Пленительная невинность

Тара Пэмми, 2018

Пия Вито, простая учительница из Америки, неожиданно оказывается внучкой и наследницей итальянского богача, который хочет ввести ее в высший свет Милана и выдать замуж за своего крестного сына Рафаэля Мастрантино. Вот только тот ее, кажется, терпеть не может. Почему же Рафаэль вдруг делает Пии предложение?

Глава 3

«Держитесь от меня подальше» — эти слова Пии звучали в ушах Рафаэля, пока он обходил особняк, чтобы убедиться, что все гости разъехались, целые и невредимые. Затем он приказал слугам привести в порядок бальный зал и отправляться спать.

Рафаэль не знал, счел ли Джио этот бал успешным, но сам он решил, что все прошло великолепно.

Кем бы ни была Пия, она попросила Рафаэля держаться от нее подальше, потому что его обвинения причинили ей боль. Но еще одна ее фраза не давала ему покоя: «Вы насмехаетесь надо мной за то, кто я есть». Он насмехался над ней за ее наивные взгляды на жизнь? Или потому, что ему претила сияющая в ее глазах невинность? Сам Рафаэль никогда не был таким наивным — жизнь не дала ему такой возможности.

Он уже собирался отправиться в одну из гостевых спален, чтобы переночевать там сегодня, как иногда поступал, но его окликнул Джованни. Нахмурившись, Рафаэль последовал за своим кукловодом в его кабинет и с громким стуком закрыл за собой дверь.

Джованни протянул своему крестнику бокал красного вина и с долгим вздохом опустился на диван.

— Разве ты не должен быть уже в постели? — спросил Рафаэль.

Из-за подвижного и гибкого ума своего покровителя и его склонности к интригам Рафаэль иногда забывал о том, что Джио совсем стар. Сморщенная рука старика заметно дрожала, когда он поднес ко рту бокал с вином.

— Ты слишком взбудоражен, Джованни, это плохо.

— Что ты думаешь о моей новоиспеченной внучке?

Рафаэль пожал плечами.

— Я бы не удивился, если бы выяснилось, что ты заказал ее себе в магазине.

Старик нахмурился.

— Почему?

Рафаэль посмотрел на стакан в своей руке.

— Она слишком отвечает всем твоим представлениям об идеальной внучке. Тебе так не кажется?

— Значит, ты признаешь, что она идеальна?

Рафаэль провел рукой по волосам.

— Я вовсе не это имел в виду. Невинная застенчивая провинциалка-сиротка путешествует через полмира в поисках любовника своей бабушки… Проклятье, Джио! Ты всегда отчаянно хотел иметь ребенка. Тебе нужен кто-то, кого можно любить. Пия — идеальная приманка для того, чтобы играть на твоих чувствах.

— Она совсем не похожа на мою пылкую Лю-чию…

— Да и на своего деда тоже, — добавил Рафаэль.

— Да, Пия — юная и милая. Я чувствую, что ей пришлось нелегко, когда она ухаживала за Лючией. Неудивительно, что она стала легкой добычей того проходимца.

Рафаэль нахмурился.

— Ты хоть проверил законность ее притязаний, прежде чем представить Пию перед всем Миланом как свою наследницу?

Джио тоже свел брови на переносице.

— Я не сомневаюсь, что она внучка Лючии и моя внучка.

— Прости, что не расплакался от умиления.

— Ты стал жестокосердным, Рафаэль. Не доверяешь собственной тени.

— Я реалист. Мне казалось, что после трех браков ты тоже стал смотреть на жизнь трезво и в состоянии заглянуть под маску невинности и хрупкой наивности, — огрызнулся Рафаэль.

Джио в ответ промолчал, задумчиво глядя на собеседника. «Кажется, разговор зашел куда-то не туда», — подумал Рафаэль.

Джованни посмотрел на него поверх края бокала.

— Я наблюдал за тобой и Пией сегодня вечером и слышал кое-что из того, что ты ей сказал. Ты был с ней крайне жесток.

Понимая, что старик прав, Рафаэль побледнел. Он метил в самое больное место Пии — и попал. Рафаэль гордился своей репутацией безжалостного человека, но сегодня почему-то не испытывал ощущения триумфа от своей победы.

— И ты, понимая, что я делаю, не пришел ей на помощь? Джио, в какую игру ты играешь, черт тебя побери?

— Я знал, что ты будешь расспрашивать ее, пытаясь найти слабые места в ее истории. Но я и понятия не имел о том, что ты собираешься с ней танцевать, а затем преследовать ее, пока она от тебя не сбежит. Разве я мог предполагать, что ты утратишь свое легендарное самообладание? Что она сказала тебе в бассейне, когда ты загнал ее в угол?

Рафаэлю стало не по себе, когда он вспомнил, что в тот момент чуть не поцеловал Пию. Если Джио об этом узнает…

— Боже, неужели твои слуги шпионили за нами?

Глаза старика сверкнули довольством.

— Ты был с ней более жесток, чем обычно. Пия тебе нравится. Ты хочешь ее.

Он рассмеялся и хлопнул себя по бедрам. Рафаэль нахмурился. Ему показалось, что Джованни ожидает его реакции.

— Я бы хотел напомнить, что женщина, о которой ты говоришь, — твоя внучка.

— Она «пробила твою защиту» — так это говорится? И тебе это не понравилось. Признайся, она тебя заинтересовала?

— Ты говоришь о ней словно о корове, которую собираешься продать, — попытался уклониться от ответа Рафаэль.

Больше всего ему сейчас хотелось уйти от этого разговора, но сначала он должен был выяснить, что задумал Джованни. Этот старик — единственный, кто понимает, что чувствует Рафаэль в глубине души, под оболочкой бессердечности. Они познакомились еще до того, как Рафаэль ожесточился и стал циником. Джио знал, что Рафаэль не любит казаться хоть немного уязвимым и что крестник считает слабостью необъяснимое влечение к женщине.

— Отвечай на вопрос!

— Меня редко интересуют женщины больше чем на одну ночь, — жестко ответил Рафаэль. — И уж точно меня не привлекают те женщины, которые убегают, едва коснешься их руки.

На мгновение в глазах старика мелькнул гнев, его губы высокомерно изогнулись.

— Не считай ее дешевкой!

— Разве это я считаю ее дешевкой? Скажи мне, Джованни, что для тебя значит то, что она твоя внучка?

— Это значит, что она всегда будет владеть частью моего сердца. Ради нее я сделаю все, что в моих силах. Она унаследует все, чем я владею, включая мои акции в «Вито аутомобилис».

Боже, старик собирался подарить Пии акции, которые Рафаэль так мечтал заполучить сам, чтобы остаться единственным владельцем компании! Столько лет Джио упорно отказывался их ему продать, причем не желал объяснять причину. А еще он не планировал покинуть совет директоров и выйти из состава правления компании. Воистину, этот старик обожал интриговать.

— Значит, теперь все эти акции перейдут в руки женщины, которая, по ее собственному признанию, так отчаянно хотела быть любимой, что поверила нежным словам ничтожества, и не только отдала деньги, которыми владела, но и набрала долгов, потому что боялась потерять своего любовника-проходимца. И эта женщина унаследует твое богатство? Ты хоть знаешь, что сделают с ней все эти стервятники, которые уже начали кружить вокруг нее?

— Именно поэтому я хочу обеспечить ее благополучие. Если завтра я умру, Пия останется одна.

— И поэтому ты разрекламировал ее на весь Милан вместе с размером ее наследства? Уже к завтрашнему утру стервятники налетят, чтобы прибрать к рукам эту легкую добычу.

— Я не рекламировал ее! — На лицо Джио легла тень боли. — Я лишь хотел отпраздновать ее появление в моей жизни. После стольких лет, на протяжении которых я не знал, что случилось с Лючией, я наконец-то обрел внучку. Я хочу защищать ее, подарить ей все, чего она ни пожелает. Эта девочка… Она такая невинная и хрупкая! Неужели ты не дашь мне шанс исправить мои ошибки, откажешь мне в удовольствии показать мою внучку всему миру, найти ей достойного мужчину среди всех этих стервятников?

«Что ж, — подумал Рафаэль. — Я был прав: Джованни решил купить принца для Пии и держать ее под замком вместе со своими акциями. Впрочем, какое мне до этого дело?»

— Как скажешь… Только не давай ей больше денег, пока я не подтвержу, что ее требования обоснованны.

— Поступай как должен, Рафаэль. Кто знает, может, Пия займет мое место в правлении компании.

— Она — учитель начальной школы, а ты хочешь бросить ее в бассейн с акулами, который называется правление «Вито аутомобилис»? Они моментально обдерут мясо с ее костей.

— У Пии будешь ты, чтобы направлять ее и давать ей советы.

Рафаэль отставил бокал и поднялся.

— У меня нет ни времени, ни терпения обучать женщин чему-нибудь. Мне хватает своих проблем с Алиссой и с «Вито аутомобилис». А теперь я ко всему прочему выяснил, что… — Он осекся.

Джованни всегда относился особенно мягкосердечно к своей падчерице, бывшей жене Рафаэля, которая была матерью Алиссы. Поэтому Рафаэль не хотел, чтобы Джио совал нос в его дела. Как не хотел иметь никаких дел с Пией.

— При условии, что ты не подпустишь ее к «Вито аутомобилис», можешь переписать на нее все свое состояние — мне все равно.

Джованни посмотрел вслед своему крестнику, вышедшему из кабинета, и довольно выдохнул. Когда все это закончится, и Рафаэль, и Пия его возненавидят, но ему на это наплевать. Есть только один мужчина на свете, которому он может доверить благополучие своей внучки, как уже доверил ему свою драгоценную компанию.