Убойный городок. Смертельное приветствие

Тамара Габриель

В результате реформы МВД в маленький сибирский городок назначили московского следователя, который никогда не был за кольцом МКАДа. Помимо расследования преступления, он пытается научиться жить в сибирских условиях среди странных жителей очень странного городка.

Глава III. Подозреваемые

Внизу вокзал напоминал гневающийся улей. Все процессуальные действия заняли у Раджа почти три часа и люди на вокзале были в бешенстве: все устали, хотели домой, но ещё больше хотели посплетничать меж собой о том, что произошло.

— Уважаемые свидетели, — обратился Радж к толпе, которая тут же замолчала. — Я понимаю, что все устали. Сейчас мы проведём быстрый опрос и всех отпустим. Да, мы забрали у вас телефоны, но завтра вечером вы сможете забрать их в отделении полиции. Нам нужно собрать все фотографии праздника и ваши видео. А теперь, где работники с третьего этажа? Пусть подойдут ко мне. Остальные выстраивайтесь в очередь, мои помощники пройдут и зададут вам пару вопросов, после чего вы сможете пойти домой.

Тут появился высокий, седой мужчина, в железнодорожной форме. Подал руку Раджу и представился:

— Начальник вокзала Николай Николаевич Николаев, — Радж усилено закивал головой, пытаясь скрыть улыбку.

— Николай Николаевич, скажите, где вы находились в момент падения девушки? — спросил Радж.

— Я распорядитель этого праздника, поэтому в парадной форме находился на перроне. Лично эту девушку я не знал, но слышал о ней.

— Правда? — удивился Радж. — Она популярна в городе?

— Я бы так не сказал. Девочка была стервозной, и поэтому у неё совсем не было подруг. Слышал, что её ненавидели за вредный характер и деньги, которые помогали улаживать последствия её буйного нрава.

— Например? — спросил Радж.

— Ну, здесь есть несколько девушек, у которых Илона уводила парней. У нашего диспетчера Павелева увела парня, она, кстати, сегодня здесь. Слышал, что пострадавшая и у сестры увела парня.

Радж нахмурился: «Вот тебе и на! А не зря сестрица от меня сбежала». Он достал свой телефон из кармана и показал Николаю Николаевичу фотографию атласной ленты.

— Вы видели эту ленту где-нибудь?

— Ой, нет! Вы посмотрите на этих невест, они же с ног до головы в этих лентах!

— Ясно. А кто-нибудь находился в кабинетах на третьем этаже в момент падения невесты?

— Да. В диспетчерской была Женечка, она диспетчер, объявляет о прибытии поездов, и Дежурный по вокзалу Лабзин был на своём месте. Ведь перед самым падением прибыл поезд из Москвы. Они во время прибытия должны находиться на своих местах. Сразу после московского поезда у нас окно четыре часа, но им нужно уже возвращаться в свои кабинеты.

— Я понял. Я быстро задам им пару вопросов и отпущу. В общем-то, к вам у меня уже и нет больше вопросов. Оставьте свой телефон и домашний адрес Алексею. Следующий.

К нему подошла очень красивая девушка, прямо принцесса. Пухлые губки, маленький аккуратный носик, карие глаза, под густыми, бархатными ресницами. Её рыжевато-каштановые волосы были уложены в аккуратную причёску под блестящую диадему, державшую длинную шифоновую фату с ручной вышивкой. Девушка с королевской грацией подошла в потрясающем свадебном наряде и была похожа на особу королевской крови настолько, что и не угадаешь в ней обычного диспетчера.

— Меня зовут Евгения…

— Подождите, — перебил Радж с улыбкой. — Я угадаю — Евгения Евгеньевна Евгеньева?

Девушка улыбнулась потрясающей красивой улыбкой.

— Верно, так у нас всё устроено. В некоторых семьях сохранилась традиция старшего ребёнка называть также, как и родителей. Я старшая.

— А, если родилась девочка, а папу зовут Павел? — поинтересовался Радж.

— Тогда девочка будет носить имя Павла.

— А если роилась дочка у Михаила? — хитро спросил Радж.

— Значит, они не будут соблюдать обычай в этот раз.

— Ясно, — засмеялся Радж. — Евгения, вы были в диспетчерской, когда всё произошло?

— Наверное, я не уверена, когда это было. Я встретила московский поезд и, как только он выехал за пределы нашей станции, я побежала вниз на праздник. Я не проверяла террасу и не увидела падения.

— Ничего не слышали?

— Нет.

— Знали Илону?

— Да, к сожалению, у нас вышла некрасивая история. Она отбила моего парня в прошлом году.

Радж достал ленту и показал девушке.

— Не знаешь, откуда это может быть?

— Похожа на ленту из венка, который дарят на купальских игрищах.

— Что? На купальских игрищах? — переспросил Радж.

— Ну да, это ещё одна старинная традиция нашего городка. Девушки без пары могут поучаствовать в любовных игрищах в ночь на Ивана Купалу. Девушки и парни выбирают случайные пары и прыгают с ними через костёр. Если пара расцепила руки, они забывают друг о друге, а если прыгнули и рук не расцепили, то начинают встречаться. Конечно, можно было и не соблюдать традиции, если пара не нравится.

— Понятно и причём тут Илона?

— На этом празднике она и отбила моего парня. Внаглую встала с ним в пару, а ко мне набился противный Адабас Лабзин, он сегодня, тоже на смене, дежурный по вокзалу. Он такой противный, у него руки потные и жирные, и от него чем-то воняет, бе… — высунула язык Евгения и изобразила рвотный рефлекс. — Я тогда попыталась расцепить руки, но эта лягушка вцепилась в меня. Он думал, что я с ним пойду купаться на озеро, но я сразу ему сказала, что не соблюдаю традиции. Я пошла посмотреть, где мой ухажёр, а он сбросил одежду и убежал с Илонкой. Только и сверкали его голые ягодицы.

Радж засмеялся.

— Я не очень понял, что вы делаете на Купалу, но видимо, что-то очень интересное.

Евгения засмеялась.

— С тех пор мы с Илоной не ладили. Я не общалась с ней, а она не горела желанием общаться со мной.

— Парень вернулся?

— Нет, — лукаво улыбнулась Евгения. — Она вскоре бросила его и сейчас встречается с парнем, которого увела у своей сестры. Так что, Илона никогда не интересовалась парнем, если он ни с кем не встречался. И, я полагаю, здесь очень много обиженных ею девушек.

— Но не все они были на третьем этаже. Так эта лента может быть из купальского венка?

— Это верно, — согласилась Евгения. — По традиции, парень дарит своей паре Купальский венок с вплетенными атласными лентами. Обычно это белые или розовые ленты. Этот фрик дарил мне венок с белыми лентами, но я его выбросила. У вас мой телефон, там в Галерее вы найдёте фотки с последнего Ивана Купала. Там все девушки в таких венках.

— Хорошо, спасибо. Оставьте ваш номер и адрес Алексею и можете возвращаться к работе.

Следующим Радж увидел Дежурного по вокзалу, вот действительно, Евгения верно его описала, противный фрик, от которого чем-то воняло нестерпимо. Его причёска была настолько гладкой, что казалось волос нет совсем, просто голый скальп странного цвета. Глаза навыкате и кожа вокруг них была тёмной и раздражённой. У него торчали огромные уши, и он постоянно облизывал свои губы. Но взгляд был спокойным и надменным. Было видно, что Радж ему не понравился.

— Вас зовут? — спросил Радж, подавляя рвотный рефлекс, и вспоминая запах любимого одеколона «Сократ».

— Адабас Лабзин.

— Вы были в своём кабинете, когда всё произошло?

— Да, я работал.

— Ничего не слышали?

— Я слышал гул сотни голосов, объявление диспетчера, но не слышал ничего подозрительного: ни криков, ни стонов.

— Вы знали убитую?

— Нет.

— Вам знакомы эти ленты?

— Оглянитесь вокруг! — надменно усмехнулся Лабзин. — Здесь сплошные ленты и кружева!

Радж согласился и отпустил его на работу. Его помощники уже опросили остальную часть свидетелей и всех отправили домой. Новый следователь постоянно оглядывался на дверь вокзальной кафешки. У него уже урчал желудок, и Александр тоже заметил это.

— Шеф, вы проголодались? Так пойдёмте, порадуем животы.

Радж улыбнулся и не стал противиться. Они вошли в кафе, оно было довольно большим, со множеством круглых столов и высоких стульев в середине просторного зала, в правой стороне зала стояли мягкие диваны красного цвета и столики. На стенах были отреставрированные деревянные панели, верхняя часть стен побелена желтоватой извёсткой. Огромные вокзальные окна, оформлены красивыми зелеными шторами с воланами и бантиками. Не вокзал, а Версаль!

Полицейские сели на мягкие диваны у окна, ламинированное меню лежало прямо на столе. В кафе стоял приятный аромат, и у Раджа разыгрался аппетит. Поэтому он заказал очень плотный обед: селёдку под шубой, борщ, стейк с лаймом и ананасом, а также чашку кофе и слойки с сыром.

Все блюда были очень вкусными, и он так наелся, что двигаться больше не хотелось.

Все трое стражей правопорядка сидели, откинувшись на мягкую спинку дивана. Они задумчиво пили кофе и молчали. Первым тишину нарушил Радж.

— Итак, что мы имеем. Мы имеем убитую девушку. Ваша доктор Смерть сообщила, что девушку придушили и сбросили с вокзальной террасы.

— Чё это наша? — возмутился Александр. — Теперь и ваша!

— Да-да, — поспешно согласился Радж. — Просто её имя и вообще имена многих здесь…

— И ваше имя тоже не менее эксцентрично, вы как раз подходите этому месту, — успокоил Александр.

Радж не удержался и засмеялся.

— Будем считать это за комплимент. Но вернёмся к делу. Убита молодая девушка. Никто ничего не видел, и никто ничего не слышал. Мотивы убийства нам неизвестны, подозреваемых полгорода. Но всё-таки главные подозреваемые — её семья и те, кто были на третьем этаже в момент преступления. Итак, главные подозреваемые:

1. Вано Павелев — отец жертвы.

2. Раиса Павелева — мать жертвы

3. Мария Павелева — сестра жертвы

4. Ибрагим Набатов — друг жертвы и брат её жениха.

5. Саид Набатов — жених жертвы

6. Евгения Евгеньева — диспетчер, находилась рядом с жертвой в момент убийства.

7. Адабас Лабзин — Дежурный вокзала, который также находился рядом с жертвой в момент убийства.

Это основные подозреваемые, которые либо связаны с жертвой, либо с местом преступления и временем смерти, — подвёл итоги Радж. — У вас есть какие-то мысли по поводу произошедшего? Мотив убийства?

— Шеф, жертва была очень известна в городе. Она была богата. Содержала всю семью. Я знал её мать.

— Что? — перебил Радж — Ты знаешь Раису?

— Нет, — возразил Александр. — Раиса мачеха, а я знал её родную мать — она моя одноклассница. Галина Набережная вышла замуж за Вано, у них родилась дочь — Илона. Когда девочке было 12 лет, её мама умерла от рака. Вано погоревал-погоревал и женился на другой женщине — Раисе, у которой была дочь от первого брака — Маша. Вано был всегда бедным, а Галина родилась в богатой семье, она открыла бизнес в 90-х, и всё своё богатство она оставила вовсе не мужу, а только своей дочери. Ни у кого в этой семье денег нет, все они зависели от Илоны.

— А кто теперь унаследует её миллионы? — спросил Радж.

— Не знаю, но уверен, что Илона составила завещание.

— Ты знаешь, у какого нотариуса она могла составить завещание?

— Кончено, знаю. В городе один нотариус — Бабкен Бабкенов. Ой, противный мужик, я тебе скажу. К нему сразу с ордером нужно идти и в ордер вписать проверку документов всей семьи Павелевых. Бабкенов не даст нам просто так информацию, обязательно начнёт выпендриваться и пальцы гнуть.

— Да, я уже знаком с окружным судьёй — Валерия Ивановна Табакова. Она выпишет нам ордер, я уверен. Сейчас ей позвоню. — Радж вышел из-за стола и набрал нужный номер телефона. Он разговаривал всего минут пять, но вернулся довольный. — Судья сейчас вышлет на E-mail нужные ордера, в том числе на осмотр владений жертвы и всех её документов. А пока, Александр, покажи мне, где находится работа, и как далеко от неё я буду жить.

Александр подскочил, отдал честь и, схватив его чемоданы, побежал перед ним, неустанно болтая. За пять минут Радж узнал укороченную историю города и понял одно, что Тарасово, которое за глаза называют Пи*арасово, существует испокон веков, и испокон веков до него никому нет дела. Здесь никогда не было проверок, потому что начальство из области и столицы предпочитает проезжать мимо. Поэтому они все здесь счастливо живут, их никто не трогает, и они никого не трогают. Радж понял, что попал в какую-то страшную трясину, из которой ему ни за что не выбраться. Он почувствовал беспомощность — его сослали сюда, чтобы навсегда о нём забыть. И вдруг подкралась тоска. Радж даже остановился на ступенях вокзала, но тут в его голове замелькали все факты об убийстве, и эти мысли подняли ему настроение.

Радж бросил взгляд на площадь у вокзала. Александр сообщил ему, что это Зыряновская площадь. Здесь расположен чудесный старинный сквер с красивыми скамейками, прекрасными деревьями и кустарниками. Сквер имени купца Шебалина имел очень древнюю историю, а перед сквером стоял огромный гранитный памятник погибшим солдатам Великой Отечественной Войны. Возле памятника всегда горел вечный огонь, и было чисто.

Радж остановился в ужасе перед служебной машиной. Таких динозавров он видел только в старинном сериале про ментов. Неужели ещё кто-то ездит на таком ужасе?!

— Шеф, не стоит морщиться. У нас плохие дороги и нет смысла красивые тачки сюда слать, они попросту завязнут в грязи или рассыплются на кочках. УАЗик — вот всем машинам машина! — провозгласил Александр.

Радж залез в «УАЗик», на пассажирское сидение и с пятой попытки смог закрыть дверь. Сиденье было непривычно жёсткое и пыльное, он хотел было открыть окно, но Александр его остановил.

— Не стоит, шеф. У нас давно дождей не было, пыль поднимается до пятого этажа. Мы здесь просто задохнёмся.

Радж нахмурился, но последовал совету и не стал открывать окно. Вдруг из хриплых динамиков полилась совершенно ужасная музыка.

— Что это? — сморщился Радж.

— Это? — засмеялся Александр. — Это шансон!

— Это музыка?

— Ага! Разве вы не знали, что всё население Тарасово-Пи**расово или бывшие заключенные, или те, кто мечтает ими стать? Даже менты…. Ох, ты Боже мой, то бишь эти, как их… Русские копы! О! — и Александр закатился диким маниакальным смехом.

Радж закатил глаза и повернулся. Деревня деревней, что поделаешь. Меж тем они выехали на неровный асфальт.

— Это главная улица города?

— Да.

— Как называется?

— Главная улица, — усмехнулся Александр.

— Оригинально. А где все эти улицы имени Ленина и Сталина у вас?

— А нету, — ответил Александр. — До нашего урмана, коммунизм не добрался. Мы удивлены, что последняя реформа МВД до нас добралась. Обычно всякие там перестройки и коммунизмы мимо нас проходят.

— Что? У вас нет улицы Ленина? — воскликнул Радж.

— Нет, — засмеялся Александр.

Радж был поражён до глубины души — он впервые встретил место, где нет привычных улиц названных в честь борцов за то, что мы так и не построили.

— А во Второй мировой вы хоть участвовали?

— А то как же! — кивнул Александр. — Вон, на Зыряновской площади памятник стоит. У нас многие мужчины ушли в сорок первом воевать. Вернулись почти все, только пятеро жителей города погибли, да и то своей смертью.

— Что? Как это?

— Ну, один съел орехи, а у него на них аллергия была, и умер сразу в окопе. Другой отравился грязной водой и умер от тифа, не доехав до фронта. Третий, умер во сне, от старости прямо посреди Берлина. Четвёртый, утонул, потому что плавать не умел. Говорят, пьяный он был, а зачем-то в реку полез. Ну и пятый, дед мой, поперхнулся в засаде, некому было по спине постучать, так и задохнулся бедный. А остальные, Слава Богу, до Берлина дошли и домой вернулись.

Вдруг они свернули с главной улицы, и через секунду стёкла заволокло огромными клубами коричневой пыли. Она даже попадала в щели «Уазика», от чего и в салоне появилась пыль. Автомобиль резко затормозил на короткой улице, у самого последнего дома, за которым начинались камыши выше человеческого роста. Радж подождал, когда пыль осядет и увидел своё новое жилище. При виде его Раджу захотелось плакать, и он даже хотел вернуться на вокзал, чтобы запрыгнуть на первый попавшийся поезд.

— Вот, пожалуйте, шеф. Улица Сорочья, дом 9 — ваш новый дом! — торжественно представил Александр.

Уголки губ Раджа опустились вниз, он сложил ладони и крепко их сжал. В глазах появилось безумие.

— Мне сказали, что выдадут квартиру четырёх комнатную, а это сарай какой-то!

— Есть квартира, шеф, но дом начали строить в 2000 году, а потом застройщик обанкротился и не успел достроить нам первый элитный стоквартирник в Тарасово. Так и стоит долгострой, рушится потихоньку.

— Может я в отделении поживу? — чуть не плача, спросил Радж.

— Да, ладно, шеф. Вам понравится. Вот увидите. Вы быстро привыкнете. Все привыкают. Может, вы за ниточки московские дёрните, и стоквартирник достроят. Там, кстати и моя квартира стоит и Лёхина.

Радж снова посмотрел на дом №9, что стоит на Сорочьей улице. Это старый, покосившийся дом, хотя завалинка была высокая и крепкая. Дом был очень старым, видно раньше его белили, но уже лет двадцать этого не делали, поэтому обнажились тёмно-коричневые деревянные брёвна, на которых, как перхоть лежали остатки известки. Крыша дома высокая и деревянная, а на чердаке виднелось большое, грязное окно. На деревянной крыше красовалась добротная кирпичная труба. Штакетник вокруг дома покосился и даже, кое-где совсем сгнил и лежал на земле. Палисадник заброшен: трава красивым ковром укрыла клумбы, а среди травы появились ростки мальвы и подсолнухов. Ворота частного дома добротные, столбы шпальные, аккуратная калитка во двор, рядом с домом проходил деревянный тротуар, часть досок прогнила и поломалась пополам.

Александр вытащил вещи Раджа и потащил шефа и его чемодан во двор. Радж медленно вошёл, и за ним громко захлопнулась калитка. Двор представлял собой нечто ужасное! Всюду были настелены доски, слева у ворот стояла пустая собачья конура, за ней шли сарайки: углярка, дровница, сарай для хлама и столярная мастерская. Слева от деревянного настила стояли козлы, на которых дрова пилят и пень с воткнутым в него топором. Справа, чуть дальше от входа в дом, стояли большие ржавые бочки с водой среди сорняков.

— Зачем эти доски? — спросил Радж.

— Ну, когда дождь пройдёт, здесь грязь невозможная. Вы же не хотите в собственном дворе увязнуть по уши в грязи? А ещё доски не дают траве расти. Вот смотрите, углярочка, правда, почти пустая. Вам нужно будет уголь выписать на зиму, — тараторил Александр. — А вот дровница, тоже полупустая, закажите ещё машину дров и лучше, если они будут уже рубленными. Вы ни рубить, ни пилить не умеете. Умаетесь, пока научитесь. Работать будет некогда.

— А бочки зачем? — спросил печально Радж.

— Так, они дождевую воду собирают! У Вас же здесь огород в шесть соток! Поливать надо, а лучше дождевой воды ничего нет. А вот сараюшка, её, правда, почистить надо, но можно всякий ненужный хлам хранить. А вот столярка — научитесь с деревом работать, подлатаете и сараюшки, и заборчики. А вон гляньте, банька у вас! Да, добротная-то банька!

— Сарайки, баня, огород! — воскликнул Радж. — Я, кажется, умер и попал в ад!

Радж сел на крыльцо своего нового дома и опустил голову, глядя на свои пыльные дорогущие ботинки за 45 000 рублей. Александр сочувственно похлопал рукой по плечу начальника и сказал:

— Ну, не печальтесь, шеф. Всё как-нибудь утрясется.

— Как? — зло спросил Радж. — Как это всё утрясётся? Хочу в душ!

— Ну, можно и баньку истопить. Вам понравится! Надо только воды навозить…

— Воды навозить? — спросил Радж. — Зачем? А нельзя кран открыть и набрать сразу, куда нужно?

— Ну, — замялся Александр — Водопровода здесь нет, поэтому за водой нужно ходить с ведром или ездить с флягой на ближайшую колонку.

— В доме нет воды? — ужаснулся Радж. — А как же унитаз тогда работает без неё?

Александр, выдохнул, натянуто улыбнулся, чуя, что у шефа сейчас начнётся истерика. Он прочистил горло и вкрадчиво стал объяснять:

— А-а… Кхм… Тут вот какое дело, шеф. Унитаза в доме нет.

— И куда мне срать ходить?

— На огороде, сразу за банькой стоит туалет… деревянный… — сказал Александр и показал пальцем для пущей убедительности. Он смотрел, как глаза Раджа начинают наполняться слезами. Шеф открывал и закрывал рот, при этом усиленно дышал, пока в нос ему не влетел запах коровьего говна.

— Фу, что за запах? — очнулся Радж.

— У соседей коровы. Прямо через забор, — и в подтверждение его слов, корова громко замычала.

Радж в ужасе встал, повернулся, как робот к дому и дёрнул деревянную дверь, которую красили сотни раз, и поэтому сейчас она была белой, но там, где краска содралась, можно было увидеть и синие, и зелёные треугольники. Дверь не поддалась на такой слабый рывок, тогда Радж попытался сделать это сильнее, потом ещё сильнее и ещё сильнее, но дверь оставался на месте.

— Э-эээ… Шеф, — окликнул его Александр, показывая ключ в руках. — Ключ у меня. Нужно просто отпереть замок. Видите, вот чуть пониже висит.

Радж опустил взгляд чуть ниже и увидел старинный огромный навесной замок, который отпирался гигантским ключом, не имевшим никакого изящества.

— Давайте я отопру, — сказал Александр и обошёл Раджа справа. — Тут ведь, вот какое дело, дом нужно всегда запирать. Здесь воришек и алкашей полгорода, оставишь избу не закрытой, вмиг всё утащат, даже печку по кирпичику разберут.

Вот так болтая, Александр открыл замок, снял его с двери и повесил в сенях, на гвоздик. Сени были тёмные и пыльные, всюду валялась грязная обувь, а по углам висела паутина. Радж и Александр вошли в дом.