Дорога соблазнов

Татьяна Герцик, 2015

Борис устроил "дорогу соблазнов" для Аси, желая доказать: она такая же любительница красивой жизни, как и он. Но куда завела его "дорога соблазнов"?

Глава третья

Выходной у Василисы прошел в походах по салонам красоты, поскольку Галина считала, что красота, пусть и искусственная, придает девушке уверенность в себе. Но Ася, глядя на красиво причесанную и ухоженную девицу в зеркале, никакой уверенности не ощущала.

Да уж, ее хоть в золото одень, она все равно останется все той же Василисой из глухой деревеньки. Внутри все мелко дрожало, и даже зубы выбивали противную дробь. Она приказывала себе не мандражить, но организм существовал сам по себе и приказов разума не слышал.

Под чутким руководством невестки надела свое самое красивое платье из легкого веселенького крепдешина, как раз по погоде. И белые босоножки с небольшим каблучком.

Галина признала, что она чудо как хороша. И если Виталий этого не оценит, то он круглый дурак и ее недостоин. В ответ на эти благостные утешения Ася только вздыхала, кривовато улыбаясь.

Наступило время выходить. Под напутственные пожелания Галины Ася вышла на улицу и побрела к кафе, стараясь идти как можно медленнее. Вспомнив уроки медитации, глубоко дышала и слушала свое дыхание, но все равно с каждым шагом сердце билось все сильнее, и на лбу выступила холодная испарина.

В кафе она пришла на полчаса раньше условленного времени и шлепнулась на стол под самым кондиционером, дующим ледяной струей, но этого не заметила. Жутко хотелось пить. Казалось, еще немного, и она от жажды растечется по полу маленькой мутной лужицей.

Призывно помахала официанту. Парень южной наружности подошел неохотно, правильно полагая, что никакого навара ему здесь не светит.

— Холодная газировка есть?

— Нет.

— Квас?

— Нет.

— Чай холодный?

Он посмотрел на нее, как на ненормальную.

— Нет. Чай только горячий.

— А что есть холодного?

— Пиво.

Ася не любила пиво, но выбора не было. Или иссохнуть от неистовой жажды, вызванной волнением, или выпить пиво.

— Мне самое слабое. Кружку.

Она потянулась за кошельком. Услышав ответ, поразилась. Никогда не думала, что столько может стоить обыкновенное пиво. С сожалением отдала сотню. Официант принес маленькую кружку пива и соленые кириешки. Ася одним махом выпила пиво и машинально схрумкала кириешки. Жажда от такого подношения стала только сильнее. Пришлось повторить. Вторую кружку она пила уже медленно, отодвинув пакетик кириешек. Но лучше не стало.

Ася пожалела, что выбрала такую отвратительную забегаловку. Хотя откуда ей было знать, что она отвратительная? Она ни в одной из них ни разу не была, и выбрала эту только потому, что Виталию от больницы до нее пара минут.

Ей казалось, она сидит тут несколько лет, когда наконец открылась дверь и появился смурной Виталий. Оглядевшись, прошел к ней.

— Привет! Просто чудом час назад увидел твою записку. А то сидела бы тут почем зря. Ну, зачем звала?

Ася вздохнула. Она была вовсе не прочь просидеть тут хоть весь день, лишь бы не объясняться под его мрачным взглядом. Как обычные человеческие глаза могут быть такими холодными?

Похоже, он ее предупреждал, чтоб не молола чего не надо. Но Ася уже не могла перестроиться. Она столько раз проговаривала про себя заготовленную заранее речь, что сейчас язык сам по себе принялся лепетать какую-то ересь.

— Привет! Я все хочу спросить у тебя — нравлюсь ли я тебе хоть чуть-чуть?

Виталий еще больше построжел, и ответил с льдинками в голосе:

— Конечно, ты мне нравишься. Ты прекрасный специалист и ответственный человек. Это редкое сочетание.

Ася упорно лезла напролом, видимо, решив наказать собственное сердце по полной программе.

— Это я знаю. А как женщина я тебе нравлюсь?

Виталий неодобрительно поднял брови.

— Извини, но я никогда не думал о тебе как о женщине.

— А подумать не хочешь?

Виталий потерял терпение.

— Ты мне что, в любви признаешься?

Немного оторопев от такой прямоты, Ася с сомнением ответила:

— Ну да. А что, это неправильно?

Виталий едко заметил:

— Однозначно. Извини, но я предпочитаю классическую схему взаимоотношения полов. Я понимаю, равноправие и все такое прочее, но я сам хочу признаваться любимой женщине в любви. И вряд ли когда-нибудь это будешь ты. Ну что, мы пришли к взаимопониманию?

Ася замедленно кивнула головой.

Виталий безжалостно продолжил:

— И мой тебе совет на будущее: если вздумаешь еще кому-нибудь признаваться в любви, то не пей перед этим пиво. От тебя разит, как из пивной бочки. И не зови в подобные забегаловки, в них только гастарбайтеры ходят.

Он встал и ушел, а Ася впервые посмотрела вокруг. В кафешке и в самом деле сидели выходцы из стран ближнего зарубежья, главным образом молодые парни. Все они многозначительно смотрели на нее и весело переговаривались. Она как ошпаренная вылетела на улицу.

Куда идти? Домой просто ноги не шли. Галя, конечно, хороший человек, но сейчас Асе ни с кем говорить не хотелось.

К трамвайной остановке подошел симпатичный новенький трамвайчик, приглашающе распахнул двери. Ася заскочила в салон, села на последнее сиденье и поехала по городу, тупо глядя в окно. Колеса на стыках успокаивающе постукивали, вагон слегка покачивало, жара расслабляла, и Ася уже не понимала, дремлет она или бодрствует.

На конечной остановке кондукторша предложила оставшимся пассажирам покинуть вагон, и Ася послушно вышла. Возле остановки плотной стеной стоял заманчиво шумевший лес, и ей захотелось побродить по опушке. Спасительное отупение, охватившее ее в кафе, потихоньку проходило, и сердце сжимали острая печаль и досада.

Что, получила? Алкоголичка! — от этой мысли ей вдруг стало смешно, и она принялась хохотать во все горло. Через десять минут неумолчного хохота поняла, что у нее истерика, и постаралась прекратить смех. Но он упрямо прорывался сквозь сжатые зубы.

В борьбе с хохотом дошла до сплошного прозрачного забора из пестрого поликарбоната. За забором высились элитные, в несколько этажей, дачи с башенками и портиками. Участки были большими, с круглыми или квадратными деревянными беседками, просторными детскими площадками, гаражами, широкими подъездными дорогами.

Спохватившись, Ася пошла обратно. Внезапно от дачи, оставшейся позади, раздался громкий детский крик, полный боли. Следом за ним испуганный женский возглас и вопль «помогите»!

Ася рефлекторно повернулась и побежала. Крик повторился снова, с детской площадки около большой трехэтажной дачи. Она рванула на себя калитку, та неожиданно легко распахнулась. Ася заскочила внутрь и бросилась к площадке. Там на земле сидела и плакала от боли маленькая светловолосая девочка. Из ее подвернутой ноги лилась кровь. Рядом нелепо топталась женщина в шортах и широкополой шляпе.

Малышка побледнела, чувствовалось, еще немного, и она потеряет сознание. На ноге была обширная рана, и Ася испугалась. Кровь не просто бежала, она хлестала, и было понятно, что задет сосуд. Ася присела рядом с девочкой и пережала бедро. Кровь побежала тише.

Ася подняла голову.

— У вас нет резинового жгута? Он должен быть во всех автомобильных аптечках. — Она говорила нарочито спокойным тоном, чтобы женщина не испугалась еще больше.

Та кивнула и неровными спотыкающимися прыжками побежала к дому. И тут Ася ее узнала. Это была та самая Сгущенка, из-за которой ее уволили с работы. Ася чертыхнулась. Вот уж с кем ей совершенно не хотелось встречаться. Хотя, похоже, Сгущенка ее не узнала. Понятно, она видела ее только в стандартном белом халате и с убранными под шапочку волосами.

Через пару минут Сгущенка вернулась не одна, а сыном. Тем самым мерзким сыночком, который и раздул весь конфликт.

«Интересно, а та красотка тоже здесь, или ее уже отправили восвояси?» — почему-то Асе в голову пришла эта саркастичная мысль.

Он нес в руках пластиковую коробку с надписью «аптечка». Посмотрел на девочку, увидел кровь, мгновенно побледнел и пошатнулся.

Ася сердито прикрикнула на него:

— Падать в обморок будете потом! А сейчас давайте мне жгут!

Он встряхнулся, оторвал глаза от раны и вытащил из аптечки жгут. Ася уверенными движениями перетянула бедро и скомандовала:

— Вы скорую вызвали?

Парочка вопросительно посмотрела друг на друга.

— Нет! — прозвучало в унисон.

— Ну так вызывайте! Срочно! Телефоны, я думаю, у вас есть.

Сыночек повернулся и побежал в дом. Вернулся почти сразу.

— Скорую вызвал. Сказали, подъедут минут через пять-десять.

— Идите встречайте ее на краю поселка. На заборах ведь не написано, к какой даче ехать.

Он молча умчался.

Остановив кровь, Ася принялась быстрыми профессиональными движениями ощупывать ногу.

— Перелом. Но вот какой, сказать не берусь. Но где это она так?

Ася осмотрелась. Никаких острых предметов не было видно.

Сгущенка всхлипнула.

— Она упала с качели. Не понимаю, как, качели-то совсем небольшие. О боже мой, что я скажу брату! Это его дочь, поздний обожаемый ребенок! Он меня просто убьет!

Ася догадалась, что речь идет о губернаторе. Утешать даму ей не хотелось, но она все-таки сказала:

— Это могло случиться везде. Судьба.

Вбежал сын и распахнул большие ворота. К даче подъехал белый фургон с надписью «медицина катастроф». Из него выскочило двое врачей в синей униформе. Они быстро осмотрели девочку и уложили ее внутри машины, оборудованной как хорошая амбулатория.

— Когда поставлен жгут? — врач обратился сразу к Асе, видимо, с первого взгляда признав в ней профессионала.

— В восемнадцать часов пятнадцать минут. К сожалению, не на чем было записать.

— Не надо, мы запомним. Хорошо сделанная работа!

Они захлопнули дверцу, оставшись внутри, и водитель уже хотел трогать, когда Ася запрыгнула к нему в кабину.

— Подождите! — спохватившийся сын побежал рядом. — Как вас зовут?

Ася махнула рукой.

— Это неважно!

Машина рванула, и он остался позади, растерянно глядя вслед.

Водитель покосился на пассажирку одним глазом.

— Ты вся в крови, знаешь это?

Ася кивнула.

— Что делать? Не привыкать.

— А ты кто?

— Медсестра на скорой.

— Понятно. А район какой?

— Свердловский.

— У меня там друг водителем работает. Может, знаешь? Саша.

Ася усмехнулась.

— Да уж, тесен мир! Он как раз в нашей бригаде. Хороший парень, отзывчивый.

Водитель уже с уважением посмотрел на нее.

— А ты случайно не Ася Иванова?

— Она самая. Тебе обо мне Саша говорил?

— И он тоже. Здорово ты с начальством областным обошлась!

— А ты знаешь, кого мы сейчас везем?

— Нет. Мне же не докладывают.

— Дочку губернатора. А дача была его сестры.

Водитель присвистнул.

— А как же ты там оказалась?

— Да вот черт принес. Случайно шла мимо, и вот на тебе.

— Да это не черт принес, а уж скорее ангел. Если бы ты не оказалась поблизости, неизвестно, чем бы дело кончилось. Похоже, эта парочка растерялась совершенно.

— Да, девочку жаль. Симпатичная такая. Поздний ребенок.

Водитель присвистнул.

— У нашего губернатора то ли третья, то ли четвертая жена по счету. Я про законных говорю. И каждая последующая моложе предыдущей. Он известный ценитель молодости и красоты. Все они старались ребенком обзавестись. Как гарантом благополучного будущего. Эта дочь, похоже, от последней жены.

— Ну, это как водится. Молодая жена — это престижно. Но, думаю, все эти жены знали, на что шли.

Машина подъехала к областной больнице. Водитель заметил:

— Раз такую принцессу привезли, наверняка оперировать Петров будет. Известная личность, хирург от бога. Хотя о чем это я? Ты же вместе с ним работаешь.

Ася с трудом заставила себя улыбнуться.

— Да, конечно. Но мне пора. Спасибо!

Водитель всполошился.

— Ты что? Куда? Ты на себя посмотри! Ты вся в крови! Тебя первый же патруль заберет!

Ася вздохнула. Вот еще одна проблема.

Водитель прагматично предложил:

— Ты давай в больницу, там позвонишь домой, что-нибудь принесут. Хотя бы я на твоем месте расходы с этих нуворишей стребовал. Из-за них же ты такие убытки понесла.

Ася поблагодарила за помощь и вышла из машины. Корпус хирургического отделения стоял неподалеку от того самого кафе, где она потерпела сокрушительный афронт. В ее голове пронеслось — «круговорот воды в природе». А она-то думала, что ноги ее здесь больше никогда не будет!

Посмотрела на себя повнимательнее. Водитель прав. Стоит ей попасться на глаза милиции, и ее тут же задержат до выяснения личности. Платье не только перемазано кровью, оно еще и все в грязи, хотя откуда грязь, непонятно. Босоножки тоже пропитались кровью и покрылись отвратительными бурыми пятнами.

Делать было нечего, и Ася поплелась в приемный покой. Увидевшая ее приемная сестра тут же вскочила и бросилась к ней.

— Что с вами?

Ася успокоительно замахала руками.

— Со мной все в порядке. Просто я оказывала первую помощь малышке, что сейчас привезли, вот и перемазалась вся.

Медсестра засуетилась вокруг нее.

— Боже мой, платье испорчено! И босоножки тоже.

Ася устало согласилась.

— Да, конечно! Но я к этому уже привыкла. Я, видите ли, тоже медсестра.

Медсестра предложила:

— Может быть, вам халат дать?

Ася отказалась.

— Спасибо, не надо. Я сейчас домой позвоню, мне что-нибудь привезут. Мне бы только посидеть где-нибудь в тихом уголке, чтоб людей не пугать.

Медсестра отвела ее в закуток за приемной. Там хранились сломанные табуреты, помятые боксы для стерилизации и другой столь же нужный в хозяйстве больницы хлам.

Ася присела на краешек табурета и вздохнула. Придется звонить Гале и просить о помощи. Только вот как та сможет ей помочь? Андрей сегодня работает во вторую смену, и племяшку оставить не с кем. Впрочем, всегда можно вызвать такси. Она достала из сумочки телефон, набрала номер золовки и услышала сакраментальное: в настоящий момент абонент недоступен, позвоните позднее.

Итак, Галя укладывает дочку спать. Она всегда в это время отключает телефон, чтоб случайный звонок малышку не разбудил. Замечательно! И сколько ей сидеть тут в этом непрезентабельном виде? Нет, придется принять предложение медсестры и взять халат. Вызвать такси не проблема. Конечно, таксист удивится, увидев ее в больничном халате, но особых вопросов не будет, она же выйдет из больницы.

Ася выглянула из своего закутка. В приемном покое никого не было. Что такое? Очередной аврал? Она заметила в углу чей-то белый халат и с облегчением натянула его на испачканное платье. Так-то лучше! По крайней мере, никто от нее в сторону шарахаться не будет.

К больнице подъехала какая-то машина, хлопнула дверца, и в приемный покой ввалились трое подвыпивших мужиков. Вернее, двое потрезвее держали третьего, у которого из рассеченной головы шла кровь.

— Сестра! Помогите. Он упал!

Ася вздохнула. Говорить, что она тут ни при чем, было глупо. Что за день у нее сегодня такой? Она кивнула на кушетку.

— Садитесь!

Вымыла руки, промыла рану и принялась за перевязку. На ее взгляд, ничего страшного не было, просто слегка поцарапана кожа, но мужик так стонал и охал, что казалось, вот-вот отдаст концы.

В приемную забежала медсестра. Одним взглядом окинув свое царство, тут же все поняла.

— Придется делать прививку от столбняка!

Мужик, которому Ася перебинтовала голову, испуганно переспросил:

— Прививку? А без нее нельзя?

Медсестра сердито отрезала:

— Нельзя! А то столбняк будет!

Мужик тут же проявил удивительную бодрость тела и духа. Вскочив, принялся пятиться в дверям, зачем-то кланяясь и тараторя:

— Нет, нет, не стоит беспокойства, спасибо, но мне уже совсем хорошо!

У дверей развернулся и шустро выбежал на улицу, оставив удивленных собутыльников.

— А я и не знал, что он такой трус!

Другой заступился за товарища:

— А ты что, прививки любишь?

Первый честно признался:

— Нет. Терпеть их не могу.

— Вот и он не может. Пошли скорее, пока не сбежал! Нам его жене с рук на руки сдать надо!

Они вышли, и медсестра насмешливо прокомментировала:

— Интересно, а жене такой муженек нужен, принимать его из рук в руки? — Повернувшись к Асе, спросила: — Дозвонилась?

— Нет. Невестка малышку спать укладывает. Телефон отключен.

— А ты такси вызови.

— Да я так и хотела. Только вот как с халатом быть? Когда его вернуть надо?

Медсестра призадумалась.

— Лучше бы завтра. Но можно и послезавтра. Тебя как зовут-то?

— Ася. Завтра я на дежурстве. Но послезавтра смогу.

Медсестра согласно кивнула.

— А что с той девочкой, что привезли час назад?

— А, с дочкой губернатора?

— Ну да. А что, все уже знают, что это дочка губернатора?

— А он и сам тут. Приехал сразу, как ее привезли. Требовал, чтоб оперировал лучший хирург.

— Петров?

— Ну да. А ты его знаешь?

— Слышала.

— Да, известная личность. Непонятно только, чего ради он на скорой подрабатывает. Ему наш главный высшую категорию сделал, и оклад самый высокий дал. Выше только у него самого. Сейчас вот у губернатора для Петрова именной надбавки добивается. Думаю, после этой операции получит.

Ася знала, чего ради Виталий подрабатывал на скорой, вернее, ради кого. Она понурилась. Какой сегодня несуразный день!

Привезли новых пациентов, и медсестра занялась привычными делами. Ася позвонила в службу такси, машину обещали прислать через полчаса.

Чтобы не бездельничать, принялась помогать медсестре. Отправив больных по палатам, та похвалила невольную помощницу:

— Слушай, ты просто уникум! Так быстро обрабатывать больных я не умею. Ты по специальности кто?

Ася ответила уклончиво:

— Я на скорой работаю. Во всяких переделках бывать доводилось.

— У нас тоже отделение экстренной хирургии, тоже всяких привозят. Но у меня такой скорости и точности руки нет. Хотя опыта гораздо больше, просто потому, что я старше.

Ася усмехнулась.

— Опыта-то у меня больше. У меня четверо старших братьев. Так что реакция у меня отменная. Они меня воспитывали как спецназовца. У них игра была такая — не успел вовремя отпрыгнуть, получил крапивой по ногам. Так что реакция и сообразительность у меня с детства.

— Ничего себе! А я старшая, у меня еще младшая сестра есть. Взрослая уже, конечно. А сколько у вас детей вообще?

— Я последняя. Мама рожала до девочки. Уж очень ей хотелось косички плести и бантики завязывать. Но не получилось.

— Почему?

— Я терпеть не могла косички и бантики. Я хотела быть такой же, как братья. И росла сорвиголовой. В детстве было непонятно, парень я или девчонка.

В приемную зашло несколько врачей, среди них и Виталий. Заметив Василису, он сердито нахмурил брови. Взмахом руки отозвал ее в сторонку и язвительно выговорил:

— Знаешь, из того, что ты будешь встречаться мне по несколько раз на дню, ничего не изменится. Ты мне не нравишься, и запомни это! И вообще, у девушки должна быть гордость! Нечего на шею мужчинам вешаться!

Ася стояла и смотрела на него, не в силах возразить. Она чувствовала себя кроликом, загипнотизированным удавом. Было ужасно больно и стыдно.

Медсестра заметила подошедшее такси и воскликнула:

— Ася, такси подошло! Беги, и не забудь халат вернуть!

Ася на ходу поблагодарила медсестру и побежала к такси. Виталий с недоумением посмотрел ей вслед.

Один из врачей поинтересовался:

— Это кто?

Медсестра ответила с завистливым вздохом:

— Ася. Она на скорой работает, медсестрой. Профессионал высшей пробы.

— А что она тут у нас делала?

— А она первую помощь дочке губернатора оказывала, вся в крови перепачкалась. Пришлось ей халат дать, чтоб она до дому добралась.

Виталий озадаченно насупился. Выходит, он обвинил Асю зря? Неприятно. Ну что ж, завтра они увидятся, и он извинится. Хотя работать с ней в одной бригаде будет сложновато. Терпеть рядом влюбленную в тебя девицу испытание не для слабонервных.

Но работать с ней ему не пришлось. Когда на следующий день он пришел на смену, изрядно смущенный Пал Палыч объявил ему, что Василиса Иванова будет работать в другой бригаде и другой смене.

— Поскольку Валентина уходит в отпуск, то Асе придется помогать Ольге Васильевой. А ты и один справишься, тебе не привыкать. Вот выйдет Валентина, и посмотрим.

— А почему в другой смене?

— Нам дали еще одну машину, и график поменялся.

— Что, теперь я с ними вообще встречаться не буду?

— Ну почему же? На пересменках, на общих мероприятиях. Да и что ты так волнуешься? Ты же собрался проработать только месяц.

Пал Палыч с облегчением сбежал, а Виталий почувствовал острую досаду. Теперь он Олю даже увидеть не сможет. Исчез повод, из-за которого он околачивался здесь. Но слово есть слово, придется его выполнять. В конце концов, месяц это не год.

В последнее время Оля отдалилась от него, даже старалась поменьше разговаривать, видимо, встречалась с этим одиозным Глебом. Похоже, нужно уходить отсюда. Ему явно предпочли другого. Обидно, но ничего не поделаешь.

До него вдруг дошел комизм ситуации, и он тихонько рассмеялся. Вот ведь как шутит судьба! Теперь обе женщины, и любимая, и любящая, работают вместе. Интересно, будут ли они хоть иногда говорить о нем? Вряд ли. У Оли другие интересы, а Ася достаточно гордая особа, чтобы никому не жаловаться.

Внезапно ему стало ее жаль. Напрасно он сорвался вчера и наговорил ей гадостей. С чего ему вздумалось, что она появилась в экстренной хирургии из-за него? Мания величия взыграла? Надо извиниться, только вот как? Когда они еще увидятся?

Задерживаться после работы на скорой, чтобы поговорить с Асей, он не мог, начиналась смена в больнице. Это было досадно, потому что растревоженная совесть требовала успокоения. Но он усмирил ее, заявив, что покается при первой же встрече.

А в это время Светлана Ивановна, прозванная Асей Сгущенкой, говорила со своим сыном, Борисом, тем самым, который пытался устроить разнос Асе в ее родной хирургии, и из-за которого ей пришлось уволиться.

— Боря, я не могу оставить эту девочку без благодарности. Если б не она, мы потеряли бы Леночку! Я как вспомню весь тот ужас, то просто не понимаю, как я его пережила. До сих пор сердце болит. Да и ты перенервничал жутко.

— Ты права, мы с тобой оказались в тот момент не на высоте. Я никогда не предполагал, что мне станет дурно при виде крови. Всегда считал себя хладнокровным и рассудительным. Получил жизненный урок, как говорится. Но как нам найти эту девушку? Она же не сказала, кто она.

— Знаешь, у меня такое чувство, будто я ее знаю. Это иррационально, понимаю, но я ее где-то уже видела.

— Возможно. Она так быстро и профессионально все проделала, что, возможно, она врач.

— Для врача она слишком молода. В медакадемии учиться надо шесть лет. Может быть, медсестра?

— А какая разница?

— Никакой, ты прав. Ты заметил, как она испачкала свое красивое платье? И босоножки были все в крови.

— Нет, этого я как-то не заметил. Я больше о Лене думал. Если честно, на девушку я вовсе не смотрел.

Светлана Ивановна с легким ехидством заметила:

— Я этому только рада. Она слишком уж хорошенькая, как раз в твоем стиле, голубоглазая, волосы роскошные такие, бронзовые.

— Мама, сейчас все девицы голубоглазые с роскошными волосами, только ненатуральными. Как Вероника.

— Эта твоя Вероника просто крашеная дура, уж извини меня.

— Уже не моя.

— Единственный раз ты проявил здравый смысл. Ведь с первого раза было видно, что ее привлекают только твои возможности, а не ты сам. Зря ты перед ней красовался, петуха изображал. Как вспомню ту отвратительную сцену в больнице, когда ты из меня посмешище сделал, просто досада берет. А все перед Вероникой выпендривался.

Конец ознакомительного фрагмента.