Ревизор: возвращение в СССР 15

Серж Винтеркей (2024)

Приключения московского аудитора, попавшего из нашего времени в 1971 год, продолжаются. Одни искренне считают 17-летнего парня вундеркиндом, у которого великое будущее, и стремятся с ним подружиться, другие не прочь попытаться окоротить того, кого считают выскочкой. Ну а КГБ старательно ищет варианты, как завербовать Павла Ивлева…

Глава 8

г. Москва, квартира Ивлевых.

Долго с женой объясняли Никифоровне, зачем надо плитку греть, да ещё так долго. Но Галия умница, сообразила, предложила ей без духовки обойтись, татарских беляшей на сковороде нажарить, и Никифоровна сразу переключилась на готовку. А то как на сумасшедших на нас сначала смотрела.

Облизнулся заранее. Беляши — это очень вкусно, проснусь, как раз готовы уже будут. Спал на своей раскладушке в большой комнате, ничего не видел и не слышал. Разбудил меня телефонный звонок. Слышу спросонья, как Галия говорит кому-то: «он спит». Ну, похоже, кому-то я понадобился… Взглянул на часы и стал кричать жене, что уже проснулся. Сколько можно спать? Тем более, выйдя в коридор, учуял тот самый бесподобный аромат беляшей.

Звонивший представился другом Михаила Андреевича, и спросил можно ли сегодня вечером зайти. Мол, для него посылка должна быть оставлена.

— А, да-да, конечно, подъезжайте, — пригласил я его, вспомнив про поручение. — Знаете, куда ехать?

Он сказал, что уже бывал у художников на новой квартире. Договорились, что он ко мне на третий этаж, сначала, поднимется и вместе спустимся за «посылкой», чтобы мне не караулить его в чужом доме. Очень хорошо, что он позвонил, быстро выполним поручение соседей и будем чувствовать себя свободно. А то моя гиперответственность голове покоя не даёт, всё кажется, что мы из дому ушли-уехали, а там человек дозвониться не может.

Войдя в кухню, обалдел от большой компании. Ну ладно, Андрей Егорович пришёл, в этом ничего удивительного в последние дни для меня уже и нет. Его, похоже, на Никифоровну как магнитом тянет. Но в кухне оказались и Иван с Ксюшей…

— Вы что, на запах пришли? — протянул я руку Ивану.

— Да нет, они раньше пришли, — бросилась защищать их Никифоровна.

— Ну, тогда ладно, — подмигнул я Ксюше. — Где были, что делали?

— Ой, мы на ВДНХ гуляли, там такое мороженное вкусное!

— Вот! А ты не пошла, — улыбаясь одними глазами, укорил Егорыч Никифоровну.

— Да ладно, завтра сходим, Родьке же обещали, — напомнила она ему.

Это что, у них уже и планы совместные, и внучка уже к ним привлекли? — с недоумением взглянул я на жену, она только плечами игриво пожала в ответ. — Во Никифоровна даёт. Или это Егорыч?

Первую партию беляшей проглотили моментально. Вторую уже удалось посмаковать. И только с третьей отложили гостинцы Родьке с Григорием и Ирине Леонидовне.

Вскоре пришёл покупатель за картиной. Солидный мужик, с пузом, в кожаной куртке. Хотел быстренько спуститься с ним и вернуться, но Галия потребовала взять её с собой. Ей любопытно было, что за человек покупает картины, и сколько же за ту картину дадут?

Покупатель вручил мне незапечатанный конверт. Я выдал ему картину, и он ушёл.

— Богатый, вроде, — задумчиво сказала жена, когда мы закрыли за ним дверь, — и культурный, раз готов платить за картину. А сколько он, кстати, за нее заплатил? Картина совсем небольшая была…

Поддавшись на уговоры жены, пересчитал деньги. Успокоил себя тем, что никакого уговора не пересчитывать, не было. В конверте оказалось тысяча двести рублей.

— Вот это да! — мечтательно протянула Галия, пока я пристраивал конверт с деньгами на указанное хозяевами место. — Может, Юрка прав, что на художника хочет выучиться? А?

— Не забывай, дорогая, наши соседи члены Союза художников СССР. Оба. А это имя, знакомства, это как гарантия качества для покупателей, понимаешь? Молодой, никому неизвестный художник, и трети этого не получит за свою работу. А то и меньше. Трудно сказать, я не разбираюсь в их внутренней кухне.

— Ну и что? — загорелась жена. — Даже треть! Это же так много! Представляешь? Сижу дома, рисую не спеша и такие деньжищи получаю!

— Так-то да, — вынужден был согласиться я. — Но представь, у тебя ребёнок маленький, как тебе тогда рисовать? Только отойдешь от полотна в другую комнату, как он кисть схватит и маленько картину усовершенствует. Придется податься в постмодернисты, чтобы объяснить людям хоть как-то, что это такое на картине изображено.

— Он же не всю жизнь будет маленький, — возразила она и поджала губки. — И что такое постмодернизм? Про модернизм я читала, а это что такое?

— Хм… сказал я и задумался. Спалился, что ли, раз супруга еще ничего не знает о постмодернизме? Да нет, точно уже должен быть!

— Это такое модное течение сейчас на Западе, оно до СССР еще не дошло, возможно. Я в ГДР от кого-то слышал. Но тебе вряд ли понравится. Ну и в целом, — я вздохнул, — дорогая, я совсем не против, чтобы ты как художник реализовалась. Всем, чем нужно будет, поддержу, ты же меня знаешь. Я просто хочу, чтобы у тебя был план «Б» на случай, если что-то пойдёт не так. Диплом Горного института получить, в любом случае, надо. Согласна?

— Конечно, я понимаю.

— Трудовую книжку где-то держать тоже надо. Не успеешь оглянуться, а уже на пенсию выходить, надо иметь стаж и хорошую зарплату в последние годы перед пенсией, но и это мы организуем.

— Трудовая у Тараса Семёновича в институте, — напомнила мне Галия. — И на ЗИЛе стаж идёт. И скажешь тоже, что не успеешь оглянуться! Мы же совсем с тобой молодые! Нам еще до этой пенсии жизнь прожить надо!

Я снова вздохнул. Блин, и я когда-то точно также думал! Помню, как-то с друзьями, когда мне лет двадцать было, обсуждали что-то про тридцатипятилетнего мужика, так мы его искренне считали старым. Мол, все у него уже позади. В отличие от нас… А потом, когда 58 стукнуло…

— В общем так, — подытожил я, — нравится тебе, учись, кто же против. Тем более, у тебя сейчас есть возможность бесплатно обучаться у художников очень высокого уровня. Это дорогого, на самом деле, стоит.

— Ура! — обрадовалась Галия.

Можно подумать, до этого я ей запрещал. Вот такой страшный деспот и сатрап, который вдруг решил смягчиться. Гормоны, похоже, у нее во всю из-за беременности играют…

Вдоволь наговорившись, мы с женой покинули чужую квартиру.

Если посмотреть непредвзято, то, конечно, это шанс для Галии, — думал я, стоя у лифта. — Елена Яковлевна её любит и Галия к ней тянется, самое то для учителя и ученика. Мало того, Елена Яковлевна всю эту кухню бюрократическую Союза художников изнутри знает, подскажет, с чего начать. Опять же, художники её в свой круг общения введут, Галия знакомствами полезными обрастёт. Если бы Елена Яковлевна ещё, при этом, её всем своей ученицей представляла, это здорово облегчило бы ей жизнь в художественной тусовке и многие двери открыло бы.

Правильная подача молодого дарования это семьдесят процентов его успеха. И тут без помощи наших соседей-художников не обойтись, если хотим, чтобы Галия не просто рисовала в своё удовольствие, а вышла на профессиональный уровень. Но все равно, скорее всего, без профильного образования ее другие художники никогда не будут воспринимать полностью как свою… Может, если дело с рисованием хорошо пойдет, после Горного еще и в Академию искусств какую Галие податься?

— Я ещё буду гордиться, что женат на известной художнице, — обнял я жену и ободряюще чмокнул в макушку.

У нас дым стоял коромыслом. Никто и ничто уже не могло удержать Никифоровну затянуть свои любимые песни. К нашей компании присоединилась Ирина Леонидовна из соседней квартиры. По её счастливой улыбке и по тому, как охотно она подпевала вместе с Ксюшей Никифоровне, понял, что, наконец-то, любимые женщины Ивана друг другу понравились. Ну и слава богу.

Вечер получился замечательный. Начал уже привыкать к тому, что люди могут завалиться в гости не то что без приглашения, а, даже, и без предупреждения. И мне это даже нравиться начинало. Достаточно вспомнить свою жизнь после развода. Пришел с работы, стандартная рутина — смотреть очередной опостылевший сериал, похожий на другой… А уж фильм найти хороший, да в особенности когда политкорректность в Голливуде победила здравый смысл и британских королев в девятнадцатом веке вдруг стали играть негритянки… Да тогда негритянку и горшок бы не пустили вынести за белой королевой, не то что на трон не пустили бы! За работу по выносу горшка между собой богатые и знатные белые люди бились и интриговали!

Вечером вышли из дома вместе с Егорычем, я с собакой гулять, а он домой понёс беляши Родьке и Грише. Никифоровна его с пустыми руками не отпустила. Договорился с ним, что они, если гулять пойдут завтра, то закроют нашу квартиру ключами, что у Гриши хранятся. А то у меня нет ещё одного комплекта Никифоровне оставить. Кстати, сделать ещё парочку надо, мало ли приедет кто.

Наутро в университете посыпались известия, как снежный ком. Почувствовал в какой-то момент, что начинаю теряться в событиях. Во-первых, Лёха напомнил, что нам сегодня надо ехать на переговоры по стройотряду. А я ещё, даже, не звонил на предприятие. Хорошо автоматы телефонные стоят внизу, в первом же перерыве дозвонился и договорился о встрече. Пришлось, конечно, понервничать — все телефоны были заняты, девушки по ним беседовали. А сколько такой разговор продлится, дело совсем непредсказуемое… Но повезло, прорвался достаточно быстро к одному из автоматов.

Вернулся, а у нас вся группа гудит. Брагин объявил, что сразу после летней сессии женится и пригласил всех желающих на свадьбу. Народ прибалдел сперва от такой новости, а потом обступили его с шуточками вроде «О! Салатиков поедим!»

— Похоже, Женька залетела, — предположил Булатов, рядом с которым мы стояли, поймав взгляд офигевшего от такой скорости со свадьбой Лёхи.

Вначале я с ним согласился. А что еще предполагать — еще недавно Костя с совсем другой девушкой встречался, и думать не думал ни про какую Женьку. И тем более про свадьбу. Но потом подумал, что по времени совсем не сходится. Сейчас же нет никаких тестов в аптеке, чтобы при таком раннем сроке удостовериться. Ладно, дело это темное у них, я точно в него лезть не буду. Хуже некуда, между другом и его девушкой влезать, да еще что-то про нее нехорошее говорить. Послушает он тебя вряд ли, а врагами можно стать на всю жизнь…

— А насчёт стройотряда? — уточнил у меня Леха, тоже, видимо, решив, что особенности скорой женитьбы Брагина совсем не его дело. А на свою ему деньги нужны, и без стройотряда у него их не будет.

— А, договорился. Едем сегодня.

— Да, дела, — задумчиво сказал Леха, глядя на Костяна.

Потом меня выловила Эмма Эдуардовна. Курчатовский институт проснулся, приглашают с лекцией.

— Представляешь, — рассказывала Эмма Эдуардовна, — так и сказали: в удобное для него время. Чтобы не в ущерб учебному процессу.

— Тут неделя до начала зачётов осталась, — задумался я. — Хорошо бы на этой неделе отстреляться, чтобы уже потом не отвлекаться.

— Ну, давай, в среду после занятий. Успеешь подготовиться?

— А какую они хотят тему?

— Сказали — целиком на твоё усмотрение, — удивленно поджала губы замдекана. — Поразительно, как они тебе выбор темы доверяют! Это же такой важный научный институт!

— Пообщались с ними очень хорошо в прошлый раз, вот и доверяют! — рассмеялся я. — Ну, хорошо. Давайте, сразу после пар, только не в среду, а в пятницу. В среду мы едем на производство, договариваться насчёт студенческого стройотряда на лето. В четверг меня уже наш славный Константин Сергеевич на целый день в ссылку отправляет в Подмосковье. Он, кстати, говорил вам, что меня на занятиях в четверг не будет? Обещал меня у вас отпросить…

— Я уточню у него, забыл, наверное. Хорошо, Павел. Значит, на пятницу договариваюсь, — подвела итог Эмма Эдуардовна. — И за тобой опять приедут, — улыбнулась она и попрощалась.

Ну, и хорошо, что приедут. Быстрее отстреляюсь, быстрее освобожусь.

Во время большого перерыва помчался звонить маме на работу.

— Ой, сынок, хорошо, что ты сам позвонил, — воскликнула возбуждённая мама. — Мы с Ахмадом решили, что он пойдёт в отпуск, как и планировали, с двадцать девятого мая, а я ещё неделю за свой счёт возьму. Он привезёт нас в эту субботу, двадцатого числа, с Аришкой в Москву.

— Инна уже позвонила? — догадался я.

— Да, уже «обрадовала». Но я, если честно, даже рада, что так решили. Зато ребёночек здоровый будет. Сразу спокойнее на душе стало, а то, знаешь, как переживала. А швы зарастут… Сынок, мы с Аришкой, пока, у тебя остановимся, ладно?

— Ну, конечно, мамуль.

— А потом уже переедем к бабушкам, когда Инну с малышом выпишут.

— Хорошо, хорошо, мамуль, всё нормально будет.

Нужно срочно диван купить в большую комнату, — озадачился я, возвращаясь в университет, — а то где мама с ребёнком спать будут?

После пар поехали с Лёхой на Останкинский молочный комбинат. Там нас встретил шустрый невысокий мужичок с хитрым внимательным прищуром.

— Иван Михайлович Рязанов, — представился он. — Я главный инженер этой богадельни.

— Почему богадельни? — хохотнул я, не ожидая такой самоиронии.

— Да потому, — озабоченно ответил он. — Куда не сунься, везде что-то надо ремонтировать, не оборудование, так помещения.

— С помещениями мы вам поможем, — заверил я его. — Для этого мы и пришли.

— Ну пойдёмте, посмотрим, что я могу вам предложить. Я так понимаю, профессиональных строителей среди вас нет?

Мне не понравилось, каким тоном он это сказал, типа, мы должны чуть не за похлёбку работать.

— Зато мы молоды и полны сил, — возразил я. — И готовы работать сверхурочно ради хороших денег.

— А что вы можете? Плитку класть можете? — скептически спросил он.

— Нам бы такую работу, — ответил я, — которую профессионалы не любят потому, что она тяжелая. А делать надо. Вот, мы бы и взялись за неё. В прошлый раз, мы полы бетонировали на складе хлебозавода.

— И большая площадь склада была? — всё так же скептически смотрел на нас главный инженер.

— Большая. Но руководство завода хорошо заплатило, чтобы мы уложились в срок, пока завод на мойку был остановлен.

— И сколько же вам заплатили?

— По тысяче на человека, — приврал я.

— Ну! — удивился он. — И сколько вас было?

— Шестеро.

— А, ну это ещё ничего, а то мне сказали, что вас двадцать человек.

— Иван Михайлович, давайте объект посмотрим, — попросил я. — Мы же можем и несколько объектов взять, разбиться на несколько бригад. Любой каприз за ваши деньги.

Он усмехнулся на последней моей фразе.

— Ну, пошли. Ты как про заливку полов сказал, так у меня идея появилась.

— А до этого вы какую работу хотели нам предложить?

— Старую линию надо разобрать, вынести из помещения, металл рассортировать, сталь отдельно, алюминий отдельно. И, раз уж заговорили об этом, полы залить во всём цеху. На всё про всё месяц, — привёл нас главный инженер в просторное помещение, где ещё вовсю шла работа на старом оборудовании.

— Сколько заплатите?

— Пять тысяч.

— Ну, несерьёзно, Иван Михайлович. Разобрать всё это, вынести и рассортировать по видам металла, это уже три тысячи. И полы: старую плитку же надо будет сбить? — он кивнул. — И каким слоем заливать будем?

— Сантиметра три стяжки достаточно под новую плитку, — хмуро ответил главный инженер.

— Значит раствор без щебня, с одним песком. Так? — спросил я, тот кивнул в ответ. — Ну, допустим, мешки с цементом ещё можно на поддонах сюда затащить, — оценил я широкие ворота в цех. — А как песок сюда попадёт? Ребята тачечками должны будут его возить с улицы? Тяжелая работа. Бетономешалки, кстати, есть? На такую площадь нужно будет три штуки, не меньше.

Он молча смотрел на меня, задумчиво изучая.

— Три тысячи за оборудование и восемь за полы, — объявил я свою цену. — И с вас бетономешалки, тачки, лопаты, бочки под воду, вёдра, электроудлинители и шланг до ближайшего крана с водой, — специально перечислил я, чтобы он понял, что я знаю эту работу.

Мы стояли и сверлили друг друга взглядом. Он был откровенно разочарован, даже злился. Халява обломилась, заработать на глупых студентах не получается. Хотя, металл он, наверняка, сдаст. Иначе зачем его сортировать? А с родного комбината ещё и деньги за вывоз мусора стрясёт.

— Вам что важнее, дело для комбината вовремя и хорошо сделать или ещё что-то? — спросил я, демонстрируя, что прекрасно его понимаю.

— Мне надо с начальством посоветоваться, — наконец, ответил он. Отмазался просто, небось, хочет подешевле кого-то поискать.

— Конечно, — ответил я. — Запишите, пожалуйста, мой домашний телефон, на случай, если, всё-таки, решите нас пригласить. Со своей стороны хочу добавить, что в нашем лице вы приобретёте заинтересованных, непьющих, дисциплинированных работников, гарантирующих сроки и качество работ.

— Ещё бы вы денег поменьше брали.

— А мы по-всякому можем, — решил подколоть его я. — Можем быстро и качественно, но дорого. Можем медленно и качественно, но подешевле. А можем медленно и некачественно, зато дёшево.

— Я понял, — усмехнулся он.

Он проводил нас до вахты, мы вполне доброжелательно попрощались. Показалось мне, что к концу нашей беседы настроение его изменилось. Уважение появилось, которое напрочь отсутствовало вначале. Чувствую, позвонит он мне ещё.

— Ну, ты даёшь! — выдохнул Лёха, который всё время переговоров стоял рядом, затаив дыхание. — Ну, вообще! Как ты торговался! Одиннадцать тысяч!

— Ты, просто, ещё не представляешь, какая это тяжёлая работа, — спокойно ответил я. — Если он вас, всё же, позовёт, разделишь весь зал на три участка. На них будет работать три бригады и будете устраивать соревнования, так легче работать будет, если азарта добавить.

— Ты подскажешь, что и как делать? — с мольбой в голосе спросил Лёха.

— Конечно, — улыбнулся я. — Куда я денусь?

Мы дошли до электрички, вместе доехали до метро и разъехались в разные стороны.

Дома уже ждала жена. После ужина пошёл на поклон к Анне Аркадьевне. Взял для разговора одну из книг из тех, что Сатчан регулярно подвозит. Уже одно отделение антресолей ими заставил в шкафу в спальне. На дверцу с обратной стороны приклеил лист бумаги и стал записывать, кому и что уже дарил, чтобы не повторяться.

— Добрый вечер, Паш, — обрадовалась она, увидев у меня книгу в руках. Всё без слов поняла. — Проходи, проходи. Созрели для дивана?

— Да, — рассмеялся я, — от вас ничего не скроешь. Можно я Галию завтра пришлю к вам на работу? Думаю, пусть лучше хозяйка сама цвет и модель выберет. А то мама в субботу приезжает с племяшкой, малышке двух лет ещё нет, даже положить их некуда.

— Так, давай и детскую кроватку сразу сделаем, — предложила Анна Аркадьевна. — Вам же, всё равно, скоро понадобится, — хитро улыбнулась она. — А у нас такие красивые кроватки сейчас стали делать! Прямо загляденье!..

— Тогда, с меня ещё книжка, — пообещал я. — Значит, жена после института сразу к вам подъедет, ладно?

— Конечно, буду рада помочь, — улыбнулась она.

— Спасибо вам огромное! — проговорил я и попрощался.

Вернувшись домой, нашёл на столе письмо от Славки Комарцева.

— Вытащила из ящика и забыла тебе сразу показать, — начала виновато оправдываться Галия.

— Ничего страшного, дорогая, бывает, — торопливо распечатал я письмо.

Славка писал, что у них всё хорошо, отслужил уже почти полгода. Со службой повезло. В городе бывает часто, со своими видится постоянно. Одно беспокоит, Эмма школу заканчивает, куда ей дальше идти учится? Уезжать из Святославля она не хочет. В наше Святославское педучилище ходила, ей там прямо сказали, что не с её дикцией там учиться.

— Да, дела, — отложил я письмо. — Дорогая, напомни, где ты в Брянске училась на заочном, в БИТМ? — Галия кивнула. — А факультет?

— Экономики и управления, кафедра философии, истории и социологии.

— Так и напишем, — улыбнулся я. — Славка спрашивает, куда Эмме учиться идти так, чтоб из Святославля не уезжать.

— Ей на работу устроиться надо, чтобы на заочное поступить, — подсказала жена.

— И то верно! Спасибо, что напомнила.

Сел писать Славке ответ. Тут же вспомнил, зачем к главбуху ходил.

— Кстати, мама с Аришкой в субботу приедут. Договорился с Анной Аркадьевной насчёт дивана и маленькой кроватки. Она будет ждать тебя завтра на фабрике. Выбери цвет и модель дивана сама, пожалуйста, а то я не доеду туда никогда.

Сразу решил оставить деньги и ещё одну книгу для Анны Аркадьевны, пока помню.

Дописал письмо Славке, запечатал, подписал конверт и положил перед зеркалом в коридоре, чтобы завтра не забыть в ящик почтовый кинуть. Стою перед зеркалом и думаю, что-то мне никто давно не звонил.

Тут раздаётся телефонный звонок. Аж рассмеялся, глядя на своё отражение. Кто, интересно? Может, в Верховном Совете уже созрели?

Но это оказался Сатчан.

— Ну, что, — поздоровавшись заявил он, — принято решение по итогам вашего рейда продолжить работу силами вашей же команды.

— Да ладно! — разочарованно протянул я. — Опять в этот гадюшник идти?

— Вы уже в курсе, что там, да как и где, — продолжал он. — Это официальная версия.

— А неофициальная? — напрягся я.

— Сейчас приеду и расскажу, — загадочно ответил он.