Почему я решила назвать свою вторую книгу «ОЛОВО»? Мне просто нравится это слово. В нём слышится биение сердца стойкого оловянного солдатика Андерсена. И угадывается слово «любовь». Латинское название этого металла – stannum – от слова «стойкий». Желаю всем радости, любви и стойкости.Издание второе, переработанное.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги ОЛОВО предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
© Таня Станчиц, 2021
ISBN 978-5-0053-1094-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Четыре истории
Четыре стихии-книги-истории
Вот вспомнила, как читала эти книги вместе —
с Виталием. Михаилом. Беком. Алексом.
Франция, привет!
Проспер*, SALUT!
Вит, не упрекай, что не люблю…
Помнишь нашу «Хронику времён..»?
Я теперь страдаю, а не он…
***
Здравствуй, Польша!
Здравствуй, Станислав!**
Только ты и был, наверно, прав.
Подружился с Мишкой Тихий Йон…
Я хочу, чтоб был счастливым он!
***
Здравствуй, Дойчланд!
Эрих***, гутен таг!
Бек, прости, что было всё не так.
Ты меня не спас — попала в плен,
И на фронте — всё без перемен.
***
How do You do America! I’m fine.
Gentle Robert****, what You done to life?
Говоришь, всё к лучшему? Прости…
С ним — координатов не найти…
***
Воздух. Влага. Пламя. И Земля…
Что ещё осталось для меня?
Невозможно… их соединить…
Невозможно… просто всё забыть…
***********************************************
* — Проспер Мериме-«Хроника времён Карла IХ».
** — Станислав Лем-«Звёздные дневники Йона Тихого»
*** — Эрих-Мария Ремарк-«На западном фронте без перемен»
****-Роберт Шекли-«Координаты чудес»
История первая
М.
Нежность
Девчонское, полузабытое…
О, чем отплатить мне за нежность…
За то, что с тобой не была…
А встали мы утром с постели…
Роднее, чем муж и жена…
За то, что желанием страстным…
Ты сердце не мучил моё…
И слушала я без опаски…
Невнятности ласковых слов…
За то, что ни тени досады…
В глазах твоих я не нашла…
И оба считали за радость…
Дыханьем касаться виска…
За то, что себя не унизил…
Упрёками и нытьём…
Так нежен со мной и близок
никто не бывал потом.
Сквозь февральское
Сквозь февральское, снежное, ломкое,
Чёрно-белое, тёмно-зелёное —
Я тянусь к тебе глупой девчонкою —
Заблудившаяся, влюблённая…
Ты всё дальше и дальше…
Помнишь ли
Не-объятий наших божественность?
Просто —
мокрые шапки кроличьи,
Просто —
мужественность
и женственность…
Снятся мне безумные лестницы
С нестыкованными пролётами;
Снятся лифты, больные бешенством —
Как ловушки гробоподобные…
Н е с т ы к о в о ч к а…
Р а с с т ы к о в о ч к а…
Расставаясь, ушанки плакали…
А в коллекции у Набокова —
Столько бабочек!…
… Все — распятые…
Снег идёт
Лучше читать м е д л е н н о —
так, как падает снег…
Тоска ненужности грызёт,
а снег идёт,
а снег идёт…
Твоя в снежинках голова,
а я, как прежде, не права…
Я помню: были времена,
когда была я влюблена…
Смеялся рыжий апельсин,
как солнце он для нас светил!
И шапок мокрые бока
во сне ворочались слегка…
И лыжи красные неслись
во сне, к луне и звёздам, ввысь!
А мы — как дети обнялись…
Ты был единственный не груб…
К щеке прикосновенье губ
мальчишеское, может быть…
Как хочется тебя любить!
Я виновата, и опять
я не умею выбирать…
Я помню лес, и ночь, и дом…
Пускай ангинный в горле ком!
Среди снегов, среди зимы
теплом и счастьем дышим мы…
Ах, Мишенька, — я помню всё!
Всё было,
было и прошло…
Когда-нибудь тоска пройдёт…
Ведь снег для всех, для всех идёт —
и для тебя, и для меня,
и для всего, что не отнять…
На побережье Финского залива…
Ночь в домике у Финского залива…
Я молода была и несчастлива:
Хотелось мне ещё побыть сестрой…
Я удрала от рук нетерпеливых —
На побережье Финского залива,
Где в зимний вечер встретилась с тобой…
Каникулы! Студенческое братство!
И мне с тобою нечего бояться!
Ты — добрый, и надёжный, и смешной…
Хороший, сероглазый мой мальчишка…
Моя беда, что я влюбляюсь слишком,
И потому теперь я не с тобой…
Как в сердце много нежности и боли
От этой недосказанной люболи*!…
Я… захлебнулась в собственной вине…
Я помню: у тебя сестра Людмила…
Ты через много лет — такой же милый…
Как детская любовь, живёшь во мне…
Я слышала, что ты меня зовёшь
Я слышала, что ты меня зовёшь
из плена моего — но еле слышно…
Как будто недостаточно хорош…
Но для меня — ты был хороший слишком!
И я тебя боялась обмануть…
Совала Светку, Ленку, Машку, Ольгу —
смотри, они чудесные! — И пусть!
Глупышка ты… Люблю тебя, и только!
Пожалуйста, прости… Прости меня!
Не на словах, а в самой чистой сути —
за дни, что я сумела потерять.
За дочерей, что у тебя не будет…
Сосны камни любовь
Души — о, нет… неслиянны…
Да и тела — частично…
Грани добра — туманны,
зыбки черты приличий…
Помню как было дело,
ох, дошло до предела!
Стыд — за своё тело,
страх твоего тела…
Всё, что любовь — круто…
Помню твою нежность…
И за окном — утро!
Солнце на побережье —
там, где стоят сосны…
Там, где лежат камни…
Там, где летят звёзды…
Было ли то с нами?
Правильно или глупо —
то, что детьми остались…
Душами — разомкнулись,
в памяти — не расстались.
История вторая
В.
Из греха — в покаянье…
Из греха — в покаянье,
В муку сбивчивых слов…
А в тебе пониманья —
Как на Марсе цветов!
Из блаженства — в безумство,
В в ужас близкой беды!
А в тебе — бездна чувства:
Как в пробирке — воды…
Земляника с молоком — это я…
Земляника с молоком — это я.
А орехи с табаком — это ты.
Украинские так нежны слова…
Умираю у последней черты!
Как сладка губам колючесть щеки,
как доверчива открытая грудь…
Если Бог стал человеком почти,
то не странно что и я… хоть чуть-чуть —
выбирая этот страх, этот ход,
эту боль, что наслажденью сродни…
Этот круглый, как планета, живот…
Поцелуй меня… прости… обними…
Новое сердце
О, как страшно, как сладко и больно —
отдавать себя
полуневольно,
прогибаясь под тяжестью слов:
«Ты ж моя…
Я тебя…»
О, как грубо!
О щетину исколоты губы…
О, как нежно! Твоя — вот и всё…
Обниматься — до хруста в лопатках!
Космос хлынул в меня!…
Непонятно —
чёрной бездной полна голова…
Я — герой…
Я распята любовью…
Всё оплачено болью и кровью,
и ночами тоски и стыда…
Доверять!
Без сомнений и страха —
словно броситься в море с размаха,
утонуть, и взлететь на волне!
…Постепенно стать круглою грушей,
средоточием мира,
и слушать —
ЭТО НОВОЕ СЕРДЦЕ ВО МНЕ…
Мир теряет краски
Мир теряет краски,
Блекнет и ветшает…
Я не верю в сказки —
Так всегда бывает.
Вот и ты приснился
Строгим и холодным —
В горле пульс забился
Зайчиком голодным…
Тошно ж по-другому…
БЫТЬ, А НЕ КАЗАТЬСЯ!!!
К дереву живому
Животом прижаться…
…Красным и косматым
Маки брызнут в поле!…
Будь хотя бы братом…
Братом,
и не боле…
Обыкновенная первая л
Увидеть. Вздрогнуть. Замереть.
Обрадоваться. Восхититься.
Смутиться. Густо покраснеть.
Съесть мандаринку и влюбиться.
Ждать. Плакать. Телефон разбить.
Себя окинуть тусклым взглядом.
Мечтать подохнуть и забыть.
А лучше — быть с тобою рядом.
Чуть ниже скул поцеловать
странно колючее, смущаясь.
Отталкивая — обнимать…
Отчаянно! С собой прощаясь…
Упасть с гранатою под танк!
Обнять Вселенную всем телом!
И самою любимой стать…
Прости, что это — не сумела…
Всё что я люблю
всё что я люблю
это я
всё что любишь ты
это ты
иногда мне кажется
зря
всё моё
пустые мечты
паутина призрачных
чувств
и капканы ласковых
слов
обязательств каменных
груз
голод по любви
не любовь
всё что я люблю
вся земля
солжа и набок
и шалам
то что часто слышала я
никому тебя не отдам
ужас этой фразы
горчит
пустозвоном эти
слова
истинное чувство
мычит
как под сапогами
трава
истинное чувство
идёт
за любимой в пустошь
и в ад
истинное чувство
спасёт
будь ты хоть последний
солдат
посреди враждебных
миров
посреди слепой
суеты
жажда по любви
не любовь
и она конечно
не ты
далеко на том
берегу
кто-то зажигает
огонь
я терпела всё
не могу
рассыпаюсь в прах
только тронь
История третья
Б.
На озере
Из девчонской тетради
Там есть ощущенье утраты,
Там есть ожиданье судьбы,
И нежный, щемящий, невнятный,
Русалочий запах воды…
Там смуглые ноги ступают
По дну, не оставив следа;
И вечером тихо купают
Цветные края облака…
Возьми меня в сёстры!…Смеёшься?
Я буду хорошей сестрой,
Пускай не единственной — просто
Твоей — не на время — родной!
Люблю я тебя… Понимаешь?
Мне страшно тебя обмануть!
Ты снова смеёшься, вздыхаешь,
Целуешь меня, обнимаешь…
«Роди мне сынишку — и будь!»
Серый снег пополам с водой
Из девчонской тетради
Я не любила таянья снегов,
Крушения блистательных оков,
Когда нечистой, ноздреватой коркой
Затягивает грустные поля,
И дышит так взволнованно и горько,
Готовясь к родам, вспухшая земля…
Я не любила раннюю весну
Наверное, совсем не потому,
Что ноги мои хлябь и грязь месили —
Мне просто было больно понимать,
Что мне не победить и не сломать
В самой себе — своих несчастий силы…
О, как вы мне постылы, силы зла!
Полна обид и страхов голова,
А сердцу глупому так хочется прорваться —
К бесстрашию, любви и чистоте,
Вперёд и ввысь! Но силы уж не те,
И мне, наверно, не дано подняться…
А серый снег, что пополам с водой —
Сейчас милее мне воды любой,
Я целовать его теперь готова:
Ведь он — напоминает о любви…
Недолговечной, как следы твои
По тающему снегу… Всё — не ново…
Мне этот снег запомнился до слёз,
Он манией моею стал всерьёз…
И — сосны золотистого отлива,
И — ели с грустной мудростью своей —
Вплелись мне в сердце сотнею корней,
Как в побережье Финского залива…
Теперь на улице метель…
Теперь на улице метель,
дороги занесло…
А мне всё помнится апрель
и милое лицо.
Но этот свет не в радость мне,
он — как укор и стыд
за то, что не смогла сберечь,
и что в душе болит.
Твоей любви боялась я,
не знаю, почему…
И доверяла, как всегда,
не сердцу, а уму.
А он уже предвидел тлен
того, что в нас цвело,
что было — нежности нежней,
но сердца — не спасло…
Тогда начиналась весна…
…Тогда начиналась весна…
Дул ветер, шёл дождь голубой,
Серели сырые снегА,
А я — повстречалась с тобой…
Мой страшный, мой прОклятый мир,
Казалось, уйдёт навсегда —
Как бред, как наркозный эфир,
как вся эта хлябь и вода…
Надежда и свежесть —
цвели
Надежда и радость —
во мне,
Надежда и счастье
любви,
Надежда и нежность —
К тебе…
И дымом осиновых дров
Пропахла моя голова;
И не было искренней слов,
Когда обнимал ты меня,
Встречая у ветхой дверИ…
Теперь вот, вечерней порой,
Любимый наш мост так грустит
Без нас над рекою Сестрой…
Как странно: ни ссор, ни измен…
Какой неизбитый мотив!
Расстались мы, не повзрослев,
И нежности не утолив…
Расстались — в глубокой ночи,
Прощались — в глубокой тоске —
Там, в середине весны,
И, кажется, не в дожде…
История четвёртая
А.
Там, где сердце
Без тебя и весна — не нужна:
Сквозь сирень я иду, как в бреду…
И весёлых цветов желтизна —
Как насмешка над тем, что живу…
Мне понятны все эти слова,
И я знаю, что это — не ложь,
Только ты, мой детёныш, устал —
И меня никогда не поймёшь…
Всё пройдёт. От меня вдалеке
Ты уснёшь где-нибудь, с кем-нибудь.
Ту, с которой легко и светло,
Не целуй только в левую грудь…
Там, где сердце
О беде, о судьбе, о любви…
Сердце ноет, и горло саднит…
Хлещет ветер в лицо, завывая —
О беде, о судьбе, о любви! —
Но я плохо его понимаю…
Книги, песни, цветы и мечты —
Отмечталось, отпелось, отснилось…
Мне повсюду мерещился ты,
Но и это почти позабылось…
Не забылась лишь горечь потерь —
Ни вином, ни слезами не смыло…
Я не верила в смерть, но теперь
Я зародыш её ощутила;
И быть может, в далёкой стране,
Где не будет ни боли, ни тела —
Боже мой! — возмечтается мне,
чтоб, как прежде — пекло и болело.
Баллада о корове
В костре сожгу и злобу, и унынье;
отчаянье, и горе всех миров!
…Но даже звёзды с неба смотрят ныне
глазами век не доенных коров…
Покорность, и печаль, и всепрощенье
присущи этим горестным глазам:
«Я всё прощу — и боль, и преступленье;
Я всё перетерплю и всё отдам:
и молоко — из клевера цветочков,
и шкуру в бело-палевых блинах,
и даже драгоценного сыночка,
как некогда писал великий граф —
чтоб были вы и сыты, и здоровы,
чтоб называли Зоренькой, любя…
Я божья тварь. Я — глупая корова.
Ах, отпустите в Индию меня!»
Глаза её — как краденые сливы.
Рога её — как месяц золотой.
Танцуй, корова! Будешь ты счастливой,
но только — как и я — в стране иной…
Я лягу на тебя, возьму за шею,
мы полетим сквозь белую сирень
оттуда, где так мало мы имеем
туда, где всё — любовь, и нет потерь…
Ведь млечный путь тобою был проложен
средь незабудок, клевера и звёзд!
…Использовать нас было так несложно,
и способ избавления — так прост…
Дождём омыта шёлковая шкура,
я голым пузом прижимаюсь к ней…
Прощайте все! «Иисусы» и «Иуды» —
вам больше не видать души моей.
Терапия, хирургия и нечто ещё
Я видеть тебя не хочу,
я видеть тебя не желаю,
уж лучше пойду я к врачу
который меня понимает.
Он ухо приложит к спине,
тихонько, чтоб лёгкие слушать —
ведь ты не приходишь ко мне,
и я задыхаюсь, мне душно.
Он ухо приложит к груди,
где сердце безумное бьётся:
не-верь-не-на-де-й-ся-не-жди,
твой друг никогда не вернётся…
Он грустно посмотрит в лицо,
за плечи встряхнёт осторожно,
и скажет: в конце-то концов,
девчонка, так жить невозможно!
Он выпишет мне — ЗАБЫВИН,
и горький бальзам — РАВНОДУШИН;
он выпишет — АНТИЛЮБИН…
Но этот рецепт мне не нужен!
Он даст направленье к врачу
другому, хорошему другу…
Я видеть тебя не хочу!
Уж лучше пойду я к хирургу.
Я лягу на стол, и опять
он спросит участливо-нежно:
ну-с деточка что вырезать?..
Отвечу я: сердце, конечно.
Он даст мне хороший наркоз,
и мне на прощанье приснится
твой дом, и лохматый твой пёс…
Сестрёнка, и детские лица…
Пусть я не проснусь никогда!
Во сне так спокойно и тихо…
Я жить не хочу без тебя.
Девчонка… Слабачка… Трусиха…
Dream
«The dream is over»,
сон исчез,
и небо —
не упало;
и подлый бес
в меня не влез,
когда тебя не стало…
«I’m scare,
so scare!» —
кричала я —
Не мучайте! Довольно…
И напивалась,
как свинья,
и мне —
почти не больно.
Ну что ж…
так значит —
«Let it be"—
как сказано
у Бога…
Ведь если б
не было любви —
была бы жизнь
убога…
«Show must go on» —
споём, друзья,
и улетим со сцены
в тот мир,
где все —
и ты, и я —
любимы и бесценны!..
Спой:
«I am going slowly mad» —
и улыбнись печально…
Ведь если в мире
смерти нет,
то это —
не прощанье.
И только
«I am not in Love»
мне фраза не понятна…
Хоть мысленно,
меня обняв —
возьми её обратно!
Приведённый ознакомительный фрагмент книги ОЛОВО предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других