Ведьмины счеты

Таня Гарсия, 2023

Ане Смирновой – разведенной маме троих детей выпадет шанс переехать на год в Исландию по работе. Там, в суровом краю викингов, знакомясь с природой, обычаями и культурой острова, она встречает холодного и неприступного Эйнара. Сможет ли она растопить его сердце или ее герой не тот, кем кажется?Страницы романа перенесут вас в Исландию, за внешней неприветливостью которой скрываются горячие, бурлящие источники, лиловые люпиновые поля, разноцветные фасады домов столицы острова и любящие обнаженные сердца его жителей.

1

— Исландия? — в маленьком окошке видеозвонка на экране компьютера Аня увидела свои округленные глаза. Значит ли это, что на рабочих встречах, проходящих посредством видеосвязи, она нарциссически разглядывает себя вместо того, чтобы внимательно смотреть на собеседника и применять в действии теорию активного слушания? Честно говоря, лидерами по активному слушанию из всех наций, с которыми Анне Смирновой в течение долгих лет своей работы международным аудитором удалось посотрудничать, были японцы. Они часами могли не сводить с нее глаз, понимающие кивали и регулярно издавали громогласное «О!». Им бы и в голову не пришло заниматься самолюбованием во время делового звонка. Аня заметила, что отвлеклась на мысли о японцах.

Исландия, значит.

— Аня, ты с нами? — по-английски с сильным немецким акцентом, будто разрубая слова на куски, произнес Главный Партнер европейского подразделения компании, внимательно следивший за ее реакцией сквозь очки в дорогой оправе.

— Нет, я уже в Исландии, — попыталась пошутить Смирнова. Что Аня знала об этой стране, кроме того, что она находится у черта на рогах, расположенная посреди бушующего океана и покрытая клокочущими гейзерами и дымящими вулканами? Ах да, и того забавного факта, что компьютер в переводе на местный язык называется «ведьмины счеты».

— Ты не должна отвечать сейчас, — успокоил Томас, — подумай на выходных, посоветуйся с семьей. Однако ты должна понимать, что должность руководителя исландского офиса, за функционирование которого ты будешь полностью ответственна, — это очень хорошее предложение. И финансово в том числе.

Аня была благодарна боссу за то, что он не добавил нечто вроде «а ведь ты явно нуждаешься в деньгах», хотя это было бы абсолютной правдой. Несмотря на то, что она не бедствовала, Ане приходилось внимательно считать деньги, чтобы их хватало до конца месяца, и все необходимые платежи были сделаны: выплата по ипотеке, оплата коммунальных услуг, заправка и мойка машины, и, конечно же, расходы, связанные со школой для детей. Пока еще ей удаваться оставаться в небольшом плюсе, но этот баланс был очень хрупок, и повышение было как нельзя кстати.

Растить троих детей и платить ипотеку за квартиру в Варшаве было очень затратно при условии, что их родной отец совершенно не оказывал своим отпрыскам никакой поддержки. Аня и Марат разошлись относительно недавно, три года назад, за чем последовал ее быстрый перевод по работе в Европу. С тех пор они ни разу не виделись, а с недавних пор прекратилась и выплата алиментов. Марат объяснял это исключительно санкциями, хотя Ане казалось, что истинная причина крылась в его нежелании участвовать в судьбе детей.

Так или иначе, через год после переезда многодетная мать вложила все накопленные за последнее десятилетие средства в покупку жилья в столице Польши, которых, конечно, не хватило, и все закончилось ипотекой. Последний год выдался для Смирновой финансово очень сложным: стоимость переменной составляющей ипотеки возросла, а инфляция в Польше била все рекорды. Аня экономила на всем, а недавно в квартире сломался кондиционер, и механики нашли в машине какую-то серьезную неисправность, требующую дорогостоящего ремонта. В этот момент она и решилась поговорить с Томасом насчет продвижения или повышения зарплаты, и тот отреагировал очень оптимистично. Однако его предложение о переезде в Исландию выбило почву из-под Аниных ног. Неужели он говорил сейчас серьезно? Переезжать с тремя маленькими детьми через несколько лет после того, как они обосновались в новой стране? Она только наладила в Варшаве свою жизнь, которая стала хоть мало-мальски удобной в использовании.

Аня, натянув корпоративную улыбку, обещала подумать над предложением и вежливо попрощалась с шефом. Убедившись, что видеосвязь закончена, она оторвалась от экрана и перевела взгляд в окно. По стеклу медленно сползали тяжелые дождевые капли — типичная варшавская ноябрьская погода, представляющая собой пятьдесят оттенков серого. Пальцы барабанили по столу, выбивая какой-то нервный ритм.

«Что же, сегодня пятница, через час уже стемнеет, и можно будет забирать детей из казенных домов», — мысли проносились в голове у женщины подобно табуну разгоряченных коней.

Честно говоря, помимо финансового давления, Ане нравилась жизнь в Варшаве. Она любила это сочетание современного стеклянного «Сити» с его офисами-небоскребами и невысокой жилой застройки успевшего стать родным зеленого района, где находилась ее квартира, с его старинным парком, который венчал величественный королевский дворец со стенами, расписанными многочисленными изображениями упитанных ангелочков. Сколько часов она с детьми бродила по лабиринтам дворцового паркового ансамбля, между его каменных статуй и величественных фонтанов, мыслями переносясь в другую эпоху. Ей нравились многочисленные пекарни и кофейни, расположенные по соседству, в которых можно было посидеть за чашкой кофе во время обеденного перерыва или насладиться сдобной, только что испеченной булочкой в качестве завтрака, когда дети уже были десантированы в места обучения. Она любила неспешно пройтись вдоль канала, разрезавшего район на две части, водную поверхность которого бороздили важные и раскормленные утки, и с завистью разглядывала мускулистые тела сосредоточенных бегунов, каждый раз думая, что вот та ароматная булочка уж точно была последней.

Теперь, спускаясь в подземный гараж и заводя машину, чтобы начать свой ежевечерний маршрут эвакуации детей из учебных заведений, Аня особо остро почувствовала привязанность к Варшаве, которая столь тепло встретила и обогрела ее в минуту, когда она в этом остро нуждалась. Ворота подземного гаража медленно поползли вверх, складываясь в гармошку, и машина выбралась на дорогу между рядами пятиэтажных домов со стеклянными балконами, на которых виднелись увядшие в керамических горшках цветы. На улице теплым светом горели фонари, а на деревьях, посаженных вдоль дороги, золотились лампочки гирлянд. В воздухе чувствовалось наступление Рождества.

Машина Ани медленно кралась по улицам, и женщина бросила встревоженный взгляд на электронные часы на панели приборов автомобиля. Отлично, сегодня она никуда не опаздывает, в отличие от других дней рабочий недели, во время которой у нее постоянно был аврал. Опоздание на пять минут после времени официального закрытия учебного заведения каралось штрафом, которых худой кошелек Ани точно не мог себе позволить. Артем и Марта ходили в четвертый класс общеобразовательной школы, а Зое оставался последний год до «зерувки», или подготовительного класса. Зоя родилась в момент, когда отношения между Аней и мужем уже трещали по швам, и женщина с содроганием вспоминала отчаянные московские вечера, которые она проводила в компании двух четырехлеток и новорожденной дочки в тщетном ожидании мужа с работы. Она начинала ждать Марата уже в пять часов вечера, но тот обычно заявлялся ближе к десяти и немедленно отправлялся спать, заявляя, что валится с ног от усталости. Целыми днями Аня не получала никакой поддержки ни от мужа, ни от других родственников, крутясь как белка в колесе и жонглируя двумя детсадовцами и одним младенцем. Однажды лифт в девятиэтажном доме, где они жили на тот момент, сломался, и Аня тащила коляску с Зоей внутри вверх по лестнице на седьмой этаж, а за ней следовала истерящая двойня, которая падала на пол и колотила руками по не очень чистому полу каждого из лестничных пролетов. Когда вся четверка добралась до двери квартиры, руки Ани тряслись от напряжения и бессилия.

В то время, когда Зое исполнилось три года, Ане как профессиональному международному аудитору поступило предложение о переезде в Польшу. Тогда уже было ясно, что Марат не только не присоединится к ней, но и в целом больше не желает быть ни ее мужем, ни отцом ее детей, усиленно обвиняя Аню в карьеризме и отсутствии стремления поддерживать домашний очаг и варить бесконечно уставшему мужу борщи. За опеку над детьми борьба была бескровной и быстрой. Муж, в одночасье ставший бывшим, с облегчением сдал полномочия в области ухода за своими отпрысками Ане.

Так Анна, вернувшая себе девичью фамилию Смирнова, оказалась с тремя наследниками в Варшаве, измученная декретом и судебным процессом.

Переезд в Варшаву совпал с началом пандемии, и первые два месяца уменьшенная на двадцать процентов в размерах семья провела в изоляции, которую скрашивала только няня, до этого момента трудившаяся поваром в ресторане и чудом перехваченная Аней в период массовых сокращений работников общественного питания в связи с закрытием ресторанов.

Многодетная мать отчаянно пыталась успевать на новой должности, работая из дома и одновременно решая бытовые проблемы в виде оформления недостающих для легального проживания в Польше документов и попытки записать старших детей в школу без знания польского языка, которые от скуки периодически затевали друг с другом потасовки с выдергиванием волос.

Так прошло полтора года, когда в жизни семьи наступил огромный прорыв. Продав имеющуюся недвижимость в Москве, доставшуюся от Аниной бабушки и получив свою часть компенсации, положенной по решению суда, они переехали в свою собственную квартиру в самом живописном и безопасном районе Варшавы, выучили польский язык, старшие дети с удовольствием ходили в школу, а младшая дочь — в детский сад. По выходным они гуляли, открывая для себя уютные уголки Варшавы, занимались хозяйством и заказывали на дом еду из онлайн-супермаркета, которую привозили улыбчивые курьеры, одетые в фиолетовую форму. Аня приобрела подержанную машину, и семье стали доступны дальние путешествия.

Сейчас, стоя в пробке недалеко от своего дома, Аня подумала, что Артем и Марта уже могут ходить из школы домой без сопровождения родителей: закон позволял делать это с момента достижения ими десяти лет, однако Ане доставляло удовольствие собирать детей, словно нанизывать их как бусины на связывающую семью нить.

Постояв в традиционной ежевечерней пробке, женщина добралась до маленькой частной школы, куда ходила двойня. Школа была самой дешевой из платных заведений района, однако отнюдь не самой плохой. Дети могли приходить к семи утра и остаться до половины шестого вечера. В эти часы они не только изучали общеобразовательную программу, но и участвовали в других занятиях, типа уроков фехтования, дзюдо, танцев и театрального искусства. В зимние месяцы в школьное расписание добавлялось обучение езде на горных лыжах и коньках. Аня с удовольствием наблюдала, как растут и умнеют ее старшие дети. Зоя же была всегда всеобщей любимицей, возвращалась из детского сада домой, неизменно пропахшая духами воспитательниц. «Меня пани Марлена сегодня целовала», — с задорным смехом рассказывала малышка, через минуту превращаясь в капризную фурию. Ее младшая дочь явно вела двойную жизнь, будучи ангелом во плоти в школе и сущим бесенком в домашних стенах.

В тот вечер Аня привезла детей домой, они, как обычно по пятницам, заказали две большие пиццы из ресторана неподалеку — одну «Маргариту» с сыром, вторую с курицей и сладкой кукурузой — и сжевали ее, сидя перед телевизором. Конечно, в весенне-летний период, подпитанные солнцем, когда усталость, словно тяжело ватное одеяло, не накрывала с головой с первыми минутами наступления темноты, они могли прогуляться, посидеть на лавочке в парке или сходить в кафе-мороженое. Аня думала, что еще чуть-чуть и старшие дети будут проводить время, натянув капюшоны на голову и уткнувшись в смартфоны, однако пока они еще были по-детски оживленными, а не по-подростковому угрюмыми. В них обоих уже чувствовался характер: Артем рос бунтарем с черными как смоль глазами и кудрявой головой, а Марта была хитрой как Лиса Патрикеевна и утонченной, словно истинная француженка. Аня часто задавала себе вопрос, как одновременно из ее утробы могли появиться на свет два столь непохожих друг на друга существа. Учителя наперебой нахваливали двойню, отмечая уникальный спортивный потенциал Артема и превосходное владение несколькими иностранными языками Марты: в свои десять лет она свободно говорила по-русски, по-польски, по-английски и по-испански. «Что же, самое время добавить исландский», — ухмыльнулась про себя женщина. Завтра она непременно обсудит возможный переезд со старшими детьми, которые были достаточно взрослыми, чтобы принимать участие в принятии важных семейных решений.