Дартс

Татьяна Демьянова, 2016

Что управляет человеческими жизнями, почему судьба сталкивает и соединяет людей непредсказуемыми связями, суть, направленность, цель которых неясна до последних мгновений и иногда не открывается вовсе? Ученый, стремящийся одержать победу над неизлечимой болезнью, идет к открытиям через причины, ведомые только ему, путями, выложенными острыми камнями собственных страданий и страстей. История гениальных озарений и жизнь, построенная по законам этих открытий, следующая по странному, несуразному, нестандартному или безумному пути.

Странно, что я искал спасения. Совсем — как человек, который сетовал бы, что недавно во сне потерял вещь, которой у него на самом деле никогда не было, или надеялся бы, что завтра ему приснится ее местонахождение.

В. Набоков «Приглашение на казнь»

Предисловие

Пространство расширяется, когда меня нет. Бесконечный полет — во сне нет горизонтов. Время что рябь на море — движется, но остается на месте. Безмятежность, когда нет делений циферблата. Нет необходимости выбирать путь — на небе не существует направлений. Легкое парение среди облаков, за волокнами которых скрываются серебристые создания. Ловлю клич одного из них — оно отрывается от группы и летит вверх. Его крик перебивает ветер. Поднимаю взгляд и различаю желанные очертания…

Внезапно — утро. Голова не на подушке. Где я, где будильник, где кофе? Аппарат для эспрессо сломан, можно не вставать и грезить наяву, вспоминая ночные часы, любоваться на пальцы, несущие следы воспоминаний. На запястье — чернильный узор, стираю отпечаток. Все оттого, что утро — так внезапно, что не успела прийти в порядок кофемашина. Достать с верхней полки турку, просыпать на пол зерна, глотнуть ледяной жижи, потому что плита не была включена. Проснуться, оглядеться, отойти от сновидческих красок, заполнить все экспрессивно-личными чертами. Вспомнить, кто я.

Рука приближается к металлической лампе, включаю свет — отражение выпукло, словно рыбий глаз. Бегаю стержнем по листу: поиск — моя жизнь, мой воздух. Я способен познать недоступное, прозреть итог, приподнять покрывало, которое скрывает мрак, схватить знак равенства и вытянуть решение. Мне доступно особое зрение — видение того, чего нет, мой гений беспределен и ограничен лишь желанием. Разгадки, которых касается моя жажда, отменяют непроходимые лабиринты — поверяют пути, которыми их можно достичь.

Одного мне не предугадать — что следует за разгадкой, который пункт назначения в исследовании истинный. Поиск всегда движется своим путем, создает собственные фуги, полагается на нечаянные обстоятельства — обретает жизнь, торопит искать вдохновение среди неизведанных источников. Когда я в первый раз ступал на путь, то не догадывался, что открытие приведет меня к переживанию смерти. Сейчас, спустя десятки лет, листая дневники и перечитывая письма, сопутствующие первому важному открытию, с трудом верю, что их писал я, крепкое слово так и выскочит при обнаружении очередного слепого пятна — у гениев они свои. Столько слов, фантазий — и все не о том, не о главном, но, как оказалось, для главного. Его я до сих пор не могу забыть. А теперь — тсс — выключаю лампу — пусть тьма в одиночестве смеется над моими записями.