Чёрное сердце Фейгана

Татьяна Донская

Они никогда не должны были встретиться – звёздный странник и обычная земная девушка. Но боги любят злые шутки… Теперь они оба бесправные и самые разыскиваемые пленники гибнущего мира Фейган.Он – могущественный и сильный маг – вынужден скрывать свои силу и магию, прячась в… её голове. Она – обычная земная девушка, которой суждено либо погибнуть, либо изменить этот жестокий мир. Из пешки в королевы? А получится ли?

Глава 9. О пользе тайн и недомолвок

Из горла Даны, которое саднило так, будто в него насыпали раскалённого песка, вырвался глухой стон. Услышав это, к ней подсела незнакомая девушка и тихо спросила:

— Очнулась? Хорошо, а то от тебя уже хотели избавиться, чтобы место не занимала.

— Пить, — хрипло простонала Дана.

— Сейчас, потерпи, — девушка стремительно исчезла из виду, но через пару мгновений снова была рядом, прислонив к её её губам флягу с прохладной водой. — Вот — пей!

Дана жадно глотала спасительную жидкость, пока не почувствовала, что утолила жажду, и ей стало немного легче. Чуть слышно прошептала непослушным языком:

— Где я? Не чувствую ни рук, ни ног. Что со мной?

— Известно что. Опоили тебя сонным зельем. Каким только — не знаю. Скоро пройдёт, потерпи немного. А ты там же, где и я, на Арденском тракте.

— А к-куда мы едем?

— На невольничий рынок в Ай-Сун.

— Куда? Зачем?

— Ты что — маленькая, не знаешь? Или тебя так сильно приложили головой, что она перестала соображать?

От возмущения Дана даже стала чётче говорить:

— Какой невольничий рынок? Как? Что за… А где старушка? Да что происходит?

Девушка подняла на Дану недоумённый взгляд и принялась пристально её рассматривать. Надо было как-то спасать ситуацию, и Дана сказала первое, что пришло ей на ум, но и не сильно отличалось от правды.

— Я — не местная! Тут у вас ещё ничего не знаю.

— Откуда же ты, если никогда не слыхала о невольничьем рынке в Ай-Суне?

— Я — оттуда! — из-за невозможности двигать неподвластными ей руками Дана неопределённо дёрнула подбородком куда-то вправо.

— Из самого Бершиха? — глаза новой знакомой округлились от удивления.

— Эээ, да, — Дана прочистила горло и сделала попытку кивнуть головой, — оттуда.

— А правда, что Зайши, вождь грокхов, ест на завтрак младенцев? — девица склонилась почти к самому лицу Даны и затаила дыхание.

— Я не имела чести присутствовать ни на его завтраке, ни на обеде, ни на ужине, — Дане вдруг отчего-то очень сильно захотелось заступиться за неведомого Зайши, — но, думаю, что всё это враньё! В Бершихе давно бы закончились жители, будь это правдой.

А про себя подумала, что понятия не имеет ни о том, где этот Берших, ни о том, чем там питаются. А ещё, что люди во всех мирах одинаковы: чем нелепее слухи, тем охотнее они в них верят.

Попутчица всё не унималась, было видно, что ей очень хочется больше узнать о тех местах, из которых якобы приехала Дана.

— А какие они, грокхи? Говорят, жестокие и безобразные! Как вы жили среди них?

Где-то Дана уже слышала слово «грокхи», но никак не могла вспомнить, о чём или о ком идёт речь. Ответить ей было нечего, а врать ужасно не хотелось, поэтому она поторопилась свернуть разговор в более безопасное русло:

— Прости, я мало знаю. Жила с дедушкой в лесу, пока он не умер. Нас никто не трогал и не обижал. Правда, из леса я никогда не выбиралась. А дедушка изредка ездил на ярмарку в ближайшее поселение, но почти ничего мне не рассказывал. После его смерти мне впервые пришлось покинуть родные места, чтобы разыскать родственников, двоюродную племянницу деда. Но, когда я приехала, от её дома осталось только пепелище. Вся семья сгорела. Последнее, что я помню, как меня приютила добрая старушка и напоила чаем.

— Ага, это, наверное, та «милая» женщина, что сдала тебя работорговцам! Подлила тебе чего-то в чаёк, пока ты по родственникам убивалась и притащила на тележке, как мешок с мусором. Тебя не очень-то и брать хотели, думали — не оклемаешься. Совсем мало денег ей заплатили.

— Ты сейчас серьёзно?

— Серьёзнее некуда!

— Как же так можно с живым человеком?

— Так дохлые работорговцам не нужны.

— Я не о том. За что она так со мной?

— Да ни за что. Просто ты чужачка.. Тебя не жалко. У тебя нет никого из родных, никто не хватится, вот и смекнула бабуля, что можно деньжат подзаработать.

— Какой ужас! И что теперь?

— Не знаю, думаешь меня каждый день в рабство продают? — новая знакомая шмыгнула носом.

— Только не вздумай кричать, плакать и биться в истерике, а то будет как с этой, — она кивнула головой в угол телеги. Там, словно приколоченная к бортам, с раскинутыми в стороны руками и ровной, как палка спиной сидела девушка. Лицо её напоминало маску, настолько неживым оно казалось.

Из полуоткрытого рта струйкой стекала слюна, а глаза были стеклянными. На ухабах телегу подбрасывало, но выражение лица девушки не менялось, как будто она вообще ничего не чувствовала, не видела и не слышала.

— Что с ней?

— Кричала сильно — наложили заклятие, теперь сидит как каменная, ни на что не реагирует.

Дане тут же стало зябко, и она решила, что ни за что не станет кричать и устраивать истерики. Чтобы выбраться отсюда, ей нужны здравый ум и крепкий рассудок.