Авантюристка в доме миллионера

Татьяна Абиссин, 2021

Кто я? В результате автокатастрофы я забыла свое прошлое. Ни денег, ни документов, ни друзей. Всё, что мне известно – это имя: «Марианна», и то благодаря случайному попутчику. А ещё у меня есть способности, которые меня пугают. Кто он? Миллионер, который хранит свои секреты при себе. Тот, кто протянул мне руку помощи. Есть ли у нас будущее? И что случится, если моя память вернётся, и «ящик Пандоры» откроется?

Глава 1

За окном бушевала метель. Короткий зимний день сменился густыми сумерками, и затем — непроглядной ночной тьмой. Ветер, поднимавший ворох снежинок, неожиданно усилился и забросал стекла горстями мокрого снега.

Я со вздохом отвернулась от окна. Ни одной попутной машины. Конечно, кто поедет в такую погоду. Если так пойдет дальше, мне не удастся вернуться в Москву до рассвета. Поймав сочувственный взгляд молодого парня, служившего в этом забытом местечке и кассиром, и официантом, я решила спросить комнату и переночевать.

Но, прежде чем успела подняться со стула, входная дверь за моей спиной хлопнула, пропустив поток холодного воздуха. Послышалось завывание ветра. Пол заскрипел под тяжелыми шагами.

По моей спине пробежала дрожь, как всегда, в минуту волнения. Даже не оборачиваясь, чтобы взглянуть на посетителя, я уже знала: это тот, кто мне нужен. И, значит, я не напрасно провела в маленьком дорожном кафе несколько часов.

Я сделала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. И только затем повернулась, чтобы скользнуть по мужчине беглым, но внимательным взглядом.

Что можно сказать? Высокий, стройный, в то же время не слишком худой. Есть среди моих знакомых мужчины, на которых любая одежда болтается, как на вешалке. Короткие тёмные волосы явно побывали в руках хорошего парикмахера. На подбородке — шрам, который совсем не портит лица, скорее, придает некую изюминку. Но, лучше всего, глаза — тёмные, как осенняя вода, и такие же глубокие. Они манили скрытой тайной печалью, и, на мгновение встретившись взглядом с мужчиной, я с трудом отвернулась.

«Да что такое? Людей, что ли, не видела?» — разозлилась я на себя и, схватив чашку с остывшим чаем, осушила её одним глотком.

Мужчина прошёл мимо меня, уделив не больше внимания, чем стоящему рядом стулу с высокой спинкой. Остановившись перед кассиром, он быстро сделал заказ, выбрав горячее и чай. Потом сел за соседний столик и, сложив руки «в замок», опёрся о них лбом.

«Его что-то тревожит? Проблемы в семье? С бизнесом? Или поездка оказалась неудачной? — гадала я, — а, может, девушка, которую он любит, решила расстаться?»

Почему-то последний вариант мне не понравился. Пусть уж лучше будут проблемы с бизнесом.

Тем временем официант принёс поднос с ужином для незнакомца. Когда он проходил мимо меня, я улыбнулась и слегка кивнула в сторону гостя.

Молодой человек оказался понятливым, или же надеялся получить от меня ещё одну купюру? Спустя десять минут он вернулся к столику, чтобы забрать пустую посуду, и будто случайно спросить:

— В Москву едете?

Мужчина пробормотал что-то утвердительное.

— А женщину с собой не возьмёте? Погода ужасная, а у неё сломалась машина. Не ночевать же ей здесь…

Я наблюдала в зеркале, висевшем на стене, как мужчина медленно поднял голову, окинув недовольным взглядом официанта.

«Не мои проблемы», — легко читалось в его глазах.

«Откажется, — вздохнула про себя я, — судя по внешнему виду, зарабатывает он более, чем прилично. Значит, деньги за проезд не нужны. А просто так подвозить незнакомцев не станет».

— Её, что ли?

Я почувствовала спиной тяжелый взгляд и повернулась. Очаровательная улыбка, сиявшая на моем лице, увяла сама собой. Мужчина, уделив мне не больше трех секунд своего драгоценного времени, вытащил кошелек, чтобы расплатиться.

— Такая сильная метель, — мягко, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес официант. Мужчина негромко хмыкнул:

— А у неё, что, языка нет?

***

Вспыхнув от гнева, я не сразу нашлась с ответом. Похоже, мы не понравились друг другу с первого взгляда. Плохо.

Я опустила глаза, в которых загорелся недобрый огонек, и сказала:

— Ну, что вы. Я вовсе не лишена дара речи. Но, зачем тратить слова на человека, лишенного сострадания? Даже если я замерзну в сугробе, какое вам до этого дело?

Повисла неприятная пауза. Официант, забрав посуду, торопливо вернулся к себе за стойку.

Мужчина некоторое время буравил меня взглядом, потом вдруг широко улыбнулся:

— Ладно, твоя взяла. Поехали. Только одно условие — сидеть молча. Скажешь хоть слово — выброшу прямо посреди леса.

— Согласна, — я поднялась с места и взяла сумочку. В дверях немного замешкалась, подумав о том, что нужно отблагодарить официанта, который мне помог. Если, конечно, я ещё загляну в это кафе.

Стоило перешагнуть порог, как мои ноги по колено увязли в снегу. Ветер швырнул в лицо целую горсть колючих снежинок. Слепо заморгав, я двинулась вперед, к темнеющей впереди машине, и тут же поскользнулась. За слоем рыхлого снега оказался лед.

— Осторожнее! — мой спутник схватил меня за руку, не давая упасть. — Не торопитесь!

А он не такой противный, как кажется на первый взгляд. Согласился подвезти незнакомую женщину, и, к тому же, не позволил ей растянуться на гладком льду и подвернуть ногу.

Я поблагодарила его улыбкой. Но мужчина, словно не заметив этого, крепче сжал моё запястье и повёл за собой к машине. Потом распахнул передо мной переднюю дверь, помогая сесть.

Оказавшись внутри теплого, пахнущего слабым ароматом туалетной воды, салона, я с удовольствием потянулась. Как же хорошо! За окном по-прежнему бушевала метель, но в машине было уютно и спокойно. Словно я наконец-то достигла безопасной гавани.

«Не расслабляйся, — напомнила я себе. — Вы ещё не доехали».

По спине пробежал противный холодок, сердце забилось быстрее. На висках выступили капли пота. Я прикрыла глаза, пытаясь отдышаться.

Эти ощущения были мне знакомы. Я никогда не жаловалась на здоровье, и не теряла сознания. Но раз или два в жизни оказывалась близка к этому. Предобморочное состояние проходило быстро, не оставляя никаких последствий. Зато потом… случалось что-то очень плохое. Например, мы с бабушкой лишились сбережений, или Лев тяжело заболел.

Как будто, мой полуобморок — это предупреждение. Последняя возможность избежать беды.

— Эй, вам плохо? — с трудом разлепив ресницы, я увидела над собой чужое лицо. Мой попутчик и хозяин машины, обещавший довезти меня до Москвы.

— Всё в порядке, — сама удивляюсь тому, как хрипло звучит мой голос. Медленно поворачиваюсь к нему и вдруг с неожиданным ужасом понимаю: нам нельзя ехать! Или случится нечто ужасное.

***

— Подождите! — я накрываю его пальцы своей ладонью, и чувствую легкую боль. Словно между нами проскочила искра.

Склонив голову на бок, он внимательно смотрит на меня. В тёмных глазах читается жалость пополам с досадой: зачем я подобрал эту истеричку!

Он переводит взгляд на свои пальцы, и я поспешно убираю руку.

— Я понимаю, это звучит глупо… Но метель усиливается. К тому же темно, дороги почти не видно. Нам нельзя ехать. Лучше переночевать в кафе. Я узнавала, там есть свободная комната.

С каждым словом, мой голос звучит всё тише. Потому что я знаю — все мои старания напрасны. Мой спутник уже принял решение, а он — не из тех людей, кого легко переубедить.

Вместо ответа он поворачивает ключ в замке зажигания. Потом небрежно роняет, не глядя в мою сторону:

— Я вас не задерживаю. Хотите, оставайтесь здесь. А мне нужно ехать.

Криво улыбаюсь — значит, это судьба. Как и раньше, у меня не получается её изменить.

Машина, с трудом преодолевая снежный покров, трогается с места. Полоса света, льющегося из окон кафе, остаётся позади. Теперь вокруг нет ничего, кроме дороги, блеклого света фар и снега, непроницаемой пеленой отрезавшего нас от внешнего мира.

Безразлично смотрю в боковое стекло. За ним почти ничего не видно, зато меньше шансов пересечься взглядом с попутчиком.

— Как вас зовут? — нарушает тишину неожиданный вопрос. Я вздрагиваю, вдруг вспомнив, как мужчина требовал, чтобы я не отвлекала его разговорами во время поездки.

«Решил нарушить правила?»

— Марианна, — я с некоторой тревогой жду ответа. Большинство людей, услышав мое имя, либо улыбаются, и начинают восхищаться его редкостью и необычностью, либо смотрят с подозрением — не разыгрывают ли их.

Мне самой мое имя не очень нравится. Не подходит оно девушке, родившейся в российской глубинке. При слове «Марианна» тут же представляются зеркальные залы Версаля или, окруженные парком и цветниками, усадьбы аристократов в Латинской Америке. Но, что есть, то есть.

«Твоя мама долго думала, как тебя назвать, — тут же вспомнились слова бабушки, — она хотела, чтобы ты была счастлива. Думала, даст тебе красивое имя, и тебя ждёт красивая судьба».

Я каждый раз грустно усмехалась. Если бы всё было так просто!

Но мой попутчик даже не улыбнулся, как будто постоянно встречал девушек с именами героинь аргентинских сериалов.

— Эльдар, — коротко произнес он.

— Что? — не расслышала я. «Что за дар?»

— Так меня зовут, — повернув голову, он бросил в мою сторону взгляд, и снова перевёл внимание на дорогу.

— А. Понятно. Приятно познакомиться, — произнесла я банальную фразу.

***

И снова повисла тишина, но почему-то она не казалась такой гнетущей, как в начале поездки. Словно бы лёд, образовавшийся между нами с первой минуты, вдруг треснул. И от этого на душе стало теплее.

Если честно, я не слишком легко схожусь с людьми. И, уж тем более, не умею непринужденно улыбаться и болтать с незнакомцами. Чтобы открыться человеку, нужно доверять ему, а на это требуется время. И становится очень обидно, если в итоге отношения распадаются.

Почему-то мне кажется, что мы с Эльдаром в этом похожи. Внешне вежливы с людьми, но предпочитаем держать их на расстоянии. Хотя, если вспомнить, как он общался со мной в кафе, то становится ясно, что напускная вежливость дается ему тяжело.

Я знала, что сделало меня такой — холодной и сдержанной. Моё прошлое, моя работа, моя сила, наконец. А, что изменило Эльдара, непонятно.

Впрочем, это неважно. Я же не собираюсь провести с ним всю жизнь. И всё же, неплохо узнать о нём хоть немного больше.

Эльдар не стал включать музыку в машине, за что я была искренне признательна. Терпеть не могу то вымученное пение, которое у нас называют эстрадой.

— Мы скоро приедем? — чтобы завязать разговор, спросила я.

— Примерно через час—полтора.

Десять километров. По ровной трассе это не расстояние для внедорожника. Но, по заметённой снегом лесной дороге, в густых сумерках, которые слабо рассеивал свет фар…

Я снова ощутила противный страх, и Эльдар, наверное, это почувствовал.

— Не волнуйтесь, — с неожиданной мягкостью произнес он, — я не меньше вас заинтересован, чтобы добраться до города как можно скорее.

— Вас кто-то ждет? — слова сорвались с языка прежде, чем я успела одуматься. Воображение тут же нарисовало стройную брюнетку в простом, но элегантном платье. Как она распахнет дверь загородного дома, и, не обращая внимания на холод и снег, бросится к подъехавшему автомобилю.

Лицо Эльдара приняло отстраненное выражение.

— Нет. Просто дела.

Его сухой тон не оставлял возможности для продолжения беседы. Я разозлилась на себя: зачем стала расспрашивать о личном? Мало кому понравится, когда незнакомцы суют нос в чужую жизнь. Особенно если с личной жизнью не всё гладко.

Украдкой покосившись на правую руку Эльдара, я заметила, что кольца на безымянном пальце нет. Но это ничего не значит. Некоторые люди, даже будучи в браке, кольцо не носят. А у таких, как Эльдар, богатых и довольно симпатичных, наверняка нет отбоя от девушек.

Я снова пожалела о том, что наше знакомство началось так неудачно. Сейчас могли бы непринужденно болтать. И дорога показалась бы короче, и настроение бы улучшилось.

***

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я открыла сумочку и достала зеркальце, маленькое, круглое, в серебряной оправе. Старинная вещь, доставшаяся мне от бабушки. Та очень любила его и берегла. Она даже утверждала, что зеркальце волшебное, позволяет своей владелице сохранить молодость и красоту.

Последнее, конечно, сказки. Обладая определенными способностями, я не чувствовала в зеркальце ни крохи волшебства. И всё же считала его своим талисманом. Мне казалось, пока оно со мной, ничего плохого не случится.

Подняв серебряную крышечку с выгравированной на ней розой, я встретилась взглядом со своим отражением.

Мороз окрасил мои щеки лёгким румянцем. Большие серо-карие глаза казались тёмными из-за обрамлявших их ресниц. Тонкий нос, губы правильной формы, подчеркнутые легким слоем помады. В уголке рта — родинка. Длинный, иссиня-черный локон, выбившийся из причёски, спускается до самого плеча.

Я никогда не считала себя красавицей. Привлекательных женщин много, особенно в наши дни, когда с помощью косметики и дорогой одежды любая может преобразиться. Главная сложность в другом. Стать для мужчины не красоткой на одну ночь, а войти в душу и запомниться как можно дольше. В идеале — на всю жизнь.

— Вам идёт улыбка, — услышала я вдруг. — Думаю, вам нужно чаще улыбаться.

Совсем забыла, что не одна!

Я быстро взглянула на Эльдара, но он уже отвернулся. Если его лицо и смягчилось, то только на мгновение. Потом оно снова стало сосредоточенным и спокойным.

— Спасибо, — неловко пробормотала я, покраснев, словно девочка, не привыкшая к мужским комплиментам.

Почему его слова так смутили меня? Так сильно, как раньше не смущали ни пристальные взгляды, ни комплименты, ни откровенные предложения?

Может, потому, что мы в машине одни, и на десятки километров вокруг нет никаких людей? И эта вынужденная изоляция, против воли, нас сблизила? Или потому, что Эльдар не из тех, кто тратит слова на ветер, восхищаясь каждой смазливой мордашкой? И его похвалу нужно заслужить?

Откинувшись на спинку сиденья, я попыталась расслабиться. Всё складывалось не так, как я думала. Сначала метель, едва не нарушившая мои планы, теперь Эльдар с резкими переменами настроения, от полного игнорирования до почти дружеских замечаний.

Наверное, стоит немного отдохнуть.

Машина плавно летела вперед, сквозь ночную тьму. Расслабившись в тепле салона, я прикрыла глаза и задремала.

Не знаю, сколько прошло времени, когда меня буквально подбросило в воздух. Распахнув глаза, я заметила ослепительную вспышку фар, летевшей навстречу машины. Послышался полный ужаса вскрик Эльдара.

А затем земля и небо поменялись местами. И наступила темнота.