Сантехник с пылу и с жаром

Слава Сэ, 2018

Оптимист… Считает, что наполовину пустую миску всегда можно наполнить из крана. Его ироничное, философское отношение к житейским проблемам хорошо понятно и оптимистам и скептикам. Он – идеальный мужчина! Только жаль, что, как считают завистливые поклонницы, женат на некрасивой подруге… Новые и хорошо незабытые старые истории из личной жизни знаменитого сантехника. Того самого, без которого мир рухнет, трубы лопнут, костёр погаснет…

© Слава Сэ, 2018

© ООО «Издательство АСТ»

С пылу

Очень тонкий комплимент с собакой в основании

Дети мечтают о большой овчарке, чтобы сразу друг, оружие и транспорт. Для меня же собака — это прогулки в шторм, мороз и пыльную бурю. Ещё мне говорили, один щеночек съедает четыре собственных веса обуви в день. Нет, говорил я детям, любить природу по таким ценам я не готов. Никогда, никогда в нашем доме не будет собаки.

А потом встретил девушку. Настоящую женщину — с руками, ногами, капризную. И главное, согласную со мной водиться в самом широком смысле. В привесок к девушке полагалось 50 килограммов собаки. Тогда, отравленный гормонами, я их и не заметил. Наоборот, думал я, дама с огромной собачкой, это так по-чеховски.

Он кобель, зовут Паркер. Он считает что я друг, оружие и транспорт. Я делюсь с ним котлетой, защищаю от ротвейлеров и ношу в ванную мыть лапы. Паркер готов выполнить столько моих команд, сколько сосисок осталось в пачке. У него проблемы с достоинством. Сам я согласен лечь на грязный пол не меньше чем за шницель.

На прогулках мы развили много ненужных навыков. Например, третьим глазом я вижу распределение кошек по району. Если поленюсь и не проверю двор через астрал, то мне вырвут руку из плеча и будут таскать по грязи до полного удовлетворения.

Он страшный оптимист. Считает, наполовину пустую миску всегда можно наполнить из крана. Он научил меня какать при всех, не прячась. Он верит, что обед возможен всегда. Его аппетит неотличим внешне от любви и преданности. Мы всё делаем вдвоём. Например, сейчас мы пишем этот рассказ.

Он приносит мячик, потом уносит мячик. Он не разговаривает со мной лишь потому, что слушает. Однажды пьяные гости накормили его шашлыком. Пёс стрелял на восемь метров да с чёрным дымом. Но слова дурного не сказал об отравителях. Никого не выдал.

Я привык к тому, как он смотрит мне в рот. И больше не могу есть один. Я не раздеваюсь в прихожей, пока мне не поскачут по ногам и не поцелуют с языком. Он единственный слушает Набокова, виляя хвостом.

А недавно он сбежал. Силой мысли расстегнул ошейник. Пришлось гнаться, трусить следом, уговаривать вернуться. Мы покружили по двору, посетили соседний район, потом лес и свалку. Загаженные кусты, этот собачий фейсбук, не давали собаке уйти в отрыв.

На одной полянке я сделал вид, что мне всё надоело. Я нашёл себе нового друга, Палочку. Я подбрасывал Палочку и тут же ловил. Мне было очень весело. Бросал метров на пять, хватал и снова бросал. Даже Станиславский не выдержал бы и присоединился к моей игре. И санитары, если бы успели доехать, тоже бы присоединились. Вот и этот дурак купился. Тут я его поймал, взнуздал и верхом поскакал домой.

С тех пор мы гуляем на коротком поводке с железным ошейником. Нас таких много по району бродит. В основном, породистые мужчины со шпицами. И я, с овчаркой. Лишь отчётливо красивая женщина способна завести мужа, потом собаку, потом отправить всё это гулять. Вечерами, пролетая в геликоптере, можно понять, как много в нашем районе красивых женщин.

Римский-Корсаков. Шахерезада

Посетил балет «Шахризада». Постановщик деньги пропил, на колготках сэкономил, на юбках тоже. Участницам выдали купальники в золотых огурцах, и всё. Видны голые ноги по самый живот. Примерно так я Персию себе и представлял.

С галёрки балет выглядит частным случаем снегопада. Маленькие беленькие феечки чего-то скачут. Вблизи всё иначе. Балерины похожи на простых женщин. У них потёртые коленки, синяки замазаны, и целлюлит мой любимый. По нашим кухням ходят такие же ложбинки и трещинки. Наши женщины не крошат салат в шпагате, но это единственное отличие. Глядел, не отрываясь, многое понял.

Вблизи, оказалось, они сопят! У многих есть попы. Кое-что и правда из фарфора, но встречается и мякоть. Особенно Шахерезада человечна. За объём бедра я дал бы ей народную артистку. Принцесса Бадур, наоборот, тощая и лопоухая. Очень красивая. Среди женщин-скелетов мало красавиц. Сконцентрировавшись на весе, они плюют на всё остальное. Считают, телу до 45-ти кг уход не нужен.

На меня сыпалась их пудра. Без дополнительной оплаты!

Я вообще за натурализм. Женщина должна уметь икать. Её не портят гороскопы, ворожба и передачи про любовь. Хорошо также, если у неё есть кривой зуб.

В конце представления Шахерезада изобразила истощение. Она тысячу ночей читала сказки. Изнеможение её скрутило. Балерина переплелась сама вокруг себя и так застыла. Я считаю, не очень достоверно. Когда сантехник истощён, он падает и ругается матом. Режиссёру следовало бы перенять этот приём.

Ещё одна натяжка в самом начале. Царь Шахрияр казнит девственниц. Чудных мотыльков, ножки, шейки, ручки, всё под нож. Мужчины-зрители возмущались и не верили. Надоела — дай ей денег, отправь в магазин. Резать-то зачем?

Я загуглил фото персидских гаремов. Хотел знать пределы варварства. И знаете, не так всё просто. Шаха можно понять. Красота гарема всегда ограничена самой красивой чадрой. Зато под ней нет предела ужасу. Персиянок 19-го века даже усы не портили, там нечего уже было испортить. А что было в шестом? Если твой гарем на вид состоит из моджахедов, нет-нет да и казнишь пару самых выразительных.

Оч.хор., что искусство отделено от правды. Я за балерин во всех жанрах. Пусть хоть стихи Бродского ногами машут. Смотрел бы и смотрел.

P.S. Римский-Корсаков прекрасен.

Жизнь детей

Машу отправили в Германию, на перевоспитание Германии. Через год немцы должны выучиться любить бардов, чай и греческую философию. Я был уверен, мою дочь скоро вернут. Страна чистоплюев не выдержит некоторых привычек моей дочери. Неожиданно Маша поселилась в семье, где детям можно не мыть посуду, а порядок в доме наводят филиппинские рабыни.

Маша пишет, кормят отлично, погода хорошая. Городок маленький. Через две улицы Голландия, немцы там выгуливают собак. Им кажется, голландцы кичатся богатством. Приезжают, сорят деньгами, скупают дешёвые немецкие продукты и занимают лучшие лежаки на немецких пляжах. Совсем как эстонцы в Латвии. Мы бы эстонцам тоже мстили, но наши собаки в такую даль не добегают.

Маша пишет, в той семье есть дедушка. По субботам после пива он вспоминает как брал на танке Амстердам и грозится повторить, если соседи не уймутся. Дедушка подарил Маше зонтик и десять евро на аттракционы. Отличный мужик, мне кажется.

Руководит немецкой семьёй мама Сабина. У неё три дочери. Младшая, Августа, бегает к Маше порыдать. Маша понимает не все детали немецких трагедий. Но чувствует, для лечения подошёл бы метод направленных ассоциаций Карла Густава Юнга и немножко электричества. Спрашивает у меня в письмах, как перевести Юнга обратно на немецкий. Ещё говорит, обнимашки оказались настолько эффективны, что остальная психология не нужна. Странно, что Юнг ничего не писал об этом волшебном методе.

До поездки Маша была космополитом. Считала, неважно из какого ты народа, главное, не быть скотом. Но познакомилась с женщиной из Польши, которая немецкого не знает, зато помнит русский. Так вот они обнялись и плакали. Полячка работает сиделкой у глухой немецкой бабушки. Про бабушку потом расскажу, напомните.

Вспомнив о корнях, Маша решила приготовить славянское блюдо. Назавтра прислала СМС: «Я сварила худший в истории борщ».

Такая самонадеянность свойственна молодым кулинарам. Для сравнения, один мой суп сам проел дно в алюминиевой кастрюле и утёк на нижний этаж. Жильцов из той квартиры никто больше не видел и вряд ли это совпадение.

Для борща Маша купила свиной стейк и овощи, какие вспомнила из детства. Приготовила всё за полчаса. Немецкая мама отобрала поварёшку. Она сказала, может на крайнем севере и готовят борщи за тридцать минут, немецким свиньям надо вариться два часа хотя бы. Она что-то выкинула, чего-то добавила и кипятила всё очень долго. Итоговое блюдо семья сочла вполне русским. Маша собирается приготовить ещё оливье. Скоро немцы поймут, почему у всех у нас на фото такие грустные глаза.

Мама Сабина любит детей всех и всегда, даже противных. Она надеялась, Маша перезнакомится с одноклассниками и приведёт в дом хотя бы тридцать человек. Мама Сабина была бы счастлива всех накормить и потом навести порядок с помощью рабынь. У неё уже закуплены специальные лопаты. Но Маше не даётся контакт со сверстниками. У девочки вообще высокие требования к инопланетянам. Немецкие дети не поют Визбора, им не интересна теория чёрных дыр, пересказанная жестами. Вместо знакомств Маша на переменах прячется под лестницей, стесняется.

Однажды она шла по Голландии с собакой, декламируя «И восходит в свой номер наверх по трапу постоялец, несущий в кармане граппу…» Голландцы переходили на другую сторону улицы. В нашей стране прохожие всё бы сделали наоборот. Сами бы подошли и помогли уложить Бродского на музыку.

Маше неловко перед немецкой мамой. Среди приехавших по обмену детей полно общительных. Девочка из Швейцарии, например, привела домой ослика. Познакомилась с ним на ипподроме. Одного мальчика пригласили на два дня рождения и в бассейн. Из бассейна он привёл домой женскую сборную по плаванию. Притом что даже немецкого не знает, а просто красивый испанец.

С Машей же подружилась только глухая бабушка. Позвала в гости. Приглашение передала польская сиделка, так что бабушка могла и не знать, что кого-то пригласила. Сиделка сказала, бабушка уважает славян, потом, что ищет на старости острых ощущений.

В честь Маши приготовили ужин. Купили водку, чтобы она чувствовала себя как дома. Маша выпила первую рюмку. Потом вторую рюмку. А вишенки из рюмок есть опять постеснялась. Взрослые подумали девочка алкоголик, раз не закусывает. На всякий случай убрали бутылку. Пришлось запивать пивом. Маша говорит, ничего не изменилось. Жизнелюбивой она была и до этого ужина. Вдруг заговорила по-польски. Сама удивилась, насколько владеет этим красивым языком. Главное вставлять побольше шипящих куда попало. Время с трёх до одиннадцати пролетело незаметно. Старушка и сиделка полюбили Мандельштама. Маша же, из солидарности, стала недолюбливать голландцев.

Оставшаяся дома дочь Ляля (13) меж тем бросила курить и материться. Я об этом расскажу в другой раз. И так много слов вышло.

Сноркелинг ин май харт

В Египте разные культуры тесно переплетены и невольно встречаются. Мой друг бухгалтер Иван встретил осьминога. Стоимость поездки сразу показалась бухгалтеру разумной. Жена его Юлия плавала рядом. Вложения в неё тоже хотелось отбить. Бухгалтер показал жестом, «Поплыли со мной, покажу осьминога!» Рот его был занят трубкой. Юлия ответила изящным взмахом ласт: «Не льсти себе, там максимум сардинка». Но поплыла из любопытства и чтобы вновь уличить его во лжи.

Супруги осмотрели осьминога, потом мурену, потом синюю квадратную рыбу, потом белую круглую. Бухгалтеру не хватало слов, он мне потом пересказывал увиденное на пальцах. К концу вечера он связал из пальцев шарф.

Плавали примерно час. Потом Юлия отвернулась и поплыла к пляжу.

— Да писай здесь! — удачно пошутил бухгалтер вслед супруге. Она отказалась потакать его фантазиям. Выбралась на берег, сняла маску и оказалась чужой женщиной. Не женой. Возможно даже, не Юлией. Без маски даже фигура изменилась. И цвет купальника оказался не тем. Бухгалтер впервые понял, что купальники различаются не только формой полупопий, но и цветом. Также он не различал семиотику орнамента, гармонируют ли верх с низом, и надет ли купальник вообще. Всё было вторично по отношению к содержимому.

Эта чужая женщина подбежала к чужому волосатому мужчине, который давно следил за бухгалтером. Одна бровь мужчины была вопросительной, другая восклицательной. Несмотря на типичную для хороших людей плохую плавучесть, мой друг не испугался. Он вообще не боится волосатых. Будь там одни сплошные волосы без мужчины внутри, всё равно не страшно. Друг уплыл в соседнюю гостиницу, чтобы не баловать мурен, которые должны сами себе добывать еду. Свою маску он подарил какому-то простофиле. Сам остался в трусах, чей орнамент невозможно вспомнить.

— Как! Как ты мог целый час меня не узнавать! — спрашивала настоящая Юлия, совершенно не беспокоясь о восклицательной интонации в вопросительном предложении.

— Я смотрел на рыб. А та женщина была стройна как ты и такая же юная! И тоже в жёлтой маске!

Ответ показался удачным. Женщина потребовала извиниться серёжками и колечком, после чего с трудом простила. Две жёлтых маски супруги купили в первый день, чтобы видеть друг друга издали. Брали у араба Ромы из магазина. «Рома не жмот». Соседний магазин назывался «Ислам-бек халява», там было ещё больше лжи.

А та, вторая, какова! Целый час плавала с чужим бухгалтером! Терпела рыб, надеялась на развитие сюжета. Лишь полностью разочаровавшись в жёлтых масках, она вернулась в семью. Кто-то скажет, дело не в бухгалтере, а в осьминоге. Женщины млеют от всего головоногого.

Возвращаясь в профессию

У нас новая секретарь. Ноги, грудь, выражение глаз, длина юбки — всё очень профессионально. А фирма сантехническая.

Мы переводили инструкцию к насосу. С итальянского на сантехнический. Оля спокойно всё дослушала, даже сознание не потеряла. Потом вышла, собрала со всех по пять евро на корпоративный праздник.

Сантехник и жадность — два названия одного животного. Наши анекдоты все о том, как кто-то пошёл на халтуру и там потратил больше, чем заработал. Это очень смешно, невероятно. Сантехники падают со стула и не могут встать. Анекдоты же про «нырять в говно» у нас не считаются смешными. Это скорее мелодрама и сериал.

Вот Саша Нитунахин чистил засор. У Саши трос смазан солидолом. Есть поверье, что говно к солидолу не липнет. Это не самая странная сантехническая паранойя, но очень характерная. Саша вращает трос в свободной манере абстракциониста Поллока. Трос бьётся о стены кухни, потолок, мебель и посуду.

— Зато труба чистая, — говорит Нитунахин.

— Зато кухня грязная, — поправляет его хозяин.

— Это не грязь, а солидол, — встречно поправляет Нитунахин.

— А выглядит как говно.

— Точно нет. Говно к солидолу не липнет, — говорит Саша с видом знатока.

Уборка кухни специальной женщиной, устойчивой к солидолу, стоила 30 евро. За чистку трубы — 20. Таким образом, Нитунахин заработал минус десять евро. Уже год весь коллектив катается со смеху от этой потрясающей комедии.

Оля говорит, это не просто пьянка, а день рождения. Надо купить цветы. По отдельности её слова понятны, а вместе нет. Дарить можно перфоратор или пресс для обжима труб. Цветы же, танцы и котов придумали бесы. От них только канализация забивается.

Сантехник Олег, например, получил вызов на чистку водостока. Сосновые иглы с крыши падают, потом вода не проходит. Олег искренне предложил отравить сосну. А женщина ради этой сосны купила всю квартиру с террасой. Растение баюкало женщину, пахло ей и давало приют птицам. В ажурной тени хорошо было читать и пить кофе. Олег возразил: сосна-читальня это дикий жир. Инструкции к насосу можно читать и под берёзой. Зато два ведра электролита, вылитых под корень, уберегут ливневую канализацию. Вылить он берётся бесплатно, нужно только купить электролит.

С точки зрения женщины, Олег — маньяк и убийца. И у этого же монстра Оля просит денег на цветы.

Сопротивлялись как могли, но проиграли.

— Вот это видели! — сказала Оля и показала голую ногу по верхнюю треть бедра. После чего обошла парализованных сантехников и собрала сколько надо.

Вчера у нас был утренник с цветами и тортом. Так глядишь, и до танцев докатимся. Потом Оля осталась допивать кофе, а сантехники пошли делать то, что все матери запрещают детям — трогать руками чужие каки. И поделом им.

Готовим принца из того, что есть в холодильнике

Идеальный мужчина обычно женат на некрасивой подруге. Его главный минус в слепоте, не ту выбрал. Идеальной женщине, — например вам, — приходится выращивать своё из вот такого росточка, украденного в чужом огороде. И чем больше в него вкладываешь, тем вернее он сбежит.

Мужчины не любят воспитательных мероприятий. Они не хотят становиться лучше. Их вообще всё устраивает. Меж тем розги и электрошок из кого угодно могли бы создать яркую индивидуальность.

Мужчины хитрят. Уходят от споров, потому что не умеют говорить и плакать с такой скоростью. Знакомый бухгалтер выработал себе мигрень. Теперь от вида пылесоса его пронзает боль. Всего за тысячу пятьсот рублей участковый терапевт подтвердил страшный диагноз. В справке написано: тишина, вино и чтение книг допустимы, пылесос и швабра запрещены. Лишь на время ужина полковник всплывает из мира страданий к семье и детям.

Это не простой путь. Для мигрени нужен художественный вкус, а лучше театральное училище. Ну и расходы на терапевта учтите.

Другой распространённый способ называется итальянская забастовка. Все женские указания надо выполнять быстро и бестолково. Мясорубку сломать, посуду уронить, вместо сметаны купить потолочные белила. Скотч-терьера при мытье утопить.

Корчить идиота унизительно. Вас могут обозвать или даже отхлестать мокрой тряпкой. Но кормить не перестанут. И однажды оставят в покое. В холодной, совершенно отдельной постели.

Лично я изобрёл метод грубой лести. Выслушав долгую нотацию, говорю потрясённо:

— Какая же ты красивая!

Дальше важно не снижать градус. Скромность и чувство меры отбрасываем.

Как же я счастлив, говорю, что ты выбрала меня для этой задачи! (Речь идёт о развешивании картин). До сих пор не верю, что дышу с тобой одним дымом от сгоревшей курицы. Спасибо небесам и бардовскому фестивалю, где мы повстречались впервые. Я хочу исполнить все твои фантазии, но сначала позволь налюбоваться тобой чуть сбоку и снизу, лёжа, с дивана.

Моя воспитательница всякий раз теряется. Хочет ругаться, но не выдерживает, розовеет и бежит к зеркалу. Вертится там и потом уже не помнит, во что хотела меня переделать.

Немного усадебной литературы

Роясь в бумагах, Лара нашла документы на дачу с баней. Оказалось, я женат на помещице. Сколько лет уже я мог бы прыгать из парилки в пруд, как весёлый комбайнёр! Я поражал бы коров своими плавными обводами. Но моюсь до сих пор в ванной, как городской дрыщ.

Лара говорит, там нет коров. Дача в лесу, из населения только зайцы. Но где для Лары край земли и цивилизации, там для меня родовое гнездо и сердцу милый уголок.

В ближайшую же пятницу мы поехали наслаждаться имением. Стоя в пробке с другими помещиками, я жалел горожан. Им недоступны росы, соловьи и сметана жирная как нефть. Им не дано шлёпать селянку Лену по тому, что она сама в себе считает спинкой. Им не гулять в трусах, не ведая стыда. И конечно, яблоки из магазина ничего не знают о рае и пороке.

На дачу моего детства ходил жёлтый автобус, весь в лунной пыли. Из-за малого роста я видел в основном животы, реже грудь. Это была совсем не та грудь, что в журнале «Максим». Даже биологический вид другой.

Теперь мы с Ларой едем на дачу в Ситроене. Я и сам не заметил, как подкралась роскошная жизнь. Лара предупредила, баня маленькая и заброшенная. Оказалось, ещё и разворованная. Зайцы спёрли окна, двери, мебель, дрова и электрический кабель. Остался только свежий воздух, источник страшного аппетита. Вопреки всем этим нюансам, родовое имение нам очень, очень понравилось.

Я отправил Лару нюхать цветы, сам стал рыть канаву для нового электрического кабеля. Траншея намечалась просторная, светлая, сорок метров на полтора. Немного насторожила трава. Она не косилась, почти не копалась и лишь с трудом рубилась. В интернете есть уроки от мастеров лопаты. Приёмы, подсечки, работа с центром тяжести. Но совокупная мудрость ютуба ничто против маленьких жёлтых цветочков. Я выдёргивал их по одному как очень медленный эпилятор. Пережил отрицание, гнев, торг, депрессию и принятие. Я прыгал по лезвию лопаты всем туловищем. Я сосчитал, чтобы выкопать канаву, нужно подпрыгнуть 28 800 раз. Это втрое больше, чем подпрыгнуто мной с рождения по тот трагический день, когда я стал плантатором. И этот только дёрн, а ведь надо ещё и вглубь! Если Дед Мороз не мне подарит экскаватор, как обещал в 1973-м, подключение электричества отложится до образования оврага по воле Господа в нужном направлении вследствие эрозии.

Три дня я долбил бронированную землю. И как-то дачу расхотел. Не пристало, думаю, драться нам с улитками за три унылых огурца. Я удалил интернет-закладки на продавцов рассады. Отменил заказ на газонокосилку. Уничтожил расчёты насоса с гидрофором. Я вернулся к детям. (Младшая курит, старшая собирается за границу, где точно выйдет замуж и пришлёт однажды фото незнакомых детей). Снова заинтересовался работой, на которой меня ценят и доверяют нырять в говно, что не всегда метафора.

Лара ещё купила по инерции цветы для палисада. Сказала, ничего, будем растить их на балконе, раз с дачей не вышло. И хрюкнула печально. Разум как бы победил. Но в очередную пятницу в каждом нашем зрачке загорелось по домику. И мы снова встали в пробку. Там копать-то осталось тридцать восемь метров. Если канава ведёт в рай, в ней не жалко сдохнуть. Архетип большой лопаты всемогущ. Его ни объяснить, ни вылечить невозможно.

Для мэйл ру

Один женский журнал попросил написать забавную статью. Я предложил хорошую тему. Устройство противотанковой пушки. Оказалось, женщинам это не интересно. Зато их интересует, как правильно бросать мужчин. Я спросил, а какие бывают варианты. Милейшая девушка-редактор объяснила. Можно

А) медленно, ласково, бесконечно объясняя про невозможность быть вместе по объективным причинам, таким как «не судьба» или «мы разные».

Б) Быстро, резко, сковородой в лоб. Вещи из окна на улицу.

Меня за жизнь бросали дважды, оба раза мне не понравились. Уменьшительные суффиксы не делают разговор приятнее. Спросите у свинки, кем ей хочется стать после школы — отбивной или сосисочкой. Свинка заплачет. Вот и я сначала пил неделю, а потом уже писал вот это.

Милые читательницы! Нас вообще нельзя бросать! Ни медленно, ни быстро, ни в пропасть, ни в масло, обваляв в сухарях. И за что? Почему котам можно шляться по помойкам, лезть на диван, не разуваясь, клянчить ужин противным голосом, а нас за то же самое гонят в шею? У нас такой же мохнатый пузик и те же блохи.

Брошенный мужчина болеет. У него грустные глазки. Он кашляет, вставляет градусник в разные места, пока не добьется нужных показаний температуры. Мужчина читает медицинские статьи и старательно имитирует симптомы. Он помнит из детства, на рану надо подуть и все вокруг поцеловать. Особенно если ранена душа. Мужчина не заплачет, но отрастит такие мешки, будто вся его горестная печень переползла в нижние веки. Он будет звонить по ночам. Сначала случайно. Потом намеренно, в пьяном виде. Потом в якобы пьяном виде.

Он будет жрать всякую дрянь с бумажных тарелок, незаметно для себя съедая и тарелку. Он вдруг станет эмоциональным. «Приручила — отвечай!» — крикнет он, тряся «Маленьким принцем», этим знаменем унылых идиотов.

Теперь-то он назовет тещу мамой. Не иронично, как раньше, а с надрывом. «Ты о МАМЕ подумала?! Это же удар для МАМЫ!!» Ворвется с цветами, пообещает мыть посуду. Не верьте! Эффект перевоспитания длится не больше двух недель. Доступ к его трудолюбию возможен только в фазе соблазнения. Отбив назад у пустоты жену и диван, мужчина вернётся в спящий режим.

А как он взбеленится, увидев бывшую с новым МЧ! Она станет не просто дурой, а дрянью и ведьмой. Именно о такой горячей штучке он всю жизнь и мечтал. Чтобы вызвать ответную ревность, он наймёт проститутку. Не для секса конечно, а для прогулок под окнами бывшей, на трамвайной остановке и у дверей её офиса. Нет бы просто разбогатеть и прославиться. Несмотря на очевидность этого пути, мужчины редко его не выбирают. Чем подрывают реноме хваленой мужской логики.

Смирившись, он заведет кошку. Потому что изменился. Только ответственный человек может воспитать из кошки спутницу жизни. Когда животное сбежит, брошенный прыгнет с тридцатого этажа. Когда не надо, он ужасно обстоятельный.

Накатав эту телегу, я раскипятился. Даже спросил у жены, как она могла бросить Игоря, своего предыдущего.

— Если бы я не бросила Игоря, как бы я ушла к тебе? — спросила жена. Такой ответ мне очень понравился. Тревожит только, что и по мне она грустить не будет, если что. Одна эта мысль превращает меня в верного семьянина.

Разведенный мужчина страдает в среднем два года. Женщина укладывается в шесть месяцев. Ей некогда. Там вообще все наоборот. Она не станет пить в темной кухне тормозную жидкость. Пусть даже и отфильтрованную.

Женщина приберется, украсит дом, приготовит салатик и бутерброды с красной рыбкой. Купит сухого вина. Может, даже две (!) бутылки. Горевать так горевать. И так посидит с девчонками, что никто потом не вспомнит, зачем собирались.

Женщина купит платье. Заведет роман на курорте. И еще один, на работе. Запутается в отношениях, падет морально, вознесется в глазах подруг, познает дзен, и все из-за этого мерзавца. Даже получит второе образование от безысходности. Встретив под окнами бывшего с какой-то проституткой, не сразу узнает. Потом подумает, хорошо бы врезать обоим. Но лишь вежливо улыбнется.

Только самая глупая женщина может привязать себя к люстре, вырвать ее с корнем, перепугаться, влюбиться в спасателя и отдаться соседу. Все в один вечер. Страдать некогда. Сплошные приключения и возможности. Даже не знаю, чем еще, кроме своего ухода, мужчина может доставить столько радости.

Если кому-то до сих пор интересно — медленно или быстро, предлагаю упражнение. Попробуйте расстаться в уме. Сперва медленно. Вот вы говорите: милый, через сто восемьдесят три дня я уйду. Что бы ты хотел на ужин?

Дальше по плану. Каждый день сокращаете порции еды и секса. Уносите по одному платью каждые три часа. В календаре отмечаете фломастером, сколько осталось до дембеля. Чтоб он видел и не волновался. Шесть месяцев — прекрасный срок. Можно свести с ума кого угодно. К лету вы отправитесь в новую жизнь, а он в Кащенко. Там полно таких же, медленно брошенных женщин. Все худые, с черными кругами вокруг глаз. То есть, в максимально привлекательном виде.

Теперь представим быстрое бросание. Ночь. 3:15. Хватаете чемодан — и в Италию. В холодильнике, куда он полезет вас искать в первую очередь, оставляете записку. «Прощай. Суп на нижней полке».

Минус этого способа — настроение может измениться, вы вернётесь, а место уже занято. Мир полон хищниц. Моя тетя так развелась. Готовилась долго, даже изучала цены на такси. Потом — раз, хлопнула дверью и пропала. Дядя пережил отрицание, гнев, торг, неверие, принятие. Пил, болел, грозил насилием, выгуливал тещину болонку. Когда фантазия иссякла, стал строить дом. Лишь бы не думать, не любить, не помнить. Два года строил. Молча. Тетя заметила, чего-то дядя перестал преследовать. Поехала проверить. А у него как раз новоселье. Праздновать пришли три соседки и две бухгалтерши с работы. Сиськи на скатерть вывалили, бесстыдницы. Все в платьях, отстёгиваемых одним движением. Из угощений пять тортов с приворотным кремом.

Пришлось тёте, как в молодости, соблазнять на скорость. Между горячим и десертом затащила дядю в сарайчик, дотянулась до кнопки, поворачивающей время вспять. Успела, но счет шел на секунды. С другой стороны, если бросать медленно, можно передумать да так и не узнать, что же там, по ту сторону развода.

Каждый второй брак распадается. Восемь из десяти — по инициативе женщин. Мужчинам обычно всё нравится. Разве только если жена пьет, дерется, пропадает на рыбалке, а по пятницам сидит в гараже с другими мужиками, тогда да, возможны недовольства.

Остальное мужикам не важно. Их символы брака — диван, еда, женские ноги — вообще трудно испортить. Даже в постели, ну не садится она на шпагат. Зато в фантазиях она может всё. И не на диване, а в камере инквизитора, на рыцарском коне и на столе завуча.

Гипотетическая тяга к новизне тоже лечится просто. Достаточно сменить цвет волос. Муж, конечно, побегает по квартире, поищет предыдущую супругу. Но затем лишь, чтобы не ворвалась и не испортила отношения с новой чудной брюнеткой.

Разведённый мужчина как старый дуб, осыпается и зарастает мхом. Разведенная женщина, наоборот, подтягивается, усилием воли становится загорелой и возвращает глазам сияние. Потому 80 % мужчин рады снова закрутить с бывшими. А женщины всё чего-то ищут. Вот типичные женские недовольства браком:

1. Я не лошадь.

2. Он выпивает в доме весь алкоголь, жене и детям ничего не остается.

3. Запутался в любовницах, называет меня Эсмеральдой.

4. Лежит на диване без признаков жизни. Развестись дешевле, чем хоронить.

5. 21 год не может прибить картину.

6. Не чешет спинку.

7. Кто это вообще?

Если так припёрло расстаться, заставьте его самого сбежать. Это трудно, но можно. Начните говорить о разводе. Угрожайте при всяком случае. Орите, не солите суп, вообще не готовьте. Отлучите от кровати. Сравните его размеры с чем-нибудь маленьким, даже ничтожным. При этом потребуйте являться домой в пять, не позже. Попросите прибить картину, в конце концов.

Конечно, он сочтет вас заразой. Но уйдет без боли. Вы же этого хотите?

Июль, жара с точки зрения пингвинов

У нас большое жилище, верхний этаж. Дом панельный, крупнощелевой. Сквозняки переворачивают страницы и треплют волосы всем, у кого они остались. И чай остывает мгновенно. Но Ларе мало, ей надо, чтобы ветер швырял людей по квартире, чтобы ломал зонты и с корнем вырывал кактусы. Лара задыхается от одного вида закрытых окон.

Наши окна всегда распахнуты. Мы живём как арктические чайки. У нас такие же хриплые голоса и ледяные носы. Мне снятся штормы, тайфуны и испытание человека в аэродинамической трубе. Зато у нас вымерзли пауки, мокрицы и некоторые виды гостей. Когда, пытаясь согреться, я закрываю окошко, Лара обзывает меня капризным и изнеженным. Меня! Который трогал пальцем пиявку! Который ел шашлык с бумажной тарелки!

Прекрасный Рома Ланкин пригласил нас на фестиваль. Состав участников фантастический. Три гениальных музыканта, восемь выдающихся. Но: Подмосковье, июль, палатки. Мы с Ларой рассмеялись. Холод, тайфун и вода в лицо привычны для арктических чаек. В иных условиях у нас даже аппетит не формируется. Я подумал, вот там и узнаем, кто из нас кислородная истеричка, а кто неприхотливый дикарь.

В юности я посещал походы с друзьями-туристами Риткой, Светкой и Наташкой. Атмосфера товарищества, царившая в палатке, оставила во мне глубокие невротические повреждения. Годы прошли, сейчас для всего этого мне хватает одной Лары.

Фестиваль оправдал ожидания. Косой дождь, всесторонний ветер, наклонённые зрители. По тому, насколько зритель погрузился в грязь, можно судить, как давно идёт концерт. Алкоголь при этом запрещён. Отряды пионэрок следят за состоянием гражданских. Упавших сдают в полицию как предателей. У нас с собой был французский компот в бутылках без этикеток и стулья со спинками. Мы сохраняли вертикальность, несмотря на общую красоту пейзажа.

Ночью мы жались друг к другу с юношеским пылом. Я корил Лару, что не растолстела и плохо отапливает палатку. Она в ответ забрала мою зимнюю куртку. И велела утром разбить на ней лёд.

На рассвете мы увидели гениального музыканта А. Он брёл по лесу, как по дну океана. Он согласился на компот и спел немножко грустных песен. Услышав, как задорно зазвучал А., подошёл великолепный Б. Потрясающий талант даже в заиндевевшем виде. Б. сказал, что А. невероятен. А. ответил что Б. сам невероятен. Заслышав оттаявших А. и Б., пришёл потрясающий В. На нём были лыжные штаны и обычные для подмосковного лета четыре свитера. И всё равно синяя кожа. Мы как могли подняли внутреннюю температуру В. до комнатной.

Три музыкальных светоча собрались под нашим тентом. Где-то за дождём ломали микрофоны простые выдающиеся барды. Судя по обертонам, они употребляли разбавленный морс. Но настоящее искусство творилось у нас. Сама материя отступила под давлением духовности и компота. Прекрасные, прекрасные двое суток.

Единственное, в чём мы оказались не чайки, так это туалет. На фестивале оборудовали яму с жердями, занавесили от глаз оленей и белочек. Жерди вмещали до шести участников в ряд. Посещаемость была так себе. Разучился современный поэт оголять душу в присутствии других поэтов. Предпочитают отбежать на километр, чтобы встретить там друзей и врать, краснея, про любовь к прогулкам.

Мы с Ларой пошли смотреть, куда это люди ходят. Нашли хорошее место. Только приготовились остаться, из куста поднялся слепень. Четырёхмоторный, с блестящим фюзеляжем. Убить его кепкой не вышло. Пока махал, прилетел второй слепень, третий, потом ещё сто. Лишь отсутствие командного опыта не позволило им унести меня в чащу. Мы с Ларой поскакали прочь, визжа как пионеры. Неплохо в тот день побегали. Слепни тоже полетали с удовольствием. В машину запрыгнули все вместе. Ехали весело, никаких «поговори со мной, я засыпаю».

Остаток фестиваля прошёл прекрасно. Кого-то, помню, душил, потому что Л. Губанов — гений. Танцевал в лужах, обнимался с мужчинами. В куче потерянных людей, в воде по колено, только и можно познать свободу. Там сплошная Куба, только холодная, и полный капюшон дождя. Вернулся счастливым. Из приведённых ниже синдромов нашёл у себя пять и ещё одного клеща выкрутил.

Так вот, барды бывают следующих типов.

БАРДЫ-НЕВРОТИКИ.

Слов не помнят. Нот не знают. Жалуются на память, зрение, слух. Но дисфункцию мозга отрицают. Климат им не тот, в помещении накурено, аппаратура дрянь, струны стёрлись, соседи вчера душили и повредили горло. Лишь досконально изложив все свои беды, бард-невротик издаёт ряд звуков, которые никто не назовёт музыкой. Поражённый зритель соглашается — это кошмар. Лучше бы жаловался дальше. Обычно, когда ждёшь ужаса, получаешь полужаса. Но тут всё честно. Несмотря на умирающий вид, бард-невротик цепко держится за микрофон и гитару не отдаёт. Вырывается, лезет назад и смотрит вот такими глазами.

БАРДЫ СО СЛУХОВЫМИ ГАЛЛЮЦИНАЦИЯМИ.

Этим всюду слышатся скрипки и флейты. Так и говорят, представьте, вот тут вступают струнные. И долбят 64 такта вступления в ритме ум-ца-ца. Чего-то мычат, качаются, закрывают глаза. Выйдя из транса, обнаруживают, что зал спит или сбежал. На критику отвечают, сам ты заунывный.

БАРДЫ-ПАРАНОИКИ МЕССИАНСКОГО ТИПА.

Поют только о противостоянии добра и зла. Никогда о котиках или собачках. Как многие пророки, недолюбливают людей. Жалеют, что нельзя сжигать невнимательных. Изгоняют из зала всех, кто моргнул в припеве. Зритель этим пользуется и массово моргает.

БАРДЫ С ПОЗИТИВНЫМ РАССТРОЙСТВОМ ПАМЯТИ.

Знают вообще все песни. Поют в энциклопедических целях. Поймав слушателя, живым не выпускают. На третий день фестиваля находят себя в пустом лесу. Дымится чай, носки качаются на верёвке, а народу нет. Случайный прохожий напрасно выдаёт себя за грибника. В наказание за вежливость получает шесть часов плохой музыки, с указанием даты и причины написания каждой песни.

БАРДЫ-ЦИКЛОТИМИКИ В ДЕПРЕССИВНОЙ ФАЗЕ.

Редкий и ценный тип. На просьбу спеть отворачиваются и уходят. Мои любимые.

ОНИ ЖЕ В МАНИАКАЛЬНОЙ ФАЗЕ.

Поют быстро, без пауз, не оставляя соперникам шансов. Знают тысячу смешных песен. Это вдвое больше, чем таковых есть на свете. Юмористические места выделяют мимикой, чем пугают детей и собак.

РИГИДНЫЕ БАРДЫ С УКЛОНОМ В ЭКСПЛОЗИВНУЮ ПСИХОПАТИЮ.

Считают септаккорды злом, ползущим с заката. Не настраивают гитару, чтобы не пропали Правда и Соль. Одна такая женщина прокляла меня за нисходящий бас. Слюна её аргументов прожгла одежду. Убедила, конечно. При ней теперь молчу вообще, чтобы ничего не испортить.

БАРДЫ С КОМПЛЕКСОМ ДЕМИУРГА.

Например, Евгений. Трудился на стройке, потом столкнулся с поэзией как таковой. Не найдя в Пушкине ничего, чего нельзя повторить, сел сочинять. В первый день придумал пять песен, все гениальные. Теперь поёт исключительно за деньги. В крайнем случае, за еду. Без еды продолжает петь ещё громче. После ухода гостей и выключения электричества останавливается. Раздражается на женщину со шваброй, отказывается поднимать ноги.

В погоне за чистоганом Евгений подготовил концерт по творчеству Битлз. Его почему? Как можно так собрать шумы и звуки, что ни один гудок не сочетается с соседним? Женя ответил, это песня «йестердэй», разученная по нотам.

Я не любитель Битлз, но так нельзя вообще ни с кем. Есть же заповеди, не убий и всякое такое.

Как у всякого предвестника апокалипсиса, у Евгения есть фанаты. Среди них три жрицы. Это честно. Любой мужчина, оторвавший зад от дивана и сделавший хоть что-нибудь, имеет право на жрицу.

Дом олигарха

Авиатор Коля жаловался на юрмальских красавиц. Невозможно, говорит, посещать ресторан в форме лётчика. Курортницы собираются в стаю и ну кружить. Некоторые пытаются как бы случайно сесть жопой в тарелку. Коля признаёт, что это отличный способ запомниться.

В костюме лётчика даже я смог бы понравиться. Но моя форма — это комбинезон с огромными карманами. Женщины такое не запоминают. Было ли у комбинезона лицо — не могут сказать определённо. Зато, благодаря фасону, моя работа абсолютно непорочна.

Лётчик Коля разбогател, заделался олигархом. Пригласил меня на день рождения, показал других олигархов. На вид просто люди. Только неестественно красивые жёны их и выдают. И рассказы о быте. Один друг захотел выпить вина, так пошёл и купил виноградник. Другой искал сериал на вечер, в результате приобрёл киностудию. Теперь ищет, что такого снять, чтобы потом посмотреть.

Коля тоже рассказал историю. У него дача. Красивая Колина жена не понимала устройства деревенской канализации. Чтобы её успокоить, Коля установил в качестве септика железнодорожную цистерну объёмом 60 кубометров. Поясню для девчонок, чтобы такое наполнить или наоборот, очистить, нужно тридцать грузовиков.

Однажды на Колиной даче потекла крыша. Коля позвал мастеров для ремонта. Красавицу жену при этом отправил в отпуск. Обещал, когда приедет, не узнает наш домик.

Мастера оторвали черепицу. Говорят, хозяин, надо стропила поменять, сгнили. Потом оказалось, что и стены сгнили, и фундамент. Вещи вывезли, всё снесли, фундамент срыли, вместо дома получился котлован. Прощальным взмахом экскаватор пронзил септик. А вы же помните про 60 кубометров. Жена возвращается и не узнаёт дом, потому что на его месте озеро жидких отходов. Всё как муж и обещал.

Я всегда рассказываю эту историю, когда Лара ставит мне в пример чью-нибудь решительность. Смотри, говорю, не то проснёшься завтра, а вместо дома озеро. Оно тебе надо?

Теперь и на видео

В детстве Лара играла в куклы. Сюжет был таким. Самая красивая кукла пила чай с пирожными, сидя на балконе. Черноволосый принц тем временем лез по стене, чтобы вырвать поцелуй. Красивая кукла сопротивлялась, потом сдавалась, потому что слабая женщина.

Так формировались жизненные ценности Ларисы: поцелуи, красота, беспечность. Ей кажется, всё это есть в Париже. За поездку во Францию Лара готова отдать не только меня, но и что-нибудь ценное.

Я жил в Париже, в квартире с видом на помойку. Счётчик воды там был сломан, кран рычал в ночи, батарей не было вовсе. Сантехнический ад. Город казался столицей легкомыслия. Нормальный человек там бы жить не смог, только принцесса. Лара пятьсот раз переспросила, правда ли я не хочу во Францию? Говорит, представь себе рай. А теперь Францию. Разве есть отличия?

То же самое говорил мой стоматолог. Расслабься, говорит, вообрази Лазурный берег. Сам тем временем схватил меня за зуб и поднял в воздух. С тех пор в слове «рай» мне слышится хруст костей черепа.

Лара сказала, что сама меня отвезёт, только поехали. Ничего не надо делать, лежи и наслаждайся на заднем сиденье. Но я видел, как она паркуется. Ей для разворота нужна пустыня. Мне страшно ехать с ней и ещё страшнее отпускать одну.

Да, я недоверчив. Отправляя дочь крошить салат, я заранее готовлю бинты и звоню в скорую. Потом отбираю нож и всё доделываю сам. И в самолёте я не сплю. Кто-то ведь должен держать машину в воздухе силой своего ужаса.

Без меня мир рухнет. Трубы лопнут, костёр погаснет. Принцесса во Франции заблудится, заболеет, потеряет телефон и честь. Лара считает, если бы я играл в куклы, у меня бы все лежали на креслах и зарастали паутиной. Лара ускоряет речь до трёх слов в секунду, потом плачет. Тут я надеваю чёрный парик и лезу к ней на балкон вырывать поцелуй.

Пупок работы Павла Писако

Пока ребёнок сидит на стуле и ест суп, я за него спокоен. Но лишь только он слез и пошёл, мне мерещатся опасности. Как родитель я знаю, мир состоит из твёрдых, острых и обжигающих предметов.

Я слышу сквозь стены, чем занимаются дети. Я слышу, подметают ли они пол как велено, или прячут мусор за диван. Мне по хохоту понятно, сделаны ли уроки. Я распознаю конфеты по шуршанию фантиков. Вообще, управлять процессами через подслушивание — это очень современно. Всё ЦРУ на этом построено.

Однажды в детской раздался страшный грохот. Упало и разбилось что-то огромное. По звуку — как Сатурн. Я бежал к детям, крича «что случилось — что случилось!?» Никто не отвечал. Оказалось, они выдавили стекло в двери. Грохот космический, а на них — ни синячка. Все пальцы на месте, пересчитали дважды.

Девочки врали и указывали друг на друга. Обе были страшно не виноваты. Каждая никого не трогала. Просто беседовала. При этом одна ломилась в дверь, вторая не пускала. Виноват в крушении стекольный завод, не рассчитавший их экспрессию. Нам всё-таки нужны стёкла, устойчивые к давлению задом, плечом и коленом.

Я велел всем сидеть на диванах, пока папа подметает. Велел думать о поведении и месте красавицы в современном обществе. Маша спросила, почему я не ору. Родители должны орать, это закон природы. В ответ я рассказал притчу.

В юности я целовался с Юлей. Как-то вернулся поздно, в хорошем настроении. И решил подтянуться на турнике. У каждого мальчика есть турник для выражения чувств. И удачно как-то раскачался, оторвал перекладину, влетел в дверь и выбил стекло двери, за которой спал папа. Мой отец встал, посмотрел и снова лёг. Молча. Настроение у него было хорошее. Не знаю, какое объяснение грохота ему приснилось, но реальность его точно не испугала.

Я сам стеклил дверь. Знакомый витражист предложил вставить витраж с обнажённой женщиной, срисованной с картины Пикассо. Пятнадцать долларов за шедевр живописи. Такая радость для всей семьи.

Пикассо какое-то время дружил с русской танцовщицей Ольгой Хохловой. После расставания с красавицей художник перестал изображать целых женщин. Любую свою модель он сначала мысленно взрывал гранатой, а потом уже зарисовывал. Разбросанные носы, глаза и ноги точно передают специфику жизни с русской балериной. Я бы назвал это «жизнь в блендере».

Мой стекольщик выбрал картину «алжирские женщины». Фрагмент с отражёнными в зеркале сиськами. Зритель смотрит и сопереживает Пикассо. Так расчленить любимую можно только после ряда тяжелейших скандалов.

Маме сказали, это витраж от Тиффани.

— Какое красивое лицо в очках, — ответила мама.

Папа угадал грудь, но подтвердил версию с очками. Картина провисела у нас много лет. Родители не ругали ни за стекло, ни за скабрезность. Именно их миролюбие я и пытаюсь передать теперь по наследству. Так сказать, от стекла к стеклу, от Сатурна к Сатурну.