Телепат

Тамара Крюкова, 2007

Волею случая в руки Олега Воропаева попадает компьютерная программа, благодаря которой он обретает уникальные способности предвидеть будущее и читать чужие мысли. Казалось бы, подобный дар открывает большие перспективы, но реальность оказывается далеко не столь радужной. За Олегом начинает охоту владелец таинственной программы, но еще больше парня страшат странные метаморфозы, которые происходят с его сознанием. Для читателей старше 16 лет.

Глава 10

Ночь загасила огни окон. Город ослеп. Вымершие улицы, подсиненные неоновым светом фонарей, были пустынны и напоминали фантастические покинутые города с полотен Кирико. Одна лампочка тревожно пульсировала: то разгоралась, то почти гасла, и в ней едва теплился призрачный сиреневый свет. Фонарь как будто сигналил о надвигающейся беде. Напоследок он вспыхнул особенно ярко и потух.

Олег не спал. За последние сутки на него обрушилась лавина событий. Встреча с длинноволосым и его неожиданная смерть. Объяснение с Машей, поцелуй Ирки, отвратительная сцена на чердаке. Но больше всего Олега беспокоили странные, необъяснимые видения. Они накатывали неожиданно, парализуя волю. Призраки, порождённые мозгом, словно вампиры, пили энергию, высасывали все соки, оставляя без сил. Что означали эти кратковременные бегства из реальности? Может быть, он сходит с ума?

Было уже далеко за полночь, когда наконец он задремал. Казалось, он только уснул, когда его разбудил настойчивый телефонный звонок. Олег спросонья схватил трубку, машинально глянув на будильник. Часы показывали половину одиннадцатого.

— А? Алло.

— Воропаев?

— Ага.

Голос был слегка знакомый, но Олег не мог сразу определить, кто говорит.

— Это из школы. Тебе нужно срочно прийти.

На этот раз Олег узнал голос секретарши директора.

— А что такое? — поинтересовался он.

— Тебя вызывает Семён Маркович.

От удивления с Олега слетели остатки сна. Интересно, зачем он мог понадобиться Дяде Сэму в начале каникул?

— Зачем?

— Придёшь — узнаешь. И поторопись. Тебя ждут, — отчеканила секретарша и повесила трубку.

Олег вскочил с кровати. Вызов к директору ничего хорошего не сулил, но что могло стрястись? Неужели Земской и компания выполнили свою угрозу и наврали, будто он принёс в школу дурман? Если вся троица дружно обвинит его, то он ничего не сумеет доказать. Но какой им прок на него наговаривать? Тем самым они только себя подставят. И всё же других причин он найти не мог.

Наскоро умывшись и одевшись, Олег вышел из дома.

За длинным столом в кабинете директора восседали оба завуча, классная руководительница и участковый в звании капитана. При виде блюстителя порядка Олег оробел. Если вызвали полицию, дело должно быть нешуточным. «Наркоты у меня нет. Они всё равно ничего не докажут», — попытался успокоить себя Олег.

— Ну, Воропаев, рассказывай всё по порядку — сурово скомандовал директор.

— Про что?

— Про Земского.

— Я ничего не приносил. Это они сами, — выпалил Олег.

— Что не приносил?

— Я не знаю. Я в этом не разбираюсь. Я просто видел, как они курили на чердаке.

— Кто?

— Земской, Маркин и Егоров. Я с ними не курил.

— А что ты делал на чердаке? — спросил капитан.

— Ничего. Просто шёл мимо и увидел, что дверь открыта.

Участковый обернулся к директору:

— Непорядок. Дверь на чердак надо запирать.

— Она у нас вообще-то заперта, — уязвлённо заметил директор, уличённый в нерадивости, и, не скрывая раздражения, обратился к Олегу: — Дискотеку для вас устраивают не для того, чтобы по чердакам лазить. И что дальше?

— Они хотели меня насильно заставить.

— Что заставить?

— Курить.

— Вот такой пай-мальчик. Другие курят, а он пример для подражания. Зачем им было тебя заставлять? — с сарказмом заметил директор.

— Они боялись.

— Говори нормально. Почему из тебя приходится вытягивать каждое слово? Чего они боялись?

— Что я их заложу. И предложили мне тоже покурить. Я отказался. Тогда они пригрозили, что скажут, будто это я принёс.

— Что принёс?

— Ну, травку эту.

— Какую ещё травку? — с неподдельным интересом спросил участковый.

— Какой-то дурман. Я в этом не разбираюсь.

— Глупости. — Директор стукнул ладонью по столу. — Земской, Егоров и Маркин — хорошие ребята из приличных семей. Они не станут курить всякую дрянь. Не надо оговаривать других, чтобы выгородить себя.

— Я-то тут при чём? Они сами на меня напали, — не выдержал Олег.

— Значит, они напали, а ты молча терпел, — усмехнулся капитан.

— Их же трое было. Что я мог сделать? — пожал плечами Олег.

— И поэтому ты решил поквитаться после, — произнёс участковый.

— В каком смысле? — не понял Олег.

— В самом прямом. Не юли. Будто не знаешь, что вчера избили твоего одноклассника…

— Земского Юру, — услужливо подсказал директор.

— Вот, вот, — кивнул полицейский, — и тот сейчас лежит в больнице с сотрясением мозга и двумя сломанными рёбрами.

Ночь. Глухая стена стройки. Обшарпанный дом. Мёрзлое бельё, покачивающееся на балконе второго этажа.

Пережитая вчера сцена вновь всплыла перед глазами. Олег предполагал, что вчерашнее видение может обернуться правдой, и всё же сейчас, когда он стоял перед неотвратимостью происшедшего, он испытал настоящий шок.

— Не может быть, — пролепетал он.

— Ещё как может. И не делай вид, будто твоя хата с краю. Лучше выкладывай всё начистоту. Всё равно мы найдём твоих сообщников.

— Они мне не сообщники. Я их вообще не знаю.

— Это как же так? Вроде заказного, что ли? В киллеров играем? — съязвил участковый.

— Я тут ни при чём, — оправдывался Олег.

— А вот Маркин и Егоров говорят, что ты Земскому угрожал, — сказал директор и, нажав кнопку селектора, попросил секретаршу: — Пригласите ребят.

В кабинет несмело вошли Егоров и Маркин. Искоса поглядывая на Олега, они встали поодаль от него.

— Расскажите, что вчера произошло, — попросил директор.

Ребята переглянулись, но ни один из них не решился нарушить молчание первым.

«Они меня боятся, — с удивлением понял Олег. — Самые хамовитые парни в классе опасаются МЕНЯ. Неужели все в самом деле думают, будто я устроил это подлое нападение?»

Директор обратился к Маркину:

— Ну что молчишь? Говори. Это правда, что Воропаев угрожал Земскову?

— Да, он сказал, что его подкараулят в тёмном месте и покалечат, — кивнул тот.

— Он даже место назвал. Возле стройки, — вставил Егоров.

— Это не только мы слышали. Все подтвердят, — добавил Маркин, обретая смелость.

— Всё было не так. Я не угрожал, я, наоборот, предупредил его, чтобы он туда не ходил, что это опасно, — тщетно пытался объяснить Олег.

— Интересный у тебя способ предупреждения. Откуда же тебе стало известно, что на Земского нападут? Ты же утверждаешь, будто не знаком с избившими его подонками?

— Это было вроде предвидения, — сказал Олег и в растерянности замолк. Он понимал, что его попытки доказать собственную правоту звучат абсурдно. Правда выглядела невообразимее, чем ложь.

— Перестань врать! Тоже мне Нострадамус доморощенный, — с возмущением воскликнул директор, стукнув по столу кулаком.

В Олеге клокотала обида. Неужели все считают, что он способен на подлость? Ни у кого даже не возникло сомнения. Загнанный в угол, балансируя на грани отчаяния от своего бессилия что-либо доказать, он с вызовом посмотрел в глаза директору.

Радужки вдруг стали съёживаться, отступать перед чёрной бездной зрачков. Перед глазами у Олега потемнело, а потом возник голубой свет, будто день приходил на смену ночи. Чернота растворилась, и Олег устремился в эту голубизну, как в колодец.

Сквозь голубую пелену просачивались звуки.

Шум воды, текущей из крана. Женский голос.

«Я устала. Дай мне отдохнуть. Поговорим после».

В нём вскипает злость. Ему хочется ударить её по смазливой физиономии за всю боль, которую она ему причиняет. Она же просто издевается над ним. Таскается по ночам неизвестно где и даже не пытается соблюсти приличия и как-то объяснить своё отсутствие дома. Если она хотя бы что-то говорила в своё оправдание, чтобы он мог делать вид, что верит. Но она нарочно унижает его и смеётся над ним. У него чешутся руки дать ей пощечину, чтобы рот, накрашенный карминовой помадой, исказился в крике.

Его бьёт дрожь от переполняющего его гнева, но он сдерживается. Он не может унизиться до того, чтобы ударить женщину. Его кулак со всей силой впечатывается в стену.

Директор в задумчивости потирал виски. У парня, стоящего перед ним, был какой-то отрешённый взгляд, словно он видит нечто большее, чем остальные. Семён Маркович почувствовал себя не в своей тарелке, как будто выплыло наружу то, что он глубоко прятал от других. Ощущение было отвратительным, словно стоишь в публичном месте голый и нечем прикрыть наготу. Он никогда не испытывал ничего подобного. Неужели мальчишка обладает даром телепатии? Не может быть. Это просто расшалившиеся нервы и усталость от ежедневных скандалов, думал он, тщетно пытаясь избавиться от муторного осадка.

Наваждение прошло. Олег вернулся в реальный мир. Как прежде, после видений он ощущал слабость и лёгкую тошноту. Лоб покрыли бисерины пота.

«Он тоже это почувствовал», — понял Олег, глядя на директора.

Значит, ясновидение — не игра воображения. Он не знал, радоваться этому открытию или печалиться. Копаться в чужих мыслях оказалось страшно. В тот миг, когда он выпадал из реальности и между ним и другим человеком устанавливалась незримая связь, в сознании Олега словно открывался шлюз, и чужие обиды, злость, ненависть, разочарование бешеным потоком захлёстывали его.

Олег не переставал удивляться, насколько фасад отличается от того, что скрыто у человека в душе. Он никогда бы не подумал, что деспотичный, самоуверенный Дядя Сэм обыкновенный подкаблучник, которому открыто изменяет жена.

Воцарившуюся на несколько мгновений тишину нарушил участковый.

— Я заберу его в отделение. Там с ним поговорим.

— Да-да, — рассеянно кивнул директор.

Ему хотелось как можно скорее избавиться от нахального парня и забыть об этом деле.

Олег понимал, что упускает последний шанс доказать свою правоту, но решил, что лучше промолчать. Вряд ли директору понравится, если он во всеуслышание расскажет о только что привидевшейся сцене.

— Зачем в отделение? Я ничего не сделал. Я не виноват, — запротестовал Олег.

— Если не виноват, отпустим. А пока ты обвиняешься в организации разбойного нападения с целью нанесения тяжких увечий, — сказал участковый.

Олег не верил своим ушам. Что это? Дикая шутка? Кошмарный сон? Подобного не могло происходить наяву. А в мозгу опухолью зрела мысль: «Что если меня в самом деле посадят в тюрьму?»

— Нет! Я ничего не делал. Правда. Я просто предвидел, что так будет. Ещё на дискотеке, — с жаром произнёс он и, как тонущий хватается за соломинку, обратился к директору: — Скажите им.

— Ты о чём? — холодно спросил Семён Маркович.

— Вы же сами знаете…

В большинстве случаев глава школы знал, как нужно поступать. Недаром с тех пор, как его назначили на этот пост, лицей неизменно был на самом лучшем счету. Но сейчас умудрённый опытом педагог, гроза прогульщиков, двоечников и нарушителей порядка растерялся. Мальчишка поставил его в тупик. Ярый реалист в директоре говорил, что телепатия — это выдумки фантастов, а неприятный осадок в душе утверждал, что ученик десятого класса, совсем ещё щенок, запросто копался в его мыслях, как в публичной библиотеке. Чего он после этого ожидал? Что его погладят по головке?

Директор вскипел. Ему хотелось схватить наглеца за шкирку и вышвырнуть из кабинета вон, но было разумнее не показывать своих эмоций, поэтому он, глубоко запрятав желание выдрать мальчишку как Сидорову козу, выдавил из себя «отеческую» улыбку.

— Я уверен, что во всём разберутся, — он сделал паузу, а потом, обращаясь к участковому, нехотя добавил: — За те полгода, что Воропаев проучился у нас, он был на хорошем счету. Это первое нарушение.

Кошмар продолжался. Следом за участковым Олег направился в отделение полиции. У него до последнего теплилась надежда, что так далеко дело не зайдёт и директор сумеет отстоять его. Хотя, наверное, тот сделал всё, что мог. Оставалось надеяться только на себя.

Олег в растерянности думал о свалившемся на него даре. Отчего вдруг это случилось? Почему в нём открылись сверхъестественные способности? Прежде он решил бы, что читать чужие мысли — это благо, но в действительности телепатия несла ему одни неприятности. А может, попытаться извлечь из неё выгоду? Мысль показалась не такой уж абсурдной.

«Посмотрим кто кого. Я им ещё докажу!» — подумал Олег с неприязнью глядя в затылок участковому.

Оставшись в одиночестве, директор задумчиво смотрел на закрытую дверь кабинета. То, что произошло, не укладывалось в голове. Школа была для него всем: работой, увлечением, домом, настоящей семьёй, которую ему так и не удалось создать. Каждое ЧП он воспринимал как личную трагедию. Но сегодня даже избиение ученика и появление в лицее полиции отошли на второй план.

Столкнувшись с непознанным, он почувствовал себя слабым и незащищённым. Он был в своей школе хозяином и не собирался ходить по ней, как по минному полю. Для того чтобы исключить мальчишку в середине учебного года, нужны серьёзные основания.

Он всегда по праву гордился своей справедливостью и знал, что ученики уважают его именно за это. Но сейчас в нём шевельнулась подлая мыслишка — он обрадовался бы, если бы парня признали виновным и отправили куда-нибудь в колонию на перевоспитание. Ему хотелось одного: при первой возможности избавиться от Олега Воропаева.