Кровь деспота

Стефан Брег, 2022

Что делать воителю, если он устал от сражений? Если бесконечное кровопролитие он жаждет променять на размеренную жизнь, далекую от битв? Он покидает охваченные огнем города и прибывает туда, где на руинах древней империи пытается сохранить мир и спокойствие империя новая, не столь блестящая и не столь величественная. Но путь от жестокого наемника до миролюбивого торговца не так прост, как кажется. Судьба не хочет отпускать его без боя и дает в спутники разгильдяя, лишенного наследства, и беспринципную чародейку, что притягивает к себе несчастья. Мир, который он так искал, оказывается обманчив. Он начинает рушиться и лететь в пропасть, когда закипает кровь. Кровь деспота.

Глава 2

Братья

Еще затемно я покинул свою тихую обитель. Подпоясался мечом, повесил на пояс кинжал, взял свою старую котомку, плащ — и был таков.

Ночной Дирейм — это настоящий котел, полный самых разнообразных ингредиентов. И острейших специй, от которых у неподготовленного человека обязательно случится приступ изжоги. Вплоть до смертельного исхода.

По самым главным широким проспектам курсируют отряды стражников. Следят за порядком и пожарной безопасностью, но без надобности никогда не сходят с проторенного маршрута — ведь в подобном случае всегда можно нарваться на неприятности. Тогда постылое ночное дежурство будет гораздо занимательнее, но никто не гарантирует, что радость от приключений продлится долго.

Так я перешел ко второму ингредиенту — бандитам и негодяям, словно вампиры, оживающим по ночам, дабы творить свои черные делишки: избавляться от нерадивых должников и обчищать карманы любителей ночных прогулок. Благо число таверн, борделей и игорных залов, гудящих до утра, было внушительным. Пьяных гуляк, стоило им выглядеть более-менее прилично, грабили с той же скоростью, с которой тяжелый осенний ветер лишает тонкую березку на холме листвы.

Людей вроде меня, идущих твердой походкой и вооруженных, негодяи предпочитали не трогать. Что там, однажды я сам чуть не влез в неприятности. Изрядно приняв на грудь, возвращался в свою гостиницу, как вдруг услышал пронзительный женский крик, доносящийся откуда-то неподалеку. Преисполненный желания совершить благое дело и защитить даму, я бросился вперед по узким улочкам Храмового района. Выхватил меч, но вскоре понял, что заблудился. Знакомые очертания домов я увидел спустя час утомительного блуждания под тусклым светом убывающей луны. Естественно, никого не спас. И криков больше не слышал.

Нельзя не упомянуть мрачных групп религиозных фанатиков, которые нередко устраивают обходы города, следя, как я слышал, за моральным обликом горожан Дирейма. Уж не знаю, что они делают со встреченными шлюхами, но подобных кампаний я всегда старался избегать в первую очередь.

Стражники, напротив, доставляли мне проблем только первое время моего пребывания в столице Мальдиона. Я очень быстро узнал, что большинство из них насквозь продажные и боящиеся многочисленных криминальных главарей типы. Так что на их грубые вопросы и претензии касательно моего оружия, моей подозрительной морды и гнусных затей я частенько отвечал, что «не хотят ли благородные господа нажить себе проблем, доставляя неудобство приближенному Руги Красноносого, Ихара Кабана или Тавра Одноглазого». Всегда срабатывало.

Сегодня ночью никто из встреченных стражников меня не побеспокоил. Я без лишних проблем миновал одни из северных ворот и отправился к поместью Хаузов. Не больше часа пути отделяло меня от цели, поэтому я не торопился. Шел себе спокойно, напевая под нос нескромную солдатскую песенку. Единственными ее слушателями были местные собаки, выражающие свое неодобрение неуверенным прерывистым лаем. Иногда же мне казалось, что каждый житель пригорода считает своей обязанностью держать на подворье блохастых питомцев. Лай поднялся такой, что я посчитал за благое дело заткнуться. Даже прибавил шаг, опасаясь гнева разбуженных крестьян.

Обширные предместья с кирпичными домиками, небольшими садами и огородами сменились на холмистые луга, уходящие порой до горизонта. На фоне освещенного луной, но бедного на звезды неба можно было различить силуэты больших причудливых домов, в которых спали гордые владельцы окружающих земель, фруктовых садов и виноградников. В одном из таких особняков наверняка спал и Энрико, если только брат позволил ему провести последнюю ночь в отчем доме.

Едва бледно-розовое зарево рассвета принялось освещать восточную сторону горизонта, я уже добрался до нужного места.

Каменистая тропинка начала уходить вверх по лесистой аллее, заканчивающейся крепким забором с дверьми из кайнакского кедра. За невысоким, в общем-то, ограждением был виден красивый особняк внушительных размеров. Его фасад украшали многочисленные башенки, барельефы и причудливые витражи из заморского стекла. По большому дворику, полному ухоженных кустов и красавцев-кипарисов, уже сновали туда-сюда слуги: садовники, конюхи, уборщики.

Взгляд мой оторвался от созерцания этого великолепия и сосредоточился на другом — недалеко от деревянных ворот стояла крытая повозка. Ни лошадей, ни возничих рядом с ней не наблюдалось. Значит, либо Энрико дрых в доме, либо…

— Энрико, подъем! — вскричал я, чем вызвал переполох среди слуг.

Секунд десять ничего не происходило. Потом внутри фургона что-то зашуршало, и, как новорожденный из лона, из-под войлочного полотнища выглянул Энрико. Его лицо было заспанным, волосы взъерошены.

— Что, уже рассвело? — спросил он, жмурясь.

Я лишь усмехнулся:

— Вели запрягать коней. Не будем терять времени.

Энрико сел на место возничего, протер глаза и потянулся. Когда он открыл мне ворота, я сразу же последовал к повозке. Посмотреть, сколько добра нам перепало.

Действительно, ковров оказалось очень много. Мой наметанный глаз смог насчитать примерно пятьдесят штук. Все они лежали в свернутом виде, притом некоторые из них были столь тонкой работы, что свертки эти занимали минимум места. Такие ковры высоко ценились и в Дирейме, но в далекой стране они станут настоящим сокровищем. Я очень на это надеялся.

Я глядел на ценный груз, размышлял о предстоящем пути и, конечно же, не смог не заметить отсутствия провианта. На свободном месте у борта стоял небольшой ящик, но он вряд ли был полон еды.

— А еду ты когда будешь загружать? — спросил я у Энрико, который молча стоял в стороне.

— С едой проблемы возникли, — почесал затылок мой торговый партнер. — Брат не позволил мне зайти в кладовую. Сказал, что теперь у меня есть две лошади, и одну из них я могу забить на мясо.

— А потом и вторую? — нахмурился я. — Съедим и сами запряжемся? Можно и без провианта, но тогда нужны деньги, чтобы закупать еду. Сколько ты взял?

Ответом послужило невнятное бормотание, смысл которого, тем не менее, прослеживался вполне определенно. Энрико не имел никаких сбережений.

— Как такое возможно? — Мысли сами собой обрели словесную форму.

— Все деньги, которые мне перепадали, я на книги тратил. Кабы не пожар в чулане, я смог бы хоть что-то выручить за них.

Я обхватил ладонью свой подбородок и покачал головой.

— Представь, какой нас ждет путь. Без еды, без денег. За пересечение границ берут пошлины. Ты знал об этом? Будем расплачиваться с этими кровососами товаром?

— Наша кухарка смогла вынести для меня ящик вина, — попытался оправдаться Энрико.

— О, этого нам точно хватит до сегодняшнего вечера. Друг, вином мы не наедимся. Она может добыть для нас несколько мешков овощей и прочего?

— Нет. То вино — из ее личного погребка. Кладовая под замком. И ты сам понимаешь, у кого ключ.

Да, я понимал. Еще я понимал, что с такими проблемами у нас путешествия не получится. Проще сбыть товар прямо в Дирейме и пропить все заработанное в ближайшей забегаловке. Хватит на неделю, а то и больше, если поменьше угощать «друзей», что будут появляться, словно грибы после дождя. Именно такая перспектива сейчас маячила перед нами. Более того, Энрико, похоже, уже смирился с этим.

— Идем к твоему брату, — решительно сказал я.

— Но… он спит. Что ты задумал?

— Это не я — это он задумал. Задумал лишить тебя права на будущее. Он ни черта не прав. И я объясню ему это на пальцах. Давай, веди меня.

Энрико вдруг заерзал, разволновался, но в итоге все же направился к дому. Я остановил его на секунду. Спросил негромко:

— А стража у него есть?

Энрико отрицательно покачал головой.

— Вот и славненько.

Мы поднялись на порог. Наверняка это был последний день, когда владелец поместья Хаузов сидел без охраны.

Дверь в его опочивальню я открыл ударом ноги — все-таки первое впечатление нуждалось в должном эффекте. Старший брат моего партнера по имени Алистер (имя я узнал секунду назад) подскочил на кровати и уставился на непрошеных гостей. Его дородная супруга завизжала и прикрыла все свои непристойности простыней.

Я обвел хозяев зловещим взглядом, а пальцы моей левой руки постукивали по рукоятке меча, висящего на поясе.

Когда из-за моей спины показался Энрико, строящий из себя саму скромность, его старший брат выпучил глаза и заорал:

— Ты! Ты подослал ко мне убийцу, негодяй! Я знал, знал, насколько ты коварен!

— Заткнись! — взревел я, но жена Алистера восприняла мое негодование иначе и завизжала опять.

— Заткнитесь все! — уточнил я и начал говорить чуть мягче. Совсем чуть-чуть.

— Я не собираюсь никого убивать. Меня зовут Ричард. Ричард из Дорлага. Меня действительно нанял твой брат, но не как убийцу, а как телохранителя, юриста и защитника его интересов. Я обучался юриспруденции в самом Хольне и знаю права моего клиента. Заявляю со всей ответственностью, что сейчас эти права были категорически попраны.

— Что? В чем дело, какие права? — замотал головой Алистер, сверкая своей лысиной под лучами утреннего солнца.

— Право на наследство.

— Но он получил свое наследство. Отец ему ковры завещал, и он их забрал. И вообще что это за юрист такой — врывается на частную территорию с оружием, пугает до колик? А, брат, что ты молчишь?

— Мой клиент, — я не обратил внимания на этот выпад, — обвиняет тебя, Алистер Хауз, в воровстве и общей недобросовестности.

— Общей недобросовестности? — не поверил своим ушам Алистер.

— Так и есть. Ты укрыл и тайно продал пару великолепных ковров работы Арада Фадийского. Это были настоящие произведения искусства, за которые ты выручил хорошие деньги. Сим поступком ты совершил преступление против своего брата и должен возместить ущерб.

— Так, я понял, — Алистер шлепнул себя ладонью по лбу. — Это такая форма грабежа. Вынужден расстроить тебя, Ричард из Дорлага. Я не храню денег в поместье. У меня нет ни сокровищницы, ни сундуков, полных золота. Все мои богатства в городской казне. Могу дать тебе несколько сребреников, если ты согласишься убраться отсюда.

— Твои скользкие речи, несомненно, призваны подействовать на меня, но от ответственности ты не уйдешь. Факт воровства доказан.

— Какой факт? Мои слуги подтвердят, что я все чертовы ковры вынес из дома и отдал этому безмозглому кретину. Какой, повторяю, факт?

— Факт таков, что несколько торговцев Дирейма готовы подтвердить в суде, что ты принес им эти ковры и они щедро заплатили тебе за них. Торговцы оказались сговорчивыми и честными людьми, так что им поверят. Они предоставят суду эти ковры. Понимаешь, о чем я?

— О, я понимаю. — Алистер вскочил с кровати и набросил на плечи халат. — Ты подкупил их, обещал солидное вознаграждение. Да, не думал я, что мой братец окажется такой крысой.

Я посмотрел на свои ногти, неторопливо поковырялся в зубах и, закончив нехитрые гигиенические процедуры, предложил выход:

— Надеюсь, ты понимаешь, что все может обернуться не в твою пользу. А уж огласку этому делу мы дадим самую широкую. Все оборванцы Дирейма будут мусолить новость, что наследник Освальда Хауза — вор и обманщик. Но я предлагаю альтернативу. Мы с Энрико всего-то и хотим, что с комфортом отправиться к побережью, а потом двинуться на юг, в Эллас-Амин. Продать наследство. Поэтому мы забудем обо всей этой истории, если получим прямо сейчас беспрепятственный доступ к кладовой.

Глаза Алистера забегали. Он судорожно соображал. Я же продолжил:

— Не волнуйся, мы не возьмем много. Место в повозке ограничено. Ну, так что, ты согласен расстаться миром?

Алистер был опечален. Он чувствовал себя обманутым, но, взвешивая риски, вынужден был согласиться на мою сделку.

Я всегда ценил свое время. Старался использовать его разумно. Однако чем старше становился, тем больше тратил его на пустяки. Похоже, пребывание в праздности не прошло даром. Я повидал много пищевых хранилищ и богатых винных погребов, но отчего-то сейчас был в полном восторге от небольшой, на самом деле, кладовой Хаузов. Чувствовал себя ребенком в пряничном домике. Указывал слугам то на бочонок пива, то на внушительных размеров связку ароматных копченостей, то на мешок с финиками и редкими фруктами.

Все это происходило под хмурым взглядом хозяина поместья. И, конечно, я не мог отказать себе в удовольствии прямо на его глазах осушить бутыль дорогого вина и оставить отпечаток своих зубов на большом куске козьего сыра. Таким способом я обозначил свою победу над стяжательством.

Уже у самых ворот, когда длинная крытая повозка, набитая всем необходимым для странствия, была запряжена лошадьми и готова к отбытию, Алистер подошел ко мне и сказал:

— Надеюсь, я вас больше никогда здесь не увижу. Сегодняшнее утро — пренеприятнейшее в моей жизни.

— О, ты еще мало пожил, — усмехнулся я. — Будет у тебя утро в разы хуже. Но ты прав, не мы сделаем его таковым. Нас ты больше не увидишь.

— Фосто! — воскликнул Энрико с повозки. — Мы едем или как?

В последний раз я встретился взглядом с Алистером Хаузом. Лицо его выражало крайнюю степень подозрительности. Задерживаться точно не стоило. Я запрыгнул на место возничего и дернул вожжи. Наш путь начался.