Первый: Новая история Гагарина и космической гонки

Стивен Уокер (2021)

Гонка двух супердержав за первенство в области пилотируемых полетов в космос была столь драматичной, что посвятивший ей книгу Стивен Уокер считает нужным заверить читателя: всё это не выдумки. И правда, за удивительным, захватывающим сюжетом стоит многолетняя работа в архивах, личные встречи с участниками событий, сотни часов интервью со специалистами, занимавшимися подготовкой первых космических полетов как в СССР, так и в США, беседы с российскими и американскими космонавтами. Хотя центральное место в повествовании занимает личность Юрия Гагарина, Уокер проводит параллели между ним и Аланом Шепардом, двумя кандидатами на первый полет в космос, а также между Сергеем Павловичем Королевым и Вернером фон Брауном, создателями ракет. Кажется, мы знаем о Гагарине всё. Но раскрытые в этой книге секреты, хранившиеся десятилетиями, и свидетельства очевидцев, которые никогда не давали интервью, позволяют добавить красок к портрету самого известного в мире русского.

От автора

Гонка сверхдержав за первенство в области пилотируемых полетов в космос была очень драматичной, полной захватывающих событий и ярких личностей по обе стороны железного занавеса. Драматизма было так много, что история, рассказанная ниже, может показаться выдумкой, но это совершенно не так. Я старался тщательно отбирать и проверять факты из многочисленных письменных, визуальных и устных источников, перечисленных в примечаниях в конце книги, чтобы представить предельно точное изложение событий. Даже в диалогах реплики не выдуманы. Ошибки, конечно, неизбежны, и все они на моей совести. Однако я надеюсь показать читателям, что иногда реальность затмевает выдумку, и эта история о первом выходе человечества за пределы Земли именно такова.

Я старался не приводить одновременно американские и метрические единицы измерения, поскольку это загромождает текст и мешает уловить мысль. Мой принцип, боюсь, правда, выдержанный не везде, — использовать американские меры, когда действие происходит в США, и метрические, когда в СССР. Расстояние между, скажем, Нью-Йорком и мысом Канаверал, выраженное в километрах, режет мне глаз, так же как и расстояние между Москвой и Гжатском в милях.

Временами я пишу «русский», имея на самом деле в виду «советский», — на Западе в то время это было обычной практикой. Мне кажется, так точнее передается конкретное ощущение или дух. Кроме того, я опускаю русские отчества за исключением тех случаев, когда они необходимы для дополнительной выразительности (например, Юрий Алексеевич Гагарин).