Герцог Корольков

Татьяна Воробьева

Обычное утро обычного школьника, казалось бы, ничего интересного, но опоздание на урок и последовавшие за этим неприятности приводят главного героя Королькова на пустырь. Здесь Вовка чудесным образом оказывается в средневековье и не кем-нибудь, а сыном герцога. Вот это поворот в судьбе. Из-за парты – в седло, из 13 лет – в 20, да еще и в наследники средневековые! И никто тебя не понимает. Тут, действительно, о школе и доме заскучаешь! А жениться… это уже для Вовки – запредел. Хоть ему всего 13, он ловко и умно расправляется с «милыми» родственничками. Вот это жизнь у Вовки в замке! И «любовь нечаянно нагрянет…», и подземелье, и ведьмы, и даже свой собственный ручной леопард! Хорошо, что Вовка всегда опережает злодеев, хотя бы на полшага!

Глава шестая,

в которой Вовка попадает в великолепный сад, где встречает новых друзей и знакомится с двоюродным братцем.

Пройдя через коридор, Корольков вышел в великолепный сад. Множество фонтанов, скульптур, скамеек, дорожки, вымощенные розовым мрамором. Повсюду цветники, напоминающие дорогие ковры, причудливо подстриженные деревья и кустарники. Всё цвело, пышно росло и источало такой великолепный аромат, что у Вовки закружилась голова, и он присел на ближайшую скамейку. Ему, городскому жителю, привыкшему дышать выхлопными газами автомобилей, этот аромат показался столь сильным, что на некоторое время даже лишил его дара речи.

— Лепота! — вспомнил он какое-то старинное слово, первым почему-то, пришедшее ему в голову.

Дома он любил ходить в парк, но для того, чтобы покататься на аттракционах. Природу вокруг никогда не замечал, она существовала для него, как само собой разумеющееся. Видимо поэтому он не считал зазорным бросать мусор мимо урн, да и, вообще, мог его бросить где угодно. Таким «поросёнком» был не он один, и поэтому к концу дня парк напоминал одну большую мусорную свалку. Только сейчас Корольков понял, какую работу приходится выполнять каждое утро дворникам, чтобы вывезти весь этот хлам.

— Странно, а почему я и другие не можем бросить мусор в урну? Неужели это так трудно? Вот здесь, в такой красоте, наверное, никому не приходит в голову мусорить, — он придирчиво посмотрел вокруг и, действительно, не увидел ни одной мусоринки. Сад был девственно чист. — Да культура, не то, что у нас. Свалка свалкой, ладно хоть дворники выручают. А вот если бы они не убирались? Тогда, наверное, там и места бы не было, куда можно было бы встать. Права пословица: «Чисто ни там где метут, а там, где не мусорят».

От мудрых размышлений Вовку отвлёк странный звук, напоминающий мурлыканье кошки, только это мурлыканье было таким громким и мощным, что складывалось впечатление, мурлычет огромная кошка. Он медленно стал поворачивать голову на странный звук и первое, что с ужасом успел заметить это огромные жёлтые немигающие глаза хищной кошки.

— Тигр, — мелькнуло в голове у Вовки, и от страха потерял сознание.

Сколько он пребывал в подобном состоянии, неизвестно, но постепенно рассудок стал возвращаться к нему, и сквозь пелену забытья Корольков почувствовал, что кто-то лижет ему лицо огромным шершавым языком. От этого прикосновения он мгновенно пришёл в себя и увидел над собой морду, но не тигра, нет. Он лихорадочно стал вспоминать и как ни странно вспомнил, эта морда принадлежала леопарду! Да, самому настоящему леопарду, который вместо того, чтобы слопать его, пока он лежал без сознания, облизывал его так, что даже одежда, в которой находился Вовка, промокла насквозь. Преодолевая страх, он протянул руку к этой страшной морде и постарался отодвинуть это чудовище от себя. Леопард обрадовался этому жесту и как маленький котёнок стал тереться об Вовкину руку. Окончательно придя в себя и немного осмелев, Вовка стал нерешительно гладить эту огромную кошку:

— Мурзик, Васька, Пушок, — пытался он подобрать ему имя. — Хороший мой.

Леопард от избытка чувств зажмурил глаза и положил Вовке на колени голову, а Вовка как заведённый продолжал:

— Барсик, Мухтар, Шарик.

Неизвестно сколько бы это продолжалось, но неожиданно появился Георг:

— Монсеньор, вот вы где, а я с ног сбился, пока вас нашёл. Вы не забыли, что через два часа у вас урок танцев? Вам необходимо переодеться, тем более, что Берг вас просто всего облизал. Зачем только вы ему позволяете это делать?

— Берг? А Берг, так значит, эту симпатичную кошку зовут Берг и она ручная. Слава Богу, а он-то всё думал, почему она его не съела?

Георг тем временем продолжал:

— Господин герцог, вы мне так и не ответили. Вы помните про урок танцев?

Только сейчас Вовка понял, о чём с ним говорят:

— Танцев? Каких танцев? Я не люблю танцевать.

Георг от удивления даже открыл рот, а Вовка продолжал:

— Нужны мне ваши танцы, как собаке пятая нога, да у меня ноги после езды на вашей лошади болят, да я последний раз танцевал в детском саду в ясельной группе. Понятно?

Мало того, что до этого у Георга от удивления был открыт рот, теперь у него от удивления округлились глаза, и он стал похож на филина, какого Вовка видел в зоопарке.

— И не надо на меня так смотреть! Я сказал, что не буду танцевать, значит, не буду! Баста! — Корольков грозно насупился.

Георг вздрогнул, выходя из оцепенения, и тихо спросил:

— Вы точно не хотите идти на урок танца?

— Я не только не хочу, я не пойду, так и передайте директору.

— Д-директору? — удивился Георг.

— Чего это я про директора-то вспомнил, он то здесь при чём? — сам себе удивился Вовка. — Это у меня не то вырвалось, можешь идти и ябедничать кому угодно, но танцевать я не буду! Понятно?

— Мне придётся доложить об этом господину герцогу, — жёстко заметил Георг.

— Да докладывай, кому хочешь, хоть президенту, хоть Папе Римскому, ябеда, — и, не удостаивая Георга взглядом, Корольков пошёл по дорожке сада.

Георг ещё некоторое время постоял, глядя ему вслед, а потом решительно пошёл к замку.

Вовка медленно брёл неизвестно куда, а за ним не отставая ни на шаг, верно и преданно, как собака, шагал леопард Берг. Так как поговорить было не с кем, то свои переживания Вовка и изливал этой пятнистой кошке.

— Понимаешь, Берг, мне в детстве медведь на ухо наступил, вот я ни петь, ни танцевать не умею, поэтому и нагрубил Георгу. Зря, конечно, я его обидел, ябедой обозвал, ведь он хороший. Наверное, он меня любит, переживает, на руках носит, а я, неблагодарный, ему грублю. Надо будет при удобном случае перед ним извиниться.

Тут его внимание привлекла парочка, которая, как и он гуляла по саду:

— Ба! Тётушка с дядюшкой, ну теперь есть на ком сорвать своё скверное настроение и выпустить пар. Берегитесь, родственнички, вы ещё не знаете Королькова.

Он решительно направился в их сторону. Берг, который до этого не отходил от него ни на шаг, заметив приближающихся, зашипел, как кошка, и спрятался за Вовку.

— Ничего себе, даже леопард их боится, — подумал Вовка, а вслух произнёс. — Тётушка, дядюшка, дайте-ка, я вас облобызаю, — он широко расставил руки, чтобы в его объятия вошли оба родственника, и обнял их так, что у них захрустели кости. Берг во время этой сцены, вообще, испарился, его нигде не было видно.

— Родные мои, дайте, я вас покрепче обниму, — продолжал Вовка, не выпуская их из своих объятий. — Если бы вы знали, как я вас люблю, как обожаю, так бы и держал вас в своих руках и не выпускал.

— П-прекрати, В-вольдемар! — завизжала тётка. — Прекрати немедленно! Это ещё что за глупости? Ты спятил?

— Кто спятил? — удивился Вовка, выпуская пленников из своих объятий. — Что значит спятил? Неужели я не могу обрадоваться своим любимым родственникам?

— Ничего себе обрадовался, — прохныкал дядя, — потирая затёкшую шею, — Я уж думал, что смерть наша пришла, ещё бы минута такой радости, и я бы испустил дух.

— Ну, дядя, не преувеличивай, экий ты неженка, я же от души. Кого же мне и обнимать, как ни вас? — произнёс Вовка.

— Ты лучше девок своих так прижимай, — прошипела тётка. — Они от тебя быстро сбегут.

— Я не понял, это что шутка, или ты на полном серьёзе разговариваешь со мной в подобном тоне? — грозно произнёс Корольков.

Дядюшка от страха аж присел:

— Что ты, что ты, дорогой племянничек, разве ты не знаешь свою тётушку? Она всегда так разговаривает.

— Разве? — удивился Вовка. — Раньше мне казалось, что она разговаривает со мной без грубости, а сегодня прямо какая-то грубиянка. Я всё папе расскажу.

Дядюшка уже не присел, а просто сел на ровно подстриженный газон, а вот тётушка, надо отдать ей должное, попыталась выкрутиться и заговорила елейным голосом:

— Вольдемар, мальчик мой, ну что ты прямо как маленький? Какой папа? При чём здесь папа? Никто не собирался тебе грубить. Ты же знаешь, это у меня голос такой, грубый. А тебя просто обожаю. Неужели я могу обидеть тебя, сыночка моей умершей сестры? Ты же мой единственный племянник. Неужели будешь жаловаться на свою единственную тётушку?

— Ну не знаю, — Вовка сделал задумчивое лицо. — Я последнее время стал замечать, что ты, тётушка, одариваешь меня очень злыми взглядами. С чего бы это? А?

Дядюшка, который до этого предпринимал попытки встать с газона, после этих слов рухнул, как подкошенный.

— Я бросаю на тебя злобные взгляды? — вспыхнула тётка. — С чего бы это? За что мне тебя ненавидеть?

— Ну не знаю, — Вовка сделал вид, что задумался, — может моё наследство не даёт тебе покоя? Хочешь подарить его своему сыночку, моему братишке? Кстати, где он? Что-то я его давно не видел, уж не захворал ли он часом?

После этой фразы дядюшка остался сидеть на газоне и не подавал никаких признаков жизни, а тётка сначала побледнела, а потом пошла красными пятнами.

— Ну, вылитая «химичка», наверное, они действительно с ней родственники. Если так рассуждать, то и я их родственник. Бред какой-то, — подумал Корольков.

Тётка, тем временем совладав с собой, пошла в атаку:

— Какое наследство? Жаку не надо никакого наследства! Я достаточно богата, чтобы сынок ни в чём не нуждался. И что за жестокие предположения о его болезни? Да, мальчик часто болеет, но сегодня он совершенно здоров и, кстати, как раз идёт к нам.

Вовка оглянулся, чтобы посмотреть на братишку и просто пришёл в ужас. К ним приближался молодой человек, высокого роста, ни чуть не меньше, чем герцог, но в отличие от него состоял то ли из груды мышц, то ли из груды жира. Если при виде герцога напрашивалось сравнение с терминатором, то при взгляде на братишку у Вовки было на уме одно — «Кинг-Конг». Повышенной волосатостью и лицом он был точной копией своего отца, а вот взгляд, злой и жестокий, говорил о том, что и тёткина «природа» здесь постаралась. До этого Вовка представлял себе братишку похожим на вредного отличника Стёпку, поэтому внутренне был готов к беседе, но как общаться с этим «Кинг-Конгом» он даже и придумать не мог. А тем временем эта глыба медленно приближалась. Поковыряв пальцем в носу и смачно плюнув на великолепный куст алых роз, Жак нагло ухмыльнулся. Вовке стало противно, что какая-то куча жира ведёт себя так по-свински, поэтому он мгновенно принял решение, как будет общаться с этим чудовищем. Собрав в себе всё мужество, он спокойно обратиться к братишке:

— Привет, Жак, как поживаешь?

Видимо такое фамильярное обращение было не свойственно Вовкиному предшественнику, поэтому «Кинг-Конг» тупо уставился на Королькова.

— Я спрашиваю, как поживаешь, — попытался Вовка исправить сложившуюся ситуацию.

Тут, как ни странно, на помощь пришёл неожиданно «оживший» дядюшка:

— Сынок, ты чего молчишь? Ведь Вольдемар с тобой поздоровался.

— Я потому и молчу, что он со мной поздоровался. Мы же с ним пять лет не разговариваем, — пробасил детина.

Вовка понял, что сглупил, но отступать было поздно:

— Вот именно, братик, я сегодня подумал, мы вроде родня, а пять лет не разговариваем, вот и решил, хватит дуться друг на друга. Чего нам делить?

На лице Жака отразилась работа мысли: сначала он несколько секунд с удивлением смотрел на Вовку, затем на родителей, делавших ему какие-то знаки, почесал затылок и неожиданно для Королькова — заулыбался.

— Ба, да у него улыбка, как у противной девчонки из их класса, Маринки. Такая же неприятная, как крысиный оскал, — заметил Вовка.

— А разве нам нечего делить? — наконец, выдавил братишка.

— О-о-о, — только и смог простонать дядюшка.

— Сын, ты в своём уме? — испугалась тётка.

— А кто в прошлом году отбил у меня Жаннет? Кто насыпал в кровать противных жаб? Кто всегда смеётся надо мной? Да если я начну всё перечислять, дня не хватит, а ты говоришь, чего делить.

— Но ведь и ты не остался в долгу, осмелился предположить Вовка.

— Конечно, — Жак тупо заулыбался, — я же всегда все гадости первым делал.

— О-о-о, — теперь уже простонала тётушка.

Упиваясь своим превосходством, Жак вдохновенно стал перечислять:

— Это я подрезал подпруги у твоего жеребца, и ты два месяца лечил свои раны. Это я подсыпал песка в твои доспехи, и во время поединка с Ричардом их у тебя заклинило, и ты проиграл. Это я отравил твою любимую собаку, по которой ты так горько плакал. Это я подослал к тебе Мари, чтобы… — на этом месте он неожиданно прервался и удивлённо спросил — а почему ты здесь?

Вовка просто ошалел от услышанного. Он понял, что братец очень опасен, гораздо опасней своих родителей, поэтому у него непроизвольно вырвалось:

— А где я должен быть, по-твоему?

— Ну не знаю, — замялся Жак, — где угодно, только ни здесь, в саду.

— Жак, замолчи немедленно, вмешалась тётка. — Не смей на себя наговаривать! Вольдемар, я, надеюсь, ты понял, что Жак просто пошутил. Ничего подобного он, конечно, не делал.

— Я бы поверил, что это шутка, если бы он объяснил, что со мной должна была сделать Мари.

— Мари? А кто такая Мари? Не дочь ли это маркиза Вернера? — вмешался дядюшка.

— Она самая, — буркнул Жак.

— Ты зачем с ней связался, идиот? Ты же знаешь, на что она способна, это же дьявол в человеческом обличье. Я же запретил тебе и близко к ней подходить, — неожиданно грозно произнёс дядя.

— А никто к ней не подходил, она сама припёрлась и предложила свои услуги, — промычал сынок.

— Замолчите немедленно, оба! Заткнитесь! — резко закричала тётка. — Ни слова больше! Я ничего не хочу знать про этих Вернеров. Наш род три столетия враждует с ними. Чтобы даже имени этого я не слышала! Я не могу больше находиться здесь ни минуты. Вольдемар, прости, задашь свои вопросы брату завтра, а нам необходимо немедленно уйти. Я совсем забыла о своих делах, которые должна успеть сделать до ужина. Да и у тебя, насколько я знаю, скоро урок танцев. Поэтому извини, нам пора. — Она пронзила взглядом своих мужчин, и гордо подняв голову, пошла по направлению к замку, не говоря ни слова, за ней устремились остатки её семейства.

— Вот это дисциплина, — удивился Вовка. — Ему тринадцать лет, а он уже частенько не слушается маму, спорит с ней, даже иногда бывает груб.

Мама, что же она сейчас без него делает? Наверное, обзвонила всех друзей и учителей, чтобы его разыскать, скоро, если он не появится, начнёт и в милицию звонить. Плохо, что у его предшественника здесь нет мамы. Ему её явно не хватает: вредные родственники, грозный отец, разве только Георг, который, судя по всему, балует его. Надо всё-таки перед ним извиниться.

Тут его мысли резко изменились:

— Завтра, эта «ведьма» нарочно перенесла разговор на завтра, потому что «завтра» для герцога и его сына, по замыслу этой коварной женщины, не будет. Интересно, чего же сделала эта Мари? Ведь не зря же Корольков очутился в этом времени, что-то произошло, но что?

Неожиданно его окликнули, и он увидел рядом с собой очень красивую девушку. Джулия Робертс и Синди Кроуфорд по сравнению с ней, были гадкими утятами. Вовка даже присвистнул от удивления. Надо же, он даже не услышал, когда она к нему подошла, так легки были её шаги.

— Монсеньор, я вас ищу по всему саду, Георг сказал, что вы отказываетесь идти на урок танцев, — нежно залепетал этот «эльф». — Как можно так безрассудно относиться к завтрашнему балу? Ведь будут приглашены лучшие девушки, неужели вы хотите оскандалиться перед ними?

Неожиданно для себя Вовка очень близко подошёл к незнакомке и проникновенно спросил:

— А ты, принцесса, ты будешь на этом балу?

Сказал, и сам напугался сказанного, ожидая, что незнакомка поднимет его на смех.

Однако она стыдливо опустила глаза и нежно произнесла:

— Монсеньор, вы же знаете, я бы с радостью, но нам не положено.

— Вот ещё, положено, не положено, а если ты мне нравишься, может, я на тебе хочу жениться? — вслух произнёс он, а про себя подумал, — Бог мой, слышали бы сейчас меня мои друзья, а особенно Санька, они бы точно засмеяли, — и продолжал дальше. — Я, вообще, считаю, что нельзя жениться по расчёту, надо жениться по любви.

Сначала девушка побледнела, потом покраснела, но быстро смогла взять себя в руки и строго произнесла:

— Монсеньор, мне конечно приятны ваши комплименты, но брак между нами невозможен, и вы это прекрасно знаете. Поэтому не будем бросаться пустыми обещаниями, дело, прежде всего. Будьте добры, прийти в танцкласс на урок и не опаздывать. Господин герцог, обещал зайти посмотреть на ваши успехи. Я жду. — И она, оставив его в полном замешательстве, легко и грациозно устремилась в замок.

Вовка стоял и смотрел ей вслед, как заворожённый. Он влюбился, он впервые в жизни влюбился и в кого? В девушку, гораздо старше его. Но в этом мире он был старше своих лет, вот видимо природа и взыграла.

— Но как же она хороша, сногсшибательно хороша! Придётся идти в этот танцкласс, иначе подведу этого «эльфа». Вовка тяжело вздохнул и поплёлся к замку.