Этюды

Татьяна Асеева, 2020

В этом сборнике я постаралась соединить маленькие истории, памятные мгновения из своей жизни и жизни людей, которые, так или иначе, были причастны к созданию «Этюдов». Здесь все о любви. Все о нас, обычных прохожих, которые вот уже несколько тысяч лет блуждают по дорогам Вселенной, пытаясь отыскать ответы на самые различные вопросы, в конце путешествия не умирая, а превращаясь в звездную пыль.

«…только поэзия может дать нам возможность выдержать тяжкий груз существования.

Победит литература, а не какой-нибудь канцлер, президент или партийный секретарь»

Иосиф Бродский

Взяла в руки карандаш в надежде, что сейчас грифель родит стоящую мысль. Причем стоящую не в смысле больших денег. Нет, все гораздо благороднее и/или прагматичнее…Хочется быть нужным. Всегда. Сейчас, завтра, через сто лет. Хочется быть вездесущим и немного всезнающим, наверное, настолько, что вновь, забывая о реальности, кочую в мечтах.

Что ж, пришла пора поделиться более содержательными мыслями. Зачем, для чего это все? Можно я негласно, как в математике, буду держать один десяток в уме, именуя это сборище стихов сборником, а точнее еще одной попыткой?

До сих пор — в силу своей наивности — думаю, что нет ничего прекраснее чистой любви. Подобно любви маленького дитя к матери или ласкового июньского солнца, которое наполняет нежные лепестки своей теплотой и светом, все мы, если хотите, её пленники. Всем нам есть о чем сожалеть. Огорченные, сожженные и возрожденные из пепла, мы ищем в себе силы любить, не смотря ни на что, веря или, по крайней мере, надеясь на своё «долго и счастливо».

Знаете, говоря о сокровенном, оголяя душу, поделюсь одним секретом. Больше всего на свете я боюсь темноты, потому что темнота есть одиночество. Может, поэтому еще в детстве мы упорно прятались под теплым пуховым одеялом, стараясь как можно сильнее зажмурить глаза и поскорее уснуть, ни в коем случае не высовывая ноги из-под заветного укрытия. Подушка, простыня, покрывало были надежной защитой от монстров, которых как бы порождали тени. Навеянные воспоминания из далекого прошлого и побудили меня к созданию стихов, дабы каждый нашел в них «своё, для души». Надеюсь, это поможет собраться с силами и идти дальше, зная, что Вы не одиноки.

В этом сборнике я постаралась соединить маленькие истории, памятные мгновения из своей жизни и жизни людей, которые, так или иначе, были причастны к созданию «Этюдов».

Здесь все о любви. Все о нас, обычных прохожих, которые вот уже несколько тысяч лет блуждают по дорогам Вселенной, пытаясь отыскать ответы на самые различные вопросы, в конце путешествия не умирая, а превращаясь в звездную пыль.

«Мне хочется рассуждать о вечном,

Для человека таком быстротечном»

«Время идет. Постепенно пустеют страницы…»

Время идет. Постепенно пустеют страницы,

Из альбома листы вырываются в синюю даль.

Я закрываю глаза и большие ресницы

Мне простилают дорогу к заветным мечтам.

Крутятся стрелки и мир, разорвавшись на части,

Спорит, казалось, о важном, но слишком простом,

Знаешь, о главном не скажут, о главном не пишут,

Только молчат по ночам, упираясь в холодный бетон.

Взгляд, устремляя на свет, в безнадежность иль вечность,

Люди так часто теряют себя, погружаясь во мрак

Временных трудностей. Знаешь ли ты бесконечность?

Ту, что приносит нам ветер с печалью в сердцах?

«Снова в мыслях своих утопаю в июльскую ночь…»

Снова в мыслях своих утопаю в июльскую ночь.

Ты спасешь меня? Вытащишь снова в реальность, наружу,

Где под музыку ветра уносится прошлое прочь,

Обретая свободу, даруя ее вечной дружбе.

Если да, то давай убежим из-под пленки сует,

Верю, есть на земле много троп, не изъезженных улиц.

Но сквозь шлейф голосов оглушительно вырвется «нет»,

Просто встретились. Снова. И с горечью переглянулись.

«Ветер ли снова гудит над обрывом…»

Ветер ли снова гудит над обрывом,

Меркнет в ночи ли последний фонарь,

Стонут протяжно и стынут в камине

Угли надежды. Холодный февраль

Нагло ворвался в апрельское утро,

Прочь прогоняя всю сказку весны,

Нам пережить этот день «покабудки»,

Нужно, не тратя запас доброты.

«Не пугайся пурги и метели…»

Не пугайся пурги и метели,

Не пугайся суровой зимы.

Дети выросли, мы постарели —

Время спешно рисует круги.

Обогретая пламенем юность,

Словно солнца палящего зной,

Скрылась в тучи забот, предрассудков,

Будто осень сменилась зимой.

И нависшие тенью громады,

Над панельной стеной городской

В час раскаяния или расплаты,

Окропляют просторы слезой.

Может, эти резные пушинки

Или хлопьев густой снегопад

От тоски, как родные морщинки

Нас влекут, зазывают назад.

…Дети выросли, мы постарели,

И наивно, пожалуй, желать,

Чтобы май ароматом сирени

Вновь заставил парить и мечтать.

«Я с рассветом тону в океане…»

Я с рассветом тону в океане

Городской суеты и надежд,

Я тону в кружке крепкого чая,

Задыхаясь от множества лиц.

Уходя из коробки в коробку,

Под безудержный бурный поток

В мыслях так же своих утопаю,

Как тонул бы в воде поплавок,

Если б не был для рыбы ловушкой.

Может, люди когда-то давно

Создавались в потеху игрушкой?

А сейчас мы нужны для чего?

«Кому мы такие нужны…»

Кому мы такие нужны,

С потрепанным жизненным статусом,

Погрязшие в бренных делах,

В мешках утонув от усталости?

И кружится в сердце мотив

Моей ускользающей юности.

В висках шумит бурный прилив,

А в зеркале видится чудище.

Сады уж давно отцвели,

Душа, лишь бродя междурядьями,

Срывает в корзину плоды —

Румяные, сочные яблоки.

Летят паутинки вдали,

И листья окрасились в золото,

И осень уходить в зенит,

Ковры расстелив, видно, к холоду.

«От каждого из нас останется песок…»

От каждого из нас останется песок

И, может быть, чуть больше. Вечна память

Безумствам из страны волшебных снов

На корабле с названием «Титаник».

Окутает листы чернил огонь

И пламя, не жалея сил, стараний,

Вновь жертву в пепел, пыль произведет,

Смыкая жизнь и смерть, сад рая с адом.

Однажды не захочется кричать,

Доказывать, кто прав, а кто виновен,

Ты будешь пить «Фезам» и вспоминать,

Куда пропал газеты новый номер.

Смотреть в четыре глаза на меня,

Излюбленную старостью бабульку,

И, может быть, с досадою молчать

О возрасте, о жизни и не только…

«Проронишь слово. Дрогнет круг зеркальный…»

Проронишь слово. Дрогнет круг зеркальный,

И волны памяти накроют снова грудь,

Истерзанную грудь воспоминаньями,

Бегущими морской водой из труб.

Тень зашуршит листвой на мятой улице,

Изъезженной и вдоль и поперек,

И стану я прижженной черной пуговицей,

Прижженной на сорочке с алых губ.

Давно-давно ты, милый, мне мерещился,

Слоняясь над коврами словно пыль,

Но на лице явившись первой трещиной,

Той трещиной на веки и застыл.

«Срываясь, календарь бежит вперед…»

Срываясь, календарь бежит вперед.

Остановись, мгновенье, ты прекрасно!

Мне хочется, не терпится в полет,

Но в новой жизни, говорят, опасно.

Мой друг, приходит странная пора,

Когда, прощаясь, слезно не рыдаешь,

Лишь мечется наивная душа,

Боясь больших дорог, страшась скиталиц.

Давай не будем много обещать,

И, постараясь сохранить моменты,

Однажды встретясь, словно бы вчера,

Всплывем в сознанье старой кинолентой.

«Я потеряюсь среди этих тел…»

Я потеряюсь среди этих тел,

Я заблужусь под серым небосводом,

А ты запомнишь линию колен,

Небрежную от устали сутулость.

Пойдешь неспешно в сумерках мечтать

О первой встрече, что была последней.

Пойдешь работать, звёзды зажигать

Для тех, кто верит в счастье, ждет рассвета.

Наверное, прости. Мой дом — мой путь,

Остаться где-то было б нелогично.

Прости, прощай, мой старый, добрый друг,

С кем я, деля момент, узнала вечность.

«Исчерпаны и выпиты до дна…»

Исчерпаны и выпиты до дна.

Немногословны, от того печальны.

С какой планеты ты? Откуда я?

Погода шепчет. Душу шторм терзает.

Что будет дальше? Снова белый лист?

Но краски постарели и засохли.

Где взять воды, чтоб жизнь возобновить

Или отмыть дешевые кроссовки,

В которых ты налево повернёшь,

А может, я уйду, терзаясь болью?

Давай в последний раз на абордаж

Из старых пестрых листьев склеим бомбу.

Я верю, что когда-нибудь слова

Вернуться вновь, жить снова станет легче.

Но, а пока нам нечего терять,

Давай молчать и слушать бесконечность.

«Он что-то рисует на кромке бумажно салфетки…»

Он что-то рисует на кромке бумажно салфетки,

Насильно пытаясь заставить часы не идти.

Запомни мгновение! В вечность, обрекши моменты,

Смотрю на лиловые, нежные мая цветы.

Где мысли твои? Убегают от бренности мира?

А может в полете усталых седых облаков,

Струятся каскадом лучей? Но они пилигримы —

Свободные птицы, летящие только вперед.

Нет, ты не вернёшься. Покинутый, загнанный в клетку,

Нашедший другой, удивительный мир ярких грёз,

Ты что-то рисуешь на кромке бумажной салфетки.

Мне хочется верить, что этот сюжет про любовь.