Книга 3. Без названия

Татьяна Анатольевна Денисова, 2021

Продолжение 1 и 2 частей романа. "Мне повезло в жизни. Я повстречала людей с сердцем, оголенным до крайности. У них ничего не может быть наполовину: либо все, либо ничего. Все это любовь. О ней не кричат, не дают клятву, что она вечная. Для них по-другому жить не дано. Странные – может быть. А может, нет? Доказывать, что день – это день, а ночь – это ночь, не надо. Зачем ежечасно клясться в вечной любви? По-моему, абсурд…" Герои, несмотря на испытания, остаются верными себе.

Часть 3

Влад

Глава 1

Влад резко затормозил. Другого выхода не было. Девушка не испугалась, несмотря на то, что ее чуть не задавили. Она стояла, уперев руки в боки, выставив одну ногу вперед. Мини ничего не прикрывало, как, впрочем, и топик. Влад вылез из машины.

— Жить надоело? Я при чем?

Девушка, покачивая бедрами, подошла к нему вплотную, положила руки на шею и… поцеловала в губы в засос. Поцелуй был так себе, но чувствовалось, что за неуверенностью стоит непреодолимое желание чего-то так до боли знакомого с детства и еще… Влад слышал, как вокруг улюлюкали, кто-то хлопал в ладоши… Видно, целовалась девица на спор и ей все равно с кем — он всего лишь первый попавшийся. Влад про себя усмехнулся: не сойдет с рук. Обняв девчонку, прижал ее к себе и грубо ответил на поцелуй. Насытившись смущением, неуверенностью, наконец, оторвался и, нацепив гримасу циника, хлопнул по заду.

— Захочешь — приходи ко мне, крошка. Дядя научит, что и как надо делать…

Владу потребовалось немного времени, чтобы разложить свой скарб. Он нашел относительно целую комнату. Потолок здесь не протекал, полы на месте. Стекла вставить — не проблема. Содрав свисающие обои, подмел комнату. Света, разумеется, не было. Сегодня придется обойтись подручными средствами — не беда, не привыкать. Вместо стола приспособил ящик, спать он собирался в машине. Тишина и покой, а главное — похоже, он на верном пути. Он не чувствовал усталости, хотя не спал несколько суток подряд. Сейчас в человеке верх взял азарт, да такой, что кровь в жилах закипела. Последние несколько дней Влад не обращал внимания на внешний вид, а надо было. Когда сегодня утром после маленького отдыха с девочкой, зашел к главе местной администрации, то напугал своим видом не только главу, но и участкового. Небритый, лысый, с красными от недосыпания глазами, в мятой рубашке (несколько ночей спал в машине), предъявив справку с отметкой о недавнем пребывании в местах не столь отдаленных, да еще с ответом на вопрос, что отсидел четырнадцать, да с отягчающими обстоятельствами, кого хочешь напугает. Когда участковый поинтересовался, зачем гражданин пожаловал в их места, Влад не стал отвечать, лишь ухмыльнулся. Вот эта ухмылка и испугала жителей. Через час, как водится в селе, беспроводное радио во всех подробностях передавало одну единственную весть: появился убийца, насильник и грабитель и теперь… при слове «теперь» у всех захватывало дух. Вечером все жители запирали дома, тщательно проверяя замки.

Влад наметил план, и теперь, успокоившись, решил привести себя и свое жилище в надлежащий порядок. К вечеру следующего по приезде дня он варил кофе, напевая дурацкую мелодию. Стекла вставил, сейчас на них висели газеты, полы тщательно подмел, ящик-стол тоже застелил газетами, на раскладушке лежали ноутбук и пистолет. Кофе готов. Как же он скучал по божественному напитку! Вот чего ему не хватало — свеже сваренного кофе. Влад налил чашку ароматного напитка, но внимание мужчины привлекли еле слышные шаги. По привычке рука потянулась к пистолету, неслышный щелчок — снял с предохранителя, встал за дверью. Раздался негромкий стук. Странно. Влад аккуратно снял крючок с двери, она открылась сама собой. В темноте мужчина рассмотрел женский силуэт.

— Можно войти? — девушка не видела его в полутьме свечи.

— Входи.

Влад осторожно убрал пистолет за ремень брюк и вышел из-за двери. Девушка испугалась, видно по тому, как непроизвольно сжались руки в кулаки, но не вскрикнула.

— А я к вам в гости.

— А я не звал гостей, — буркнул Влад. Он сел на раскладушку и взял чашку в руки — не хватало, чтобы кофе остыл.

— Мы с вами виделись вчера.

— Мы с вами не виделись, а целовались, — уточнил мужчина вчерашней задире.

— Да, мы с вами целовались, — девчонка вздернула вверх нос.

— Понравилось? — Влад насмешливо снизу вверх посмотрел на девушку.

— Не поняла пока, — задиралась девчонка.

— Пока? — засмеялся Влад. — Это «пока» подразумевает продолжение?

— Я, вообще-то, к вам по делу, — девушка скрестила руки на груди (надо унять дрожь). — А вы даже места девушке не предложите.

— Во-первых, я девушку не приглашал. Во-вторых, мне самому здесь мало места. В-третьих, мне дела нет до твоего дела. Поняла?

Девушка пропустила слова мужчины мимо ушей:

— Второй день только и разговору: к нам приехал зек, на нем крови больше, чем в нем, убивает, не моргнув глазом, такой крутой, что наш участковый не нашелся, что сказать, и так далее… долго перечислять. Вы правда убийца?

Влад забыл о кофе. Ему не нужно было смотреть на девушку: слишком хорошо знал ее сущность, правда, в другой жизни, до этой.

— Вы меня слушаете? — поинтересовалась девушка.

— Только и занимаюсь, что слушаю, — с сарказмом, который, скорее, относился к себе, нежели к собеседнице, ответил Влад.

— Можно я буду у вас жить?

Влад поставил чашку на стол: вот чего не хватало ему долгие-долгие, очень долгие годы: нелогичности, непоследовательности, неадекватности, чокнутости.

— Я не нуждаюсь в девушках, — отрезал он, зная, впрочем, наперед, что переубедить не получится.

— Вы гей? — выстрелила она в упор.

— Нет, — ответил он категорически.

— Тогда не понимаю…

— Хочешь трахаться с первым встречным зеком, убившим, сколько ты там сказала? Чем насолили тебе родители, девочка? — Влад начинал злиться, в первую очередь, на себя — она еще ребенок.

— Мой любимый папочка захотел продать меня респектабельному, упакованному жирному старому козлу. Ага, щас! Я не чья-то кукла! Я сама буду выбирать, когда, с кем и как! — девчонка яростно сжала кулаки.

Не поспоришь. Влад начал остывать:

— Школьница?

— Да.

— Сколько тебе?

— Восемнадцать.

— Врешь.

— Ну, семнадцать. Какая разница?

— А папочка кто у нас?

— Директор школы. Козел…

— А мать?

— А она промолчала. Просто промолчала — ни слова не сказала… — девушка еле сдержала предательские слезы.

— Садись, — Влад указал на раскладушку. — Когда же они собрались выдать тебя замуж?

Девушка несмело села, вздохнула:

— Через год. Как раз школу закончу. А хрен им… — и запнулась, голос осекся.

— Понятно. — Влад на миг зажмурил глаза, словно они болели. — Раскладушка одна. Как делить будем?

— Я могу и справа, и слева…

— Да ничего ты не можешь. Заливай мальчикам из школы, — хотел свести к шутке, но не получилось. — Двоим на раскладушке тесно, — он почесал подбородок.

— Ну, не знаю…

— Как зовут? — Влад всматривался в девушку.

— Вера.

— Влад, — помедлив, он тоже представился.

— Очень приятно…

— Да ни черта тебе не приятно, — перебил он, — противно и тошно. К тому же, я тоже старый, еще и лысый.

— Зато я сама выбрала!

— Упрямство тебе не занимать…

Влад дернулся, как от удара хлыста, когда услышал выстрел. Он влетел в комнату. Вера стояла посреди и прижимала руки к ушам.

— Что, черт побери?

— Он упал… случайно… Я разбирала… здесь и задела.

— Ты разбирала мои бумаги? — взвился мужчина.

— Я их чуть-чуть подвинула, честно. У тебя весь ящик ими завален… Мне чертеж сделать негде — на коленях неудобно.

Последние слова она произнесла шепотом, понимая, что является для него обузой. Влад молча поднял пистолет и положил под подушку на раскладушку. Собрал бумаги с ящика, бросил их тоже на раскладушку. Казалось, он был недоволен. Вера смотрела, что делает Влад, но не вмешивалась, знала по опыту — будет хуже.

— Готовься.

— Спасибо.

— Никогда не трогай оружие! — Влад повернулся к девушке и посмотрел в глаза. В них горел нехороший огонь. — Понятно?

— Понятно. Я его не заметила, — попробовала объяснить Вера.

— Черт! Что за детский сад, в самом деле! Мне что больше делать нечего? Надо замечать и не трогать мои вещи, в особенности те, которые могут убить.

В его словах слышалась злость. Вера ничего не стала говорить — она была напугана до смерти, а тут еще он с нотациями. Вера за то небольшое время, что жила у Влада, поняла, что он совсем не страшный, но сейчас по-настоящему испугалась. Нет, не из-за того, что он может ее обидеть, а из-за того, что могла по дурости застрелить себя. Влад хороший! Это она знала точно. Ей все равно, что говорят вокруг. Она видела, жила в одной комнате с ним. Он купил для нее диван, необходимые вещи, покупал еду на двоих. Она пыталась и не раз предложить себя в качестве оплаты, однако все время натыкалась на странную преграду. Мужчина ни о чем не спрашивал ее, порой, они за весь день перебрасывались лишь несколькими фразами. Он не спрашивал, подобно маме или папе, как дела, пойдет ли она гулять. Она была ему благодарна за то, что принял ее. Сам Влад был постоянно занят. Казалось, он что-то усиленно искал; изучал карты, какие-то списки, выписки из архивов. Часто уезжал, но к ночи всегда возвращался. Вера подозревала, что из-за нее, хотя и не признавался в этом, хотя Вера никогда не говорила, что боится ночевать одна. Кто может заглянуть в берлогу убийцы со стажем? Никто. Ее вполне устраивал статус своего «сожителя». Разумеется, она во всеуслышание заявила, что живет с Владом, что он классный жеребец и т.д. и т.п. Одноклассницы приходили в ужас от рассказов Веры, мальчишки старались теперь обходить ее стороной.

Мама несколько раз пыталась заговорить по дороге, в школе — Вера молча проходила мимо, она не могла простить матери предательства, потому что считала до недавнего времени ее лучшей подругой. Матери она рассказывала все, делилась планами на будущее, от кого угодно девушка ожидала подвоха, но никак не от нее. Отец напротив ничего не спрашивал, не останавливал на улице, делал вид, что вообще ее не замечает.

Первого сентября Вера пришла в мини юбке, на которой сзади как раз на ягодицах были нарисованы руки, лапающие за попу. На топике было написано: «Нечего пялиться — зенки вылезут!» Разумеется, всех шокировал подобный вид выпускницы одиннадцатого класса. Отец на правах директора сделал Вере замечание, на которое она очень рассчитывала.

— Ой, папуля, привет. Я тебя сразу и не заметила. Ты что-то хочешь сказать своей дочке-проститутке. Я вся внимания. Вероятно, хочешь прочитать лекцию о том, как надевать презерватив на член, так ты опоздал: я в курсе, и не только этого. И зубы перед сном я чищу, догадайся чем, и утром зарядку делаю — замечательную зарядку, всем бы такую. Сегодня так спешила в школу, что забыла надеть трусики — вот незадача, как бы теперь ветром не задуло.

Отцу пришлось проглотить горькую пилюлю: не стало больше лапочки дочки, а ведь он старался ради ее блага, даже жизни.

Вера почувствовала себя неважно еще после обеда: болел живот. Поначалу она не обратила внимания, к вечеру легла раньше обычного, думала — пройдет. Влад не спрашивал, что с ней, так как был занят, как обычно. К полуночи боли стали резкими, терпеть не было сил. Влад погрузился в бумаги настолько, что не сразу расслышал стоны Веры. Обернувшись, увидел девушку, свернувшуюся калачиком.

— Что случилось? — он подошел к Вере и присел на корточки.

— Живот болит.

— Где именно?

Вера показала на бок.

— Давно?

— С обеда.

Влад поднялся, огляделся по сторонам.

— Где паспорт?

— Чей? — переспросила Вера.

— Где мой, я знаю, — огрызнулся мужчина.

— В тетрадях.

Влад завернул девушку в одеяло и понес к машине. Уложив на заднее сиденье, сел за руль.

— Потерпи немного. Мы скоро.

В приемный покой больницы он внес ее также в одеяле. На его счастье, доктор оказался там же, спустился за документами: зачем они ему понадобились среди ночи — одному Богу известно. Взглянув на Веру, врач отдал распоряжение везти ее в операционную — документы оформит мужчина, что доставил девушку. Операция шла больше часа. Влад волновался: надо было быть внимательнее к девочке. Вышел врач.

— Как она? — Влад поднялся ему навстречу.

— Успели вовремя. Гнойный аппендицит. Вы ей кто? — доктор взял карту, заполненную медсестрой.

— Сожитель.

— В смысле? — доктор оторвался от карты и посмотрел на Влада. За ночь дежурства он устал и не склонен к розыгрышам.

— В прямом. Живем вместе.

— Так она несовершеннолетняя.

— И что?

— Надо сообщить родителям.

— Не надо. Они не общаются.

— Черт! Только этого мне не хватало для полного счастья…

— Доктор, еще одна проблема. Мне кажется, у Веры четвертая отрицательная группа крови.

— Что значит, кажется? Вы врач?

— Нет. Я зек.

— Ночь приколов?

— Нет. Сделайте анализ на группу крови. Возможно, ей потребуется переливание.

— И где я ее возьму? Выйду на улицу, брошу клич? Тем более надо связаться с родителями.

— Не надо, — Влад повысил голос, — у меня предчувствие, что их группы не совпадут.

Доктор очнулся, словно от толчка: выходит, они не настоящие родители девочки.

— Она в курсе?

— Нет. Это и к лучшему. Во всяком случае, пока.

Доктор внимательно посмотрел на Влада: не похож он на зека, было в нем что-то знакомое, но забытое.

Вера проснулась в общей палате, не понимая, где находится и что с ней. Доктор считал пульс, осматривал ее зрачки. Он не ушел с дежурства и теперь совместно с коллегой решал, что делать. Слова мужчины, который привез девочку ночью, подтвердились: четвертая отрицательная группа крови.

— Да, нужен донор. У нас нет запасов, и до области можем не довести. Странная реакция у этой пациентки.

Веру перевезли в отдельную палату. Доктор собрался звонить в областную клинику, когда в его кабинет постучали.

— Да, — бросил он на ходу, набирая номер телефона.

— Здравствуйте, — в кабинет вошел Влад. — Я привез кровь.

Он поставил контейнер на стол. Доктор положил телефонную трубку.

— Где взяли?

— Убил пару человек, слил с них.

— Совершенно случайно у этой парочки оказалась нужная группа?

— Да.

Доктор покачал головой, но промолчал. Он позвал медсестру и отдал распоряжение, чтобы пациентке из седьмой палаты сделали переливание крови. Если понадобится, он здесь побудет еще какое-то время. Можно, наконец, расслабиться, выпить кофе для начала — до дома еще надо добраться. Они сидели с Владом за столом в ожидании чайника. Доктор догадывался, что за тип перед ним.

— Кто вам эта девочка на самом деле? — спросил он Влада.

— Я уже ответил.

— На зека вы не тянете. Убедить в этом можно только бабулек из села. Это так, ремарка, — доктор протянул чашку с кофе Владу.

— Неужели? — удивился Влад. — Вы первый, кто усомнился в моем тюремном происхождении.

— Происхождение, возможно, у вас, и правда, тюремное, но я… немного знаю ЭСВ.

Влад ничем не выдал своего удивления, лишь внимательно посмотрел на человека напротив.

— Откуда?

— Служил там некоторое время. Ушел.

— Почему?

— При ближайшем рассмотрении ЭСВ требует больших жертв — я оказался не готов.

— Вы счастливчик.

— Почему?

— У вас была возможность уйти…

Влад осторожно закрыл дверь, чтобы не разбудить Веру, но она не спала.

— Привет.

Она приподнялась на кровати, поморщившись, села. Влад доставал из пакета вещи, фрукты, конфеты.

— Спасибо.

С самого дна достал маленького медвежонка, протянул его Вере.

— Я не маленькая девочка, — возмутилась девушка.

— Даже продвинутым шалавам нужен отдых. Он будет напоминать тебе обо мне.

Вера не обиделась на слова Влада. Медвежонок был смешной.

— Ты на него совсем не похож.

Влад улыбнулся…

Когда они подъехали к дому, Влад открыл дверь со стороны Веры. Девушка вылезла, поморщившись от боли. Перед дверью в комнату Вера воскликнула:

— У нас коврик!

— У нас коврик, — вторил ей Влад.

Он открыл дверь в комнату и пропустил девушку. Она вошла и остановилась как вкопанная. Было от чего остановиться.

— Ты сделал ремонт?

— Да.

— И мебель купил?

— Да.

— Когда успел?

— Тебя не было больше недели.

— Откуда деньги?

— Продал людей на органы.

— Не шути так, пожалуйста.

— Тогда не спрашивай у мужчины, откуда у него деньги. Снимай пальто. И вообще раздевайся. Что? Некоторое время назад сама мне предлагала. Шучу, просто не переношу больничный запах — буду тебя купать.

— Где?

— В ванной.

— Я не вижу здесь ванную.

Влад открыл дверь в соседнюю комнату. Вера подошла и обомлела: эта комната тоже была отделана. Посередине стояла ванная.

— Класс.

Разомлев после ванны, близости мужчины, нежно ухаживающем, делающем массаж, оборачивающем в халат и несущем на руках, Вера сидела с расческой в руках. Она собиралась высушить волосы, пока Влад убирал в ванной. Девушка почувствовала, что с сегодняшнего дня их отношения изменились. Она все-таки заставила себя переключить внимание на отражение в зеркале и занялась волосами. Влад, войдя в комнату, посмотрел на Веру — девушка выглядела задумчивой. Волосы рассыпались по плечам. Она была красива и юна. Почувствовав на себе взгляд, Вера обернулась.

— На тебе рубашка мокрая, — только и нашлась, что сказать.

— Я переоденусь, и будем ужинать.

Ужин Влад приготовил быстро, ничего особенного, но вкусно. Себе мужчина позволил рюмку коньяка, ей — стакан сока. Ели молча, больше глядя в тарелки. Вера тщательно пережевывала еду — аппетита не было, но не говорить же об этом Владу. Он старался — все подготовил. Когда только успел?

— Что-то случилось? — не выдержала Вера.

— С чего ты взяла? — Влад подложил себе салата — проголодался.

— Показалось, — Вера водила вилкой по ободку тарелки.

— Возможно… — от Влада не скрылось отсутствие аппетита девушки, как и ее усилия не показать этого.

— Это связано со мной? — девушка в упор посмотрела на мужчину: хочешь поиграть в кошки-мышки.

Влад понял ее намерение: выяснить раз и навсегда свой статус. Хорошо. Рано, конечно, но он не против.

— Возможно, — спокойно ответил он. (Может, подобный ответ остановит ее, успокоит на время).

Вера замолчала. Владу захотелось выпить не только рюмку коньяка.

— Я красивая?

Уловка Влада не удалась — девушка не остановилась, не успокоилась. Он почесал бровь — Черт! Пришлось налить еще рюмку коньяка.

— Да, — ответил он, рассматривая девушку сквозь рюмку, в которой переливалась светло-коричневая жидкость.

— Хочешь меня?

Влад, улыбаясь, внимательно изучал девушку напротив. Закончив свои исследования, вздохнул, выпил залпом коньяк, но удовольствия не почувствовал.

— Ты не ответил на мой вопрос, — в ее замечании чувствовалось недовольство.

Влад решительно отодвинул и рюмку, и тарелку. Следует, не напугав, не оттолкнув девочку, объяснить некоторые моменты. И как, прикажете, это сделать? Ладно, тогда скажет правду.

— Какой мужчина не хочет женщину? Вера, выслушай меня, пожалуйста. Ты мне нравишься, я бы сказал, чрезвычайно нравишься. Я не против заняться с тобой… гимнастикой для тела, но также я не против ухаживаний, так как я старый. Да-да, я рожден в прошлом веке и воспитан несколько иначе, поэтому слова «койка», «свадьба», «знакомство» выстроены в следующей последовательности: «знакомство», «свадьба», «койка».

— Интересно! — улыбнулась Вера…

Они гуляли в парке, сидели в небольшом кафе. Он что-то рассказывал, она слушала. Улыбались друг другу, смеялись. Им было хорошо… Им было хорошо шестнадцать лет…

Глава 2

За это время Вера получила диплом бакалавра, а потом магистра исторических наук. За это время Влад отстроил дом — теперь на месте полуразрушенного здания стояла целая усадьба (как когда-то в начале прошлого века). За это время выросли дети: Вадим и Виталий — двойняшки и Кристиан — их погодок. Они родились с разницей в десять месяцев, поэтому учились все трое в одном классе. Мальчики готовились к окончанию 11 класса, и отец думал об их дальнейшей судьбе.

Поначалу Влад не знал, как рассказать Вере о том, кто она. Потом подумал, что вовсе не стоит. Зачем бередить прошлое? Им было хорошо. Он учил мальчишек искусству выживания. Вера, смеясь, научилась стрелять и приемам самообороны. Пожалуй, они не ссорились. Любили путешествовать. Прошлым летом отправились на Байкал. Идея Кристиана. Целый месяц они провели в дороге. Останавливались, где хотели, наблюдая и запоминая увиденное. Мальчишкам понравилось. Они и раньше совершали подобные вылазки, но в этот раз отец доверял больше, даже позволил всем по очереди сесть за руль. В этот раз мальчишки сами разводили огонь, одни ночевали в палатке — отец предпочел машину.

Вера любовалась видами, не подгоняла мужа сниматься с места (обычно они останавливались в уединенных местах — без лишних глаз). Однажды такая остановка чуть не стоила им жизни. Кто же мог предположить, что в нынешних лесах водятся стаи волков? Оказывается, водятся. Более того, в поисках пропитания могут выйти из леса и прийти на запах мяса.

Вера не собиралась сегодня ни на какое родительское собрание — не ходила на них — обязанность Влада. Она после окончания одиннадцатого класса была в школе единственный раз — на первое сентября детей-первоклашек. До сих пор помнила, как смотрели на них с Владом. Мама попыталась заговорить — Вера отвернулась. Кто-то еще… противно. Вера занималась историческими изысканиями дома. Общества мужа и сыновей ей хватало. Но сегодня… Влад задерживался — час назад прислал сообщение. Что у него стряслось? Даже не позвонил. Вот приедет — она ему задаст… Ничего не оставалось делать, как собираться — у мальчишек выпускные экзамены — важно, это важно для них.

Вера остановила машину, не спеша вылезла и закурила. Так она стояла, пока не услышала, как кто-то спросил.

— Крис?

Она обернулась на голос мужчины. Вопрос был адресован именно ей, а не кому-то другому. Вера в недоумении уставилась на мужчину: ошибся.

— Крис! — в голосе было уверенное удивление.

— Простите… — Вера остановила жестом приближающегося к ней мужчину.

— Это не Крис! — прозвучал спокойный голос Влада.

Только теперь Вера увидела, что муж вылезает из машины — все-таки успел. Мужчина, направлявшийся было к Вере, застыл, словно соляной столб.

— Ты?

— Я.

— Какого черта?

Порыв ветра и оглушительный раскат грома заглушил остальные слова. Хлестнувший дождь заставил людей подняться сначала на ступеньки, войти в здание. В холле стояли родители и дети, одни только пришли на собрание, другие собрались расходиться по домам, но погода не внушала доверия — решили переждать.

— Ты жив?

— Прости, что разочаровал тебя, — Влад краем глаза осмотрел присутствующих — много ушей.

— Я… жду объяснений, — Юлиус Бланки взялся за пистолет.

— Их нет.

— Нет?

— Нет.

— Кто это?

Но тут случилось то, что ни Влад, ни Юлиус не могли предвидеть — раздался выстрел. Оба по инерции пригнулись — целились в них, но промахнулись либо сделали вид, что промахнулись. Оба по команде встали в простенок, оглядывая все вокруг. Люди. Черт, здесь слишком много мишеней.

— Спортзал? — спросил Юлиус.

— Все туда, — Влад понял, что он имеет в виду, и теперь указывал направление.

Люди в панике кинулись к спортзалу. Войдя в него последними, мужчины осмотрелись по сторонам. Черт! Как неудобно воевать.

— Всем сесть на пол. Взрослые разберите маленьких детей. Головы нагнуть, если посыплются стекла — не паниковать, — приказы Бланки отрезвляли.

В спортивном зале две двери, ведущие к выходам. Мужчины встали спина к спине, приготовившись стрелять.

— Проклятье. Терпеть не могу пистолеты.

— Мало патронов?

— Именно.

Они выстрелили одновременно — точно. Еще. И еще.

— Прикрой.

Юлиус передал Владу свой пистолет. Влад развернулся, чтобы иметь больший обзор для стрельбы. Он выстрелил еще раз, пока Юлиус не вернулся с автоматами — так привычнее. Теперь он чувствовал себя уверенно, поэтому продолжил начатый разговор.

— Я жду объяснений!

— Объяснений! — взревел Влад. — Я живу здесь семнадцать лет, но в то мгновение, когда ты заявился сюда, появились люди с автоматами.

— Какое отношение ты имеешь к моей дочери? — взревел Юлиус.

— Я ее муж! — пригвоздил его Влад, выстрелив в показавшегося автоматчика.

— Ты спишь с моей дочерью?!

— Да. Ты, между прочим, спишь со своей племянницей, — опять выстрел.

Они снова встали спина к спине, но, похоже, передышка — никого.

— Я был на твоей могиле, — уже спокойнее сказал Юлиус.

— А я на твоих похоронах. Даже гроб в могилу опускал.

— Ты не мог выжить в одиночку, — Юлиус повернул голову вполоборота, — если только… не сел в тюрьму… — Юлиус развернулся и посмотрел на Влада.

— Тюрьма — по сравнению с Бланки — мелочь, на которую вряд ли стоит обращать внимание.

Юлиус выстрелил:

— Ты не прав.

Влад осмотрелся по сторонам: черт!

— Кто они?

— Без понятия. Документов нет. По рожам — наемники.

— Зачем приехал?

— Сережка попросил осмотреться.

Влад понял, о каком Сережке идет речь, поэтому промолчал. Выждав минуту, Юлиус двинулся в центр спортивного зала. Жестом он показал сидеть тихо — его послушали. Он стоял в середине и медленно осматривал все по кругу. Четыре выстрела прозвучали необычайно гулко — камеры он сбил. Влад понял.

— Вадим, Виталий, возьмите оружие. Держите обе двери. Кристиан, окна, — приказал он сыновьям.

Мужчины, не сговариваясь, занялись каждый своей работой. Влад направился осматривать здание, Юлиус выбирал место в зале, куда бы сам поместил взрывчатку. Бланки положил автомат, проломил кулаком пол, вынул заряд — разминировал, еще, и еще. Вернулся Влад — всего два заряда. Похоже, все веселье предназначалось этому месту.

— Что-то знакомое? — спросил Влад, видя, что Юлиус осматривается по сторонам в поисках взрывчатки.

— Да. Подобное было, но охотятся не на нас — вопрос — на кого.

Последний заряд оказался в самом центре. Пришлось разбивать половицы с двух сторон. Доставали медленно — жидкость.

— Гадость! — только и сказал Бланки.

— Согласен.

Они с великой осторожностью справились с последним сюрпризом. Теперь сидели на полу или на том, что от него осталось.

— Не хочешь пригласить в гости? — спросил Юлиус.

— Нет.

— Вообще-то, ты сволочь.

— Кто бы говорил…

С этими словами мужчины начали выводить людей из здания.

Всю дорогу до дома Вера молчала. Сыновья тоже. И Влад. По приезде домой Вера отправилась в ванну — смыть услышанные слова, но они словно новая кожа вросли в нее. Муж ждал ее в комнате. Разговор предстоял нелегкий…

Вера не спешила. Теперь она поняла, многое поняла. Нестыковки в жизни мужа исчезли… Выходит, он не говорил правду… И как теперь жить? Он с самого начала знал, кто она такая, она же до сих пор не знает. Значит, ее удочерили? Что стало с мамой? Вера закрыла глаза и ушла с головой под воду. Влад выдернул ее на поверхность.

— С ума сошла? — злость рвалась наружу из его глаз (догадался зайти в ванную — долго не выходила).

Вера закашлялась, попыталась оттолкнуть его.

— Что ты делаешь?

— А ты? Решила на тот свет отправиться? — Влад грубо тряхнул женщину. — Не переживай, у тебя теперь будет сколько угодно возможностей и без суицида.

— Отпусти меня!

— Ага! Щас! Разбежалась!

Он крепко держал ее на руках, осмотрелся в поисках полотенца — вот оно. Сам обернул и снова взял на руки.

— Да пусти ты меня!

— Не пущу! — уже спокойнее буркнул Влад.

Неизвестно, сколько бы они пререкались, но в дверь их спальни постучал Кристиан и сказал, что у них гости.

— Каково Черта! — в сердцах чертыхнулся Влад.

Он ясно сказал, что не хочет видеть Юлиуса. Как был в мокрой рубашке, вышел в гостиную. Юлиус осматривался по сторонам.

— Я не приглашал тебя!

— Не приглашал, — эхом отозвался Юлиус.

— Кто впустил? — Влад повернулся к сыновьям, они все трое находились здесь же.

— Мы не впускали, — ответил Вадим.

— Отстань от ребят. Я в состоянии отключить сигнализацию и перелезть через забор.

Влад и Юлиус смотрели друг на друга: что дальше? Да чего уж теперь? Влад покачал головой: все не так и не то.

— Ладно, я переоденусь… Мальчики, накройте стол. Я скоро…

Влад, войдя в спальню, увидел Веру, сидящую на краю кровати, все еще в полотенце. Он быстро переоделся. Стоит ее трогать? А звать с собой?

— Вера, там твой отец. Хочешь услышать наш разговор?

Женщина посмотрела на него: это того стоило? Его ложь?

— Я никогда не лгал тебе ни в чем! — ответил он на не озвученный вопрос. — От родителей ты ушла, порвала с ними все связи… Впрочем, повторюсь, если хочешь услышать разговор, одевайся и идем.

Вера поднялась с постели.

В столовой было тихо. К еде никто не прикоснулся — до нее ли? С чего начать? Кому?

— Давайте, наверное, с меня, — Влад разорвал тишину. — Кто-нибудь из вас слышал о Криспе? Ладно, тогда по-другому. Кто такой Тацит?

— Древнеримский историк, писатель античности, — ответил Кристиан, осматривая присутствующих: пап, ты чего? Это же известный человек.

— Вот ведь как получается, — снова заговорил Влад. — Тацита знаем, Криспа нет… Небольшой эскурс в историю: Гай Саллютий Крисп — древнеримский историк, реформатор античной историографии. Именно он оказал влияние на Тацита. Не будь его, возможно, не было бы и Тацита, или был бы, но… другим. Так вот, Крисп утверждал: «Прихоть случая управляет миром». Античность далека… Возьмем время поближе — 20 век. После войны по всему миру пополз коммунизм. Умные люди придумали теорию домино.

Вспомните ряд выставленных друг за другом домино. Стоит толкнуть первую, а дальше, как цепная реакция, падают все остальные, уже без вашего вмешательства. Начало медленное и тяжелое, затем сила скорости и скорость все больше и больше возрастают.

Жизнь напоминает эффект домино. Мы выбираем главную цель и бьем по ней, после этого наблюдается эффект в других сферах жизни. Сложность состоит в том, чтобы найти цель, которая превзойдет все другие. Она станет как точкой отсчета, так и центром жизни. То есть путь к успеху лежит через одну единственную цель. Вашей задачей является найти самое главное и работать над достижением сего с разных сторон. Остальное, по эффекту домино, приложится.

Юлиус, ты уже понял? Да, именно: ранение Ритуса на границе — точка отсчета, центр не только его, но и наших жизней. Ваш с Иоганом отъезд в Афган, ваша гибель, гибель Крис, ЭСВ и вся другая хрень — эффект домино. Все просто и понятно…

— И запустил его один человек… — тихо сказал Юлиус.

— Именно. Лишь у него на тот момент была возможность. Его главная цель, полагаю, даже не ты и не Ритус.

— Я понял! — Юлиус встал и начал расхаживать по комнате взад и вперед.

— Предположу, у него уже тогда были отклонения, — осторожно начал Влад.

— Все гении чокнутые, — констатировал Юлиус. — Как ты высчитал его?

Влад пожал плечами:

— Знаешь, все тот же эффект домино. Когда я понял, что Вадим погиб и его гибель, кроме меня никто не видел, а тел в моем распоряжении больше, чем достаточно… Я был ранен, но в состоянии передвигаться, поэтому на труп надел свою одежду, вложил документы, положил рядом с братом. Все — я погиб. С тюрьмой еще проще… Пока сидел, у меня было время — много времени. Главное — меня никто не искал, чего не скажешь обо мне…

— Кто-нибудь знал? — Юлиус развернулся перед Владом.

— Не сразу. Вере потребовалась твоя кровь, я разыскал Ритуса.

— Выходит, мой брат в курсе…

— Юлиус, — перебил Влад, — мы выбрали безопасность Веры, а не твои амбиции. К тому же, у тебя на тот момент все сложилось. Будь по-другому, возможно, я сказал бы… Хотя нет, даже и тогда…

— Крис? — прохрипел Юлиус, отвернувшись от всех.

— Ничего… — еле слышно ответил Влад. — Найди ее, я не стал бы скрывать…

Юлиус повернулся, снова прошелся по комнате, наконец, сел за стол, сложив перед собой руки.

— Выходит, не приехай я сюда, так бы и не узнал? — спросил Юлиус.

— Да.

— Гм-м… Что за уроды сегодня стреляли?

— Без понятия. Это не по мою душу точно.

— Снова случайность?

— Или эффект домино.

— Да иди ты…

Он не успел закончить — раздался звонок в дверь.

— Полагаю, вы никого не ожидаете?

— Нет. Возможно, полиция. Я все-таки зек.

— Тогда открою я, — Юлиус встал из-за стола и направился к двери.

Влад не стал останавливать. Ни Вера, ни сыновья не шелохнулись. Через несколько минут раздались торопливые шаги.

— Влад! — крик Юлиуса заставил вскочить с места.

— Куда положить?

Юлиус держал на руках женщину. По-видимому, она была без сознания.

— Давай сюда.

Влад показал на диван в гостиной. Что за чертовщина?

— Нашатырь есть?

— Да. Вера, принеси, пожалуйста. Ребята, воды. Надо укрыть ее — знобит.

— Это же наша техничка, — сказал Вадим, подойдя ближе, и увидев лицо женщины.

Вера подала нашатырь, но Юлиус передумал — пусть пока побудет без сознания. Так лучше и для нее, и для него.

— Как давно вы знаете ее? — спросил Юлиус у мальчишек, опускаясь на пол около дивана.

— Да всю жизнь, как пошли в первый класс.

— Вера, а ты ее знаешь? — Юлиус опустил голову еще ниже.

— Да. Тетя Вера всегда была там, сколько себя помню. Никогда, правда, не видела ее лица, она все время закрывала его платком — теперь понятно почему, — Вера проглотила комок в горле, пытаясь унять дрожь в руках.

— Да, личико не из лучших. Полагаю, обгорелое, как, судя по шрамам на руках, и тело, — проговорил Юлиус.

Влад догадался. Черт!

— Юлиус! — позвал он тихо.

Юлиус не слышал… не видел… не чувствовал…

Калейдоскоп показывает ребенку неповторимую картину. Сами по себе стекляшки — ничто, но стоит их соединить и посмотреть через призму на свет. Только один человек в этой изуродованной временем и жизнью женщине смог рассмотреть Кристину. Он узнал ее сразу, как только открыл дверь — застыл на мгновение, когда же выдохнул: «Крис!», она сползла вниз, но он не позволил упасть, подхватил на руки. Не теперь, только не теперь!..