Проклятие семьи Грин

Стивен Ван Дайн, 1928

Миллионер Тобиас Грин оставил весьма необычное завещание: чтобы получить наследство, его жена и пятеро детей должны четверть века прожить вместе в родовом имении. Однако кто-то, похоже, задумал погубить всех членов семьи Грин, и вот уже двое из них – Джулия и Честер – убиты… И поскольку полиция бессильна, к расследованию приступает знаменитый сыщик-любитель Фило Вэнс.

Глава 5. У кого есть мотив?

(Вторник, 9 ноября, 15.30)

Сибелла вошла уверенной танцующей походкой с высоко поднятой головой и вызывающе оглядела собравшихся. Высокая, стройная, спортивного сложения. Не хорошенькая, но точеные черты притягивали глаз. В лице были одновременно живость и напряжение, а в манере держаться — заносчивость, если не сказать надменность. Темные коротко стриженные кудрявые волосы не знали укладки, и их буйство подчеркивало ее чрезмерно решительный вид. Широко посаженные карие глаза смотрели из-под густых почти совершенно прямых бровей. Правильный нос был, пожалуй, чуть велик, а большие тонкие губы сурово сжаты. Одета она была просто: темный костюм из жакета свободного покроя и вызывающе короткой, до колена, юбки, чулки из смеси шерсти и шелка цвета розовый меланж и похожие на мужские полуботинки без каблука.

Честер отрекомендовал окружного прокурора как старинного приятеля и предоставил ему знакомить сестру с остальными.

— Вы, мистер Маркхэм, конечно, в курсе, почему Чет вас так любит, — произнесла она удивительно глубоким тягучим голосом. — Вы один из немногих членов клуба «Мэрилебон», которых он способен обыграть в гольф.

Она села у столика в центре гостиной, закинула ногу на ногу, устраиваясь удобнее, и сказала повелительно:

— Ты не принес бы сигарету, Чет?

Вэнс мгновенно поднялся и протянул свой портсигар.

— Попробуйте «Режи», мисс Грин, — предложил он, являя лучшие салонные манеры. — Если скажете, что плохо, я немедленно сменю марку.

— Какой проворный, однако! — Сибелла взяла сигарету и позволила Вэнсу поднести спичку. Затем откинулась на спинку кресла и с интересом оглядела Маркхэма. — Здорово мы тут вчера повеселились? Не припомню такого ажиотажа в старом доме. И надо ж, как не повезло — проспала. — Она скроила недовольную гримасу. — Чет позвал меня, когда все уже кончилось. Вот всегда он так. Что за скверный характер!

В любом другом человеке подобное легкомыслие меня бы шокировало, но Сибелла не казалась бесчувственной. Скорее, за ее черствостью скрывалось упрямое, пусть и крайне своеобразное, мужество — держаться всем ветрам назло.

Маркхэму, однако, ее манера совсем не понравилась.

— Мистер Грин повел себя сообразно обстоятельствам. Жестокое убийство беззащитной женщины и нападение на молодую девушку вряд ли повод для веселья.

Сибелла посмотрела на него с укоризной.

— Мистер Маркхэм, вы говорите точь-в-точь как настоятельница ханжеского монастыря, в котором меня продержали два года. — Неожиданно она посерьезнела. — Какой прок делать кислую мину, когда уже ничем не поможешь? Да и вообще, Джулия ни разу не попыталась наладить свою жизнь. Только ныла и придиралась, и совсем не была доброй самаритянкой. Не по-сестрински так говорить, но по ней не будут сильно скучать. Уж мы с Четом точно как-нибудь это переживем.

— А чудовищное нападение на вашу младшую сестру? — Маркхэм с трудом подавлял возмущение.

Девушка на мгновение застыла, сузив глаза, но тотчас стерла это выражение со своего лица.

— Ну, Ада ведь поправится. — Как она ни старалась, ей не удалось смягчить интонацию. — Она со вкусом отдохнет, к ее услугам сиделка. Моя маленькая сестренка легко отделалась. Я что, должна из-за этого ведрами лить слезы?

Вэнс, который внимательно наблюдал за стычкой, вмешался в разговор:

— Маркхэм, дружище, я не понимаю, какое отношение к делу имеют чувства мисс Грин. Пусть они не вполне отвечают правилам для молодых девиц, но я уверен, что у нее есть на то веские причины. Давайте оставим нравоучения и вместо этого посмотрим, чем она может помочь следствию.

Девушка метнула в него удивленный и благодарный взгляд, а Маркхэм безразлично показал жестом, что согласен. Видно было, что он не возлагает на эту беседу никаких надежд.

Вэнс очаровательно улыбнулся.

— На самом деле мы вторглись к вам по моей вине. Видите ли, когда ваш брат усомнился в официальной версии ограбления, именно я уговорил Маркхэма вмешаться.

Она понимающе кивнула.

— Да, у Чета порой бывают поразительные прозрения. Одно из его немногих достоинств.

— Вы, я смотрю, тоже настроены скептически?

— Скептически? — Она испустила короткий смешок. — Да я просто в это не верю. Я, конечно, не знакома лично ни с одним грабителем. А жаль… Но как ни напрягаю ветреную головушку, не могу представить, чтобы вор обтяпывал свое славное дельце так, как наш с вами друг прошлой ночью.

— Положительно, вы повергаете меня в трепет, — заявил Вэнс. — Наши мнения полностью совпадают.

— Чет объяснил внятно, на чем основывает свои подозрения?

— К сожалению, нет. Что-то из области метафизики. Его посетило некое предчувствие. Он точно знал — но не мог объяснить, был уверен — но не имел доказательств. Все крайне неопределенно. Даже скажу — эзотерично.

— Никогда бы не заподозрила Чета в склонности к эзотерике, — поддразнила она брата. — Он такой убийственно приземленный, когда узнаешь его поближе.

— Прекрати, Сиб! — раздраженно буркнул Честер. — Сама утром впала в ярость, когда я сказал, что полиция ищет грабителя.

Сибелла не ответила. Только слегка тряхнула головой и швырнула сигарету в камин.

— Кстати, мисс Грин, — невинно заметил Вэнс, — револьвер вашего брата таинственным образом исчез. Раньше он лежал в ящике письменного стола. Вы, случайно, нигде на него не натыкались?

При упоминании оружия Сибелла насторожилась: взгляд стал внимательным, а уголки губ слегка изогнулись в ироничной улыбке.

— Револьвер Чета исчез? — переспросила она отстраненно, словно мысли ее были далеко. — Нет. Не видела… На прошлой неделе он был еще в столе.

Честер сердито подался вперед.

— А что ты делала на прошлой неделе в моем столе?

— Не волнуйся, а то удар хватит. Само собой, я охотилась не за любовными посланиями. Не могу вообразить тебя влюбленным, Чет… — Эта идея ее позабавила. — Просто искала изумрудную булавку для галстука, которую ты у меня попросил и не вернул.

— Забыл в клубе, — мрачно объяснил он.

— Да что ты! Ну, в общем, я ее не нашла, но револьвер видела… Ты уверен, что он пропал?

— Не мели чепухи. Я перевернул весь дом… Включая твою комнату, — добавил он мстительно.

— Кто бы сомневался! Зачем вообще было признаваться, что он у тебя есть? — Ее голос сочился презрением. — Зачем без нужды себя подставлять?

Честер нервно поерзал.

— Этот джентльмен, — он снова указал на Хиса, как на предмет мебели, — спросил, нет ли у меня револьвера, ну, я и сказал. Все равно бы он узнал — не от прислуги, так от кого-нибудь из моих драгоценных родственничков. Я подумал, что лучше ничего не скрывать.

Сибелла саркастически улыбнулась.

— Как вы могли заметить, мой старший брат — образец старомодных добродетелей, — рассеянно обратилась она к Вэнсу. Исчезновение револьвера явно поколебало ее самоуверенность.

— Мисс Грин, вы говорите, что версия ограбления вас не убеждает. — Вэнс курил, прикрыв глаза. — У вас есть иное объяснение?

Девушка окинула его оценивающим взглядом.

— Если я не верю в грабителей, которые стреляют в женщин, а потом улепетывают, забыв прихватить золотишко, это не значит, что у меня есть другая версия. Я почему-то всегда считала, что выслеживать преступников — дело полиции. А я не полицейский. Хотя и думала частенько, что отличное было бы занятие… Вы тоже не верите в ограбление, иначе не стали бы слушать Чета. Вы-то сами как думаете, кто тут вчера слетел с катушек?

Вэнс сделал протестующий жест:

— Дорогая моя! Будь у меня об этом хоть малейшее представление, я бы не докучал вам неуместными вопросами. Я погряз в трясине неведения и едва влачу ноги.

Сибелла беспечно рассмеялась и протянула руку.

— Еще одну «Режи», месье. Я чуть было не стала серьезной. А это вредно. Во-первых, ужасно скучно. И во-вторых, от этого появляются морщины. А я для них еще слишком молода.

— И всегда будете. Как Нинон де Ланкло^[24], — подхватил Вэнс, поднося ей спичку. — Однако, не делаясь слишком серьезной, подумайте, у кого могла быть причина убить ваших сестер?

— Ну, что касается мотивов, мы все под подозрением. Идеальным семейством нас никак не назовешь. Мы, Грины, — весьма странная компания. Никакой такой любви, как положено в хороших семьях. Вечно цапаемся и того и гляди перегрызем друг другу глотку. В этом хозяйстве все кувырком. Странно, что давным-давно кого-нибудь не убили. А нам всем еще торчать здесь до тридцать второго года. Или лишимся наследства, и придется самим себя обеспечивать, на что ни один из нас, конечно, не способен. Спасибо папочке^[25].

Несколько мгновений она печально курила.

— Да, у любого из нас достаточно причин желать смерти всем остальным. Чет задушил бы меня прямо сейчас, если бы не опасался, что переволнуется и не сможет потом играть в гольф. Так ведь, дорогой? Рекс считает всех недалекими и, верно, думает, что проявил чудеса терпения и альтруизма, не укокошив нас много лет назад. А мать до сих пор не прикончила деток только потому, что парализована. Джулия, если на то пошло, тоже сварила бы нас в кипящем масле, не моргнув глазом. Что до Ады… — брови Сибеллы сошлись на переносице, взгляд стал свирепым, — Ада просто мечтает нас истребить. Она пришлая и всех ненавидит. Я бы тоже расквиталась с обожаемой семейкой без зазрения совести. Часто об этом подумывала, но так и не решила, какой способ лучше. — Она стряхнула пепел на пол. — Вот видите, если вам нужны мотивы, у вас их в изобилии. Под отцовской крышей нет никого, кто бы не подходил на роль убийцы.

Хотя ее слова должны были звучать саркастически, я не мог отделаться от мысли, что за ними стоит тяжелая, ужасная правда. Вэнса эта речь позабавила. Но я знал, что он внимательно подмечает малейшие модуляции ее голоса и выражение лица, соотнося брошенное ею огульное обвинение с обстоятельствами дела.

— Как бы то ни было, — заметил он небрежно, — вы удивительно искренняя девушка. И я пока не намерен настаивать на вашем аресте. У меня, видите ли, нет ни малейших улик. Жаль, не правда ли?

— Ничего, — вздохнула Сибелла, напуская на себя разочарованный вид, — улики, быть может, найдутся. Скоро здесь появится еще труп-другой. Обидно же, если убийца вот так остановится на полпути.

Тут в гостиную вошел доктор Вонблон. Честер поднялся ему навстречу и быстро представил присутствующих. Вонблон раскланялся приветливо, однако сдержанно. Мне, впрочем, бросилось в глаза, что с Сибеллой он поздоровался хоть и дружелюбно, но крайне фамильярно. Я немного поломал над этим голову, потом вспомнил, что он старый друг семьи и, вероятно, может обойтись без церемоний.

— Какие новости, доктор? — спросил Маркхэм. — Можно побеседовать сегодня с юной леди?

— Думаю, особого вреда не будет, — ответил Вонблон, усаживаясь рядом с Честером. — У нее небольшой жар на нервной почве, и только. Хотя она все еще в возбужденном состоянии и слаба из-за потери крови.

Доктор Вонблон был безупречно обходительным, чисто выбритым мужчиной лет сорока с мелкими, почти женскими чертами лица. Его светские манеры показались мне наигранными, или, лучше сказать, «профессиональными». Что-то в нем намекало на большое честолюбие и эгоизм. И все же мне он скорее понравился.

Пока доктор отвечал на вопрос, Вэнс не спускал с него глаз. Думаю, ему не терпелось поговорить с Адой еще больше, чем сержанту.

— Так рана не очень серьезная? — осведомился Маркхэм.

— Нет. Хотя еще немного, и могла быть смертельной. Войди пуля на дюйм глубже, было бы задето легкое. Просто чудо, что этого не произошло.

— Насколько я понял, — вмешался Вэнс, — пуля прошла вдоль левой лопатки.

Вонблон утвердительно наклонил голову.

— Стреляли сзади и, очевидно, метили в сердце, — объяснил он негромким, хорошо модулированным голосом. — В самый момент выстрела Ада, вероятно, чуть дернулась вправо, и пуля пошла не прямо, а вдоль лопатки на уровне третьего грудного позвонка. Прорвала связку и застряла в дельтовидной мышце. — Он дотронулся до левой руки, показывая дельтовидную мышцу.

— Выходит, девушка попыталась убежать от нападавшего, а тот бросился следом и практически ткнул револьвером ей в спину. Я правильно вас понял?

— Полагаю, так оно и было. И, как я сказал, в последний момент она немного повернулась, и это спасло ей жизнь.

— То есть ранение поверхностное. Вы считаете, она сразу упала?

— Вполне возможно. Значительная боль плюс шок. Ада — да и любая женщина, если на то пошло, — могла тут же потерять сознание.

— И будет логично предположить, — продолжал Вэнс, — что нападавший счел рану смертельной?

— Весьма вероятно.

Вэнс затянулся, глядя куда-то в сторону.

— Да, думаю, можно так предположить… И сам собой напрашивается еще один вывод. Поскольку мисс Ада лежала перед туалетным столиком на значительном расстоянии от кровати и поскольку стреляли почти в упор, нападение умышленное, и выстрел сделан отнюдь не случайно и не в панике.

Вонблон пристально посмотрел на Вэнса, а затем вопросительно — на сержанта. Секунду он молчал, взвешивая свои слова, а потом осторожно ответил:

— Да, ситуацию можно интерпретировать и так. На это вроде бы указывают факты. С другой стороны, нападавший подошел к Аде на очень близкое расстояние, что само по себе делает рану потенциально смертельной.

— Справедливо, — согласился Вэнс. — Но как в таком случае объяснить тот факт, что, когда сразу после выстрела в комнату вошел дворецкий, в ней горел свет?

Вонблон крайне удивился.

— Горел свет? Поразительно! — Он в недоумении сдвинул брови, обдумывая услышанное. — Хотя этим может объясняться и само нападение. Если преступник вошел в освещенную комнату, он мог выстрелить просто для того, чтобы его приметы не попали в руки полиции.

— Не исключено! — отозвался Вэнс. — Будем надеяться, что беседа с мисс Адой многое прояснит.

— Так давайте приступим к делу, — проворчал Хис, бесконечное терпение которого стало иссякать.

— Куда вы торопитесь, сержант? — пожурил его Вэнс. — Доктор Вонблон только что сообщил, что мисс Ада очень слаба. Любая предварительная информация избавит ее от лишних вопросов.

— Все, что я хочу знать, это видела ли она стрелка и может ли его описать.

— Если так, боюсь, вашим горячим надеждам не суждено сбыться.

Хис принялся ожесточенно жевать сигару, а Вэнс снова повернулся к Вонблону.

— Еще один вопрос. Через сколько времени после выстрела вы ее осмотрели?

— Дворецкий же сказал, мистер Вэнс, — нетерпеливо вмешался Хис. — Доктор прибыл через полчаса.

— Да, примерно. — Вонблон говорил ровно и буднично. — Когда позвонил Спроут, я, к сожалению, был на вызове, но потом сразу поспешил сюда. По счастливой случайности, я живу здесь рядом, на Восточной Сорок восьмой.

— Когда вы прибыли, мисс Ада все еще была без сознания?

— Да, кровопотеря была значительной. Кухарка, правда, наложила на рану компресс из полотенца. Он, конечно, помог.

Вэнс поблагодарил его и встал.

— А теперь окажите любезность, проводите нас к вашей пациентке.

— Как можно меньше волнений, надеюсь, вы понимаете, — напомнил Вонблон, поднимаясь впереди нас по лестнице.

Выходя из гостиной, я заметил, что Сибелла и Честер вопросительно переглянулись, как будто не могли решить, что им делать. Несколько мгновений спустя они присоединились к нам на втором этаже.

Примечания

24

Знаменитая французская куртизанка и хозяйка литературного салона, прославившаяся тем, что сохраняла необыкновенную привлекательность до глубокой старости.

25

Имеется в виду завещание Тобиаса Грина, согласно которому особняк не подлежал перестройкам в течение четверти века, а наследники обязаны были весь этот срок жить в усадьбе. — Примеч. авт.