Матрица: осторожно, двери…

Татьяна Гончарова (2024)

В недалеком будущем человечество разделилось на два лагеря: “оцифрованные” и “натуралы”. Трин из цифры запутался в долгах и решает продать вирус сбоя матрицы в обмен на пожизненное обеспечение трафика. В час Ч матрица отключается. Трин понимает, что натуралы и не собирались выключать ее полностью. Что делать? Плана у Трина пока нет, но есть секретный ингредиент — флэшка с кодами. Он еще поторгуется.

Глава 9

— Ты думаешь, он проглотил наживку? — даже в темноте серый с искрой костюм было видно издалека, и Глинкин справедливо опасался, что его могут заметить.

— Конечно. Ты не видел, что ли, как морду у него перекосило? Я чуть в голосину не заржал: съели, говорю, нашу Арлочку прокля́тые твари, но виноват этот угондошник цифровой, потому как он сначала всех пристрелил, — говорившего видно почти не было, только белки глаз стеклянно поблёскивали. — Старый мудак сначала засомневался в способностях хиляка, но я научную базу под эту хрень подтянул, типа цифровик их сначала одурманил, а потом спокойно расстрелял. А наркоту ему придурки в бараке дали, чтобы он…

— Всё, заткнись. Не могу этот бред больше слышать. Главное, что поверил, и теперь господину Президенту есть чем заняться, — Энтони быстро посмотрел на часы, деланно вздохнул — Так. Никому ни слова. Особенно полкашу. Этот ура-патриот всё испортит. Найми парочку сообразительных ребят… В меру сообразительных, понял? Пусть найдут в Казе нашу парочку и тайно вывезут в… Не знаю куда. Куда? Пусть в Казе остаются, там сейчас самое тихое место — глушилки хорошо справляются. Меня не ищи, сам тебя найду.

Глинкин сделал вид, что не заметил в темноте протянутую для прощания руку, и быстро пошёл в сторону самого высокого здания заброшенной, но действующей локации, в котором теперь был главный штаб натуралов. Заместителю по связям с общественностью предстояло связаться с тем, или чем, что до конца ему было непонятно. Точные науки не его конёк — Энтони даже не пытался представить, что тело, с которым он живёт душа в душу, на этой мысли зам усмехнулся, не совсем его тело. Точнее, совсем не тело и не его, а какая-то там математическая модель. А он, то есть, его физическая оболочка… Глинкина перекосило от смеси омерзения и страха: кто-то где-то трогает его тело, проводит, так сказать, техническое обслуживание… Наверное. Или как там это всё?

— Пропуск, — Энтони подпрыгнул от неожиданности и увидел, что стоит перед дверями штаба. Он так задумался, что и не заметил, как пришёл сюда. — Предъявите ночной пропуск.

— Ты сдурел, служивый? Или новенький? Не узнаёшь меня? — зам по связям побагровел лицом от возмущения.

— Узнаю́, господин Глинкин. Вы на всех митингах солдат печеньками угощаете, — часовой расплылся в улыбке, но тут же собрался, приосанился и гаркнул в ночную тьму. — Не положено в ночное время никого пускать без специального разрешения. Введён режим чрезвычайной ситуации.

— Кем введён? Когда? — Глинкин растерялся: ведь ещё час назад он был у Президента, и ничего такого никто не говорил. Он раскрыт? Или кто-то ещё мутит заговор? — Так. Я. Сейчас. Войду. Понятно? Войду и выпишу себе пропуск. Сам себе выпишу, понятно?

— Часовой, пропусти этого мудилу. Я сам ему сейчас выпишу, — в дверном проёме появился и исчез громоздкий силуэт Президента. По спине Энтони пробежала струйка пота, он бочком, бочком, словно боясь, что солдат его сейчас не пропустит, а схватит, ввалился в тёмное фойе здания.

***

Еда в Казе оказалась простой, но понятной. Трину даже не пришлось посматривать на Арлу, чтобы разобраться, что, чем и как есть. Больше всего ему понравился горячий сладкий чай в огромных кружках-тарелках. А настоящая выпечка не шла ни в какое сравнение с внутривенным «разносолом». Поначалу Трин пару раз прикусил язык, но быстро приспособился и смёл всё, что Зарина поставила перед ним. Арла же практически ничего не съела, хотя до этого утверждала, что подыхает с голоду. Она переложила свою порцию ему в тарелку, чем заслужила от Трина полный благодарности взгляд. Однако Зарина ловко увела это пожертвование из-под носа довольного парня. В утешение сказала, что спасает его желудок: сразу много натуральной пищи вредно.

— Смотрю, вы уже подкрепились. И пока вас не сморил сон, отвечу на ваши вопросы, — в дверях появился Йонг-Рэ. — И задам свои. Если успею — транквилизаторы действуют быстро.

— Что? — Трин растерянно посмотрел на Зарину.

— Это для вашей же пользы. Мы сейчас поговорим, вы уснёте, а проснётесь в безопасном месте, где вас не достанут ни миксы, ни папа Президент. Да, Арла, я знаю, кто ты, — голос Йонг-Рэ звучал так дружелюбно, что молодым людям хотелось верить, что он сейчас рассмеётся и признается, что пошутил. — Задавайте вопросы. Любые.

— Какого хрена? — начал было Трин, но Арла остановила его, положив свою ладонь на его колено.

— Я верно понимаю: вы нас усыпили, чтобы передать кому-то, но не моему отцу? — Арла говорила на удивление спокойно.

— Верно. Есть высшая сила, которая играет всеми нами. Если мы вас не отдадим, вас всё равно заберут. А нас распылят, — раскосые глаза Йонг-Рэ сузились ещё больше, как от боли. — Мы не враги вам. Правда. Но мы должны защитить свой народ. Ведь если мы погибнем в этой форме…

— То и умрёте в своём теле, — перебил его Трин. — Знаем, читали. А зачем тогда весь этот маскарад с глушилками?

— Это всё взаправду. Глушилки нужны, чтобы другие локации нас не нашли. Ну и от миксов тоже помогает. Изначально мы думали, что мы — это мы. То есть, что мы натуральные натуралы, а не игровые. Наивные. Даже назвались кроманьонцами… Типа мы начало начал и отсюда пойдут настоящие люди, — голос Зарины дрожал от волнения и разочарования. — Но потом к нам пришёл настоящий человек. С Урала. И всё объяснил.

В комнате повисла тишина. Выражение глаз Зарины и Йонг-Рэ было таким, словно они смотрели куда-то в прошлое. Арле и Трину многое было непонятно, но суть они уловили: их отдадут кому-то, к кому они точно не хотят. А ещё, что Урал есть, он не выдумки. И настоящие люди тоже не миф. Оставалось придумать, как выпутаться из этой ситуации.

— Пока я ещё не отъехал, хочу уточнить кое-что, — Трин уже чувствовал, что сон начинает забираться в мозг. — Откуда вы узнали про Арлу, и кому мы на хрен сдались?

— В окружении Президента есть крыса. Он договаривается с Высшими о выходе из матрицы, а взамен отдаёт вас. То, что эвакуация из точки распада будет сюда, нас предупредили. Только миксов в расчёт не приняли, а те напали на ваш конвой. До сих пор не могу понять, как вы не пострадали, — на последней фразе Йонг-Рэ вопросительно посмотрел на Трина.

— Дуракам везёт, — отмахнулся почти засыпающий парень. — Я так понимаю, просить вас об инсценировке побега бесполезно? Я бы с удовольствием вломил тебе до лёгкой потери сознания, Зарину бы связали и ку-ку…

— Вариант не плохой, но вряд ли выгорит. Вас сдаст каждый, кто увидит. Без помощи пустыню не пересечёте. Да и… Тебе неинтересно узнать, что хотят от вас Высшие? Почему именно от вас? Что-то же есть в тебе такое, что отличает от миллионов других тел… — голос Йонг-Рэ становился всё глуше, а изображение комнаты в глазах Трина искажалось и расплывалось. Последнее, что почувствовал он — чья-то рука залезла к нему в карман. В тот самый, где лежала флешка.