Старший брат

Сэм Юнф, 2016

Среди всей этой громогласной толпы родной и не очень родной крови, особое место занимает старший брат. Зовут его Крым. К нему убегаешь, когда страшно, когда плохо, когда никто не в силах помочь, когда жаловаться взрослым – стыдно. Он примет, рассудит, подставит плечо и займет линию обороны на твоей стороне против целого мира. С ним не бывает скучно, жизнь с ним – одно большое приключение. Вы готовы отправиться в это приключение вместе со мной?

Сколько родственников у человека?

Мама и папа, бабушки, дядюшки, двоюродные, и по маминой линии, всех и не упомнишь. А еще есть Ростов-папа, Одесса-мама.

Москва и Петербург, так вообще разведенные родители, между которыми туда-сюда снуют их неугомонные дети.

— Ты куда?

— В Москву! К маме под крыло, — сытно и там ждёт исполнение любой мечты. Правил много, но перетерплю.

— Вы куда билет берете? Неужели в Питер? Давно не видели отца?

Он же все разрешает: проведет по своим улицам, позволит выпить горячительное и съесть сладкое. Оставит на «Ваське» смотреть, как разводятся мосты. Можно будет хоть миг — не бежать, выдохнуть и просто жить, не подчиняясь маминым правилам.

Есть дедушка Иерусалим с бабушкой Хайфой, троюродный дядя Пекин, и вычурный, белобрысый Вашингтон — первая школьная любовь мамы — Москвы.

Для меня, среди всей этой громогласной толпы родной и не очень родной крови, особое место занимает старший брат. Зовут его Крым. К нему убегаешь, когда страшно, когда плохо, когда никто не в силах помочь, когда жаловаться взрослым — стыдно. Он примет, рассудит, подставит плечо и займет линию обороны на твоей стороне против целого мира. С ним не бывает скучно, жизнь с ним — одно большое приключение.

— Когда ты уже приедешь? — его голос звонкий, бархатный раздаётся в телефонной трубке. Ты словно прижимаешь к уху морскую ракушку: её гул обволакивает тебя, тело погружается в теплое приветливое море, находясь за сотню километров от родных волн.

— Что ж ты делаешь со мной, скотина! Мне — никак…

— Мама не отпускает? — приятный гул превращается в переливчатый смех.

Мужской баритон разбавляет несколько женских голосов. Извечные спутницы моего братца: Алушта, Алупка и красавица Ялта.

— Если бы. Дела, — и сейчас разговаривая с ним, понимаешь: « Разве что-то может быть важнее этой встречи с братом?». Ты так давно его не видел.

— Бросай свои дела, приезжай немедленно, поганец, ты так и не поднимался на Ай-Петри. Нет. Не на «канатке». Пешком, дорогой — никак иначе. Мой младший не имеет права быть хилым. Да, и я бы не хотел в этом признаваться, но Ялта передает привет и скучает!

— Но, Крым! — знает, на что давить.

— Давай без «Но». Я жду! — на той стороне гудки — повесил трубку. Он всегда так делает, последнее слово за ним.

Как я жду этой встречи. Проходит год, два, ещё несколько месяцев, дней… Прямо с вокзала Симферополя прыгаю к Крыму в объятия.

— Прости, что так долго! — вот я и дома. Так хорошо, что в голове не укладывается, почему так тянул с этим приездом.

— Ничего. Прощен, — брат улыбается. Яркий солнечный свет бьёт по глазам.

— Ты же сказал, я прощен! — закрываю лицо руками, жмурюсь.

— А я что? Я ничего. Тебе показалось, — Крым подмигивает солнечному диску. — Просто он тоже рад тебя видеть.

Конец ознакомительного фрагмента.