Принцип чётности

Станислав Гимадеев

Российский городок, 90-е годы. Командировочный Сергей случайно оказывается узником загадочной невидимой Оболочки-аномалии, накрывшей часть кварталов. Она впускает людей внутрь, но не выпускает наружу, поддерживая число живых внутри четным. Две тысячи жителей отрезаны от внешнего мира в ментальной ловушке. Каждый выживает по-своему, и никто не ищет способ из нее выбраться. Сергей решает найти путь спасения, однако, ему придется вступить в схватку с теми, кому на руку существование западни.

О. Мандельштам

© Станислав Гимадеев, 2017

ISBN 978-5-4485-5910-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо пролога

Было около полуночи, когда он решил уйти.

В какой-то момент ему вдруг стало невыносимо противно и скучно оставаться здесь дальше, в этой шумной компании незнакомых людей. Не хотелось принимать решительно никакого участия в их полупьяных дебатах, несмотря на то, что у самого в голове уже изрядно шумело от алкоголя, не хотелось натужно таращиться в телевизор и пытаться разобрать звуки сквозь галдеж в комнате, и уж тем более совершенно не хотелось ни есть, ни пить. Он подумал, что хорошо бы сейчас просто вернуться в гостиницу, остаться в тишине, прохладе и мраке, растянуться на казенной кровати и забыться до утра. В очередной раз он выругал себя за то, что поддался на уговоры Игоря и потащился с ним сюда в такую распутицу. В результате все равно ничего не изменилось: настроение осталось таким же скверным, как и было, время продолжало неумолимо приближаться к завтра. А оно, это завтра, непременно обещало быть с нудной головной болью и мелкой дрожью в конечностях.

Ну ладно, достаточно, сказал себе Сергей и поднялся из-за стола. Лавируя между спинами, мебелью и дверными косяками, он пробрался к выходу.

В прихожей его настиг Игорь. Лицо его исказилось в немом вопросе.

— Я пойду, — сказал Сергей твердо.

— И куда? — поинтересовался Игорь, почесывая в затылке.

— В гостиницу, — ответил Сергей, вздохнув. — Куда же еще?..

Он стал одеваться и обнаружил сильное нарушение координации движений. Решение, однако, было принято и отступать нисколько не хотелось.

Игорь закрыл дверь в прихожую, навалился на нее спиной.

— Не дури, Серега… — сердитым тоном произнес он. — Во-первых, ты пьяный…

— Вполне нормален, чтоб дойти, — произнес Сергей упрямо.

–…во-вторых, поздно, черт возьми! Ты пешком, что ли, собрался топать? Города не знаешь, заблудишься на фиг!..

— Здесь, надеюсь, недалеко — как-нибудь доберусь. Гостиницу я должен узнать… Да и проветрюсь заодно перед сном.

Сергей двинулся к выходу, но Игорь встрепенулся и преградил ему дорогу.

— Вот что! — заявил он. — Я тебя сюда привел — я тебя отсюда и уведу! Очумел совсем? Давай раздевайся. Через час вместе пойдем — и делу конец!

Сергей знал по опыту, что подобные обещания Игоря практически ничего не стоят, к тому же алкоголь сильно катализировал его упрямство. Он решил схитрить.

— Ладно, ладно, — смирительным тоном проговорил он. — Я только прогуляюсь возле дома. Что-то штормит… Вернусь через пятнадцать минут.

Игорь недоверчиво сдвинул брови, несколько секунд помолчал и сдался.

— Хорошо, — медленно выговорил он. — Через пятнадцать минут.

Сергей оттеснил его, шагнул к двери и открыл ее.

— И не советую отходить далеко от подъезда!..

Он захлопнул за собой дверь и хотел быстро спуститься по лестнице, но быстро у него не получилось. Его слегка шатнуло, бросило на прохладную, шершавую стену, и он сбавил темп.

На улице оказалось темнее, чем он мог предположить. Черными параллелепипедами проступали из окружающего мрака приземистые дома, редко унизанные желтыми квадратиками светящихся окон.

Микрорайон спал. Уличных фонарей здесь либо не было вовсе, либо они были отключены, и темень очень походила на деревенскую. Моросивший с утра дождь прекратился, зато усилился ветер.

С минуту Сергей постоял на ступенях подъезда, взад-вперед покачиваясь на каблуках и задрав голову к небу, на котором из-за туч не было видно ни единой звезды. Он попытался вспомнить, откуда они с Игорем сюда подошли, но тщетно. Кажется, они о чем-то спорили, пока добирались, поэтому Сергей совсем не глядел по сторонам.

Он даже подумал: а не вернуться ли обратно? Подышать этак минут пяток и вернуться. Но эта мысль тут же была вытеснена другими: обрывочными, несформированными, говорившими, а почему это, собственно, я должен возвращаться… тут же, собственно, недалеко должно быть… Он поплотнее запахнул плащ, шагнул со ступеней в лужу и нетвердой походкой двинулся к какому-то узкому проходу между домами напротив. Он помнил, что было какое-то шоссе, которое они по пути пересекли. Однако шоссе за домами не оказалось — за домами был деревянный забор, простирающийся вправо все дальше и дальше. Это обстоятельство не смутило Сергея, рассудившего, что любой забор рано или поздно кончается и почему бы, собственно, данный забор не обойти. Ведь обходили же, собственно, и не такое!.. Он повернул направо и зашагал по тротуару вдоль забора, даже не оглянувшись, чтоб посмотреть, откуда он вышел. Он уже не думал о том, что отрезает себе все пути назад, что сжигает за собой все мосты, оставляя за спиной такие похожие в своей ночной серости здания. Он почему-то думал о романтике ночных прогулок, о здешней погоде, которая абсолютно не похожа на майскую и о прочей несвязной ерунде.

Он обнаружил себя стоящим у стены какого-то дома, упершимся обеими руками в нее, с широко расставленными ногами, словно при обыске. Его слегка мутило и уже потрясывало от холода. Порывами налетал ветер. Забора нигде и в помине не было. Зато была какая-то дорога, довольно слабо освещенная, и совсем безжизненная. На противоположной стороне ее чернело что-то похожее на пустырь, за которым смутно виднелся то ли лес, то ли роща. Нужно было куда-то идти, чтоб не замерзнуть.

Сергей с трудом разглядел впереди по ходу улицы что-то, напоминающее перекресток. Подняв воротник плаща, он сунул руки в карманы и, съежившись, побрел в сторону перекрестка, не очень, впрочем, надеясь на то, что там что-нибудь прояснится.

У перекрестка почти ничего не прояснилось. Путь Сергею пересекла другая дорога с таким же неясным происхождением, как и первая. Только здесь, на перекрестке, он заметил, что вдоль противоположной стороны дороги простирается ограждение из металлической сетки. Ограждение было высотой в человеческий рост, и ржавая, в водных каплях сетка провисала во многих местах и плохо держалась на покосившихся, гнилых, деревянных столбиках. Ограждение тянулось как до, так и после перекрестка, и с той и с другой стороны растворяясь в сумраке ночи. Назначение сетки казалось Сергею совершенно необъяснимым, поскольку за ней, похоже, не велось никаких строительных работ. По крайней мере, он их не заметил, как ни пытался всмотреться в темноту за проволокой. Он увидел лишь темные массивные фигуры разноэтажных жилых домов с редкими вкраплениями освещенных окон, размытые пятна огородов частного сектора, какое-то административное здание, автобусную остановку у дороги — словом ничего такого, от чего стоило бы отгораживаться металлической сеткой. Где-то вдали, в глубине одиноко торчал высотный дом, и Сергею почему-то взбрела в голову мысль, что этот дом вполне мог бы оказаться гостиницей, где его ждет, не дождется постель.

Оглядевшись еще раз в надежде найти живую душу в окрестностях, Сергей пересек дорогу по направлению к ограждению. Именно здесь, на перекрестке, сеточная полоса имела разрыв шириной метра полтора, и через него почти на самую дорогу вылезала длинная и узкая лента транспортера. Сергей подошел и тупо рассматривал его несколько минут. Транспортер был самый заурядный. Располагался он на уровне пояса, и по эту сторону ограждения высовывался лишь его конец длиной не более трех метров. По ту сторону сетки длинная, черная латанная-перелатанная резиновая лента протянулась метров на десять или пятнадцать. На том же конце располагался привод транспортера, прикрытый от дождя какими-то кожухами, тут же рядом стояла маленькая покосившаяся строительная будка, от которой к транспортеру тянулись кабели.

На какое-то время Сергеем овладело смешанное чувство удивления и сомнения. Очередной порыв ветра придал ему решимости.

Сергей, кряхтя, вскарабкался на ленту транспортера. Он немного постоял на нем, пару раз подпрыгнул, сделал несколько шагов и остановился. Ему показалось, что сквозь щели будки пробивается еле заметный тусклый свет.

— Эге-гей!.. — крикнул он хрипло. — Есть кто живой?!

Несколько секунд он прислушивался и совсем было собрался идти дальше, как вдруг внутри будки послышался глухой стук, и наружу, скрипнув дверью, выскочила приземистая фигура в телогрейке.

— Привет, друг! — сказал Сергей. — Я тут немного заплутал…

Фигура, словно в оцепенении, приблизилась к транспортеру. Это оказался заспанный, взъерошенный парень, с виду ровесник Сергея. Кроме телогрейки на нем были рабочие штаны и короткие резиновые сапоги. Их разделяло около десяти метров.

— Ты кто?.. — удивленно и, как показалось Сергею, немного испуганно спросил парень.

— Прохожий… — ответил Сергей, — Мне в гостиницу надо…

— А че ты на этом стоишь?.. — непонимающе спросил парень, указывая на транспортер. Ежась от холода, он втянул голову в плечи.

— А это запрещено? — осведомился Сергей. — Понимаешь, я нездешний!.. Я ищу гостиницу.

— А ты тут откуда? — выпалил парень, начиная волноваться.

— Ну, как сказать… — озадаченно проговорил Сергей и пожал плечами. Он начинал мерзнуть.

— Так ты оттуда, что ли, пришел?! — вдруг воскликнул парень и махнул рукой в сторону перекрестка.

— Ну да, — сказал Сергей. — А что, собственно, в этом такого? Я же говорю: заблудился…

Парень издал что-то нечленораздельное и стал озираться по сторонам. Даже сонливость в одно мгновение исчезла с его небритого лица.

— А ты чего стоишь-то? — проговорил парень каким-то странным, замирающим тоном. — Ты иди сюда… Вот ведь, елки-палки… Слезай, давай…

Сергей прошагал по транспортеру, спрыгнул на землю и приблизился к нему. Помятое лицо парня имело какое-то странное выражение. Он даже перестал мерзнуть.

— Скажи только, как добраться до гостиницы, — сказал Сергей, — и я пойду себе дальше.

Парень лихорадочно замотал головой и открыл дверцу будки.

— Зайди, это самое… согрейся, что ли! — забормотал он. — Я сейчас… Я расскажу… Проходи!

Сергею не хотелось связываться с этим странным типом и, тем более, спорить с ним, и он покорно ввалился в будку.

— Ты меня подожди, я сейчас… — сказал парень приглушенно у него за спиной. — Садись, не стесняйся.

— Ты куда, друг? — обернулся Сергей.

Парень стоял в проеме, придерживая дверь, и переминался с ноги на ногу.

— Да я это… На секунду! — нетерпеливо обронил он, косясь куда-то в сторону. — Приду и все объясню, ага? Обожди чуток, мне надо…

Прежде чем Сергей успел что-либо ответить, парень исчез, и дверь, скрипнув, захлопнулась.

Сергей недоуменно пожал плечами и осмотрел будку. Половину ее занимал обшарпанный стол, на котором валялась замусоленная колода карт, книга учета в картонных корках, обрывки газет с пищевыми крошками и грязный, заляпанный стакан. Вплотную к столу примыкала широкая скамья, одновременно служившая, видимо, и кроватью. На нее был брошен старый ободранный матрац. В углу на гвозде грудой висела спецодежда, рядом стоял рулон рубероида, лом и лопата. Под столом гудел мощный строительный обогреватель. Все это убранство освещала запыленная пятнадцати — ваттная лампочка. В будке было тепло.

Цокнув языком, Сергей уселся на матрац. Снаружи не доносилось никаких звуков, кроме порывов ветра. Он помассировал руками шею и зевнул.

Прошло еще несколько минут. Он встал и выглянул из будки. В лицо ему недружелюбно ударил ветер. Парня в сумерках нигде не было видно. Нырнув обратно, Сергей опять сел на скамью и привалился спиной к стене.

— Ну? — изрек он в пустоту. — Что дальше?

Он уже согрелся, и страшно не хотелось опять выходить в эту промозглую темноту. Прошло еще минут пять, а, может, десять. Парень словно и не думал появляться. Тепло разморило Сергея не на шутку, и его стало упорно клонить в сон. Ладно, думал он, зевая, почему бы и нет? Чем тебе, собственно, не гостиничный номер? Не люкс, конечно, но могло бы и этого не быть. Так давайте же отнесемся к сложившейся ситуации с известной долей юмора и философии. Давайте же будем извлекать пользу из того, что имеем… Давайте же ценить синиц в руках… М-да… Обитатель этого номера, похоже, канул в неизвестность, благородно уступив ему свое койко-место. Он, правда, не сменил постельное белье, ну да бог с ним, с постельным-то бельем, не до жиру, знаете ли… На безрыбье, знаете ли…

Рассуждая таким образом, Сергей обнаружил, что он уже лежит на матраце, что у него уже нет никакого желания с него вставать, и что там происходит сейчас в мире и произойдет дальше его совершенно не касается. Ему было тепло, ему было мягко, а все остальное казалось уже абсолютно несущественным. Он даже не успел подумать, что случится, когда обитатель будки вернется, ибо это была слишком сложная мысль для его меркнущего сознания.