящему взвыла. В этой глуши даже Паутина почти не работала, мой фонап улавливал сигнал только на вершине единственной сосны, на холме в лесу.

Зато теперь я отлично лазаю по деревьям. Даже девочкам стыдно признаться в таком позорном для леди навыке.

Казалось, этот посёлок и вся округа до сих пор жили в прошлом столетии. Вся разумная молодёжь сбегала оттуда при первой же возможности, а неразумные мне самой казались чокнутыми фанатиками деревенской жизни.

Я провела в этом жутком месте восемь месяцев, две недели и семь дней. Всё это время закидывала отца письмами с просьбой вернуться. Обещала быть послушной дочерью. Сообщила, что хочу поступить в академию и даже перечитала ради этого всю немалую библиотеку тётушки. Ведь, и правда, перечитала. Увы, в её доме это было единственным развлечением.

И вот неделю назад папа сжалился. Позволил мне вернуться и даже оплатил обучение. И на фоне таких послаблений его условие о жизни в общежитии казалось мне сущей мелочью. Всё же ничего не сбивает спесь так, как глухая деревня.

— Трис, это ужасно! — снова повторила Карла, всё так же поглядывая в сторону студенческой общаги. — Я очень тебе сочувствую.

— Не стоит, — отмахнулась я. — Поверь, по сравнению с тем, где проходила моя ссылка, это практически счастье.

— О, да, — рассмеялся брат. — Мне тоже как-то довелось провести месяц в гостях у тётушки. И с тех пор я самый послушный сын в стране.

Врал. Послушным он не был никогда. Своевольный и самостоятельный, как и все дети Леонарда Ремерди. Такими уж нас воспитывали. Тот же Эрик учился в академии на четвёртом курсе, но уже как пару лет зарабатывал сам и снимал себе квартиру неподалёку от места учёбы. Отец хоть и предлагал купить ему дом, но тот по непонятным мне причинам упрямо отказывался.

Когда мы подошли к трёхэтажному зданию общежития, я немного подрастеряла свой оптимизм. Его явно строили лет триста назад, а потом не особо и ремонтировали. Место это выглядело ветхим и потрёпанным, да и селили тут только тех, кто приехал учиться из других городов и не имел средств, чтобы снять квартиру. То есть нищих не местных оборванцев. Но теперь среди них предстояло жить и мне.

Лифта в этом жутком месте не было, поэтому говорливому братцу пришлось самому затаскивать мои чемоданы на третий этаж. Внутри здание выглядело таким же старым, как и снаружи, стены в коридорах оказались до середины выкрашены в жёлтый цвет, лестницу украшали местами ржавые кованые перила, а лампы под потолком мигали едва ли не через одну.

— Ужас, — продолжала причитать Кара. — Это просто ужас!

Вот кто её звал помогать с переездом? И не попросишь замолчать — обидится. Вроде как пришла поддержать. Только пока от её поддержки на душе лишь гаже.

Мимо сновали другие обитатели студенческого общежития. Встреченные девушки на нас с Карлой смотрели со смесью интереса и раздражения, зато Эрика провожали полными восторгов взглядами. С некоторыми он здоровался, кому-то просто улыбался, и вообще вёл себя так, будто местная общага — ему второй дом.

— А ты пользуешься популярностью, — заметила я, перехватив довольный взгляд братца.

— Ты во мне сомневалась? Я же такой умный и красивый!

Сказано это было с весёлой иронией, хоть и являлось чистой правдой. Да, умный. Да, очень симпатичный. Да ещё и старший наследник рода Ремерди. Подозреваю, что Карла отправилась со мной тоже именно из-за него.

Дойдя до комнаты с номером триста тридцать три, я хмыкнула и открыла деревянную дверь своим ключом. А переступив порог, вздохнула с облегчением. Папа хоть и был зол на меня, но спальню для дочери выбил на самом деле достойную. У дальней стены стояла новая двуспальная кровать, под окном красовался белоснежный письменный стол на резных ножках, нашлись тут и большой шкаф с зеркалом, и даже чайный столик с двумя креслами. Имелась и личная ванная комната с самой новой душевой кабиной, и даже небольшой балкончик. Ещё б прислугу… но тут уже придётся обходиться самой.

— А не всё так плохо, — констатировала Кара.

— Неплохо?! — удивлённо выпалил Эрик. — Да это лучшая комната в академии! Думаю, даже у деканов хуже. Я разочарован. Думал, ты поживёшь как все, с двумя соседками. Будешь мыться в общей душевой. А тебе, вон…

Я стукнула его кулаком в плечо и посмотрела с искренним возмущением.

— Ладно тебе, обидчивая моя, — он откатил чемоданы в сторону, а сам направился к двери. — Через час общий торжественный сбор, а у первокурсников присяга. Не опаздывайте. И, надеюсь, ты помнишь, что о твоём браке никто знать не должен.

— Помню, — вздохнула я.

Услышав про то, за что, собственно, я и получила своё наказание, Кара приняла загадочный вид. А едва Эрик ушёл, сразу подскочила ближе и схватила меня за руку.

— Ты теперь всегда это носишь? — спросила она, проведя пальцем по широкому чёрному браслету из толстой кожи, украшенному узорами из бриллиантов. — Ведь обычный иллюзорный артефакт…

— Не действует, — вздохнула я. — Ничего не действует. Даже обидно, что у некоторых иллюзии помогают скрывать чуть ли не сотню килограмм лишнего веса, а у меня не могут спрятать какие-то брачные татушки.

— Так, может, пора развестись? — предложила подруга.

— Для этого мне нужно сначала где-то найти дорогого супруга. А он контактов не оставил, — бросила я раздражённо.

Меня саму дико достали эти кожаные наручники. А ещё бесило, что после их появления на моих запястьях в высшем обществе прошёл слух, что я пыталась перерезать вены и теперь прячу под украшениями шрамы. Даже поговаривали, именно из-за той попытки покончить с собой отец и отменил мою свадьбу.

И вдруг запястья обдало теплом, будто под браслетами кто-то обхватил их тёплыми пальцами. Поддавшись порыву, расстегнула замысловатый замочек и застыла, откровенно испугавшись. Из-под чёрных символов пробивалось лёгкое голубое сияние!

— Эээ… Трис, — напряжённым тоном проговорила Карла. — Так и должно быть? Ни у кого подобного не замечала.

— Они не светились раньше, — проговорила, сглотнув. — Я даже не слышала о подобном!

— Ох, не нравится мне это, — покачала головой взволнованная подруга.

— Мне тоже, Кара. Ещё как.