Миссис Ингланд

Стейси Холлс, 2021

Впервые на русском здорового феминизма – «Покровители», «Госпиталь брошенных детей». В ее книгах главные героини, женщины, истинные героини своего времени, сталкиваются с непростыми жизненными ситуациями и исследуют силу собственного духа, о которой ранее сами могли не подозревать. Стейси Холлс имеет степень по историческим наукам, ее книги обласканы критиками за достоверность. 1904 год, Англия. Окончив учебу в колледже, Руби Мэй устраивается няней в дом Чарльза и Лилиан Ингланд, обеспеченной пары, получающей доход от текстильной промышленности. Руби считает, что уход за детьми четы Ингланд станет для нее отличной возможностью набраться опыта и заработать хорошие рекомендации. Однако будни в красивом, но мрачном доме становятся не совсем тем, чего ожидала Руби. К тому же у нее складываются непростые отношения со здешней прислугой. А еще вскоре Руби становится очевидно – с изящной, загадочной миссис Ингланд что-то явно не так. Идеальных семей не существует – открытие, которое уже давно сделала для себя Руби Мэй. Но кто бы мог подумать, что в этом уединенном месте ей придется столкнуться не только с неприятными тайнами хозяев, но и встретиться с собственными демонами. Это станет для Руби настоящим потрясением. «Одна из лучших книг года». – Выбор книжного магазина Waterstones (Пикадилли, Лондон) «Одна из главных фигур в жанре феминистского исторического романа, в своей новой книге Стейси Холлс исследует сущность брака. Это атмосферная история о силе и заблуждении». – Cosmopolitan

Глава 7

Жизнь в Хардкасл-хаусе вошла в колею, и новое стало привычным. В ходе генеральной уборки игровой комнаты и детской спальни стало ясно, насколько няня Нэнгл пренебрегала своими обязанностями — или же плохо видела. Моего внимания не избежал ни один предмет, ни один угол: я протерла каждую игрушку, каждый пузырек с лекарством, вымыла окна и стены, проветрила и зашила детскую одежду и выделила в шкафу место для каждого ребенка. Я отчистила с мылом расчески, натерла до блеска ночные горшки и выстирала шторы. Дети помогали в меру сил — протирали пыль и раскладывали по местам вещи.

Я падала в кровать совершенно без сил, и однажды Саул разбудил меня затемно, сообщив, что у нас в крыше, наверное, дыра, так как в его кровать натек дождь. Взглянув на часы, я поняла, что уже семь утра. Я проспала лишний час, и вода, которую оставила за дверью Блейз, успела остыть. Слушая Саула, я быстро оделась и собрала постельное белье с его кровати, чтобы отнести Эмили на стирку и заодно попросить у нее еще горячей воды.

— У мастера Саула неприятность, — сказала я Эмили, складывая мокрое белье в корзину.

— Ох, неужели опять? — сочувственно проговорила она.

— И часто такое случается?

— Время от времени, — пожала плечами она.

Блейз гладила в углу.

— Блейз, не могли бы вы принести нам еще воды?

— Сначала с этим закончу.

— А есть ли запасная клеенка?

— Только та, что у малыша. — Блейз водила утюгом по нижней юбке, не глядя на меня.

Мне всегда было неловко обращаться с просьбами, но Блейз умудрялась сделать так, что я чувствовала себя просто ужасно. Хотя я сумела найти общий язык с кухаркой миссис Мэнньон, Блейз по-прежнему меня недолюбливала, а Тильда и Эмили отмалчивались. Я подозревала, что Блейз настроила их против меня. Пусть бы судачили сколько душе угодно. Я знала, что они сплетничают — каждый раз, стоило мне зайти на кухню сквозь качающуюся дверь, служанки замолкали. Но я не желала подчиняться воле Блейз и заискивать перед ними, радуясь малейшим крохам внимания, которые мне кидали.

Позже утром, когда в дверь детской постучали, я поняла, как сильно страдаю от одиночества. За дверью, к моему изумлению, стояла миссис Ингланд с письмом в руках.

— Это вам, — произнесла она, входя в детскую и вручая мне письмо.

Хозяйка со мной тоже почти не разговаривала. Она лишь здоровалась, если мы виделись в доме, или задавала пару вежливых вопросов, когда я приводила детей в гостиную. Все они вели себя как чужие, и это меня очень огорчало. Малыш Чарли никогда не просился к матери, а меня не отпускал ни на шаг. Однажды вечером я передала Чарли на руки миссис Ингланд, надеясь, что это укрепит между ними связь, но малыш стал выгибаться и почти заплакал. Перехватив беспомощный взгляд миссис Ингланд, я поспешила забрать ребенка.

— Благодарю вас, мэм, — произнесла я, принимая конверт.

При виде почерка Элси мое сердце учащенно забилось. Конверт показался мне тяжелым, плотно набитым, как будто сестра исписала десяток листов вместо традиционного одного. Видимо, я заулыбалась, так как миссис Ингланд медлила, словно хотела что-то сказать.

— Как вы устроились? — наконец промолвила она.

— Очень хорошо. Спасибо, мэм.

Она посмотрела в сторону стола.

— Девочки составляют каталог местных растений, — пояснила я.

— Да?

Это была моя идея, и на прогулках мы собрали уже с десяток разных видов. На столе лежали разные травы, которые зарисовывала Декка. Она решила, что после описания флоры займется фауной и начнет с птиц. Я пообещала раздобыть членский билет публичной библиотеки, и Декку мои слова привели в восторг. Она увлеченно занималась каталогом, иногда позволяя принять участие Милли, хотя у той имелась собственная тетрадь. Схемы, составленные Милли, было невозможно разобрать, однако мы с Деккой всегда осыпали ее похвалой.

— Девочки, покажите миссис Ингланд вашу работу, — попросила я, втайне надеясь, что хозяйку не возмутит грязь на скатерти.

Декка и Милли пододвинули к матери свои тетради. Миссис Ингланд послушно рассматривала рисунки, раздумывая, что бы спросить.

— А что это такое? — наконец поинтересовалась она.

Декка с готовностью ответила:

— Боярышник. Еще его называют колючка дикая, петушиная шпора, майское дерево. Майское дерево! Как няня Мэй!^[34]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

34

Мэй в переводе с английского означает «май».