Колыбель мироздания: Падение

Си Эд, 2022

Спокойной жизни молодого барона приходит конец с появлением некой сущности. Смутные тени прошлого окутывают тайной его семью… Вскоре он осознает, что грядущая война между Империей и королевством – это лишь малая часть того, что ожидает его впереди.

Глава 5.

Покинув праздник не с самыми хорошими впечатлениями, Аскольд, привез жену домой и уложил её спать. И перед тем, как лечь после столь утомительного дня, Аскольд, захватив небольшой мешочек с подарком, заглянул в комнату своей дочери, чтобы проведать её. И как ни странно, Эвилин проснувшись, лежа на своей кровати играла со своей куклой, заплетая ей косички. Аскольд очень обрадовался увидев дочь и постучал в дверь, чтобы та обратила на него внимание. Увидев отца, Эвилин тотчас же радостно воскликнула:

— Папа ты вернулся, — а затем, вскочив с кровати подбежала к отцу, который сидя на корточках дожидался её.

Взяв дочку на руки и приподнявшись, Аскольд спросил:

— Солнышко, а почему ты не спишь?

— Не хочу.

— Мм, ладно. А ты скучала по папе?

— Да папочка, очень и очень сильно.

Радуясь тому, что отец рядом с ней, Эвилин, начала рассказывать ему обо всём, что происходило, пока его не было.

— Вот как. Значит ты наконец-таки смогла попробовать жаренную рыбку? — спросил Аскольд, радуясь и одновременно удивляясь её рассказу.

— Да. Она была очень вкусной.

— Ну тогда завтра мы пойдём на рыбалку и наловим кучу рыбы, хорошо?

— Хорошо. — без раздумий ответила она.

Вспомнив кое о чём, Эвилин попросила отца опустить её на пол. И как только она коснулась мягкого коврика своими маленькими ножками, Эвилин сразу же потребовала, чтобы он закрыл глаза.

Сидя на корточках, Аскольд выполнил требование дочери и сразу же услышал, как она начала бегать туда-сюда, копаясь среди своих вещей и игрушек. Вскоре, прибежав обратно, Эвилин сказала:

— Всё, можешь открыть глаза.

Приоткрыв веки, Аскольд увидел, что она устроила небольшой погром в комнате, а сама, стоя перед ним с сияющей улыбкой протягивала ему свои руки. В каждой из них девочка держала по небольшому подарку. Её искренняя улыбка растрогала Аскольда до глубины души, как будто дочь протягивала ему весь мир.

В левой руке она держала бумагу, на которой кривовато, но довольно-таки мило, Эвилин нарисовала свою семью и дом. А в правой руке был небольшой браслет, сплетённый из шёлковых нитей.

— Ух ты, спасибо. — Аскольд, взяв первым делом браслет и, надевая его на запястье, похвалил дочь, — Как же красиво получилось. Да ты у меня и впрямь мастерица, вся в отца.

— Я умничка, да?! — возгордилась она, правда, совсем ненадолго, сразу же отведя взгляд. — Ну мама, еще мне помогала, совсем чуть-чуть. Вот столечко.

Смотря на свою дочь, Аскольд широко улыбнулся и сказал:

— Спасибо, — и погладил её по волосам.

Далее Эвилин протянула ему рисунок, взяв который Аскольд, спросил:

— Ого, какой большой рисунок. Ты тут всех нарисовала? А где здесь я?

— Вот же ты, глупенький. Ты тут самый большой и сильный. — сказала она, указывая пальцем на черноволосого мужчину, который держал девочку и её маму за руки.

Вглядываясь дальше в рисунок Аскольд, начал разбираться в нём:

— Так это ты, это наша мама. А это мисс Хадсон?

Эвилин, указывая своими маленькими пальцами, продолжила объяснять:

— Да, это мисс Хадсон, а это дядя Влад.

— Влад? — удивился Аскольд, затем посмотрев на свою дочь, спросил:

— Эвилин, солнышко, неужели ты его видишь?

— Да! — ответ прозвучал довольно-таки быстро.

— И когда ты начала его видеть? — продолжил расспрашивать свою дочь Аскольд, пытаясь понять, когда и как его дочь смогла увидеть того, кто был незрим для других.

Эвилин, на мгновение призадумавшись, но не сумев вспомнить сказала:

— Не знаю, не помню.

— Вот как. — затем призадумался Аскольд. — «Она видит то, что незримо из-за того, что её отцом являюсь я? Неужели она получила некий дар?».

— Солнышко, знаешь, не говори маме, что видела дядю Влада хорошо?

— Почему? Он ведь твой лучший друг и он всегда помогает тебе. Я знаю. Я видела и слышала, как ты называешь его братом.

— Ну да. Вот только, если ты скажешь маме, что видела дядю Влада, то она испугается. Ведь мы видим мир, которого нет.

Эвилин загрустила. Надувая свои пухлые щечки, она промолвила:

— Я не понимаю. Ведь дядя Влад хороший.

Глядя на погрустневшее лицо дочери, Аскольд почувствовал себя виноватым, покуда он не хотел, чтобы его дочь развивала свой талант. Ибо этот дар давал возможность не только видеть мир духов, но и нёс с собой долю опасности из него. Ведь однажды, открыв не ту дверь, она могла бы навлечь на себя нечто ужасное. Но глядя на грустное лицо Эвилин, Аскольда одолевали противоречивые чувства, он колебался. Ведь если можно было бы правильно обучить её пользоваться своим даром, ей бы это наверняка помогло в будущем…

Чтобы как-то подбодрить дочь Аскольд сказал:

— Эвилин. Пускай это будет нашим с тобой секретом, хорошо? И тогда только мы вдвоем будем знать, что дядя Влад на самом деле существует.

— Секретом? — спросила она, всё еще дуясь и глядя исподлобья на своего отца.

— Да. Ведь секреты доверяют только самым близким и хорошим друзьям. А мы с тобой ведь самые лучшие друзья, да? — спросил Аскольд, прячась за улыбкой.

Глядя на отца и перебирая пальчиками на руках, Эвилин сказала: — Хорошо, я не скажу маме.

— Ну, а это кто? — пытаясь сменить тему, указал Аскольд на рисунок.

— А это. Это Курт, наш конюх. Видишь возле него тут лошадки бегают. А вот тут моя лошадка «Пчёлка», она высокая и красивая. Помнишь? Эта та лошадка, которую ты подарил мне на восьмой День рождения.

— Ах да, я вспомнил. Точно-точно. А тут кто?

Продолжая объяснять, Эвилин, позабыв обо всём, переключилась на свой рисунок. И тут Аскольд заметил, что в углу возле дома, была нарисована чья-то фигура с черной струящейся дымкой. Насторожившись, Аскольд, спросил об этом:

— Солнышко, а кто это?

— А.… — послышались нотки страха в голосе Эвилин. Но всё же, переборов страх, она сказала, — это Эго.

— Эго? — встревожившись спросил Аскольд и резко встав на ноги.

Всматриваясь дальше в рисунок, он ухватил дочь за плечи и начал расспрашивать её о нём.

— Когда ты его видела? Он ничего плохого тебе не сделал?

— Он всегда приходит в наш дом в сумерках и, глядя на меня, улыбается. Но ничего плохого он мне не сделал.

— Что? — произнёс Аскольд, будучи ошарашенным новостью.

— Папа? Что с тобой? — спросила Эвилин, очень удивившись такому поведению отца.

Аскольд тут же опомнился, поняв, что его хватка становится сильнее от того, что он нервничает. И если бы он продолжил сильно сдавливать плечи дочери, то мог бы ненароком сделать ей больно.

— Прости. Тебе больно, руки не болят?

— Нет. — ответила она, не понимая, что творится с её отцом.

— Фух, вот и хорошо. — переведя дух ответил Аскольд.

— Надо будет связаться с твоим крестным Владом, чтобы он присматривал за тобой.

— Папочка, у него не получится!

— И почему же?

— Дядюшка Влад тоже не может его видеть. Потому что Эго находится за гранью.

— Как это? Объясни, пожалуйста.

— Ну-у. Я вижу дядю Влада в сером и тусклом мире, а Эго в более тёмном и мрачном мире. Поэтому, даже когда Эго рядом, дядя Влад не замечает его. А Эго переходит из одного мира в другой так, как будто для него нет никакой преграды.

«Он может беспрепятственно переходить через миры? О Боги» — Аскольд запаниковал как никогда. Ухватившись за голову и растрепав волосы, он крепко об этом задумался.

— Ах да, папочка, Эго вчера говорил, что нарочно покажет тебе себя, чтобы ты смог его увидеть. А также, он говорил, что если он сам не захочет, чтобы его увидели, то его никто не видит и не увидит.

— Что? — удивленно спросил Аскольд, — что ты только что сказала? — переспросил Аскольд, глядя на дочь весьма удивленно.

— Но знаешь, папочка, хоть Эго и кажется жутким, и страшным, но однажды он спас меня.

–…

— Когда тебя не было, мама сильно заболела и не могла со мной поиграть, а Мисс Хадсон сказала, что присмотрит за мной. Но она не видела и не слышала то жуткое чудовище, что приближалось ко мне. И когда чудовище прошло сквозь мисс Хадсон и приблизилось ко мне, Эго схватил его и утащив в свой мир, разорвав его на части. Я тогда жутко испугалась.

— Вот как. Так эта тварь и впрямь сущность, что обитает за гранью, — раздосадовано пробубнил себе под нос Аскольд. Затем вскользь подумал. — «И как же мне защитить свою семью от этой напасти? Может, обратиться к Великой Матери? Нет, она отреклась от меня. И как быть?».

Аскольд почти вновь погряз в своих мыслях, тут он услышал.

— Мне кажется, что Эго боится меня больше, чем я его. Ведь он всегда держится от меня в стороне и не приближается ко мне, так, как будто он боится подойти. И он не подпускает ко мне других чудовищ. Но я его всё равно ненавижу. Из-за него у мамы постоянно нет на меня времени. Ведь когда он приходит, у мамы начинает болеть голова. И тогда она сразу идёт в свою комнату и начинает разговаривать с зеркалом, а иногда даже кричит. А однажды, я увидела, что по ту сторону зеркала находится он — «Эго».

— И что же он говорит маме? — нахмурился отец.

— Я не знаю. Он шепчет ей, очень тихо и быстро.

Не сумев прийти к чему-то одному из продуманных им вариантов для защиты от неизвестного существа, Аскольд пришел к единственному решению: посоветоваться с названным братом. И пока отложить эту проблему, до тех пор, пока Влад не придумает что-нибудь. Ведь сейчас ему нужно было оградить дочь от потустороннего.

Но в одном он был твёрдо уверен. «Ни в коем случае, не проявлять страх, коим питается большинство тёмных существ» — подумал Аскольд, решив, что Эго не был исключением.

— Солнышко, а ты знаешь, папа привёл с собой волшебника. И сегодня он придёт к нам погостить аж на несколько дней. Я попрошу его, чтобы он дал тебе волшебный амулет и, если тебе будет страшно, то амулет защитит тебя.

— К нам приедет волшебник? — обрадовалась Эвилин.

— Да. И он ждет не дождется, чтобы показать тебе волшебную сказку.

— Ух ты. Хочу сказку о лошадках.

Эвилин начала кружиться в танце, иногда подпрыгивая от радости. А Аскольд, незаметно от дочери свернув рисунок, запихнул его в карман, чтобы она больше не вспомнила о плохом.

— Ну теперь твоя очередь закрыть глазки и протянуть руки. У меня для тебя тоже есть подарок.

Эвилин сразу же закрыла глаза и протянула руку.

Достав из маленькой сумки за пазухой игрушку, вырезанную из красного дерева, он вручил её дочери и сказал:

— Всё. Можешь открыть глазки и посмотреть.

Открыв глаза и увидев игрушечную лошадь, Эвилин прямо-таки завизжала от восторга и напрочь забыла обо всём. Радуясь подарку, она побежала к своей кукле Виоле и, усадив её на лошадь, сказала:

— Папа, папа смотри. Теперь у Виолы тоже есть лошадка.

Видя радостную улыбку дочери, Аскольд слегка успокоился. Для него её радость была равноценна счастью.

— Ну а теперь пора бы тебе и поспать.

— А ты расскажешь мне сказку?

— Ну разве что одну.

— Хорошо.

Чуть позднее Аскольд дочитывал конец сказки о легендарном рыцаре света, защитившем мир от темных сил.

— … И тогда Шрайк обернулся драконом света. Это был величайший дракон, которого еще не видывал мир. И был настолько огромен, что возвышался выше крепости, а его крылья затмевали сами небеса. Его глаза сияли словно солнце, олицетворяя его искренние порывы чувств защитить этот мир. И глядя в лицо своим недругам, он изрыгнул из пасти белым пламенем и прогнал всю тьму из этого мира. И с тех пор он стал нашим защитником, мы нарекли его — «Хранителем мира».

Закончив рассказывать сказку, он обернулся и посмотрел на дочь, но она, свернувшись калачиком, уже сопела на его руке. Медленно и аккуратно убрав руку, чтобы не разбудить её, он встал с кровати и, укрыв её одеялом, на цыпочках вышел из комнаты.

Потягиваясь и разминая затекшие плечи, Аскольд вошел в свою комнату и заметил, что его жены уже не было в постели. Заволновавшись, он небрежно бросил мундир возле рабочего стола, вышел из спальни на балкон и почти сразу застал весьма увлекательный момент. Жанетт в легком синем платье, на фоне огромной луны, стояла облокотившись на перила и смотрела куда-то вдаль. В этот миг она, будучи окутанная сиянием луны, выглядела просто бесподобно, что Аскольду даже показалось, будто перед ним, снизошедши на землю, стояла лунная принцесса.

Заметив чье-то присутствие Жанетт, обернувшись, слегка сузив взгляд, заметила очарованного мужа.

— А, это ты, дорогой.

— Ну как ты, милая? Как себя чувствуешь?

— Со мной всё хорошо. А что? Что-то случилось?

Подумав, что она ничего не помнит, Аскольд решил, что пока не стоит её расспрашивать о случившемся, и промолчал. Не желая отвечать на её вопрос, Аскольд, увиливая плавно, сменил тему разговора.

— Да так. Ничего особенного. Кстати, любовь моя. Сейчас ты так обворожительно выглядишь. Просто услада для моих глаз.

— С чего это ты вдруг? — удивилась Жанетт, но затем, скромно улыбнувшись, поблагодарила — Но спасибо на добром слове, мне весьма приятно.

Глядя на мужа, Жанетт приподняла волосы в одной руке и, сделав это, попросила. — Ты не мог бы мне помочь? Развяжи, пожалуйста, кулон, а то мне самой будет трудновато.

— Конечно. — сказал он не раздумывая.

Подойдя поближе, Аскольд почувствовал, как приятно она пахнет. Это был некий парфюм, от которого, его мысли слегка потекли не в ту сторону. Глядя на то, как Жанетт, обнажив свою тонкую шейку стояла перед ним такая обворожительная и беззащитная, Аскольду так и хотелось приобнять её и нежно укусить за шею. Но всё же он подумал: «Сейчас не до этого, она наверняка устала после трудного дня, ведь ей пришлось не легко». С трудом, кое-как сдержавшись, он снял с неё кулон и тяжело выдохнул: «Какой же соблазн, а как хочется приобнять её и пуститься во все тяжкие…»

Обернувшись, Жанетт посмотрела на Аскольда и по его глазам сразу поняла, что он едва сдерживается. Заметив это, ей захотелось его подразнить. Приложив руку к груди мужа, она медленно начала расстёгивать пуговки на его жилете, потом провела ладонью под рубашкой и, рисуя указательным пальцем вокруг его торса, взглянула на него игриво и спросила:

— Ой, а что же твоему сердечку так не спокойно? — а затем и вовсе сменив тон голоса на более возбуждающий, прошептала ему на ушко. — Аж трепещет!

От её взгляда и слов у Аскольда мурашки побежали по телу.

— А не ты ли в этом виновата? — возмущённо ответил он вопросом на вопрос, собирая остатки воли в кулак

— Ну, да. — коварно улыбнувшись, ответила та, и как ни в чём не бывало, начала укладывать волосы.

Глубоко вздохнув и выдохнув, Аскольд, кое-как собравшись с духом сказал:

— Ну раз ты настаиваешь… — он решительно развязал свой галстук и, отбросив его в сторону, прижал Жанетт к себе.

Слегка наклонив голову, она посмотрела мужу в глаза и тихо сказала:

— Тут прохладно. Так что отнеси меня обратно в нашу постель.

Взяв жену на руки, Аскольд сжал её в своих объятиях и отнёс её в дом. Уложив её на кровать, он, нежно целуя её шею, плавно перешёл от поцелуев к ласкам. Окутанный вожделенным чувством любви этой ночью, он возлёг со своей женой.