Успеть до полудня

София Эс, 2021

Катиро Нуво – семнадцатилетняя девушка с загадочным прошлым и весьма неопределенным будущим. Десять лет назад на обочине лесной дороги полуживую девочку нашла семейная пара оборотней и забрала ее в общину тигров. Жизнь в стае могла стать для Катиро спасением, если бы она была едина с нею духом. Но девушка мало того, что полна страхов и комплексов из-за своего сомнительного детства, она отличается от окружающих и в настоящем. Другая. Чужая. Эмпат, телепат и, не приведи Великая Степь, просто человек?! Среди тигров, где ценят силу, хватку и умение укусить побольнее, Катиро ищет свое место, хорошо, что альфа стаи ее поддерживает и подкидывает то одно дело для расследования, то другое. Ее способности оказываются нужными, но не для всех безопасными. Ее странности раздражают многих. А когда вокруг сгущается тьма и предают близкие, кто останется с девушкой заодно? И как себя поведет она, ведь под угрозой теперь не только ее жизнь – благополучие всей стаи?

Глава 1

Я легко шагала по коридору главного дома общины к кабинету альфы Игуро, смотря строго перед собой и старательно игнорируя внимание находящихся здесь тигров. Не смотря на поздний час в здании было около десятка оборотней. От них веяло тревогой, скукой, возмущением, отвращением…

Оп-па!.. Похоже, источником последней эмоции была я…

Не могу сказать, что привыкла к подобному отношению. Привыкнуть — значит перестать обращать внимание на то, как мне каждый раз хочется съежиться, спрятаться от чужой колючести. Чтобы как можно меньше ощущать хлесткое внимание окружающих, багряными следами пощечин остающееся гореть на моих щеках.

К такому я не привыкла и, надеюсь, никогда не привыкну.

Но я приняла. Приняла то, что именно так меня воспринимают эти оборотни. Так и никак иначе. И биться с этим, конечно, можно было. Возмущаться, скалиться и плеваться ядом в ответ. Но легче лично мне от этого не становилось. Пару раз пробовала и не зашло. Сдачу давать научилась, а вот мстить и желчегонить оказалось энергозатратным.

В общем, грустно, досадно, но в нос зарядишь и отпадно… Живём дальше, ведь не общиной этой един мир.

Эту мысль мне тоже помог осознать мастер Игуро. Удивительный оборотень! Не лишающий права выбора, не давящий силой принуждения, не сковывающий догматами стайных законов, не смотря на то, что сильный вожак, а помогающий создавать свое, индивидуально комфортное место.

В этом и заключалась его мудрость: знания высшего как умение позаботиться наилучшим образом о каждом подопечном.

После определения и принятия своего положения мне стало легче жить в стае. Я перестала надрываться в угадываниях желаний оборотней, лишь бы выслужиться перед ними, лишь бы обрести хоть крупицы их тепла, уважения и бережности. Я позволила себе отпустить свои ожидания стать равноправным членом общины — сейчас я здесь просто живу, выполняя по мере сил поручения альфы и помогая его подопечным. Теперь я вникаю только в те дела, с важностью которых истинно согласна, а не потому что должна что-то кому-то. И не потому что пытаюсь выслужиться, купить чье-то расположение.

Нет. За последний год я позволила себе допустить, что со мной все в порядке. Как и с другими членами общины. Просто мы разные. И в этом нет ничего трагичного или неправильного. Это не нужно исправлять. С этим не нужно бороться.

Я перестала в этом нуждаться.

Есть во мне зверинная сущность, нет — дела не меняет. Я есть. И это главное.

Если уж мир допустил мое явление в себе, значит, это ему нужно. Так же, как необходимо присутствие и участие оборотней всех мастей и тонкостей поведения, ведьм, магов, людей и прочей животины, что в чести и в нечести у сожителей этого пространства.

Захотел бы мир и сам избавился от меня. А коли у него до этой мысли руки не дошли, то и другим их ко мне нечего протягивать.

Вот так и перестала я нуждаться в одобрении и принятии общины."Быть хорошей и послушной для стаи"сменилось на"быть разной — нормально". Хорошей для себя и, да, возможно, плохой, неудобной для других. Уж лучше быть такой разнообразной и цельной, целостной в единстве понимания себя, чем очередным противоречием сшитым из лоскутов чуждых желаний.

Ушла борьба за внимание, и я стала более расслабленной. Постепенно смягчилась даже заскорузлая вина перед родителями за те неудобства, что им доставляло мое существование. И дышать стало легче. Легче и все же тяжело, потому что быть равнодушной к проявляющейся в мой адрес агрессии я отказывалась. Поэтому на долгое время не планировала оставаться в этой стае. Важно было определиться с дальнейшим направлением моих интересов и двигать к цели.

С последним как раз мне мог бы помочь альфа Игуро. По крайней мере, я очень на это рассчитывала.

За этими мыслями я дошла до кабинета мастера. Замерев перед дверью, постучала, нервно почесала затылок, саднящий от приправленных злобой взглядов, и, дождавшись разрешения, вошла.

Эту комнату я знала очень хорошо. Сколько часов провела здесь за дружескими разговорами и уютным молчанием с мастером Игуро! Не могу сказать, что с ним я ощущала себя в абсолютной безопасности и могла позволить тревожному напряжению полностью отпустить меня — нет, этого я не позволяла себе ни с кем — и тем не менее оборотень был мне самым близким. Даже с родителями я не допускала и половины той откровенности, что закрепилась в качестве основы наших отношений с мастером. Отец с мамой мне, конечно же, во многом помогли и опекали в меру своих представлений о заботе, но чаще всего они меня именно воспитывали — вписывали в законы и правила, принятые у них в стае. Чтобы соответствовать им, мне пришлось во многом ломать себя, идя против своих желаний. Альфа же помог мне создать свои собственные правила, чтобы адаптироваться к жизни вообще, в стае ли или за ее пределами — неважно.

Мастера я увидела стоящим у открытого окна. Стокилограммовая фигура двухметрового гиганта была не самой крупной в стае, но определенного самой весомой. Его ментальная сила разливалась густым, вязким потоком, замедляя дыхание окружающих. Казалось, ещё немного и грудные клетки присутствующих начнут с треском лопаться от испытываемого извне давления. Ощущала ли я то же? Нет, я была свободна от влияния альфа-силы. И не потому, что как-то ему сопротивлялась, нет, я такой приехала в стаю. Возможно, это изначальная особенность моей природы, может быть, следствие психологической травмированности в детстве. Но то, что я не соприкасалась с альфа-силой напрямую, не мешало мне чувствовать эмоции других оборотней. Я оказалась сильным эмпатом, и состояния окружающих были для меня более чем красноречивы.

Сейчас в комнате помимо меня за столом сидело ещё четверо мужчин. Все старшие бэты. И все четверо едва сдерживали оборот. По их жилистым шеям стекали крупные капли пота. В нескольких местах одежда и обувь были порваны, видно, несколько раз за время диалога с альфой звериная сущность все же брала верх над этими сильными мужчинами.

Да какого дохлого вурдалака здесь происходит?!

Срочное собрание сильнейших членов стаи глубокой ночью да ещё и с моим участием не могло предвещать ничего хорошего.

Миндалевидной формы желто-карие глаза мастера Самира с прищуром уставились на меня, придирчиво изучили и движением указали на свободное место за длинным овальным столом. Стало понятно, что следы беспокойного сна замечены, но в данный момент этот вопрос выноситься на обсуждение не будет.

Полностью поддерживаю Ваше решение, мастер!

Сам же альфа занял свое кресло во главе стола и, судя по реакциям окружающих, взял свою силу под контроль. Теперь двое бет излучали удивление, растерянность и что-то похожее на смущение, вину и стыд… Наличие этих эмоций в палитре их настроений удивили уже меня. Произошедшее, суть которого мне ещё только предстояло узнать, явно выбило их из привычного состояния уверенности в себе. И было похоже, что они в чем-то крупно облажались. Что ж, и такое бывает.

Так… А вот двое других бет испытывали сейчас злость, презрение и абсолютно знакомое мне отвращение. С этими определенности было больше: альфа решил привлечь к обсуждению данного вопроса меня, и моя персона для них являлась мало привлекательной, если не сказать, ничтожной.

— Катиро, — я послушно подняла взгляд от столешницы из темного дерева и внимательно посмотрела на альфу, — как ты уже, скорее всего, поняла, у нас происшествие. Весьма неожиданное и пока неясно, какие последствия несущее. — Тяжелый взгляд отпечатался на побледневших лицах бет. — Пропали карты пациентов из местной больницы, а также архив личных дел учащихся из здания школы. Последние три часа мы пытались выяснить, как и кто смог это сделать, но, к сожалению, на местах происшествий не осталось ни следов, ни запахов. Чужих. Все только свои. Хотя не прошло и суток с момента обнаружения пропажи, поэтому либо незнакомцами были использованы спецсредства, чтобы остаться для нас невидимками, либо документы забрал кто-то из членов стаи.

На последних словах альфа очередным остроконечным взглядом полоснул притихших бет, и те вжались взмокшими телами в обивку кресел. Сидящий ближе всех к Игуро оборотень не сумел сдержать полуоборот, и прорезавшиеся тигриные лапы окончательно порвали его кожаные военные ботинки. Они лоскутами разлетелись в стороны, оставив уже босые ноги мужчины стоять на холодных плитах каменного пола.

Эк вас пробрало-то, мужики!..

Понаблюдав ещё несколько минут за эмоциональной поркой бет, я решилась подать голос. Нет, я не выдерживала паузу, не издевалась над ними и даже не наслаждалась происходящим, я полностью доверяла в этом вопросе мастеру. Если он считал необходимым такое воздействие, значит, эти громилы его заслужили. Я лишь заметила хитрый прищур смеющихся глаз, который метнул в мою сторону альфа, и после этого заговорила:

— Чем я могу быть полезна расследованию, мастер?

— Мне важно, чтобы ты лично побывала на местах происшествий и попробовала увидеть, что же там произошло, — густой, как хвойные леса в горах Эйараша, голос главы нашей общины теплом отозвался у меня внутри. — Будет здорово, если сможешь дать описание тех, кто в этом участвовал. Идеально — понять их мотивы. А в целом, нам нужны любые ниточки. Сейчас по факту осмотра помещений силами оборотней нет ничего.

— Что сможет эта девчонка, чего не смогли мы? — не выдержал возмущения ситуацией старший бета Тэсаимо. Ой зря этот оборотень начал спорить, лучше бы и он лишился обуви, но промолчал.

Чайные глаза альфы Игуро полоснули золотом и предупреждающе сузились, подтверждая мои мысли. Голос же остался звучать ровно, глубоко, лишь более холодные оттенки проявились в нем, от чего он пробирал ещё сильнее:

— Неделя в общем карауле, Тэсаимо. Перевод в младшие беты, пока не научитесь сдерживать звериные порывы.

Тэсаимо дернулся, раскрыл рот в попытке ответить, но, хвала Великой Степи, сообразил принять волю альфы без комментирования.

После молчаливой паузы глава стаи продолжил все тем же тоном:

— Ещё желающие высказаться относительно моего решения есть?

Опущенные головы вниз и волна ментальной злобы, направленной целиком и полностью в мою сторону, стали ему ответом. Вслух не было произнесено ни слова, а я получила столько информации о себе, что разом расхотелось решать какие-либо вопросы вот этих вот… полосатых верзил. Но раз о помощи просит (просит!) мастер, я постараюсь сделать, что могу.

— Свободны! — отчеканил альфа и, как только мы остались наедине, добавил:

— Тебя проводить?

Отрицательно мотнула головой:

— Прогуляюсь сама. Не маленькая.

— Маленькая, не маленькая, а пока эти желторотые хвостатые не желают видеть дальше своих утративших нюх носов, я беспокоюсь о твоей безопасности, девочка. Как твое самочувствие после вчерашней тренировки?

— Сносное, — ответила я, поморщившись. Вчера, налетавшись по залу, я с трудом добралась под горячие струи родного душа, где и отмокала с час. Мастер Игуро вот уже полгода обучал меня приемам самообороны и владению холодным оружием."Отсутствие звериной формы — не повод оставаться безоружной, — говорил он. — Все, что у тебя есть и что ты найдешь в округе, может стать твоим спасением". Поэтому альфа гонял меня по лесам, помогал разобраться в следах, научиться ориентироваться в любой местности, приучал к прикосновениям во время контактного боя и особо тренировал во мне умение ловко и с минимумом энергозатрат уклоняться от ударов и различных хватов. И это у меня уже неплохо получалось. В отличии от искусства нападения. Поиск, исследование и защита мне давались гораздо легче, чем атака. Намеренное причинение вреда другому отзывалось внутри протестом, даже в рамках тренировки. Даже с учетом того, что мой противник был в разы крупнее, сильнее, опытнее. Но мастера Самира этот момент лишь сильнее распалял, и он становился более сосредоточенным и бескомпромиссным на занятиях.

— Вечером жду тебя в зале, — напомнил альфа Игуро и вместе со мной покинул свой кабинет.

На часах было почти три ночи. Или уже утра. Это у кого какие планы на данное время суток. В любом случае следовало поторопиться, чтобы успеть хоть немного вздремнуть перед рабочим днем. Учеба уже закончилась, и на время лета я устроилась помогать Икеши Матори в ремонтной мастерской автомобилей. Не то, чтобы я была специалистом в данной области, скорее, любителем. Мы с приемным отцом частенько залазили во внутренности его старенького пикапа и с удовольствием перебирали их. Старший Матори был приятелем господина Нуво, поэтому, когда я попросилась к нему в помощники, не отказал. И даже платил мне весьма достойное содержание. Подозреваю, что вопрос денег мог быть решен с еще большей выгодой для меня, но здесь уже была непреклонна я: согласилась исключительно на ставку рядового сотрудника мастерской.

На улице, не смотря на ночь, было, довольно-таки, жарко. Начало лета радовало теплой погодой. Сезон дождей ещё не начался, и дышалось легко. Нагретая на солнце трава пряной патокой растекалась по округе, слегка кружа голову от обилия и концентрации ароматов.

Я решила сначала зайти в школу общины, она была ближе, и уже после посетить отделение больницы. Двигалась я легко, все-таки, активные физические нагрузки хорошо влияли на мое тело и его выносливость. Мышцы становились все крепче и эластичнее, силы приливали, стоило только начать движение.

Сейчас мои шаги поглощал песок. Были слышны лишь стрекот кузнечиков да щебет полуночных птах. Пройдя с полкилометра, я увидела здание школы. Двухэтажное строение было до боли знакомо мне. Слава Великой Степи несколько лет назад я отсюда выпустилась! Сколько всего было пережито мною в стенах этого заведения! Сколько упреков и оскорблений я слышала в свой адрес!

Маме пришлось много возиться со мной, прежде, чем моя успеваемость стала соответствовать моему возрасту. В восемь лет я практически не говорила, с трудом читала и писала. Коммуникативные навыки отсутствовали напрочь. Долгое время я держалась абсолютно отстраненно от одноклассников по причине неприятия каких-либо прикосновений и контактов, потом уже не сближалась с ними из-за отсутствия необходимости общаться с кем-либо, кроме учителей. Все работы я сдавала заранее, тем самым успев не только догнать по программе тех ребят, с которыми начала учиться, но и обогнав их, закончив за семь лет программу не только школы, но и колледжа.

Архив с личными делами учащихся хранился в приемной секретаря директора школы. Туда я и направилась, пройдя мимо охранника на входе в здание. Поскольку господин Агидо меня не остановил, ему, видно, уже сообщили решение альфы стаи. Что ж, так лучше: чем меньше вопросов, тем легче мне будет работать.

Работать… Так происходящее расценивали я и альфа. Ну и еще несколько оборотней, не больше десятка. Остальные же, не смотря на результаты, называли мои действия выдумкой, обманом, шарлатанством, ведьмачеством, карой Великой Степи и даже проклятием. И если эмпатов оборотни ещё допускали в своих рядах, этими способностями среди них чаще всего обладали омеги, то телепатические видения, случающиеся со мной раз от раза, были для стаи дикими, опасными и потому неприемлемы. Хотя и тут исключения имели место быть. Сколько раз члены общины, по одному, конечно, втихоря, выспрашивали у меня рекомендации по той или иной сделке, азартной ставке или вложению средств. И, конечно, все они с удовольствием пользовались результатами успешных, умелых и точно выверенных собственных"расчетов" — так это преподносилось в стае. Но стоило только мне озвучить свое видение, вскрывающее порочные или нечестные действия кого-то из оборотней, как на меня обрушивался гнев всей общины. Политика двойных стандартов — это вот очень про оборотней, дуальная природа брала свое.

Слабой стороной моих видений была практически полная их бесконтрольность. Касаясь предмета, я не могла гарантировать результата. Я вообще не могла гарантировать даже наличия самого видения. Они просто приходили в том или ином виде. Тогда, когда им было удобно. Закрыться от них, отложить, перенести восприятие в более удобное место и время я не могла. Попытки делала. Последний год все больше уделяла времени изучению своих возможностей, а до этого по большей части старалась избегать погружений в образы, мутной пеленой накатывающие на меня. Чем больше я сопротивлялась, тем острее и тяжелее были для меня последствия: головная боль вплоть до мигрени, тошнота, рвота, сведенные судорогами мышцы.

Против природы не попрешь. А если настаивать, то это верная дорога в смерть.

Подходя к нужному мне кабинету, я чутко прислушивалась к себе. По-честному, я не рассчитывала учуять что-то новое, всё-таки, тигры обладали сильным обонянием. Но анализ информации и умение делать собственные выводы, без опоры на мнение других, — это именно то, чему меня обучал альфа, и это именно то, чего он ждал от меня сейчас. Поэтому я наблюдала, прислушивалась и исследовала.

Попасть в помещение с архивом можно было через дверь из главного коридора школы, через одно из двух окон — первый этаж, забраться в здание легче легкого. Или через кабинет директора — обе комнаты обладали смежной дверью. Начала я с очевидного — двери в школьном коридоре. Осторожно коснувшись полотна одной рукой, мысленно соединилась с ним. Проникла сознанием в его волокна, пытаясь считать, что за люди их трогали. Сначала картинки мелькали размытыми пятнами, и я, скорее, интуитивно догадывалась о посетителях этого пространства, нежели видела их четкие образы. Множество разновозрастной ребятни, их родители. Я не могла описать их лиц или назвать имен, но эмоциональное тело каждого было характерным и узнаваемым. Директор, его секретарь, сотрудник хозчасти, четверо знакомых мне преподавателей — эти оборотни чаще других мелькали перед внутренним взором. Из свежих запечатлений были эмоции альфы и четырех старших бэт, встреченных мною в главном доме общины.

Никаких чужаков. Посторонние вторжения действительно не улавливались.

И все же документы исчезли, и прежде, чем искать кого-то из своих, хорошо было бы убедиться в том, что все версии о пришлых недоброжелателях опровергнуты. Значит, следовало смотреть и шире, и глубже.

Я прижала обе ладони к двери и снова погрузилась в ощущения. Директор, его секретарь, снова директор, два преподавателя, секретарь, сотрудник хозчасти, секретарь, преподаватель, ещё один, секретарь, опять сотрудник хозчасти и секретарь, почтальон…

Стоп!

Почему почтальон?

Ароматный шлейф писем, документов, сургуча, почтовой ленты, чернил для письма… Но это поверхностно. А внутри — настороженность, раздражение, высокомерная насмешка, даже издевательство… Хм… Как интересно!.. Их было двое, один — здесь, другой — на улице, в автомобиле. Торопились. Тот, что стоял здесь, держал в руках конверт… Для секретаря. Он искал ее глазами и обрадовался, заметив, как она вышла из кабинета директора.

Я попробовала ментально занырнуть еще глубже и разглядеть лица неизвестных, но у моих способностей были на меня свои планы.

— Ты моя, девочка, — знакомый голос ударом под дых ворвался в меня, мигом наэлектризовав все нервные окончания. — Иди к папочке! — и я почувствовала, что мое горло сжимают тиски чужих рук. Тошнота накатила мгновенно. Голова закружилась, а я попыталась вырвать себя из болезненного видения.

Ощущение сдавленности на шее только усилилось.

Чужеродный голос раздирал сознание ненавистным:"Ты моя!", и я кинулась к мусорному ведру секретаря.

Рвало долго. Со вкусом. Вернее, с привкусом отчаяния, отвращения и бессилия.

Когда отпустило, пришла ярость. Шкура блохастая! Ржавый капкан тебе в дышло! Какого лишайного вурдалака эта грязь вылезла сейчас?!

Шипя от раздражения, я дообследовала остальные возможные входы и выходы кабинета секретаря, но ничего больше не нашла. Да в таком состоянии я и себя-то с трудом осознавала. Поэтому злая как шиаторский червь, разбуженный посреди зимней спячки, я вылетела из школы, направившись в больницу.