Авторы – люди разных взглядов, профессий, они живут в разных странах, но всех их объединяет любовь к литературе. "Литература объединяет" – здесь ключевое. Ирина Щеглова, писатель и автор литературного курса.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Щеглы». Первый полёт. Сборник рассказов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
I. Индивидуальные:
Татьяна Волковская
Буду рада вашим мнения и отзывам. Писать можно в инстаграм: @sinity92
Вопрос ответственности
— Может, выйдешь? — спросил Амалиэль. — Люцифер принес печеньки.
— У меня нет времени на печеньки, — отрезала Анахита. — Мне нужно работать.
Она открыла папку. Взяла маркеры — красный, желтый, черный, голубой — и положила рядом. Удобно расставила печати. Достала разноцветные стикеры для пометок. Амалиэль наблюдал за ней, жуя печенье. Хрум, хрум, хрум. От этого хруста у Анахиты разболелись зубы. Она с раздражением посмотрела Амалиэлю в глаза.
— Ох, прости, — он поднял руки, будто сдается. — Уже ухожу.
Амалиэль открыл проход. Звуки музыки, разговоров и смеха ворвались в сферу Анахиты. Она закрыла ладонями уши и уставилась в папку. Нельзя отвлекаться.
— Мы все еще ждем тебя, — сказал Амальэль, уходя.
— Уже бегу, — с сарказмом отозвалась Анахита.
Проход закрылся. Вернулась привычная тишина. Анахита выдохнула.
— Спокойно. Ты со всем справишься, — подбодрила она себя и начала читать историю жизни очередного человека.
Анахита была счастлива, получив предложение о работе. Ей надоело скитаться по Земле, она устала от людей, их пороков и бесконечных распрей. «На Небесах, всяко, порядка больше», — думала она, не представляя, как ошибается. В первый же день на нее свалилась куча дел. Тысячи, нет, десятки тысяч историй жизни, каждую из которых требовалось прочитать и оценить. Она с неделю не покидала сферу. К вопросу подошла ответственно: создала стол, стеллажи для папок, коробки для отработанных дел, маркеры, ручки. Все это подсмотрела у людей, ежедневно корпящих над бумажками. Прошлась по чужим сферам, чтобы узнать, как справляются братья и сестры, и чуть не сгорела от злости. Буквально. Амалиэль, например, читал истории, лежа на диване и поглядывая в телевизор. Лайла больше времени тратила на танцы в саду, чем на дела. Михаил любовался созданными им гравюрами. «Сколько жизней ты оцениваешь за день?» — спрашивала Анахита, и все отвечали: «Пять-шесть, максимум, десять». Она не знала, что раздражает больше: безответственность братьев и сестер, или собственное отношение к работе?
— Опять… — с губ сорвался жалобный скулеж.
Анахита уже тридцать минут читала историю и не понимала ни слова. В голове туманилось, руки дрожали от усталости. Мыслями она была на Земле. Ей хотелось вернуться и бродить среди людей, просто наблюдая. Что может быть лучше? Ни усилий, ни стресса, никакой бумажной работы — монотонной и утомительной. Она тосковала по беспечной жизни на Земле. Скучала по уютным кафе Петербурга и дорогим ресторанам Нью-Йорка; по жаре Таиланда, дикому холоду Сибири и непредсказуемой погоде в Москве; по рассветам и закатам; по людям и их глупым распрям.
— Сосредоточься, — твердо сказала Анахита. — Душа №3427566. Так, дурные поступки…
Она взяла желтый маркер и выделила им простительные. Красным пометила поступки похуже. Потянулась к черному и остановилась: пнуть щенка в семь лет считается непростительным?
Анахита бросила маркер на стол и закрыла лицо руками. Хотелось расплакаться. Прочитав несколько тысяч историй, она едва соображала. В голове билась страшная мысль — всё сжечь. Каждую папку, каждый стеллаж, ручки, маркеры, печати, холодную белую сферу — сжечь, сжечь, сжечь! Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Встала: «Нужно походить, размяться», — и расправила крылья. Обычно перья горели, но сейчас походили на истлевшие угли. Выпадать начали! За неделю Анахита потеряла пару десятков.
Она врезалась лбом во что-то твердое. Отскочила — перед ней стояла черная офисная дверь. Раздался стук. Анахита растерялась.
— Войдите… — невольно сорвалось с губ.
Дверь распахнулась. Анахита взвыла — только не он! Кого не выгонишь и не заставишь заткнуться, так это Люцифера. Он вошел к ней в людских одеждах, сверкая дьявольской улыбкой. У Анахиты задергался глаз.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она и поспешила вернуться за стол. Вцепилась в голубой маркер, уткнулась в историю, сделала несколько пометок на странице добрых поступков.
— Принес тебе печеньки, радость моя, — Люцифер поставил тарелку прямо на историю.
Анахита посмотрела на него, как на кота, нагадившего в любимые туфли.
— Я не ем печеньки, — процедила она.
— Они с гашишем, — подмигнул Люцифер.
— Тем более!
Она смахнула тарелку со стола. В тишине сферы звон казался особенно громким. Анахита схватила несколько папок.
«Если я буду его игнорировать, он заскучает и уйдет», — подумала она, деловито листая истории.
Люцифер тяжело вздохнул. Анахита сделала вид, что не услышала. Он ходил по сфере, нарочно топая, рассказывал истории и отвлекал, отвлекал, отвлекал! Анахита сжала маркер так сильно, что тот треснул.
— Люцифер, — спокойно сказала она, хотя хотела кричать, — если ты не собираешься помогать, то уходи.
— Я уж думал, ты не попросишь!
Пританцовывая, он взял коробку с надписью «завершенные» и сгреб туда кипу папок со стола.
— Вот мы и закончили, — весело произнес Люцифер. — Теперь можешь отдыхать, моя дорогая.
Анахиту затрясло. Она подскочила, крылья вспыхнули пламенем. Огонь пробежал по плечам и затанцевал в черных волосах. Люцифер зааплодировал с восторженной улыбкой.
— Как ты можешь?! — закричала Анахита. — Как все вы можете развлекаться, отдыхать и жрать, зная, что за Вратами ждут миллионы душ?! Отец дал нам эту работу, и мы должны относиться к ней ответственно! Из-за вашей беспечности страдают души! Они ждут столетиями, потому что Михаилу, видите ли, надо «закончить шедевр», а Лайле научиться танцевать нижний брейк! Вы совсем, что ли, ох… — она ударила себя по губам и замолчала.
Люцифер слушал ее тираду со снисходительной улыбкой. Он присел на край стола и проникновенно заглянул в глаза.
— Милая моя Ана, послушай, — посмеиваясь, заговорил Люцифер, — дело вот в чем: этим душам некуда спешить. Они уже, ну, ты знаешь, мертвы. Стоят себе у Врат, ждут, пока ты или другие мои драгоценные братья и сестрички решат, что с ними делать. А знаешь, что самое удобное? Они ничего не поймут. Хоть миллион лет пройдет, они не почувствуют. Душам не дано помнить переход.
Анахита замерла с открытым ртом. Пламя крыльев угасло, огоньки исчезли из волос. Плечи расслабленно опустились.
— Это правда? — с надеждой спросила Анахита.
— Чистейшая, мой маленький пожар, — с улыбкой ответил Люцифер.
— Почему мне сказали?
— Ах, — он махнул рукой, словно говорил о чем-то крайне незначительном, — это такая шутка для новичков. Миллиарды лет не теряет актуальности.
Анахита рассмеялась. Рухнула в кресло с блаженной улыбкой. Закрыла папки, смахнула маркеры и печати в ящик.
— У тебя еще остались печеньки? — поинтересовалась Анахита, размышляя, куда пристроить телевизор.
— О, да, моя любимая сестрица, — отозвался Люцифер.
— Я, пожалуй, возьму парочку.
Дикари
Молодой путешественник Александр Ильин никак не ожидал, что у храма древнего божества начнется потасовка. Жители трех поселений бросились друг на друга: мужчины били женщин, женщины вырывали мужчинам ритуальные кольца из губ, старики лупили палками детей, дети камнями закидывали взрослых. Александр был поражен. Он прожил в Новых Землях больше года, по несколько месяцев в каждом поселении, и везде люди вели себя дружелюбно, благородно и сдержанно.
Александр достал из полевой сумки ружье и выстрелил в воздух. Грохнуло, с деревьев взвились стаи птиц. Их гаркающие крики разнеслись над джунглями. Люди испуганно замерли: кто вцепившись в волосы противника, кто занеся кулак. Дети побросали камни. Старики, наконец, смогли отдышаться.
Убрав ружье, Александр звучно и отчетливо произнес:
— Я прошу мудрейших шаманов оказать мне честь разговора!
Толпа расступилась, почтительно опустив головы. Навстречу Александру вышли три старца. Шаман поселения Великого Водопада был одет в ритуальную юбку из пальмовых листьев. Его волосы, подобно короне, украшали перья страуса. С посоха свисали рыбьи черепки и кости. Единственной одеждой шамана Великой Реки были цветы: ожерельем они овивали шею, браслетами — ноги и руки, красотой бутонов сверкали в спутанных седых прядях. Ветер играл с длинными цветочными лентами, привязанными к посоху. Приличнее всех, по мнению Александра, выглядел шаман Великого Озера: его ярко-красное платье в симметричных узорах закрывало тело от шеи до пят. На лысой голове поблескивали капельки пота. Верхушку посоха, обтянутого золотистой тканью, покрывали бусины драгоценных камней.
Александр поклонился и встал на колени, выказывая уважение. Шаманы сели напротив. Поселенцы тоже опустились на землю.
— Прошу простить мне мое невежество, — заговорил Александр, — но что же делается? Отчего ваши люди преисполнились такой злобы?
Первым ответил шаман Озера:
— Мое племя не могло дозволить оскорбления Отца нашего, Творца всего сущего, великого Бога Лахата.
— Лаата, — возразил Водопад.
— Лата, — мягко поправил Река.
Шаман Озера с презрением воскликнул:
— Видишь!
— Прошу, мудрейшие, — увещевал Александр, — пусть каждый говорит по очереди. Я чужак на ваших землях, но вы принял меня, как близкого себе. Окажите мне еще немного чести, позвольте попытаться рассудить вас. Порой взгляд со стороны, пусть и такого незначительного человека, как я, бывает полезен.
Шаманы переглянулись. Пошептались немного и, в конце концов, согласились. Александр благодарно поклонился:
— Прошу вас, мудрейший шаман Великого Озера, расскажите мне, чем же другие племена могли оскорбить вашего Бога?
— Сам вид их — уже оскорбление! — прорычал Озеро. — Они пришли в священное место, не прикрыв срамных чресл! Тебе должно это понимать, ты всегда прячешь свой срам пред Богом! — тонким скрюченным пальцем шаман указал на одежды Александра — хлопковую рубаху и подпоясанные штаны.
Александр не стал возражать, что одевается так по правилам этикета и общественных приличий.
— Но того им показалось мало! — продолжал Озеро. — Они хотели обмануть Отца нашего, Творца всего сущего, великого Бога Лахата! Разве так ведут себя благодарные сыновья и дочери?!
Шаман ударил посохом о землю. Жители Великого Озера зароптали. Александр заметил, что Водопаду не терпится высказаться и со всем уважением остановил его:
— Мудрейший, мы выслушаем и вас, как только придет время. — Он вновь обратился к Озеру: — В чем же заключается этот обман? Прошу, объясните мне.
Шаман Озера расправил плечи и высоко поднял голову. Горделиво и величественно он говорил:
— В день, когда солнце дольше всего не желает уходить во тьму, мы приходим в храм Отца нашего, Творца всего сущего, великого Бога Лахата, чтобы воздать Ему честь и просить на мгновение обратить взгляд Свой на нас, детей Его. Мы молим об удачной охоте и хорошем урожае, а взамен отдаем Ему душу самого молодого Его ребенка. Нам достоверно известно, где Он спрятал душу, — шаман с благоговеньем коснулся головы, — и мы отдаем ему то, что сокрыто здесь, под кожей и костью. А эти дикари, — он поморщился, взглянув на других, — отдают ему какие-то безделушки!
Озеро сплюнул, будто слова имели отвратительный вкус. Водопад не выдержал:
— Безделушки?! Мы отдаем Ему истинное вместилище нашей души! Оно сокрыто под кожей и костью, — он прижал ладонь к груди, — здесь! Оно болит, когда нам грустно и бьется быстрее бега пятнистой кошки, когда мы счастливы. Оно горячо и трепещет от жизни, когда я достаю его! И мы приходим к Отцу нашему, Творцу всего сущего, великому Богу Лаату не пряча тел под яркими тряпками, как дикари!
— Да как ты смеешь?! — возопил Озеро.
— Братья мои, — вмешался шаман Реки, — меня огорчают ваши мысли о душах наших. Разве могут они прятаться в том, что можно потрогать? Душа вне тела, но рядом с ним. Она в словах, в движениях, в поступках. Ее нельзя взять и отдать, но можно донести песнью и танцем. Сорвите одежды свои, украсьте тела цветами и танцуйте, и пойте, и кричите в том виде, в каком создал нас Отец наш, Творец всего сущего, великий Бог Лата! Лишь дикари носят одежды и убивают детей Его.
— Не тебе судить о том, что верно, а что нет! — зашипел Озеро. — Лишь мне известна правда!
— Нет, мне! — ударил его посохом Водопад.
Шаман Озера подскочил и сильно пнул в ответ.
— Мудрейшие, прошу вас, успокойтесь! — старался унять их Александр. — Будьте благоразумны!
Его уже никто не слушал. Шаманы сцепились, крича, упали на шамана Реки и тот присоединился к схватке. Жители трех поселений вновь смешались в безумной драке.
В долгой дороге домой Александр трудился над книгой о жизни африканских племен. С особой кропотливостью, стараясь не упустить ни одной детали, он описывал перепалку шаманов и бой поселенцев. Рассказ подытожил словами: «Несмотря на то, что племена Великого Озера, Великого Водопада и Великой Реки когда-то существовали одним племенем Великой Воды, они так и не смогли прийти к взаимопониманию и продолжали биться. Что поделать? Дикари!»
На вокзале в Петербурге Александра встречали всей семьей: несмотря на почтенный возраст, явилась матушка Валентина, сестра Катерина вернулась с Москвы, брат Николай прервал поездку во Францию, Анна, жена Александра, приехала с детьми. Трое сыновей встречали отца счастливыми криками. Но отрадней всего Александру было видеть доченьку Дарью. Оставлял ее крохой-младенцем, а теперь смотрел на юную барышню.
Он всех обнимал и здоровался.
— Вернулся, сынок, да живой! — стирала слезы мама.
— Как я рада тебя видеть! — целовала сестра.
— Ну что, расскажешь мне о темных варварах? — пожимал руку брат.
— Я так боялась, что ты пострадаешь там, среди этих… Этих!.. — рыдала Анна. — Слава Богу! Он защитил тебя! — она перекрестилась.
Дарья, глянув на маму, повторила:
— Свава Богу, он защитив тебя! — и тоже перекрестилась.
Александр охнул.
— Анна! Что же это такое? Ты почему Дарьюшку креститься не научила?! — возмутился он.
Анна вздрогнула и серьезно посмотрела на дочь.
— Ильина Дарья Александровна, — громом зазвенел ее голос, — покажи, как ты сделала!
Раскрасневшаяся Дарья вмиг побледнела. Вся семья глядела на нее. Медленно, дрожащей ручкой, она перекрестилась слева направо. Матушка Валентина с недовольством качнула головой. Катерина поджала губы. Николай осуждающе цокнул языком. Братья рассмеялись: «Глупая! Глупая!»
Александру захотелось задрать белое платьице дочери и тут же наказать ее поркой. Анна, заметив злобу в его глазах, попыталась смягчить мужа:
— Я поговорю с ней дома, объясню…
— Дарья, — сурово сказал Александр, — крестное знамение — это наше оружие и защита против злых сил, поэтому осенять себя крестным знамением нужно правильно, — он всплеснул руками: — Мы же не дикари какие-то!
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Щеглы». Первый полёт. Сборник рассказов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других