Девочка, которую нельзя. Книга 2

Стася Андриевская, 2023

Игнат признаётся Славке, что она должна была стать разменной монетой в его спецоперации. Он обещает, что теперь всё будет иначе, и для того, чтобы всё исправить, ему нужны лишь её абсолютное доверие и подчинение.Слава ослеплена страстью и верит каждому его слову, закрывая глаза даже на странное и очевидное. Поэтому, когда выясняется, что происходящее – лишь очередной хитроумный план, в котором она всё та же разменная монета, становится слишком поздно:Гордеев уже отыграл свою партию и получил заветный приз, оставив Славку с ужасом ожидать своей дальнейшей участи и, умирая от боли предательства, гадать: Как могло чудовище без сердца… так искренне изображать любовь?

Глава 4

— Я тебе сразу сказал. Ты не поверил.

Они были в комнате вдвоём, сидели, разделённые столом и полумраком. Настольную лампу Гордеев специально включать не стал — всё-таки не на допросе. Но и наручники с Коломойца снять не велел — чтобы у того не возникало иллюзий на счёт несерьёзности происходящего.

— Сразу? — почти прорычал Сергей. Коломоец или Босой — не суть. Для Гордеева он был хотя и перспективным, но всё-таки пока ещё пацаном Серёгой. — Это когда? Когда уже зад припекло и один хрен поздняк метаться стало?

— Не припекло, не выдумывай. Всё прошло согласно плану, просто с нюансами. Но так оно обычно и бывает. Привыкай.

— Плану?! Да если бы не этот шнырь московский, ещё не понятно, чем бы обернулось! Ну припёрли бы тебя Славке звонить, и что тогда?!

— Не припёрли бы. А от шныря тебе привет, кстати. Просил передать, что для первого раза ты прям молодцом.

Многозначительно дёрнувшаяся бровь, пауза…

— Так он… — нахмурился Коломоец и вдруг зло рассмеялся: — С-сука… Твою мать… Как ты это провернул?

— Как обычно, с нюансами.

— А предупредить не судьба было?

— Ты бы тогда ещё больше секатил. А так — красиво держал масть. Наша со Шнырём тебе уважуха.

— Да пошёл ты!

Гордеев, рассмеявшись, откинулся на спинку стула.

— Ничего, Серёг, всё приходит с опытом. И тут мы возвращаемся к тому, с чего начали. У тебя теперь только два пути. И решать нужно сейчас.

Коломоец молчал. Может, думал, что это какая-то проверка? Или реально до сих пор не верил, что с ним могли так поступить? Зря.

О том, что его сольют Гордеев понял едва только узнал под кого они копают. Там вырисовывались такие персонажи, что было ясно как день — дело не столько в наркоте, сколько в переделе власти, а значит тем, кто это затеял — кому-то на самой самой верхотуре — непременно понадобится кто-то крайний. А значит, в ближайшем будущем агенту Босому не только не приходится ждать освобождения, но, скорее всего, ещё и какое-нибудь красивое обвинение выкатят.

— Да даже если и отпустят тебя отсюда, — поднажал Гордеев, — то не раньше, чем через год-другой. И что тогда? Думаешь, вернёшься к оперативке? Забудь. Это была твоя главная роль. Первая и единственная. Ты слишком заметный для оперативки, Серёг. Максимум что тебе теперь светит — бумажки в кабинете перекладывать. Но и это вряд ли.

Помолчали.

— Папаня твой, кстати, уже официально от тебя открестился. Сказал, что семь лет с тобой не контачил и впредь контачить не собирается. Что вы там, с ним, бабу не поделили? Хотя не важно. Суть в том, что он тоже тебя слил. И это он пока только официалам подлизывает, чтобы его в свя́зи с наркоторговлей не заподозрили, а представь, что будет, когда откроется что ты вообще мент? Это подстава, Серёг. Ему проще тебя заказать, лишь бы не потерять доверие авторитетных товарищей. Скажешь, не так?

— Это ты меня вербуешь что ли? — глухо отозвался тот.

Молодец. Всё верно понял. Удовлетворённо кивнув, Гордеев поднялся.

— Надумаешь, требуй адвоката Щеглова.

— Кто это?

— Почти никто. Просто адвокат. Но мы с ним на связи. — И, натянув бейсболку, пошёл на выход.

— У тебя своя игра, так ведь? — окликнул Сергей. — И наша контора со своей операцией и всем этим глобальным наркотрафом были для тебя, нелегала одиночки, всего лишь прикрытием, так? — Понизил голос: — Ну и кто ты такой? И главное — откуда?

— Адвокат Щеглов, — вместо ответа напомнил Гордеев. — А иначе ты здесь надолго. — И, не оборачиваясь, вышел.

А вечером следующего дня состоялся ещё один важный разговор на явочной квартире за пару тысяч километров от камеры Коломойца и от города, куда три года назад нелёгкая занесла сначала Славку, а потом, по её следу, и самого Игната.

— У меня всё под контролем, — в который раз за последние дни заверил он Деда. До этого были созвоны по секретной линии, а теперь первая за полгода личная встреча. — Девчонка далеко не уйдёт. Я нашёл её однажды с полного нуля, а теперь у меня есть её психологический портрет и актуальные данные. Так что счёт идёт на дни.

— У меня тоже есть данные, — подался вперёд Дед. На его и без раздражения вечно красном, обожжённом в бою лице прозрачными озёрами блестели удивительно молодые, небесно-голубые глаза. Крепкой серебряной пеной разлилась по голове и бороде седина. Потому и Дед, что Мороз. А сам ещё вовсе не старый. — Актуальные! И согласно им ты, говорят, попутал. В любовь заигрался. Так?

— Так точно, заигрался, — кивнул Гордеев. — Но это согласованно.

— С кем?

— С вами.

Дед сцепил руки на столе, впился взглядом в Гордеева, словно пытаясь рассмотреть на его лице признаки растерянности. Не нашёл.

— Вот именно. Согласовано. И очень надеюсь, что ты находишься в этих рамках. Не имеешь права слиться, это ясно?!

— Так точно. Не имею.

— Тогда что это за дешёвая симуляция? Думаешь, Жагровские идиоты?

— Никак нет. Но так будет лучше. Важно чтобы в отношения в первую очередь поверила сама девчонка. А для этого мало просто потрахаться. Она должна влюбиться.

— А ты?

— А я нет. Но мне будет проще изображать одержимость, если будет что зеркалить. Я гарантирую, что всё под контролем. Если есть сомнения в моей адекватности, можно запросить архивы сессий у Дока.

— Даже не сомневайся, запросил уже! — Снова долгий изучающий взгляд глаза в глаза, и собранные в жёсткие складки губы слегка разгладились: — Ладно. У меня нет повода не доверять тебе. Пока. Но больше никакой самодеятельности! Все необходимые корректировки строго через меня! А иначе… — Сжал кулак. — Ты лучший для этой роли, Гордеев, но не незаменимый. Не забывай об этом. И уж тем более не заставляй напоминать.

— Так точно, корректировки строго через центр! — подтвердил Гордеев. — Разрешите идти?

…Сидел потом в тёмной кухне своей очередной, бесконечной по счёту служебной хаты, простой облупленной однушки типа «хрущёвка», и, отрешённо глядя в невидимую точку, пытался нащупать ещё хоть что-то, что упустил из виду. Что наведёт на след. Но ничего не было. Славка оказалась стреляным воробьём — все следы оборвались на гламурном костюмчике доставшемся местечковой алкашке за пакет картошки. И всё, что знал теперь Игнат — девочка уходит пешком, не придерживаясь дорог и конкретных направлений, как обычно уходят те, кому не за что больше держаться. Просто в никуда.

И всё же, даже несмотря на то, что найти её было бы куда проще если бы она засветила хоть один из своих паспортов или воспользовалась одним из телефонов, Гордеев молился, чтобы ей хватило ума не делать этого. Он не один её искал, и шутливые намёки Рагифа только подтверждали это.

Славка с самого начала допустила огромную оплошность, заявившись к Машке. Связанная родственными связями с Садальским и Корнеевым, та и к Коломойцу-то не просто так подкатывала, и, если бы не Славка и её тёрки с Машкой, сам Коломоец ещё долго бы искал, кто под него роет и тормозит операцию. И вот теперь все они в СИЗО и не имеют контактов с внешним миром, но информация о Славкином бегстве уже успела просочиться и дойти до Рагифа, а от него, наверняка, ещё глубже.

Но самое хреновое, что, если они найдут её первыми, Гордееву никто докладываться не будет. Возможно, даже, что она у них прямо сейчас, а он если об этом и узнает, то лишь когда будет уже слишком поздно. И от этой банальной истины всё внутри каменело.