Починить то, что сломано

Татьяна Белецкая

Современный любовный роман с элементами психологической драмы и деромантизацией образа абьюзивных отношений. Главная героиня – Мишель – будущий психотерапевт, специалист по семейным отношениям, попадает в одну из ситуаций, с которыми собиралась работать. Она понимает, что иметь знания и применять их на практике – разные вещи, потому что собственные чувства обуздать гораздо сложнее, чем взглянуть на ситуацию со стороны.

Глава 4

Оперевшись локтями на перила крыльца, Мишель торопливо перебирала вещи в сумочке, в поисках телефона, но раньше наткнулась на визитку Коула. Да, надо позвонить в полицию, надо… пальцы сами собой набили его номер на экране смартфона.

— Коул Спаркс, откуда у вас мой личный?.. — голос прозвучал недружелюбно.

— Это Мишель! — стоило начать, как слова полились сплошным потоком. — Дин здесь, он в моей квартире. Я приехала, а дверь открыта, он там, я точно знаю, он взломал замок… что ему нужно? Чего он от меня хочет?! Ты должен знать, говори!

— Мисс Батлер, — его тон тут же изменился. — Мишель, успокойтесь. Вы позвонили в полицию?

— Нет, я…

— Пожалуйста, вызовите полицейских, — он накрыл ладонью динамик и обратился к кому-то третьему, — сворачивай на тридцать пятую, да, — потом снова заговорил громко. — Мишель, вы меня слышите?

— Да.

— Вы на улице?

— Да.

— Хорошо. Позвоните в полицию. Можете обратиться к кому-то из соседей?

Голос Коула отвлекал, Мишель больше задумывалась над его вопросами, чем поддавалась панике.

— Не знаю… да. Да! Попробую позвонить Бонни.

— Отлично. Полиция, потом Бонни. Не возвращайтесь в квартиру, я приеду через пол часа, а пока вам надо постараться успокоиться.

— Ладно, — Микки спустилась на тротуар и осмотрелась. — Я перезвоню? — она не спрашивала, но фраза получилась вопросительной.

— Держи телефон в руках, можешь писать сообщения, — он перешел на неформальное обращение. — Обязательно поддерживай со мной связь, хорошо?

— Да, я отключаюсь.

— Окей.

Мишель сбросила вызов и сразу набрала номер экстренной службы.

— Здравствуйте, в мою квартиру вломились… да. Да, я вернулась с работы, а дверь открыта. Нет, нет, ключей ни у кого нет, я живу одна. Да, спасибо, — она продиктовала диспетчеру адрес. — Спасибо, жду у подъезда. Да, этот номер.

— Микки! — с другой стороны улицы стояла Бонни.

Соседка, видимо, гуляла с собакой и, заметив обеспокоенную Мишель поспешила вернуться к дому. Рядом с Бонни радостно прыгал золотистый лабрадор Роджер — вот кого Микки действительно рада была видеть. Пес первым перебежал дорогу и, приветливо виляя хвостом, принялся обнюхивать Мишель.

— Что случилось? — Бонни тоже подошла и вопросительно подняла бровки.

— В мою квартиру кто-то вломился, — Микки не хотела вдаваться в подробности своей личной жизни. — Я вызвала полицию.

— Молодец! — соседка ободряюще улыбнулась. — Мы подождем с тобой, не переживай.

— Спасибо.

Не заботясь о сохранности джинс, Мишель присела на низкий металлический заборчик и принялась чесать Роджера за ушами. Лабрадор довольно кряхтел и жмурился, подставляясь.

— Как дела? — Микки просто необходимо было отвлечься.

— О, нормально… — Бонни растерялась, но быстро сообразила, как поддержать приятельницу. — Только вернулась с работы, вышла прогуляться, а потом увидела, как ты выбегаешь из подъезда, вот и решила подойти.

— Ты никого не видела, когда поднималась?

— Нет, никого, — соседка немного разочарованно покачала головой. — Я бы сразу тебе позвонила или в полицию.

— Ничего, — Мишель вымученно улыбнулась. — Главное, что никто не пострадал, — и тут же перевела тему. — Как с работой? Нравится на новом месте?

Бонни недавно перевелась в новый офис и много рассказывала о том, как там классно, так случилось и в этот раз. Микки с удовольствием слушала про милых сослуживцев и светлые интерьеры, только бы не думать о том, что может ждать в квартире. Вряд ли Дин действительно был там, но что он мог сделать?

— Твой телефон, — первой заметила Бонни. — Звонят.

На экране высветился номер Коула, и Мишель сбросила. Зачем она вообще ему позвонила? Почему не кому-то из друзей или хотя бы сразу в полицию?

«Все нормально? Ты в безопасности?» — пришло новое сообщение.

«Да», — коротко ответила Микки, но подумав все же добавила: «Жду на улице, со мной соседка и ее собака».

«Я в пяти минутах, скоро приеду».

Мишель очень хотелось написать «не приезжай», но это было бы более чем не вежливо. Она ведь сама позвонила. Зачем? Зачем-зачем-зачем?! Поток вопросов в голове прервал вой полицейской сирены. Машина резко остановилась, два парня в форме вышли, осмотрелись и направились к девушкам.

— Номер квартиры? — без предисловия спросил, видимо, старший.

— Двадцать шестая, — Микки даже растерялась от его бесцеремонности.

— Ждите здесь.

Полицейский кивнул напарнику, они вместе пошли в подъезд, а Бонни удивленно посмотрела на соседку:

— Что ты им сказала по телефону?

— Ничего такого, — Мишель пожала плечами и отпустила Роджера, чтобы хозяйка могла взять пса за ошейник.

С улицы ничего не было слышно, и девушки все же нарушили предписание служителей правопорядка — поднялись на промежуточную площадку между первым и вторым этажом. Дверь квартиры была распахнута, в коридоре топали, через минуту зажегся свет. Видимо, полицейские никого не обнаружили. Микки выдохнула с облегчением, но холодок страха не отпускал до последнего.

— Мисс Батлер, — офицер выглянул на лестницу и убрал в кобуру табельное оружие. — В квартире никого нет.

— Это же хорошо? — Мишель ждала какого-то пугающего продолжения.

— Да, определенно, — полицейский жестом пригласил девушек подняться. — На первый взгляд вещи не тронуты, ноутбук на месте, ничего из техники не пропало, но вам лучше самой взглянуть. Мы пока осмотрим замок.

Из кухни в подъезд вышел второй полицейский, пропустил Микки и пошел следом. Бонни осталась за порогом, придерживая Роджера и с интересом наблюдая за происходящим. Для нее все это, наверное, было веселым приключением и разнообразием среди однотипных будней.

Осмотрев комнату, Мишель снова с облегчением выдохнула. Все вещи стояли на своих местах, даже скомканное полотенце все еще валялось у кресла, ничего не изменилось. Но зачем тогда Дин это сделал? Чтобы просто ее напугать?

— Проверьте, не пропали ли драгоценности, может, какие-то сбережения? — посоветовал полицейский, заметив растерянность девушки.

— Да, да, сейчас.

Дорогих украшений у Микки было не много, а деньги дома она не хранила. Самое ценное в квартире — техника. Девушка увлекалась фотографией, и камера стоила целое состояние, как и навороченный ноутбук, но они не пропали и не пострадали. Фотоаппарат лежал на своем месте, ноутбук тоже, драгоценности — в шкатулке, на которой красовался нетронутый тонкий слой пыли.

— Дверной замок явно цел, никаких следов взлома или царапин, — сообщил офицер из коридора. — Мисс Батлер, вы уверены, что никому не давали ключи?

— Только соседке. Бонни?

— Да, у меня есть запасной комплект, — подтвердила девушка с собакой.

— Можете проверить не пропал ли он?

— Конечно, подниметесь?

Судя по удаляющимся шагам, офицер последовал за Бонни на третий этаж, чтобы убедиться в правдивости ее слов и, заодно, задать несколько вопросов.

— У вас есть враги, мисс Батлер? — неожиданно спросил второй полицейский, что стоял рядом.

— Что?.. — Микки даже растерялась.

— Может быть, вы недавно расстались с парнем или девушкой?

Он что, издевался? Или они все в сговоре? Все вокруг сговорились, чтобы свести Мишель с ума. Может, это какой-то социальный эксперимент и у служителя закона на фуражке спрятана скрытая камера. А начал это все Дин? Наверняка офицер с Бонни просто мило беседуют и смеются над дурочкой мисс Батлер. Точно, так и есть! Микки понимала, что теряет самоконтроль и уже слишком долго не отвечает на вопрос.

— Мишель! — в квартиру, не спрашивая разрешения, ворвался Коул, взмыленный и лохматый. — Ты… не отвечала на сообщения.

Только его в этом дурдоме не хватало. Почему все не могли просто уйти, ничего не спрашивать и не требовать, просто оставить Микки в покое?

— А вы кто? — тут же переключил свое внимание полицейский.

— Я парень Мишель, — легко соврал Коул. — Расскажете, что случилось?

— Значит, ссор у вас не было?

Мужчина в форме неохотно разговаривал с мистером Спарксом, но Микки даже такой поворот ситуации устраивал. Пусть они решат все формальные вопросы, а она наконец-то отдохнет. Девушка тяжело повалилась в кресло и сжала пальцами виски. Как от одного человека может быть столько проблем? Этот Дин что, серийный маньяк или насильник? Кто вообще вламывается в чужие квартиры? И откуда у него, черт побери, ключи?

— Мишель, — к ней подошел Коул, наклонился и заглянул в глаза своим чертовым проницательным взглядом. — Ты уверена, что ничего не пропало?

— Да, там побрякушки, там техника, — девушка просто очень хотела, чтобы все закончилось.

— А ценные не в материальном смысле вещи?

Она нахмурилась. Это что еще за шарады? Типа, Дина посадят за то, что он разбил ей сердце?

— Что-то важное для тебя, — пытался объяснить Коул.

Интуитивно Микки посмотрела на коробку под стеллажом. Альбомы с ее детскими фотографиями, с полароидными фотографиями родителей — все материальное, что от них осталось.

— Нет…

Коробка стояла неровно, крышка топорщилась. Так не было раньше, Мишель всегда аккуратно обращалась с этими воспоминаниями.

— Нет-нет-нет…

Девушка встала, тут же опустилась на колени и подползла к стеллажу, осторожно выдвинула свое «сокровище», замерла. Она чувствовала, что что-то не так, словно видела сквозь картон. Фотографии мамы и папы, старые, в единственном экземпляре. Их нельзя просто взять и снова распечатать — на обратной стороне снимков родители всегда оставляли заметки: о путешествиях, о памятных событиях, признания друг другу. Это было милой традицией, эти заметки нельзя повторить.

— Мишель?

Коул подошел ближе, полицейский смотрел скептически, постукивая ручкой о корешок блокнота, в который записывал показания. А Микки не могла решиться, пальцы дрожали, когда девушка поднимала крышку. Каким человеком надо быть, чтобы тронуть такие вещи? Она заглянула медленно, осторожно, и тихонько всхлипнула — коробка была наполнена обрывками, клочками фотографий и записок, Мишель видела кусочки с фрагментами записей почерком отца. Все воспоминания — уничтожены, растоптаны.

— Мишель? — ласково повторил Коул, явно ожидая ответа.

Но Микки не могла говорить, только подняла на мужчину затуманенный слезами взгляд. Это бесчеловечный поступок, подлый, такое могло прийти в голову только душевнобольному. До боли сжав челюсти, Мишель поднялась на ноги, жестом показала полицейскому, что надо подождать, быстро прошла в ванную, закрыла дверь и, уткнувшись лицом в пушистый халат, завыла что было мочи. Слезы сами покатились из глаз, воздуха не хватало, Микки выныривала, чтобы вдохнуть, и плакала, плакала, плакала.

Нервный срыв? Очень похоже на то. Мишель не знала, сколько времени провела в таком положении, она словно наблюдала за собой со стороны и ждала, когда плечи перестанут вздрагивать, а глаза высохнут. У любого нервного срыва есть финал, когда не остается ничего. Микки думала, что хуже, чем позавчера вечером быть уже не могло. Как оказалось — могло. Горло противно болело от постоянного напряжения, голоса почти не осталось.

В какой-то момент девушка обнаружила себя сидящей на холодном кафеле ванной с халатом в руках и стянутой от соли кожей лица. Мишель на автомате поднялась, умылась, посмотрела на себя в зеркало. Она дошла до этого состояния — внутри ничего не было, никаких чувств, никаких эмоций, сплошная темень и пустота. А за дверью, наверное, все еще ждали полицейские. Сколько времени прошло? Микки не могла понять, но теперь разговоры ее не пугали: быстрее начнет — быстрее закончит.