Черная гладь

Софья Вячеславовна Волошина, 2018

Однажды юный жрец Луны пожелал узнать все тайны мироздания. Все книги, что он нашёл в храме, говорили лишь о светлой и чистой магии. Жрец не стал довольствоваться разрешённым знанием и отправился в путь, чтобы найти того, кто обучит его колдовству, сокрытому во тьме. Сможет ли юноша познать тьму и не изменить себе?

Глава 1

Гладь озера серебрилась в закатном солнце. Лодка взрезала воду под мелодичный плеск весел, и черный, поросший ельником остров приближался. Высокий, подмываемый озером берег уже утонул в тени. Молодой парень, согласившийся на своей лодке перевезти на остров незнакомца в толстом шерстяном плаще, боязливо поежился, молясь про себя светлым Богам. Ещё два всплеска весел, нос судёнышка мягко ткнулся в песчаный обрыв.

— Иди! — буркнул перевозчик. — Быстро! Мне надо возвращаться домой!

Незнакомец выбрался из лодки, но неудачно, намочил сапог, раздосадовано поморщился и напоследок швырнул молодому парню серебряную монету. Тот торопливо сунул её в карман, оттолкнулся от берега — и вёсла споро заплескали по воде.

«Ишь, удирает…» — с усмешкой подумал человек в плаще.

Его звали Фер. Хоть путешественник и носил жреческие одежды, но возрастом он вряд ли превосходил паренька, перевезшего его через озеро. Да и с виду был такой же тощий и неприметный — встретишь на базаре и через миг забудешь.

— Ну здравствуй, остров Черной Чаши.

Жители деревень, притулившихся по берегам озера, боялись этого места. Рядом с Черной Чашей не ставили сети, не возили баб с девками по ягоды и грибы. Фер обошел три деревни, прежде чем нашелся человек, согласившийся отвезти его сюда, да и тот — пришлый сирота, не знавший и половины того, что старики говорили об острове.

Лет сто назад, а то и больше, поселился здесь ведун. Все к нему ездили, от любой хвори исцелить мог, даже молодость возвращал. У кого попроще болезнь, тех травами лечил да заговорами. Но ежели недуг какой с рождения или смерть уже за плечом у бедолаги стоит, вел того целитель в центр острова. Там, в глубине леса озерцо было родниковое. Вода голубая — что синь небесная. Прозрачна и холодна, любые хвори исцеляет. Окунется туда немощный старец, а выйдет добрый молодец; безногий калека на своих ногах из воды выпрыгивает.

Вот только с каждым исцеленным стала вода в озере темнеть. Сначала помутнела слегка, не заметно даже. А народ про чудесный источник прознал, валом валит — кто исцелиться, а кого просто любопытство снедает. Озерцо всё мутнее и мутнее, уж и дна не видно, но люди дуром лезут, кому надо и кому не надо. И вот в один из дней на исходе лета разразилась гроза страшная, молнии на всё небо, от грома уши закладывает. На следующий день приплыли люди: ведуна нет нигде, а вода в озере черная. Искали три дня, не нашли ни живым, ни мертвым. С тех пор все, кто на том острове появлялись, начинали болеть страшными болезнями, многие умерли. Вот и прозвали то место проклятым.

Зато стали наведываться туда другие гости. Всё больше под покровом ночи, прячась от взгляда Небесного Владыки. Они искали силы — не той, то дарила жизнь и исцеление, а той, что убивала врагов. Но не жаловал таких остров, живым никто не возвращался.

Но Фер не алкал ни того, ни другого. С ранних лет его привлекали лишь знания: о жизни и о смерти, о магии, дарующей исцеление и приносящей гибель.

Из воды к лесу потянулись тонкие завитки тумана, густой ельник дохнул в лицо странника прохладой. Небесный Владыка наконец ушел светить в Исподний Мир — и Ночная Жрица накинула на небеса черное покрывало, выстилая путь Серебряной Госпоже. Фер поклонился своей покровительнице — ещё не видя её лик, но предчувствуя появление. Ниоткуда налетел порыв ветра, снова из леса дохнуло холодом, но уже другим — злым, как из разверзшейся могилы.

— Сссачем ты пришшел? — послышалось в шорохе листвы.

— Я жажду постичь этот мир и овладеть всеми знаниями, — спокойно ответил Фер.

— Ссачем? — и снова голос будто чудится.

–Знание для меня — дороже злата и каменьев.

— Тссебя ждет ссмерть…. — холод проник под шерстяной плащ, кусая за ноги и за руки.

— Смерть ждет всех…

Фер шагнул в ельник, раздвигая тяжёлые ветви. Страх едким зельем клокотал внутри, но остров манил.

— Я пришел испить твоей мудрости, Черная Чаша, впусти меня!

Наконец под ногами проявилась едва заметная тропинка, и Фер пошел по ней, сдерживая дрожь в ногах. Тропинка петляла среди молодых елок и кустов можжевельника, словно нарочно сбивая с толку. Вдруг, обогнув зеленый колючий куст, облепленный чуть серебристыми, словно с мороза, темно-синими ягодами, дорожка вывела к старому, но добротно срубленному дому. Перед ним была поляна, заросшая земляничником, из трубы вился дым, а позади виднелся разбитый огород.

А за ним уже было то самое черное озерцо, увенчанное туманной короной и давшее название острову. Фер чувствовал, как клокочет в нем великая сила, жизнь и смерть.

— Зачем ты пришел? — услышал странник за спиной. На этот раз это был человеческий голос.

— Я пришел учиться у вас, старец, — юноша повернулся к хозяину острова, откинул с лица капюшон и низко поклонился.

Старец молчал. Он стоял перед незваным гостем, скрыв лицо в тени, однако рука, держащая резной деревянный посох, черный, как воды озера, выглядела слишком молодо, чтобы принадлежать старику. Да и голос подошел бы крепкому мужчине, чью бороду ещё не тронул первый иней седины.

Мудрец приподнял посох, и из чащи за озером повеяло холодом зимней ночи, живое дыхание изо рта Фера обернулось облачком пара.

— Я не жалую чужаков. Но и не вижу в тебе жажды мести или силы. Скажи же, юный безумец, чего ты желаешь обрести здесь?

— Мудрость, о, благородный хозяин острова!

— Благородный? Хозяин? — голос вдруг стал насмешливым. — Я лишь гость здесь, в обители великих сил, повелевающих Жизнью и Смертью. И во мне нет ни капли благородства — я не ведаю своих корней. И для чего же тебе нужна мудрость Черной Чаши?

— Я желаю знаний, отшельник! — горячо воскликнул юноша. — С ранних лет меня взяли к себе жрецы Серебряной Госпожи, я многому научился у них: исцелять раны, умерщвлять врагов Величайшей, но я не знал покоя. Кем дается нам жизнь и зачем отбирается? Куда отправляется наша душа, покинув тело, прежде чем обрести новое вместилище? Старшие жрецы отвечают: на всё воля Госпожи и огнеликого супруга Её, Небесного Владыки… Но их праведные речи не приносили покоя моей душе! И вот, Величайшая смиловалась надо мной и даровала знак — в храмовой библиотеке я нашел записи одного путешественника, он рассказывал про Черную Чашу, проклятый остров в северных землях, где живет старец, повелевающий жизнью и смертью. Милостивая Госпожа благословила меня, и в день, когда она явила полный лик, я бежал от жрецов. Трижды я созерцал её прекрасный облик во всей красе, пока шел сюда. И вот, я молю тебя — возьми меня себе в ученики. Я готов служить, я исполню любое твоё повеление, величайший из мудрецов!

— В ученики? — и снова Фер услышал насмешку. — Что ж, любопытная просьба. Я удовлетворю её, но не могу обещать тебе, глупый юнец, что ты доживешь до конца обучения.

— Я не боюсь смерти. Мы, служители Великой Госпожи, уже завещали свои жизни Величайшей…

— Всё! Хватит уже этих религиозных бредней. Ступай за мной — надеюсь, что ты умеешь разжигать очаг и ощипывать голубей. Я проголодался, а ученик обязан заботиться о благополучии учителя.

— Как я могу звать вас, учитель? — радостно воскликнул юный жрец.

— Зови меня Ворон. И не вздумай называть меня «учитель» — в озере утоплю.