Пять месяцев после катастрофы

Татьяна Александровна Пекур

Софи обожала Азию, грезила приключениями и загадками дворцов, где творили историю китайские императоры и императрицы. А когда мать уехала в Макао, чтобы стать там знаменитой певицей, дочь затаила обиду и постаралась позабыть о своих мечтах. Но вот, спустя десять лет мать сообщает, что желает видеть дочь и сестру на своей свадьбе! С этого мига судьба Софи уже определена: украшение, принадлежавшее кровавой принцессе династии Тан, нашло себе новую хозяйку. Что принесёт ей? Любовь? Боль?

ГЛАВА 2. Макао

Путь от аэропорта до гостиницы занял всего несколько минут, но страху мы за это время натерпелись! Громы, молнии, стена дождя, которая полностью перекрыла обзор. Умная машина сама, без участия водителя, маневрировала, чтобы ни в кого не въехать, чем Юншэн активно пользовался и названивал кому-то без конца и края. Командным голосом, тихо и грозно он напирал, собеседник угодливо соглашался. Мы всё слышали, потому что он включил громкую связь, явно осознавая наше полное незнание языка.

Наконец, машина влетела в подземную парковку под отелем, нас галантно вытащили из нее. Пятёрка чёрных ребят обступила нас, Юншэн шёл впереди, и таким вот цветочком мы вошли в лифт, поднялись до фойе гостиницы. Демон протянул руку и потребовал наши паспорта. Фима насупилась. Она явно не одобряла его грубости, но я уцепилась за её руку и остановила начавшую было скандал тётю.

— Подождите там! — указал рукой на диваны, образующие уютный уголок, которые были недалеко от рецепшена.

Я кивнула ему и поволокла возмущённую до глубины души Фиму к мягкому сидению. Она вполголоса жаловалась мне, как грубы тут мужчины, что можно ведь и больше слов сказать, а то всё приказы да приказы.

— Фима! Он мог бы сказать больше, но ведь мы его не поймём тогда! — сказала я в сердцах от её гневных обвинений. — Да и что такого? Он ведь не положит наши паспорта в карман и не убежит с ними? Даже в таком случае… — поспешила я успокоить вулкан Фима ещё до его извержения. — Даже в таком случае у нас с тобой есть десять копий, их должно хватить для того, чтобы нас не выслали из страны.

— Всё равно! — упрямо, но уже куда спокойнее сказала она. — Будем надеяться, он одумается. Иначе я Анне всё выскажу!

— Что? — не поняла я.

Но добиться правды было уже некогда: парни пришли по наши души. Под конвоем и под пристальными, полными опасения взглядами, мы проделали путь до номера.

Номер был такой шикарный! Всё по феншую, так сказать. Диванчики, столики, летящие шторы и занавеси, много пространства, растения в горшочках на подставках, да у нас над кроватями даже балдахины были! Едва мы вошли в номер, как охрана куда-то просто испарилась! А главарь посмотрел на нас грозно и захлопнул дверь! И закрыл её! Я десять минут колотила в неё и кричала, что так с гостями не поступают, но не добилась ничего!

— Может позвонить по внутреннему телефону и попросить вызвать полицию? — спросила я тихо. Фима стала подозрительно молчаливой. От её возмущения и следа не осталось!

— Нет. Ничего не выйдет. Скажут, что сделали это для нашей же безопасности, полицейские созвонятся с Цзиньлунем, тот пояснит, что мы под их опекой, — тётя задумчиво покосилась на окна, в которых отчётливо видно было, что тайфун только набирает обороты. — Давай просто подождём. Ведь должны же они к нам зайти когда-нибудь.

Я вытащила из чемодана зелёные капри и простую белую футболку, комплект белья. Не знаю, сколько нам ждать и чего именно, но это время можно провести с пользой и принять ванну. Тётушка в кои — то веки просто сполоснулась под душем и села листать толстенный каталог с моделями, который лежал на столике в гостиной. Так что путь к блаженству свободен.

Я лежала в ароматной пене и рассматривала ванную комнату. Сочетание голубого, коричневого и светло-серого. Броско, красиво и богато. На полочках полно баночек и бутылочек, надписи на английском. То ли номер этот для иностранцев, которые в большинстве своём не знают китайского, то ли подготовили его для нас с тётей. Косметика здесь просто высший класс! Кожа теперь бархатная, чистая, волосы поскрипывают от чистоты и ощущаются как тяжёлая масса. Завернулась в халат, промокнула волосы полотенцем, да и вышла в коридор, мурлыкая популярный хит этого лета под нос. И сразу столкнулась с главным демоном! Он что не ожидал меня увидеть в ванной?! А где я должна быть? Или он шёл в туалет? Я отступила влево, он тоже. Тогда я дёрнулась вправо, он повторил зеркально моё движение, и когда я уже хотела просто быстро рвануть вперёд, схватил в руки.

— Что…

— Софен! Ты боишься меня? — прошептал он мне в губы. Я возмущённо охнула, набрала воздуха, чтобы высказать всё наглецу, но мой порыв прервали самым банальным способом.

— Софи! Ну где ты там? Юншэн тебя нашёл или нет? Нам прислали обед в номер! Здесь какие-то мясные шарики в красном соусе, рисовая каша, овощи на пару! Софи! — разрывалась тётушка, а меня уже вовсю исследовали жадные руки и губы. Попытки оттолкнуть гада его только позабавили: он улыбался мне в лицо и снова принимался за своё.

Остановился только тогда, когда один из его команды проговорил что-то вопросительно — требовательное. Тогда этот неандерталец вытащил руки из моего халата, запахнул его, завязал на узелок пояс, накрыл мою щёку ладонью, обласкал её, потом погладил шею и прошипел явно ругательное что-то в адрес помехи. Помеха в виде брюнета номер два заглянула в коридорчик, отшатнулась в страхе, но после поклонов и уговоров таки вытащила командира на переговоры. Я вбежала в спальню как вихрь, щеки горели, губы ещё ощущали властные, жадные губы мужчины, который с удовольствием отметил мою капитуляцию.

Можно долго ругать себя за глупость и податливость, но я признаюсь себе… Это был самый невероятный поцелуй в моей жизни! От нахлынувших эмоций у меня кругом пошла голова, дышать было тяжело, а щёки полыхали пожаром до сих пор. И что он там шептал мне? Что всё не так уж плохо? Что бы это значило? Одни загадки вокруг. В штанину удалось попасть только с третьей попытки, футболку я надела вначале навыворот, потом задом наперёд, взвыла, приказала себе перестать думать о всяких там демонах с их наглостью и огромным опытом соблазнения глупых куриц вроде меня. Заплести волосы? Нет, не буду. Они так блестят после бальзама с запахом тропических фруктов! Заколю пару прядей по бокам да и всё.

Выходить было страшно. Не от того, что на меня тут же могут наброситься некие брюнеты, а потому что я видела в зеркале свои глаза. И они красноречивее всяких слов говорят миру, что только что хозяйка ощутила себя желанной и пожелала м-м-м кое-кого в ответ. Выдохнула, растёрла щёки и открыла дверь.

Вся компания была в гостиной. Фима вовсю щебетала с парнями, те отвечали на своём, делая вид, что им всё понятно. На столике действительно красовались пять тарелок с чем-то невероятным. И по запаху, и, надеюсь, по вкусу. Юншэн сидел на диванчике напротив Фимы и смотрел в окно. Казалось, его вообще не волнует, кто там рядом с ним, что эти люди делают. Я прошла к дивану и села рядом с тётей.

— Софи! Попробуй! — и стала накладывать мне на тарелочку всего понемногу. От запахов я даже зажмурилась. Тарелка быстро пустела, Фима одобрительно кивала. — Это Юншэн заказал! И извинился за то, что запер нас!

Последний шарик стал в горле. Я сипела и задыхалась, а Фима только бестолково суетилась. Помощь пришла от виновника моего удушения. Юншэн просто перепрыгнул стол, выдернул меня с дивана и двумя рывками под грудью освободил меня от гадкого угощения.

— С-спасибо. Что значит… кхе-кхе… Что значит извинился?! Я ничего не слышала! — прокаркала после того, как отдышалась. Покосилась на брюнета, который и не думал отпускать меня.

Он улыбнулся краем губ и потянул меня за руку на диван, где сидел до моего появления. Села, сложила руки на коленях, как примерная девочка. И стала сверлить его взглядом. Но он был всё также невозмутим. Вытащил телефон, что-то там почитал, постучал пальцами по колену и только тогда соизволил повернуть ко мне голову.

— Софен, так было нужно, — я округлила глаза, показывая, что эта реплика мне ни о чём не говорит. Снова улыбка, но на сей раз в ней было немного больше тепла что ли. — Вы сейчас как это… Мишень! У Цзиньлуня конкуренты, они могут причинить вред. Мы отведём опасность, но ты должна слушать меня!

— Всё так серьёзно? — спросила и грустно выдохнула. Ну что за невезение? Я ведь настроилась на лёгкое и приятное приключение! Китайские свадьбы роскошные, наряды красочные, может будет что-то вроде мини-фестиваля с драконами и огненное шоу. А тут…

— Да.

Лаконично. И добавлять он явно ничего не хочет. И пояснить своё поведение в коридоре — тоже. Ну тогда и я промолчу. Не стоит тёте знать, что её племянница — легкомысленная и слабая в отношении молодых мужчин идиотка. Нет, Фима не станет осуждать, наоборот: она будет подталкивать меня к демону так яростно, что в конце концов мы с нею поцапаемся.

Пятёрка вела себя как шпионы: двое караулили дверь, один постоянно что-то слушал через наушник, а остальные трое изображали статуи под окнами. Ситуация становилась очень непонятной. Сколько нам так сидеть? Реально до конца непогоды? Или же мы можем, как сказала мама, купить что-то в бутиках? Решила внести ясность и уже было открыла рот, но Юншэн вдруг вскочил и уставился на дверь.

— Кто там… — прошелестела Фима, тоже обмершая от страха. Наш демон одним движением руки прервал нас и медленно стал красться к косяку.

Там он остановился, жестом подозвал того, что с наушником, по каким-то знакам, которыми оба обменялись, понял, что за дверью нет опасности, расслабился, но всё же оставался в готовности отразить нападение. Да кто он такой? Он из спецслужб? Это же терминатор какой-то! В дверь постучали, и голос услужливо спросил на английском, не желают ли дамы развлечься.

Я посмотрела на Фиму, Фима — на меня, а потом мы обе вытаращились на Юншена с напарниками. Это то, что я думаю?! Нам предлагают э-э, как бы… мальчиков?! Мой демон верно понял всё по нашим лицам: на его лице вдруг появилась задорная улыбка, да так и исчезла через миг, как солнышко за тучкой. Фима тряслась, я научилась дышать снова, а парни открыли вопиющим в пустыне и ответили им так неласково, что через миг кто-то уполз почти в слезах от нашего номера.

— Это у вас норма, да? — отмерла я наконец. Я просто всё еще не могу поверить в такое.

— Это совсем другое, Софен, — брюнет стал рядом с нами, присел на корточки и заглянул мне в глаза, мучительно и многозначительно. — Теперь они знают, что вы под защитой.

— Что вообще происходит? — возопила Фима. И повторила это на английском для Юншэна. — Анна нам ни о чём таком не говорила!

— Вам не о чем беспокоиться. Просто подождать… Ждать. Недолго. Дождь закончится, я отвезу вас в магазин, купите себе платья, заколки. Что там любят женщины… — пробормотал он уже в сторону. Встал, отошёл к окну, долго смотрел на небо, которое озарялось яркими молниями. — Сегодня не едем. Завтра. Я сплю здесь, — он махнул рукой на две комнаты, которые были зеркально противоположны нашим с Фимой. — Здесь есть Вайфай, но есть запреты. Нельзя то, что противозаконно.

— Да мы и не собирались… — пожала я плечами. Буду я ещё по запретным сайтам бродить! Может дорамку посмотрю или новости почитаю.

Так мы и разошлись. Фима уже вовсю храпела в спальне, а я смотрела в экран планшета, ничего не видя. Я думала. Мне совершенно не нравилось, как началось наше путешествие! Кому-то может и нужен адреналин, опасность, желание ощутить себя шпионкой или просто героиней шпионского боевика. Оно хоть раз да посещает после их просмотров. Но на деле это оказалось не волнующе, а… страшно. Я верю, что Юншэн сможет меня защитить. Я вижу, что он так непрост, силён и загадочен. И поэтому задаюсь вопросом: чем я так важна и дорога для них? Ну да, я дочь будущей жены большого босса, но ведь это просто глупо так напрягаться ради нас! И какое отношение имеют конкуренты Цзиньлуня ко мне? Я ему не дочь, даже после брака с мамой буду простой падчерицей!

Ох! Перестань, Софи! Ты помнишь, как ты успокаивала себя, когда одноклассники устраивали погромы в твоей тумбочке или прятали тетради с учебниками? Всё равно я буду счастливой! Вы не сломаете меня! И сейчас, что бы не произошло: как бы не соблазняли меня демонические брюнеты, как бы не пугали похищением, я всё равно вдоволь повеселюсь на свадьбе мамы, я побываю в Пекине, Ченду, провинции Сычуань, где много дворцов и парков. Всё будет хорошо! Я сказала… Кто там?..

— Ты?! Что ты хочешь? Нет! Мы даже не знакомы! — я вытянула руку и показала Юншэню, чтоб не подходил ближе.

— Ты права, Софен. Что ты хочешь знать? — он подходил всё ближе. — Кто я?

— А кто ты? — спросила тихо. От волнения голос совсем пропал, и я только беспомощно смотрела, как тигр на мягких лапах кружит вокруг добычи.

— Юншэн. Цзян Юншэн. Мой отец партнёр Яо Цзиньлуня. Я отвечаю за… безопасность дела, — прямая, как стрела бровь поднялась, отчего лицо мужчины стало довольно высокомерным и насмешливым.

— Это не совсем то… — я хотела сказать, что это не то, что меня интересует, но потом передумала. А что, собственно, меня ещё должно волновать? Он действительно знает моего будущего отчима, может меня защитить.

Как он близко! Когда он успел так приблизиться… Осторожно, неспешно погладил мою щёку, шею, провел рукой по волосам до самых кончиков, проговорил что-то на китайском, явно не желая, чтобы я знала, о чём он. Да что он себе позволяет! Я думала, что китайские мужчины сдержанные, спокойные. А он просто… Безумец какой-то…

— Спи сладко, Софен… — прошептал этот демон после того, как вдоволь насладился моими вздохами и поцелуями.

Его руки соскользнули с моих плеч, оставив меня с ощущением… сожаления? Я оглядела его волосы: они в полном беспорядке, как и мои. Жадность, с которой я отвечала на его страсть, сказала ему о многом, подозреваю, что теперь он не отступится. Опять драки, ревность? Последний взгляд в мои глаза, улыбка, полная превосходства и истинно-мужского удовлетворения, говорящая, как он горд собой. Дёрнулась, вырывая руки из его ладоней, прошипела, что он много о себе думает. Тогда этот… Этот Казанова китайский! Он встал на колено и сказал, что я та, кого он искал всю жизнь! Что за бред? Мы первый день знакомы!

— Я позаботиться о тебе! Всегда! — и покинул меня так же тихо, как и пришёл.

Рухнула на кровать и мученически застонала. Стоит ли заводить этот безнадёжный курортный роман?! Я же уеду! Ай, да будь что будет! Решив не переживать пока по этому поводу, я замоталась в одеяло и долго ещё прислушивалась к тихому бормотанию телевизора в гостиной, к шелесту дождя за окном. А что, кстати, значит Софен? Спрошу потом… м-м-м, потом, когда проснусь.

Разговор в гостиной

— Да, они в порядке. Вопросы? Нет, не задают. Я знаю, что должен делать, господин Цзиньлун. Девушка хороша собой, воспитана, послушна. Да, я доволен. Вы же знаете, что она давно уехала из Макао. Нет, я был готов к этому. Вам не о чем тревожиться! Я не нанесу вам оскорбление! Клянусь, что всё так, как я сказал: она покинула остров, за ней следят до сих пор. Возможно… Нет, я не стану жалеть о ней. Да, теперь для меня есть только одна женщина. Я помню, что отныне я за нее в ответе. Да, знаю: быть рядом, чтобы привыкла и смирилась. А тётушка не… Не станет. Хорошо. Мы проверили: двое точно следили за дамами, а остальные искали пару туристов из Малайзии. Возможно для отвода глаз. Я проверю. Я знаю, что это важно! Отцу уже лучше? Слава Небесам! Да, главное, чтобы он был на свадьбе. Пусть госпожа Анна не беспокоится! Я уже сделал Софен предложение! Как надо, а что? Потом поймёт… Хорошо, скажу. Вы уверены, что стоит открывать всё ей? Я тоже думаю, что нужно повременить. Возможно уже небезразличен, но она умная малышка, такое поведение её испугает. Заказать вертолёт? Если откажутся, то на паром. В толпе могут… Да, я постараюсь! До завтра.

Утро? Уже утро или ещё нет? Я еле оторвала голову от подушки! За окном всё ещё выл ветер, и бил косыми струями в стёкла дождь. Погода просто манила остаться в тёплой постели и никуда из неё не вылезать. Однако же встать нужно, хотя бы для того, чтобы узнать у нашего друга семьи, когда закончится это безобразие. Быстро приняла душ, оделась. Ну и что, что снова те же капри? Мы взяли с собой вещей совсем немного, так что выбирать особо не из чего. Да и какая ему разница? Может он уже пожалел, что… Софи-и-и! Закрыла глаза и помедитировала на внутренний источник. Мелкий, пушистый цыплёнок, пугливый и доверчивый, который жил в душе, испуганно таращился на хозяйку. Я не стану думать о том поцелуе! Мы отпразднуем свадьбу мамы и улетим! Всё!

— О-ох! — зевая, вышла тётя из своей спальни. На ней красовались белая кружевная блузка и узкая черная юбка. Я уже сидела на диванчике и пила кофе. — А где Юншэн? М-м! Арабика! Люблю Арабику!

— Мне ответили что-то непонятное, когда я спросила о нём. Вроде как скоро будет… — рука дёрнулась, тёмная масса пролилась на ковёр. — Да и зачем он нам? Всё равно будем здесь сидеть, пока погода не утихнет.

— Да, ты права. Что-то ты сама не своя, — Фима заглядывала в мои глаза, но я старательно их прятала. — Уж не заболела ли ты часом? Тут свой климат и свои микробы. Ты могла схватить какую-нибудь тропическую лихорадку…

У тёти слова с делом никогда не расходились: жестом фокусника она вытащила из своего ридикюля градусник, сунула его мне в рот, зафиксировала мою голову в ладошках и тщательно осмотрела на предмет пятен, язв и прочих симптомов смертельно опасных азиатских недугов.

— Ну вот! Я же говорила, что ты заболела! — торжество на её лице просто пугало! Она радовалась тому, что градусник показал обычную температуру заболевшего насморком человека в тридцать семь градусов так бурно, будто ей сейчас дадут приз на конкурсе эрудитов.

— Да всё со мной нормально! Сейчас выпью парацетамола, и всё пройдёт! — отбивалась я от её родительской заботы. Многие дети любят поболеть дома, ведь в это время тебе разрешается есть сладкое, смотреть мультики, спать сколько угодно, но я с детства терпеть не могу это всё! Фима делает из моей болезни катастрофу вселенского масштаба с приглашением целого консилиума врачей, всех своих знакомых. Когда они, обступив, будто упыри, мою кровать, громким шёпотом совещаются, что же у меня за болезнь такая, мне охота просто испариться куда-нибудь!

— Ладно, — поразительно легко согласилась тётушка. — Но если такая температура продержится дольше двух дней — я отвезу тебя к врачу! Или вызовем врача сюда.

Фима сбегала в спальню, притащила одеяло и замотала меня как гусеницу, на ломаном английском вытребовала в номер горячего супа с пряностями и перцем. Ой, мама! Спасите меня кто-нибудь! Следом за официантом, катящим тележку с завтраком в дверь вошли двое наших охранников. Они провели все его действия суровыми взглядами. Молодой китаец с абсолютно безучастным лицом пожелал нам приятного аппетита и сбежал. Я бы тоже сбежала, с удовольствием!

Где-то на десятой ложке супа, который в меня старательно вливала твёрдая тётина рука, вошёл мой спаситель. Я с такой радостью повернулась к Юншэну, что обе его демонические брови скрылись под густой чёлкой, знаменуя удивление.

— Помо… — только и успела прошептать я, как Фима тут же сунула мне в рот круглую булочку с ягодной начинкой. Пока я выпутывала руки из одеяла, пока избавилась от кляпа, тётушка уже подробно описала мужчине, как я слаба, больна, как нуждаюсь в заботе.

— Я позову врача, — сказал он наконец, рассмотрев показания градусника, радость и предвкушение в глазах Фимы, а также мою немую мольбу и панику. — Софен очень важно… Нужна для нас.

И ушёл, пока я не устроила допрос. Что за заявочки? Важна… Фима не стала слушать моих возражений и снова замотала мои руки, как грудничка, чтобы себя не царапал. Это произвол! Я извивалась в коконе, задыхаясь от нехватки воздуха. Подозреваю, что моё лицо было алым как помидор, ведь в номере было жарковато, а одеяло было из материала, отлично задерживающего тепло тела.

— Лёгкое недомогание из-за перемены климата, — заявил худой и весь какой-то усохший мужчина, он же доктор Чен, которого привёл Юншэн. — Пить много горячей воды, вот лекарства.

— Тётя! Из-за тебя мы теперь не поедем за покупками! — вредничала я. — А ведь у меня в чемодане только два платья и сарафан!

— Какие такие покупки?! А если ты сляжешь?!

— Фима!!! Я здорова! Доктор ведь сказал, что это просто перемена климата!

Так мы и спорили, пока не вернулся наш командир. Парни сделали какую-то рокировку и поменялись постами: кто под окна, кто под двери. Юншэн потеснил тётю на диване, чтобы сесть со мной рядом. Сначала я с опаской ждала его действий, готовясь отбиваться от приставаний, особенно у тёти на глазах. Но он меня удивил! Мой спаситель! Я его почти люблю… За пару движений он освободил меня из плена одеяла, подал красный сок в высоком бокале, который вернул мне силы — таким освежающим и приятным он оказался. Я наградила его восхищённым взглядом и улыбнулась благодарно. Ответная улыбка была такой тёплой и нежной, что я застыла с пустым стаканом в руке.

— Завтра мы летим на Макао, — сказал он.

— А погода? — я посмотрела в окно. Молний уже не было, но дождь ещё идёт.

— Завтра будет солнечно, увидишь, — и улыбнулся. Снова. Я утонула в его чёрных глазах, а улыбкой любовалась так долго, что он даже забеспокоился. — Что? Тебе нехорошо?

— А? Нет! Что ты! Всё нормально, — покосилась на Фиму. Та делала вид, что ей дико интересен китайский детективный сериал, который сейчас шёл по ТВ. Но я видела, как её глаз косил на нас. — С-скажи… А чем конкретно владеет Цзиньлунь? Ну казино там или бар?

По сдавленным смешкам от парней справа и слева от нас я поняла, что к разговору прислушиваются все. Осознав, что мой вопрос посчитали верхом глупости, надулась и хотела уже сбежать к себе в комнату, но Юншэн мягко потянул меня за руку обратно на диван. Один косой взгляд на пару у окна, и те уже подавились усмешками. Как он это делает?! Мистика…

— Господин Цзиньлун владеет пятью большими казино. Это и казино, и отель. В одном из них он живёт с госпожой Анной. Вот здесь, — он подвинулся ко мне ещё ближе и показал фото на телефоне. Огромный, сверкающий отель этажей в тридцать точно! На каждом этаже были балконы с естественными террасами, увитыми вьюнком, с пальмами в кадках. Его палец листал фотографии, а я поражалась роскоши здания. Внутри отделка ещё более впечатляющая. А уж казино восхитило неискушённую меня до глубины души! Я сумела опознать только рулетку и карточный стол, барную стойку и сцену для выступлений певцов или певиц. — Океанус. Есть еще Лазурный дракон, Море облаков, Бриллиантовый остров и Гром.

— А я… — я умолкла, раздумывая, продолжить ли, — Я читала в интернете, что казино владеют целые компании. Но теперь ты говоришь…

— А ты думаешь, господин Цзиньлун не… — он пощёлкал пальцами, подбирая слово, — не компания? Но в компании есть главный. Есть ещё владельцы, акционеры. Но их часть мала.

— Вот как, — не то чтобы мне это было так важно знать, просто этот человек станет и моей семьёй тоже, не хотелось бы сказать что-то не то при нём. — А твой отец? Мама сказала, что они друзья с Цзиньлунем?

— Да. Они вместе учились на экономическом факультете в Национальном университете в Пекине. Потом переехали сюда и стали скупать землю. На ней построено… Построили первое казино. У них два совместных предприятия, и по пять собственных.

— То есть… — подсчитала я мысленно. — То есть пять и пять — это уже десять. И ещё четыре отеля-казино… Они вдвоём владеют третью всех казино в Макао?!!

На моих последних словах в глазах Юншэна мелькнуло что-то такое… Интерес? Уважение? Решила не обращать внимания на эти его взгляды. Мне с ним не жить, так что пусть думает что хочет.

— Да. Так… будет, — несколько двусмысленно и загадочно подвёл итог брюнет. — Что ещё ты хочешь знать, Софен?

— Я-а… — вот так сразу и не соображу. То есть вопросы вертятся на языке, они безумным хороводом проплывают мимо разума, дразнят и уговаривают задать их демону. Но нужно ли мне это знать? Да и Фима тут… — Что значит Софен?

— Фен — феникс. Женское начало, — Юншэн склонил голову к моему плечу, скрыв глаза за длинной чёлкой. — А Софен… Маленький феникс! Мой маленький феникс…

Я заморгала растерянно: как это понимать?! Он что намеренно меня провоцирует? Видит, что я уже почти влюбилась, и зачем-то играет на моих чувствах. Грустно понурилась, настроение рухнуло вниз. Поставила бокал на столик и поднялась с диванчика, придерживая руками кокон из одеяла. Лучше мне уйти в спальню и просто полистать странички в интернете. Конечно, в Китае нет привычных мне соцсетей, но тем не менее что-то интересное найти можно. Да уж лучше коммунистический концерт имени Си Цзиньпина послушать, чем лживые сказки этого демона!

— Софен? Что такое? — всполошился этот павлин. Я молчала и смотрела в сторону. — Не расстраиваться: завтра я отвезу вас за платьем! Отдохни! Болит?

И в глаза заглядывает. И руку взял в свою ладонь. Какие тонкие у него пальцы. Но сильные. Вздохнула печально и вытянула руку из его хватки. Сказала, что хочу спать и ушла. Фима что-то бормотала мне вслед, но я уже не слушала.

Остаток дня я упрямо сидела в комнате, даже не отозвалась на вопли тёти, которая соблазняла меня самыми изысканными кушаниями. Аппетит исчез как дым костра в ночном небе. Так не бывает — твердила я себе, пытаясь тщетно достучаться до разума. А глупая, доверчивая девочка, которая всё ещё мечтала о любви, закатывала глазки и восторженно повторяла все слова Юншэна. Гр-р-р! Я потерзала подушку, побегала по комнате, сходила умылась холодной водой и решила просто игнорировать его попытки снова обмануть меня.

Утро третьего дня в Гонконге. Первое, что я увидела, когда проснулась — солнце. Яркие лучи падали на пол, отражались от металлической стойки с круглыми лампочками-фонариками, уже подбираясь к моей кровати. Юншен сказал правду. Может… он и в тех своих словах не солгал? Да как бы… Признаюсь: я хочу верить ему. Сегодня грустить не хотелось, ведь мы идём за покупками!

Мама сказала, что в бутиках Гонконга полно брендовых вещей. Здесь есть марки всех известных модельеров, как китайских, так и европейских. Но она советовала не зацикливаться на покупке всяких там Армани и Дольче с Габбаной. А присмотреть себе элегантные и красивые китайские платья ципао. Да, те самые шёлковые платья, которые обтягивают фигуру как вторая кожа, но при этом целомудренно закрывают декольте и плечи. Те самые, которые украшены богатой вышивкой в виде мифических персонажей: драконов, фениксов, также цветами и листьями. Мама настоятельно советовала взять как минимум десять разной длинны, цвета и богатством отделки. Фиме она сказала, что на неё тоже что-то подберут. Тётушка даже слегка обиделась на её слова, но побурчала и остыла, как-то хитро поглядывая на меня своими лукавыми карими глазами.

Так что я вчера весь вечер листала каталоги с этими платьями. Бесподобная, нереальная красота! Хочу вот такое же! Летящий силуэт, длинные рукава ещё больше придают всему облику дамы воздушности и сказочности. Цвета сочные, яркие: голубой, фиолетовый, розовый, алые вообще бесподобны и роскошны! Ах, хочу, хочу такое! Мама сказала, что я буду кем-то вроде свидетеля на свадьбе, так что мне полагается такой же наряд как и у неё — алое ципао с длинной юбкой — цветком, вышитое золотом.

— Я беспокоился, Софен! — я даже дёрнулась назад в комнату от неожиданности! Он что караулил меня тут с раннего утра? — Я только пришёл, не думай. Хочешь завтрак? Уже готово, — указал рукой на столик, где уже стояли три чашки с кофе, булочки, печеньки разноцветные.

— Да… То есть… — смешалась я. Сейчас мои обвинения, которые я вчера выдумала, казались такими глупыми. Он действительно заботился обо мне! Приобнял за талию, заглянул в глаза с тревогой. — А когда мы поедем в магазин?

— Когда хочешь! — сказал он, когда отсмеялся. Я немного смутилась и потому отвернулась от него. Фима сидела с раскрытым ртом, так и не донеся чашку до рта. Сделала ей зверскую гримасу. Тогда тётя опомнилась и сделала вид, будто её жутко заинтересовал пульт от телевизора. Стала хлопать по сидению и его искать.

— Кофе… я выпью, — проворчала я и уселась напротив Фимы. Юншэн опустился рядом, подал мне чашечку, положил на блюдце две печеньки. Они выглядели так, что я бы ни за что не догадалась, что это печенье: цвета яркие, просто «вырвиглаз». И форма у них будто это маленький тортик: высокие и с оттиском. На моих были узоры и золотистый ободочек спиралькой.

— Госпожа Анна звонила и сказала, чтобы я перезвонил, когда ты будешь готова, — он вытянул руку в направлении окна, и в неё тут же вложили телефон. — Вот. Так ты готова?

— А-а… Почему я, а не Фима? — кивнула я на тётю.

— Софен… — укоризненное и немного насмешливое. Глаза Юншэна говорили, что моя глупость его даже умиляет. Что такого глупого я сказала? Теперь мне ясно: мама хочет сказать что-то мне одной.

Наш опекун набрал номер мамы и дал мне телефон. Я подумала, что говорить при всех неудобно. Ещё вспомнилось вчерашнее, когда все парни дружно смеялись над моими словами. Так что просто скрылась за дверью спальни, благо что меня никто не удерживал. Фима радостно тыкала пальцем в артистов на телевизоре, доказывая, что наши тоже так могут. Ну кто же спорит? У нас полно акробатов и спортсменов, которые удивляют весь мир.

— Софиечка? — мама всегда так меня называла. Будто я всё ещё маленькая. Впрочем… Она ведь ещё даже не видела меня вживую после десяти лет разлуки.

— Да, мам.

— Юншэн сказал, что у тебя температура? Ничего, ничего! Тут у нас есть свой семейный врач, он тебя осмотрит. Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Нормально. Хорошо я себя чувствую.

— Замечательно, моя зайка! Значит, сегодня идите за покупками, а завтра вылетите к нам!

— Вылетим? Мам! Мы ещё после самолёта в себя не пришли!

— Это быстро! Вжик, и вы уже на Макао! И увидишь с высоты все отели, костёлы, церкви. Здесь когда-то была португальская колония, так что архитектура старинная и очень красивая.

— Мам… ну ладно! Вертолёт так вертолёт… Скажи лучше… — я замялась, не зная, как подобраться к интересующей меня теме. — Юншэн, он… Кто? Почему он сказал, что я его феникс? Ну и вообще… Он будто влюблён…

— А? — мама умолкла и наверняка кусала губы. Это её давняя привычка. Когда не хочет чего-то говорить. — А он тебе не нравится? Совсем? Такой красивый парень…

— Вот именно! Мама! Я знаю, что я могу понравиться парню, но ведь мы такие разные! — я заходила по комнате, закопалась в волосы, подёргала за пряди, желая болью вытеснить тревожные мысли из головы. — Да у него наверно в каждом порту, то есть казино по десять любовниц!

— Нет, Софиечка, что ты! Юншэн юноша строгих правил! Ты не думай, что он раз такой красавец, то крутит шашни с девицами разными! Всё совсем наоборот! Он ведь заведует безопасностью целой корпорации! Ему банально некогда! Я знаю, что у него была девушка, но вот уже два месяца, как он полностью свободен! Так что можешь ответить на его чувства.

— А они правда есть? — засомневалась я.

— Что он сказал? Нет, не думай, что это я ему приказала или Цзиньлун! Мы просто послали его вас встретить… — щебетала мама, но за её немного истеричными оправданиями я заметила и нотку лукавства. Значит просто послали встретить? Что-то я не верю в это. Возможно, зная, что Юншэн свободен, а я уже рассталась с Лёшей, у мамы возник план по моей так сказать поимке? Как бы там ни было, но сейчас у меня с души упал огромный камень, и захотелось кружиться от радости: это может быть правдой! Он ведь сказал, что встретил единственную! Для китайца это даже больше чем признание в любви!

— Мам? Зачем мне столько нарядов? Может пару платьев и…

— Нет-нет-нет! — зачастила мама. Её звонкий голос, характерный и хорошо поставленный, как и у всех певцов, заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. А может это просто я отвлеклась на мечты? — Если не хочешь меня огорчить, то всё сделаешь, как я скажу! Бери ручку или же просто запиши у себя в телефоне! Ну? Записываешь?

— Да! — сказала я, сжимая ручку в руке, а телефон прижимая к плечу щекой. — Говори!

— Алое ципао с длинной юбкой и шлейфом. Вышивка — драконы и фениксы. К нему малую церемониальную корону с фениксом. Тёмные или же ярко-алые балетки. Белое с чёрным платье с орнаментом, до колен. Заколки с бутонами пионов. Белых, — зачем-то уточнила мама. У меня вообще возникло подозрение, что она либо читает с листа или же просто за кем-то повторяет.

— Это точно необходимо? Замуж ведь выходишь ты, а не я! — рискнула я возразить на свою голову.

— Малышка! — всхлипнула мама. — Ты же у меня одна! Я хочу всем показать, какая у меня красивая доченька! Моя зайка, моя дорогая девочка! Пожалуйста! Сделай это для меня!

— Мама… не плачь, прошу! — я уже сама реву и громко сглатываю, чтобы не зарыдать в голос. Я тоже скучаю по маме! Безумно хочу её видеть, обнять, ощутить её запах и нежные руки! Когда же?.. — Я… всё сделаю, обещаю!

— И Юншэна слушай, хорошо? И не отталкивай его, ладно? Он такой одинокий. Никого не впускает в свою жизнь. Ходит всегда такой строгий и серьёзный.

— Я постараюсь… Мам. Что там дальше?

Дальше был список из десяти разных платьев! Цвета все, какие только есть на свете. И длинные, и до колен, и простые, и роскошные. Мама сказала, что мой опекун знает, какой именно магазин нужен, так что нам просто нужно в нём появиться, а девушки, которые там работают, всё подберут. Если я не смогу с ними объясниться, то должна сказать Юншэну, что нужен свадебный набор. Что ещё за набор? Мама сказала, что это несколько смен платьев, в которых невеста будет на празднике. Поскольку я свидетельница, то буду менять платья, как мама, часто. Желательно в тон её нарядам.

— Я сейчас вышлю тебе всё это в файле!

— А зачем тогда я писала?! — вопросила я уже в пустоту, поскольку мама пропала.

Ага! Сообщение! Открыла его и оторопела. Ч-что это?! Какой-то человек сидит примотанный к стулу, на голове мешок! Это что? Деревянной походкой я вышла из комнаты, молча подошла к Юншэну и протянула телефон. По моим глазам он понял, что что-то не так. А потому, как я отпрыгнула от него, будто ошпаренная, окончательно уверился в проблемах. Взгляд на телефон, а потом он кинулся меня догонять.

Я вбежала в спальню, он за мной. Запер дверь на защелку, положил телефон в карман и поднял руки вверх.

— Что это? — спросила я с дрожью в голосе. — Ты мафиози? Ты — бандит?

— Нет, Софен! Это… Это прислал нам плохой человек. Это наш… сотрудник. Он в беде. Нам нужно найти его.

— Ты не обманываешь меня? — тихо проговорила я уже в его грудь. Как же он быстро двигается. Как тепло в его руках, как мне нравится его запах.

— Нет. Это правда. Я никогда тебя не обману. Заботиться о вас, о тебе. Ну? Ты веришь мне? — поднял моё лицо к себе поближе за подбородок.

— Да. Мама… Мама сказала, что… — сказать — не сказать? Но ведь надо как-то прояснить всё! Он ведёт себя со мной так, будто имеет на меня все права! — Что у тебя нет…

— Чего? — и ведь понял уже, о чём я, но хочет, чтобы я сказала это первой!

— Кого… — тихо сказала я и отвернулась, опустив руки с его плеч.

— Софен? — встревожился Юншэн. Коротко выдохнул и вдруг резко притянул к себе. — Я важен тебе? Ты беспокоилась обо мне?

— Это не то… — чёрные глаза, которые ещё миг назад сверкали как две звезды, потухли. — Да, но… Я не знаю, Юншэн! — топнула ногой и прикусила губу, не зная, как донести до него свои запутанные мысли и чувства.

— Да? — не даёт двинуться и высматривает малейшую эмоцию в моём лице. Я ощутила, как краснею, закрыла глаза, надеясь на то, что демон снова подчинит себе, однако он не намерен был отступать. — Софен! Важно или нет?

— Мы едва знакомы… — простонала я в отчаянии. — Да… Это так странно…

Это очень странно, вот так увидеть кого-то и сразу ощутить свою потребность в нём. Долго ещё Юншэн обнимал меня и шептал что-то на своём языке, ласково гладил волосы, вдыхал мой запах, улыбка на его лице топила мои сомнения в море нежности.

— Едем? Вертолёт скоро будет на поле! — сказал он после продолжительной паузы. Это молчание мне даже понравилось. За нас говорили наши тела: я так же осторожно касалась его лица, зарывалась руками в его густые черные волосы. И жмурилась от горького аромата сильного мужчины, слушала биение его сердца. Оно стучало так сильно и часто, будто радуясь моей близости.

— Едем! Буду покупать много платьев! Мы их… А как их потом? — я вдруг подумала: а как их забрать?

— Вертолёт много места. Военный, — пояснил Юншэн. — Мы все лететь. И вещи тоже.

Перемену в нас не видел только слепой: Юншэн не отпускал мою руку, я глупо улыбалась и прятала глаза. Тётушка разинула рот поражённо, но быстро взяла себя в руки и показала мне два пальца вверх, одобряя мой выбор. Снова мы в подземке, сели в машину.

На улицах было много людей, вероятно многих задержала непогода, и сейчас Гонконгские бизнесмены старались компенсировать потерянные дни. Юншэн проехал несколько метров, завёл машину на внутреннюю стоянку перед неброской вывеской с ало-золотыми иероглифами. Магазин был стиснут с двух сторон истинно-мужскими: справа продавали костюмы с рубашками, слева — часы, портсигары, запонки, очки, телефоны-ноутбуки, в общем всё то, чем любят хвастать парни перед девушками. Юншэн кивнул подчинённым на витрины соседей и что-то коротко скомандовал. Двое тут же покинули нас, чтобы тихо и плавно нырнуть в нутро бутиков. Не дав мне подумать над странностями, мой опекун утащил нас с тётей в женский рай.

В витринах стояли манекены с умопомрачительными платьями! На подставках, имитирующих шею и плечи, в изобилии стоящих на столах внутри магазина, сверкали ожерелья, кулоны и бусы. В закрытых секциях манили разноцветными бликами серьги и заколки. А те самые короны — фениксы гордо расправили крылья на высоких постаментах у стены, под которой стояли три невысоких китаянки в фиалковых ципао.

Юншэн пролистал сообщения на телефоне и выбрал то, что прислала мама. Девушки тщательно изучили его и засуетились как мышки. Мы с Фимой ходили по магазину и обменивались восторженными охами и ахами. Тётушка уже прикладывала к себе ожерелье с нефритовыми вставками, а я гладила прохладный шёлк на платье, раскроенном как кимоно: с длинным рукавом, юбка в пол, многослойная.

— Примерить! — сказала одна из девушек и низко поклонилась нам с Юншэном. Она боязливо отворачивалась от него. Я конечно рада, что на него не кладут глаз все девицы без исключения, но и такое вот поведение настораживает. Юншэн кивнул мне, понукая не мешкать с выбором.

Прошла с услужливо улыбающейся китаянкой в соседнее помещение. Небольшая комнатка с двумя высокими зеркалами, кучей косметики, стойкой для вешалок, сюда уже принесли всё заказанное. Сначала я примерила то самое алое! Боже! Я в него тут же влюбилась! Вырез буквой V, рукава — крылышки, лиф вышит золотой нитью и усыпан камешками, которые ловили свет лампочек над зеркалом и переливались кровавыми искорками. Юбка пышная, как бутон цветка, но лёгкая и воздушная. Покружилась перед зеркалом, словила заговорщицкие взгляды продавщиц. Что за тайны? Поняли, что я недовольна этими их переглядываниями, заулыбались и защебетали. На смеси английского и китайского пропели, что мадам красивая, замечательная фигура, любить будут всегда. Меня что ли? А-а, о-о, это они про Юншэна! Ничего не могу с собой поделать! Улыбка поселилась на лице навсегда! Хочу показать ему это платье!

Стоило направиться к двери, как дамы замахали маленькими, изящными ручками и оттащили меня от косяка. Наперебой трещали, что это платье показать потом, когда время придёт. Ну ладно, подожду до маминой свадьбы. Остальные ведь не хуже! Атлас, шёлк, кисея! Розовый, голубой, зелёный, черный с белым, фиолетовый с черным, длинные, до колен, по щиколотку, с разрезами от бедер. Принесли балетки, туфельки, я шагала из угла в угол, примеряясь, как новая обувь: не будет резать? Но нет, всё было отлично. Мне в этих лёгких и таких красивых туфельках было комфортно и уютно. Эх, как там Лёвушка и мои тапочки?

— Леди будет хорошо! — покивала девушка с родинкой под глазом. Я их так и отличала: одна с родинкой, другая с алой помадой, третья с белыми зубами, просто голливудской улыбкой. Впрочем, все трое были хороши собой. — Ещё надо феникс! Корона! — показала на свои волосы китаянка с родинкой, видя, что я не понимаю.

— А — а! Да, корона! — закивала я.

Принесли подставку, на которой раскрыла крылья райская птица. На золотых крыльях феникса висели по пять подвесок с каждой стороны. Она была украшена изумрудами, нефритовыми пластинками и жемчугом. Да она же стоит целое состояние! Я не решалась взять её в руки. Наверное это ошибка! Мама сказала про корону, но может она имела в виду что-то не столь роскошное? Я стала протестовать и звать Юншэна, девушки заметались заполошно, а когда услышали шаги моего опекуна, одна из них метнулась в угол, подняла что-то цветастое и накинула мне на плечи.

— Что такое? Софен? Они грубы с тобой? — его глаза препарировали бедных девушек, обещая суровую кару. Я уже видела, каким он может быть серьёзным, но сейчас его лицо было жестоким, а взгляд тяжёлым и непримиримым. Губы кривились в презрительной и обещающей кары ухмылке, отчего девушки стали бледнее полотна.

— Юншэн… — тихо позвала я. Подошёл ко мне и оглядел бегло, удовлетворённо кивнул себе, уверившись, что я в порядке. Шагнула к нему, положила ладонь на рубашку напротив сердца, заглянула в глаза и улыбнулась ласково. Закрыл глаза, а когда открыл, в них уже не было холода. — Они не виноваты. Это я! Смотри! Корона, она дорогая! Это ошибка! Не нужно такую…

— Эту? — он подошёл к китаянке с родинкой и выхватил из её рук подставку. — Ты права, Софен! Неси лучше! — скомандовал он девушке, а я изумлённо открыла рот. Но мои возражения прервали в самом начале. — Только лучшее. Для моей… моего феникса.

— Но…

Мой демон не стал больше размениваться на слова и обсуждения, он стал командовать. Резкие, гортанные выкрики, девушки с ног сбивались, таская всё новые и новые украшения. Заколки, шпильки, три короны на выбор, одна роскошнее другой. А Фиму так же обслуживают? Сказал, что тётя уже выбрала себе наряды, так что теперь дело за мной.

— Эта! — поднял тонкую, ажурную корону, мерцающую и сверкающую. Птичка с изогнутой шеей раскрыла крылья с пятью большими перьями, на которых алыми пятнами крови переливался на свету красный нефрит, подвески звенели нежно. На их концах были большие жемчужины. Я разрывалась от желания воспротивиться такой дорогой покупке и оставить это произведение искусства себе навсегда! Продавщицы упаковали её в деревянный ящичек и вынесли из комнаты. — Идём! Они всё сделают.

Как он и когда расплатился, я не заметила. Фима восторженно рассказывала мне, как божественно сидят на её фигуре кимоно из шёлка, как ласково девочки себя с нею вели, напоили чаем, долго подгоняли длину подола. Посоветовали заколки и серьги, духи, пробуждающие тайные желания. Я вытаращилась на Фиму, подозревая, что эти самые духи куплены с определённой целью.

— Юншэн такой щедрый! Самое лучшее выбрал! — улыбалась Фима многозначительно. — Да, я и тебе пару флаконов взяла! А что? Девушка должна пахнуть так хорошо, чтобы мужчина потерял голову! И волю, и сон тоже!

— Фима! — я ощутила, как полыхают щёки. Всё-то она знает! — Ты бы лучше о полёте думала! Не страшно?

— А что там страшного? — махнула пухлой ручкой тётя, рассматривая через стекло, как грузят наши платья в фургон. — Я уже летала на вертолёте. И самолёте, — добавила она, вспомнив наше сюда путешествие. — Ты себе бельё выбрала? Анна настаивала.

— Да… — сказала я, но продолжить тему не дали охрана и Юншэн, — Потом! Что? Уже всё?

Да, всё упаковано, парни собрались все вместе у машин. Мы сели в салон. Машина мягко тронулась с места, я выдохнула, успокаиваясь. После той фотографии на телефоне Юншэна я подсознательно ожидаю нападения. Да и парни помогают не забыть об опасности: все эти их пароли, жесты, серьёзные лица.

Гостиница была полна людей, они осаждали регистрационный стол, желая заселиться непременно сейчас. Юншэн одним своим появлением заставил их умолкнуть. Будущие жильцы сами собою, будто репетировали на досуге, расступились и сделали живой коридор. Мой демон коротко сообщил женщине за столом, что мы выезжаем, протянул карточку и за миг получил её обратно.

— Зачем ты их пугаешь? — рискнула я спросить уже в номере.

— Здесь всегда знают, кто ты, Софен.

— Ну конечно… — покивала я и застегнула молнию на чемодане. Мне даже удалось выторговать пять минут в ванной, чтобы надеть платье, одно из приобретённых. Ярко — синее, из атласа, воротник-стоечка, сколотый заколкой с голубой бусинкой нефрита. Длиною до колена, так что идти легко, ничего не мешает. Обула светло — синие балетки, покружилась перед зеркальцем.

— Теперь знают и тебя. Ты красивая, Софен. Я рад, что ты моя! — озадачил меня мужчина и забрал мой багаж.

В гостиной тётушка уже весь ковёр истоптала от нетерпения. Неужели нас так долго не было? Ну подумаешь, пообнимались немного и обменялись нежными поцелуями? Я пригладила волосы рукой, нашла глазами Юншэна. Снова командует! И выглядит так грозно! Но теперь — то я знаю, что со мной он никогда не будет таким, поэтому любуюсь каждым его жестом, уже не скрывая своих чувств.

— Софен! — Юншэн помолчал, сжимая телефон в руке. Ему позвонили, после чего он стал мрачным и замкнутым. Тревога передалась и нам с Фимой. — Может быть… Нападение. Не бойся! Мы едем быстро, вертолёт ждёт нас. Никуда не отходить, не задерживать. Хорошо?

Мы с тётей, ощутив в полной мере всю серьёзность ситуации, кивнули и испуганно прижались друг к другу. Наши действия, однако, не вызвали и тени улыбки на лицах охраны. Неужели всё так плохо? Тот плохой человек может охотиться и за нами?

За стеклом неслись в бешеной карусели улицы, парки, высотки — мы ехали на взлётное поле. Там стояли самолёты: частные боинги и мелкие спортивные, вертолёты, три штуки. Два небольших и один вместительный, о котором нам и говорил Юншэн. Мы въехали в ворота, когда в него как раз загрузили последний контейнер. Это платья?! Что-то непохоже… Впрочем, это не наше дело. Только бы не взрывчатка, с которой соседство может закончиться печально, а там без разницы. Может это коньяк столетней выдержки для казино или что-то в этом роде.

Нас усадили в салоне, пристегнули. Пересчитала людей и поняла, что двух не хватает. Однако спросить уже не могла — мы взлетели. В самолете как-то не так страшно было: там окошко маленькое, да и шума было меньше. Зажмурилась, уцепилась в подлокотник кресла. Фима дёргала за футболку и что-то кричала, перекрывая вой лопастей. Что?

Под нами был уже полуостров! Макао сиял отражениями солнца на стёклах отелей, бликами воды в бассейнах, зеленел парками, на причалах покачивались прогулочные яхты и катера. Мы покружили еще немного и стали снижаться. Сели на крышу отеля. Это и есть Океанус? Формой он напоминал вогнутое зеркало, ярусами шли балконы-террасы сверху вниз. Эта посадочная площадка была выше остальной части здания. По бокам было высокое ограждение, а в одном из углов был выход на крышу. Он состоял из двух дверей: одна явно обычная, то есть там была лестница вниз, другая же представляла собою металлическую дверь лифта.

С такой высоты вид открывался безумный! Ветер приветствовал нас, растрепав волосы и донеся до меня запах морского бриза. Да, Океанус был у самого берега! Недалеко от нас был холм, а на нём что-то вроде города времен Древнего Китая! Небольшой… вулкан? И Колизей?! Я так забылась, что подошла почти к самому краю. Меня остановила рука Юншэна, а сам он стал рассказывать историю города.

— Город был построен в 1557 португальцами. Они хотели распространять христианство на Дальнем Востоке. Долго это был всего лишь посёлок, пока его не передали Китаю в 1999. У Макао статус автономии. Ты знаешь, что в Китае запрещено играть? Арестуют. А здесь можно. Там музей искусств, там статуя Кун-Ям, вон туда пройти и можно поездить на гонках. Симулятор, — уточнил он. — Рядом музей вина. На острове делают хорошее вино, Софен. Оно будет на свадьбе. Ты и Анна будете угощать гостей…

— А там паромы? — указала я рукой на два парома, которые только причалили к берегу.

— Да. Хочешь покататься? У нас есть своя яхта. Вон она! — и он развернул меня немного влево. Да, у отеля есть свой выход к морю, там стояли две яхты: одна поменьше, а вторая намного больше.

На острове то тут то там высились гигантские, причудливых форм и расцветок отели с казино. Вон куполообразный отель, а там ультрасовременный и сверкающий хромированной сталью, огромные, узкие, широкие, с экзотическим дизайном, в стиле Хай-Тек, попирают небеса, нависая над старинными церквями и обычными зданиями. Я повернула голову вправо и увидела, что недалеко от Макао, разделенный только полоской воды, виднеется остров Тайпа. К нему вели три моста, по которому ездили авто. Там есть ипподром и старинные дома, а также одноимённая португальская деревня, где до сих пор есть маленькие ресторанчики с великолепной выпечкой. Юншэн мог бы гидом работать, так красочно он всё рассказывал.

— Это Котай! — кивнул он на узкую насыпь за Тайпой, где шла колоссальная стройка. — Там будет наш комплекс: казино, гостиницы, бары, спорт-комплекс. А там Колоан. Остров, где нет казино. Только парки, пляжи, прогулки на джонках.

— Софи? Софи!!! — от этого голоса я едва не упала! Мама!

Юншэн развернул нас и отпустил меня. Я стала подходить к бетонной арке, где скрывался лифт. Шла медленно, рассматривая невероятную, роскошную женщину, которая была и похожа на ту, что я знала, и одновременно нет. Строгое платье цвета сирени с глухим воротом, длинные серьги касались плеч, волосы убраны на висках, заколоты розовыми заколками — цветами. Мама стискивала руки, волнуясь, и её зелёные глаза блестели от влаги.

Рядом с нею стояли пять мужчин и улыбающаяся Фима. Ближе всех был высокий, солидный мужчина с усами и бородой. Строгий костюм, запонки из драгоценностей, на запястье солидные часы. Четверо мужчин за ним были моложе, стояли на почтительном расстоянии. Под полами пиджаков что-то бугрилось. Пистолеты?! Да что у них тут твориться?

Мама не стала дожидаться, пока я дойду до неё, и добежала до меня сама. Она сквозь слёзы уверяла меня, что счастлива, что так скучала.

— Как ты выросла, боже мой! Какая ты у меня красавица! — мама улыбалась и отодвигала меня подальше, чтобы рассмотреть. — Как ты? Нет температуры? Нет, хорошо, — выдохнула она радостно.

— Мама… — позвала я. Тогда она перестала ощупывать меня и осматривать. — Всё нормально. Честно! Ты не представишь нас?

— А? Ой! — хлопнула она себя по лбу. — Это София! А это мой будущий муж Цзиньлун!

Мой будущий отчим с улыбкой покивал маминым словам. Потом они что-то обсудили на китайском, посмеялись, подозвали Юншэна. Цзиньлун похлопал его по плечу, рассмеялся довольно, кивнул своей охране. Юншэн склонил голову, сказал пару слов и застыл со мной рядом. Тут уж довольство мамы и отчима достигло пределов: они одобрительно кивали, перебрасывались шутками. Я ничего не понимала, а оттого злилась и даже обиделась немного. Только тепло руки моего демона успокаивало.

— Прости, зайка! — покаялась мама. — Я просто так рада, что ты здесь, со мной! Я же помню тебя совсем маленькой! — ну не такой уж и маленькой. Мне было десять тогда. — Сейчас мы спустимся на наш этаж, там поговорим уже.

В лифт зашли только мы: я, мама с отчимом, Юншэн и тётя. Охрана осталась наверху. На мой вопрос, куда мы направляемся, мама восторженно защебетала, что у них в отеле целый этаж. У мамы роскошный номер в её полном распоряжении, такие же подготовлены для нас с Фимой, туда же спустят наш багаж.

— А куда?.. — растерянно проводила взглядом Юншена с отчимом — они сразу по выходу из лифта направились в противоположную от нас сторону.

— Они должны обсудить дела, — пояснила мама, улыбаясь понимающе. — Юншэн ждал вас пять дней, а затем вы задержались из-за непогоды. Не беспокойся! Он вечером тоже будет на приёме! Там ты познакомишься со всеми важными бизнесменами, их детьми и внуками, будет глава администрации, консул из Португалии с женой. Кстати, нас распишут именно там, в управе! Это бывший дом губернатора, он построен в начале прошлого века. Как же тебе идёт это платье! А Фима! Как ты помолодела, моя дорогая сестричка! Я так рада, что вы со мной! Идём же, идём в ваши комнаты!

В каждом из наших номеров можно было заселить по футбольной команде, две или три бригады ремонтников — таджиков да ещё и место бы осталось! В комнатах было много пространства, столики, диванчики и этажерки со статуэтками, книгами, зеркальцами, символами инь-янь и так далее, они стояли у стен, аккуратно и чётко вписываясь в интерьер и совершенно не захламляли их. Перегородки и ширмы с красивыми узорами, шёлковыми занавесями персикового, голубого и розового цветов сделали мою гостиную и спальню будуаром принцессы из сказки.

Пока мы осматривались у меня, охрана уже спустила наши вещи, сейчас их завезли на тележке. Ничего себе? Это же откуда столько коробок и чемоданов?

— Ну-у, ты ведь не будешь ходить в одном и том же? — многозначительно надула губки мама, став хорошенькой донельзя. Невероятно! Она будто не изменилась вовсе! Как была молодой и красивой, так и осталась. — Помимо платьев здесь есть и костюмы, джинсы, футболки, блузки, а вот это я заказала специально!

— Что это? — спросила я, вытаскивая из пакета с фирменным логотипом нежное кружево.

— Это то, от чего твой мужчина потеряет голову! — одновременно сказали мама и тётя, а затем обе рассмеялись довольно.

— С чего ты взяла…

— Софиечка! — мама схватила меня за руку и потащила на диван. — Что с тобой? Ты такая грустная! Кто обидел мою девочку?

— Она просто уже не верит в любовь! — провыла тётушка и помахала ручкой передо мной, имитируя жест нашей знакомой гадалки Галочки. — Юншэн к ней и так и сяк! А она всё сомневается в нём.

— Софи?! — возмущенное и звонкое от мамы. Она выдохнула, выпрямилась и строгим тоном начала: — Он не обманывает тебя! Мы показали ему твою фотографию два месяца назад, тогда он долго молчал, пока Цзиньлун не спросил его прямо. Да! Так можно, милая! Полюбить вот так, с первого взгляда! Я говорила, что мы с тобой похожи, но мужчины ведь такие рассеянные! Твой будущий отец забыл о том, у него дела, он всегда занят. И вот перед самой свадьбой он увидел тебя! И говорит — это же ты! Я тогда смеялась и говорила, что это я в молодости.

— Мама! — краснела я и прятала глаза. Всем уже ясно, да? По лукавым усмешкам я поняла, что да, все всё поняли.

— Так… — мама огляделась, рассеянно потеребила сережку. — Значит сегодня вечером приём. К тебе придут мои помощницы, уложат волосы, помогут одеться. Потом мы представим тебя всем, ведь ты станешь дочерью самого Яо Цзиньлуня!

— Вот об этом. Что вы так все с этим носитесь? Я ему не родная…

— Софи! — голос мамы стал выше. — Пойми, у него произошла личная трагедия. Его супруга умерла давно, ещё когда они молодыми приехали сюда из Пекина. Да и… Не принято обсуждать такое, но он не может иметь детей. Поэтому ты, моя милая, станешь и ему дочерью!

— Ну ладно. Только не заставляйте менять фамилию! — сдалась я и улыбнулась. Я готова была согласиться на что угодно, только бы побыть с мамой подольше.

— Ох! — рассмеялась мама и отвела глаза. — Мы оформим вам с Фимой визу, то есть разрешение на жительство. Я знаю, знаю! Вы намерены уехать, но ведь всё может быть. Вдруг ты соскучилась за мной и останешься…

В глазах мамы я увидела то же чувство, которое сейчас мучило и меня: страх, что это просто сон, что всё исчезнет, и мы снова будем разделены половиной континента. Я упала в её руки, прижималась так тесно, насколько это возможно, чтобы ощутить её тепло, чудесный запах цветочных духов. Гладкая мамина щека была рядом с моей, а она тихо напевала мне колыбельную, как в детстве и слегка укачивала. Целовала в лоб, гладила волосы, шептала, какая я красавица, как она мною гордиться. Фима тоже утирала слёзы и сморкалась в белый платок.

— Вы голодные? — спросила мама.

— Ну-у так. Мы пили только кофе в гостинице, а потом сразу поехали на поле.

— У нас тут своя кухня и свой повар! — гордо пропела мама и встала, увлекая меня за собой. — Вообще у нас в каждом крыле свои кухни, внизу огромный ресторан, бары, а в казино тоже можно заказать выпить и закусить. Ну что вы? Прямо испугались уже! Привыкнете! Я поначалу тоже от всего этого была в ужасе: куда идти, на какой этаж спуститься-подняться? Но за пять лет это место стало мне домом. Ой… Прости, Софиечка! Прости меня за всё! Я каждый день мечтала тебя забрать сюда, но Фима сказала, что ты переживаешь сложное время, что я должна подождать хотя бы, пока ты не закончишь школу. А потом у тебя появился молодой человек, и я не захотела мешать твоему счастью.

Так за разговором мы дошли до светлого помещения со столиками, диванчиками, креслами, светлые панели на стенах, уютные лампы в виде цветков и облачков. За стеной кто-то гремел кастрюлями и покрикивал грозно.

— Это Лю Юнчен! Он недавно сменил своих помощников на новых, так что они ещё не сработались! — улыбнулась мама виновато и пошла заказывать нам обед.

— Идём сядем что ли, — проворчала Фима и устало опустилась на бежевое сидение. — Фух! Все эти перелёты, волнения! И мама твоя стала такая шумная…

— Фима? Что такое? Ты расстроилась? Это из-за платья? Жмёт где-то?

— Что? Да я просто идеально к нему подхожу! То есть оно ко мне… Нет, просто… — Фима расстроенно отвернулась к окошку. — Я буду рада, если ты останешься, ведь ты давно не видела маму и всё такое. А я как-то проживу и так. Лёвушку заберу…

— Фима. Я ещё не решила, оставаться ли. Давай не будем об этом! Смотри что нам несут!

— Суп с лапшой и пряностями! Ещё будет карп, запеченный с овощами и цзунцзы. Рисовые пирожки с мясом в лотосовых листьях! Почти как наши голубцы, — объявила мама. За нею шёл моложавый мужчина в белой рубахе с воротом стойкой. Он что-то быстро залопотал на китайском, поглядывая на меня. — Говорит, что мог бы спутать тебя со мной — до того мы похожи!

Поварята, два перепуганных юноши, поставили перед нами тарелки, положили приборы и стали медленно пятиться обратно на кухню. Получили по белым колпакам от своего начальника, потёрли уши руками. Я не удержалась и засмеялась тихо. Глаза молодцев стали круглыми от восторга, оба расплылись в глупых улыбках.

— Всё! Теперь они оба влюблены в тебя! — констатировала мама и первой приступила к обеду.

Повар выглядывал и не раз, поражаясь нашему тихому поведению. Мама сказала, что мы сейчас его прямо-таки оскорбляем тем, что не чавкаем и не хлюпаем едой. Первой громко чавкнула Фима, потом мама с хлюпанием втянула в рот лапшу, ну а за ними и я показала восторг от вкусного обеда. Лю Юнчен гордо улыбнулся и скрылся в дверях кухни.

— А теперь я расскажу, что ты будешь делать на свадьбе!

И меня два часа инструктировали, как стоять, кому улыбаться, как подавать символическое вино гостям, когда мы будем менять платья.

— Мы все идём в зал Регистраций. Мы с Цзиньлунем и вы с Юншэном (я уже знала, что свидетелем будет он) должны дать паспорта. Ты подашь свой обычный, а также копию визы. После нас свои подписи ставите вы. Потом едем в отель, переодеваемся первый раз, в алое платье, выходим, принимаем подарки. Это будут конверты хунбао с деньгами. Потом снова меняем наряд, нас благословят родичи мужа. Отец Юншэна очень болен, так что его может и не быть, но у него есть дядя, он эту роль может взять на себя. После пятого платья садимся за стол. Никаких «горько» кричать не станут, но все будут громко давать советы новобрачным, так что не обращай внимания.

— Да мне то что? — пожала я плечами. — А что потом?

— Угощение, разговоры. Потом нас поведут в наши комнаты. Ну и всё! — как-то скомкано закончила мама. — А вы с Юншэном поедете к нему в особняк. Потому что нельзя мешать новобрачным! — остановила она мой порыв. — А потом приедете… Всё! Отдыхайте! Сегодня приём, завтра мы с тобой посвятим целый день наведению красоты, побываем в СПА, нам сделают тайский массаж, горячее обёртывание, маски…

Мы все вместе разложили и развесили мои покупки в шкафу, мама с Фимой гладили восторженно алое платье и так многозначительно переглядывались, что я стала подозрительно на них поглядывать. Тогда они стали петь что-то про нашу пару, что мы с мамой всех затмим на вечере, наше сходство будет главной фишкой свадьбы.

Я сделала вид, что верю в их слова, ведь учинять допрос и скандал сейчас совершенно не хотелось. Я впервые за десять лет чувствовала себя настолько счастливой, внутри бурлил азарт, предвкушение этого самого вечера, а ещё хотелось увидеть глаза Юншэна. Ему ведь понравится, да? Тишина за спиной насторожила: я обернулась и увидела, как мои родительницы прячут понимающие улыбки.

— Милая, я купила тебе сим-карту. Вот так, — мы вставили её в мой телефон. — Тут есть мой номер, Юншэна, Цзиньлуна и ещё двух людей, которые тебе всегда помогут. Я познакомлю вас вечером. Всё! Отдыхайте.

До приёма оставалось еще более трёх часов, так что мы с Фимой дружно завалились в кровати, взяли в руки по планшету и уплыли в мир фантазий. Я читала исторические документы, узнавая многое о истории Китая. Прочитала про свадебные обряды. Ничего себе! Да пока это всё пройдёшь, все эти этапы, и состариться успеешь! И первый визит в дом невесты, и сватовство, и обмен дарами, потом свадьба, потом долгие пляски у ложа новобрачных. На нём должны посидеть взрослые женщины, дети. Кошмар! Надеюсь, мама не будет полностью проходить все этапы?

— Ф-фух! — потянулась я и раскинула руки-ноги на огромном ложе, мягком и благоухающем. Скоро узнаю, что там и как. Осталось всего-то два дня.