Серый волк и компания. Волшебные истории

Стася Лизкина, 2018

Серый Волк из Сказочного Леса вынужден постоянно решать чужие проблемы и помогать всем лесным жителям. Старший следователь полиции, рыжая песчаная ведьма, госпожа Ирма ведет следствие как настоящий Шерлок Холмс, а помогает ей в этом купидон Траулель. Воинственный пингвин охраняет девичью честь, кошка охотится на дракона, научный сотрудник института фольклора находит последнее божество планеты Земля, а Баба-Яга, наконец, обретает свое девичье счастье. Некоторые персонажи полюбились автору настолько, что путешествуют из истории в историю, порой и сами попадая… ну вы поняли.Словом, это волшебные истории о том, что чудеса всё же СЛУЧАЮТСЯ.

Мммузыка

Дедушкина коллекция грампластинок — ящик Пандоры моего детства. Я не рассказывал вам раньше, нет? Так вот послушайте.

Они не любили меня. Они вообще никого не любили. Но приличия вынуждали их открывать нам двери. Нам — это мне и моим родителям. Мама — их дочь, обижалась и плакала, но изменить ничего не могла. Я был недостаточно воспитан и одарен, папа — недостоин мамы и все вместе мы вносили хаос в их стройную и упорядоченную жизнь.

Бабушка была историком искусств, а дедушка обожал музыку и преподавал в филармонии.

Однажды дедушка попытался занять меня, чтобы я не шатался неприкаянно вдоль книжных полок и не раздражал его своими вздохами. Он пригласил меня в свой кабинет, усадил на маленький диванчик, бережно поднял крышку проигрывателя и достал конверт с грампластинкой. Это была симфоническая сказка"Петя и Волк". Движения дедушки, и музыка, звучавшая как будто с другой стороны бытия, заворожили меня. В тот день я провалился в щель между нашей реальностью и музыкальной и долго не мог выбраться обратно.

С тех пор я мечтал только о том, что мы снова поедем к бабушке с дедушкой и я смогу услышать звуки проигрывателя. Они не приглашали нас очень долго. Но в новогодние праздники визита вежливости было не избежать и им пришлось пригласить нас, а нам принять приглашение. После того как все формальности были соблюдены, а праздничный ужин съеден, я принялся слоняться туда-сюда вдоль полок с книгами, краем глаза косясь на деда. Он как всегда не выдержал:

— Дмитрий, будь добр, присядь, пожалуйста.

Я послушно присел, чтобы через пять минут вскочить снова. Дед нахмурился, а я шепотом попросил:

— Дедушка, я еще раз хочу послушать"Петю и Волка".

Дед нахмурился еще сильней, мысль о том, что придется оставить ребенка наедине с драгоценным проигрывателем и пластинками была для него мучительна. Неожиданно вмешалась бабушка:

— Пусть он послушает музыку, Виктор. Детям ни к чему взрослые разговоры.

Так я снова оказался в кабинете, где стоял узкий диванчик, книжные полки, письменный стол деда и высокая тумбочка с заветным проигрывателем. Пластинки стояли в конвертах на самой верхней полке. Дед открыл проигрыватель, нежно достал пластинку, поставил ее и аккуратно опустил иглу:

— Ничего не трогай, — он включил проигрыватель и вышел.

Я замер, полуприкрыв глаза, звуки музыки захватили меня так же как и в первый ра-.

Пластинка почти кончилась, когда я заметил его. Он сидел на дедушкином стуле, развалившись, закинув ногу на ногу и поводя руками в воздухе. Он был… странным, но, завороженный музыкой, я не думал об этом тогда, а просто смотрел во все глаза.

Его длинные серые пальцы, в два раза длиннее чем у обычных людей, заканчивались длинными заостренными ногтями. И пальцы эти двигались в воздухе, взлетали и опускались в такт музыке, оставляя за собой полупризрачный след, который таял, чтобы возникнуть вновь, когда музыкальный пассаж повторялся.

Сам он тоже был серым и длинным, очень худым. Острые колени подергивались вслед за мелодией, жидкие длиные волосы на голове руках и ногах подрагивали в такт музыке. Он танцевал, точнее нет, парил и растворялся в звуках, в воздухе.

Лицо у него было смазанным, полузавешенным бесцветными волосами. Глазки маленькими и невыразительными, рот и нос выглядели небрежными запятыми на вытянутом лице.

Не переставая пританцовывать и дирижировать в такт, существо повернуло ко мне голову и расплылось в улыбке.

— Кто же это? — растерянно подумал я, не решаясь нарушить странный танец и прервать волшебство.

— Здравствуй, мальчик, — пропело существо. — Я грааампл.

Грампл взмахнул руками в такт завершающим аккордам грампластинки и рассыпался в воздухе серой пылью и звоном колокольчиков, которые вплелись в музыку и отозвались у меня в сердце.

Через секунду он возник рядом с книжным шкафом, около полки с пластинками, пропел:

— Ммммммузыка, — и опять исчез, чтобы снова возникнуть на стуле. Теперь на длинном пальце грампла, поднятом вверх, покачивалась круглая черная пластинка, а палец гнулся как гуттаперчевый, вперед-назад. Грампл некоторое время смотрел на нее, а я вспомнил, что дедушка не велел мне трогать пластинки и испугался.

Грампл усмехнулся, заглянул мне в глаза и я увидел, как его маленькие глазки расширились, стали большими, круглыми и манящими, черными, как тело грампластинки.

— Обожаю, — пропел он, открыл рот, закинул туда грампластинку, и опять исчез со звоном колокольчиков и звуком лопнувшей струны.

До этого момента я сидел как завороженный, но теперь мне стало страшно. Я вскочил и грампл снова появился передо мной. Теперь он парил в воздухе, глядя на меня сверху вниз.

— Не обижу, — прозвенел он. — Любишь мммузыку?

Я молча кивнул. Тогда грампл сорвался с места и влетел в меня. И я ослеп от звуков. Ликующая ярость оркестра, флейта, арфа, барабаны и валторны, пение соловья и шелест волн, смех ребенка и рычание мотора, тишина раннего утра и грохот лавины. Океан звуков плескался внутри меня и я был мир. А потом всё кончилось. Грампл парил передо мной и глаза его опять были большими, черными и манящими.

Но теперь я уже знал всё. Грампл появился сюда, призванный звуками грампластинки. Черные диски обладали над грамплами странной властью. Звуки музыки, тишина и упоенный музыкой слушатель, призывали грамплов и они ничего не могли противопоставить этому зову. Они приходили, послушные ему и потихоньку истончались в нашем мире, полном странных звуков.

Этот грампл очень хотел жить и мы договорились. Я дал ему пристанище, а он мне свою музыку. Это было непросто. Иногда я целыми днями не видел лиц и предметов, только слышал звуки. Но я привык. И грампл внутри меня тоже привык.

Ммммузыка.

Музыкальная школа, музыкальное училище, консерватория.

У меня была и своя жизнь, конечно. Я даже женился на замечательной женщине. Правда, к тому времени я не видел лиц, но в ее движениях была удивительная музыка и гармония. С дедушкой мы подружились, он учил меня и передал мне свою коллекцию пластинок. Иногда мы с грамплом слушаем их.