Омут

Снежана Каримова, 2021

У каждого человека есть омут – тягучее озеро из тоски, разочарования и других темных чувств. Он расположен там, где сердце, и похож на дыру в груди. Когда человек спокоен и счастлив, омут уменьшается и бесам сложнее проникнуть внутрь, а люди, которым приходится тяжело, становятся для них легкой добычей. Цветане пятнадцать, и с виду в ней нет ничего примечательного. Девушка даже не подозревает, что внутри нее растет омут. А все потому, что Цвета чувствует себя бесконечно одиноко: ее не замечают в школе, друзей нет, и даже матери нет дела до проблем дочки. Устав от жизни без любви и привязанности, Цвета решается на отчаянный шаг – уговорить свою бабушку-знахарку сделать приворот, но та отказывается. Так бы Цвета и вернулась домой с пустыми руками, если бы не встретила Бесену. Бесёна – настоящий маленький бес в обличье светловолосой девушки с зелеными глазами и пучками-рожками – предлагает сделку: взамен помощи она одалживает у Цветы тело на три дня. Вскоре Бесена обнаруживает, что девочка не так проста, как кажется: она не человек, а дух, лесной подменыш-древляница в человеческом облике, которые не доживают до 16 лет. Только настоящая любовь может спасти Цвету, но времени у нее практически не осталось. Какой выбор сделает Бесена: поможет девушке или предпочтет воспользоваться возможностью и остаться в мире людей, чтобы вдоволь насладиться его чудесами? Снежана Каримова была отмечена несколькими литературными премиями, ее книга «Приплывший дом», изданная «КомпасГидом», в 2020 году вошла в лонглист премии Крапивина. В новом романе «Омут» читатель вместе с Цветаной и Бесеной погружается в мир, полный хитросплетений добра и зла, дружбы и предательства, где каждая из героинь стремится понять для себя, что же такое любовь.

Глава 1

Помогите найти

6 октября

— Ну и жарища! — Демьян расстегнул куртку. — И не подумаешь, что уже октябрь. Хоть в футболке ходи!

Демьян, которого все звали просто День, прищурился и поглядел на солнце. Оно напоминало медузу, раскинувшую в стороны золотистые щупальца.

— Так напялишь на себя тыщу свитеров, еще куртку сверху, и ходишь потом вздыхаешь, — фыркнул Ром по прозвищу Ночка.

Сам он был в легком черном плаще и тонком, опять же черном джемпере.

— Не тыща у меня свитеров, а одна толстовка! — День скинул синий капюшон со светлых мягких кудрей. — Да и утром холодно было, туман еще такой мерзкий!

— Так ты не калиновыми мостами ходи, а человечьими тропами, — не отцеплялся Ночка. — Там теплее, поверь.

— Ты мне лучше скажи: тебе самому-то сейчас как? Солнышко не жарит? Как вы, вампиры, или, верней, упыри, от солнца спасаетесь? — начал в свою очередь подкалывать друга День. — Твой черный плащик не сильно печет? Огнетушитель с собой взял? А то вспыхнешь еще, что я делать буду? Зефир жарить?

Ночка снова фыркнул, а День все не унимался:

— Или ты в креме с SPF-100 прямо в плаще замачиваешься?

— Нет, я в таком креме топлю тех, кто зовет меня готом или упырем! — огрызнулся Ночка.

Некоторые — особенно парни, не понимавшие, почему к Ромке Князеву липнут чуть ли не все девчонки в школе, — и правда дразнили Ночку готом и вампиром. День знал, что друга бесят эти прозвища, прицепившиеся к нему из-за черной одежды, бледной кожи, сумрачного взгляда и темных, рвано стриженных волос до плеч с белыми прядками на макушке. Но готом, а уж тем более упырем, Ночка не был. Просто любил этот цвет. «С черным, — говорил он, — никаких забот: меньше мучений в магазине, просто бери все однотонное». Да и нравилось Рому, как он выглядел в этом цвете, — приятно было в зеркало посмотреть. В отражении (а отражение у него было, не то что у всяких упырей) он видел парня стильного и загадочного. А еще черный цвет соответствовал его прозвищу Ночка. Но черепа, кресты, ворон и подобную мишуру он не любил и злился, даже не обижался, а злился, когда ему дарили такую атрибутику. Можно подумать, вся эта ерунда непременно идет в нагрузку к черному, назойливо прилипая, как кошачья шерсть к одежде.

Ночка был далек от готики, он любил былины и русские сказки. Помнил еще с детства, как Маленькая мама рассказывала ему про Змея Горыныча, Соловья-Разбойника, про бой на Калиновом мосту. У Ночки была книга с богатырскими сказаниями. Ветхая, обтрепавшаяся, с желтыми от времени страницами, цветными картинками и церковными маковками на форзаце, которые воспринимались маленьким Ночкой сказочными замками. По этой книге он учился читать, а кое-где на страницах сохранились его первые художества: звезды, солнышки, молнии и какие-то завихрения. Ночка до сих пор, уже перейдя в выпускной класс, листал эту книгу, когда было грустно, — в последнее время все чаще. Читал про могучих богатырей. Про великана Святогора, который на плече возил хрустальный дворец своей жены, а конь его был словно лютый зверь, из чьих ноздрей вырывалось пламя. Про славного Вольгуоборотня, который прикидывался то оленем, то щукой, то орлом, то ласточкой, а иногда даже муравьем, каплей воды и человеческой мыслью. Про «поздний цветок» Илью Муромца, который нашел свое предназначение в тридцать три года. Там и тут на пестрых картинках бородатые мужи в кольчугах и ярких плащах вершили ратные подвиги.

Однажды благодаря этой книге в классе Ночки даже появилась Дружина — княжеское войско. А фамилия у Ночки была Князев…

— Эй, ты дымишься! — воскликнул вдруг День. — Прячься скорее в тень!

— Надоел! — бросил Ночка.

Он отвернулся от друга и вдруг застыл, глядя на объявление «Помогите найти», криво наклеенное на фонарный столб. С расплывчатого черно-белого фото на него исподлобья взирала сердитая девчонка.

— Эй! — привлек внимание друга Ром. — Не эта красотка к тебе подкатывала? У школы, помнишь? Феникса еще ждали.

День взглянул на объявление, и по его спине неприятно побежали мурашки. Целый легион мурашек, словно на него высыпали ведро муравьев. Потому что…

— Да, это она.

Длинные темные волосы, только прическа другая. В тот день, когда они виделись, у девчонки на макушке две пряди были закручены озорными рожками. Но родинка на щеке, словно грязью мазнули, точно такая же. Брови так же нахмурены, губы поджаты, и имя это дурацкое — Цветана. Цвета. Точно она.

— Пропала, — констатировал Ночка.

— Не слепой, — буркнул День, не отводя взгляда от фото.

На фоне других объявлений — красного «Денежные кредиты», желтого «Куплю квартиру», кислотно-розового «Работа для студентов» — эта листовка оглушительно белела, и черные крупные буквы словно кричали именно им: «Помогите найти!»

— Надеюсь, не из-за тебя? — нахмурился Ром.

День угрюмо глянул на друга.

— Ладно, я пошутил. Неудачно, — сдал назад Ночка.

Хотя он не шутил, но Демьяну необязательно об этом знать. Да уж, каково бы ему самому пришлось, если бы девочка, которую он отшил, вдруг куда-то девалась? А может, она еще и записку накатала?

«Прошу винить такого-то парня из школы такой-то».

Расспросы, дознание, наверняка скоро следователи нагрянут к ним в класс. Но кто же знал, что она пропадет?

День от души пнул жестяную банку из-под колы, которую кто-то бросил мимо урны, и пошел дальше. А Ночка напоследок еще раз глянул на хмурую девочку. Теперь ему показалось, что смотрит она зловеще. Будто отомстила им.

Ночка поспешил за Днем.

— Слушай…

— Все, закрыли тему! — отрезал тот.

— Да я не о ней! Пойдем ко мне! Что тебе дома делать? — предложил Ночка.

День скептически глянул на друга.

— Там твоя мамка-потрошитель. Не пойду.

Ночка безнадежно вздохнул. В последнее время друзья прозвали его Маленькую маму потрошителем. До переезда оставался еще месяц, а она уже вовсю перетряхивала коробки, которые забирала из соседней аптеки, — складывала вещи, снова доставала их, и в доме Князевых невозможно было хоть что-то найти. Теперь никто из друзей не хотел погружаться в этот хаос, а ведь раньше Дружина постоянно собиралась у Ночки. По правде говоря, Ром и сам не горел желанием возвращаться домой, но День не позвал его к себе, только добавил отмазу:

— Да и моя мама просила не задерживаться, помочь ей с чем-то нужно.

— Добрый День, — пробурчал Ночка фразочку, которая в их компании стала дежурной шуткой.

Вообще-то все началось с «Белого Дня» — фамилия у Демьяна была Белый, а потом пошли и вариации: «Добрый День», «Самый лучший День» и тому подобное.

Сейчас Добрый День вел себя совсем не по-доброму и явно хотел избавиться от Ночки.

— Если отправишься ее искать, то свистни, — на всякий случай предупредил его Ром.

— Отвали уже! — День снова пнул банку.

— Я серьезно, — не унимался Ночка.

— Да я видел ее тогда в первый и последний раз! Что мне теперь, гоняться за каждой городской сумасшедшей? — огрызнулся День.

— Но она же тебя знает, — напомнил Ночка.

— И что? Может, мы встречались на какой-нибудь областной олимпиаде. Я не обязан знать всех девчонок, которые положили на меня глаз!

И то верно. День был весьма популярным парнем. На четырнадцатое февраля школьный почтальон приносил ему чуть ли не мешок валентинок. Даже больше, чем Ночке. И это немного уязвляло последнего.

Ром дружески пихнул Демьяна в плечо.

— Забей! Наверно, эта, — он указал на столб с объявлением, — уже нашла себе другого и растворилась с ним в прекрасном далёко, а все теперь ищут, беспокоятся, и ты страдаешь.

День заметно расслабился, почувствовав поддержку друга.

— Надеюсь, что так, что с ней все норм, — пробормотал он и с силой наступил на жестянку.

Дальше они брели молча, пока не пришло время расстаться на перекрестке. День пошел направо, а Ночка налево.

— До завтра, — махнул рукой День.

— Может, вечером соберемся Дружиной? Погуляем? — предложил без особой надежды Ночка.

— Я же сказал. Сегодня никак, — нервно тряхнул светлыми кудрями День, а потом застегнул вдруг куртку и накинул на голову капюшон толстовки.

Несмотря на лучистое, все еще греющее не по-осеннему солнце, Демьяна вдруг зазнобило. Не помогла и «тыща свитеров».

Хоть он и показывал всем своим видом, что ему плевать на пропавшую девчонку, это было совсем не так. Он не мог забыть, как пару дней назад она в слезах убежала от Дружины.

Кажется, все было куда серьезнее, чем он думал.

Так что же с ней все-таки произошло?