Ревизор: возвращение в СССР 14

Серж Винтеркей (2024)

Приключения московского аудитора, попавшего из нашего времени в 1971 год, продолжаются. Павел Ивлев тесно вовлечен в борьбу двух группировок за меховую фабрику. Активно идет поиск компромата, который можно использовать, чтобы заставить конкурента умерить свои притязания. Все более пристальный интерес вызывает он и у КГБ.

Глава 12

г. Москва.

Поднялся прямо с Тузиком на третий этаж в соседнем подъезде. Дверь открыл Родька.

— О! Паша пришёл! — заорал он на всю квартиру.

— Проходи, проходи, — велел Андрей Егорович, копошащийся на кухне.

— Да я с собакой… — ответил я и протянул руку вышедшему из одной из комнат Григорию. Он вопросительно смотрел на меня, сбитый с толку нежданным визитом.

— Вам посылка. — протянул я ему сумку. — Капитан вернулся из Одессы. — взглянул я на Родьку.

— О! Дядя Коля приехал! — закричал малый, выхватил у отца сумку и потащил на кухню, выкладывая перед заинтересованным дедом подарки.

Дед развернул свёрток с мармеладом, одновременно разглядывая детские вещички.

— Ну, это, скорее всего, не из Одессы. — сказал дед, откладывая мармелад в сторону и хитро глядя на меня.

— Это Галия вам передала, — усмехнулся я.

— Не понял. Это что такое? — подошёл к столу Григорий и вытащил из кучи джинсы. — Что за дядя Коля?

— Капитан дальнего плавания, — гордо заявил Родька. — Это он мне фломастеры подарил.

— Сосед мой, — пояснил я.

— Что ещё за сосед? — недовольно уставился на меня подполковник.

Я его понимал. Ни с того, ни с сего, кто-то, когда он вообще не знает, передает его сыну кучу дефицитной одежды. Задергаешься тут… неудобно же! Словно не ты отец Родьки, а этот незнакомый мужик.

— Хочешь, познакомлю? — предложил я. — Сходим сейчас, поблагодаришь за подарок заодно.

— Да, да! — запрыгал вокруг Родька. — Пойдём, пап. У него так интересно!..

— Ну, пойдём… — согласился, конечно, Григорий. — Посмотрим, что там за дядя Коля.

Ну а какие у него еще есть варианты?

Взглянул на старого, пока отец с сыном собирались, тот бережно складывал вещи. Аккуратно завернул обратно мармелад и спрятал в холодильник. О, кстати, а холодильника в прошлый раз не было… Молодец, Гриша! Не зря деньги откладывал, пока в Йемене советником работал!

Гончаровы собрались. Заметил, как Григорий сунул бутылку коньяка в карман куртки. Ну и хорошо, не отношения же выяснять идёт. А то мне сперва показалось, что у него ревность отцовская совсем уже через край льется. Нет, взял себя в руки, смотрю.

А сам чувствовал, что не пройдет и пары часов, как эти двое наладят хорошие отношения. А дай им пару недель пообщаться — станут друзьями не разлей вода. Ну а что — похожи они как-то между собой. Оба обстоятельные, привыкли приказы отдавать. Работа у обоих серьезная, да за рубежом. Да и просто чуйка говорила — что они точно подружатся.

Бегом спустились по лестнице вниз, перешли в мой подъезд и поднялись на лифте на седьмой этаж.

Николай открыл дверь и радостно приветствовал.

— Заходите, заходите! — пригласил он нас всех широким жестом. — Привет! — протянул он руку счастливому Родьке. — Подошли джинсы?

Представил Николаю Григория. Тот сразу протянул руку.

— Спасибо. — только и сказал подполковник, достал из кармана бутылку и протянул капитану.

Тот, глядя на неё, шмыгнул носом многозначительно, похоже, уже слегка навеселе.

Из кухни вышел Игорь, друг капитана.

— Здорово, — протянул я ему руку. — Как в Одессу слетали?

— Во! — показал тот большой палец вверх и, оценив обстановку, сказал: — Коль, давай всех за стол.

Николай вцепился в Григория, стягивая с него куртку.

— Мужики, не могу, пёс не гулян, — извиняющимся тоном сказал я. — Родька, ты со мной или тут останешься?

— Да зачем ему тут?.. — возразил подполковник. — Иди, сын, гулять.

Мы ушли, а мужики остались знакомиться.

Когда вернулся домой, Галия сказала, что Павел Сатчан звонил, ждёт звонка. Набрал его, Римма сказала, что он ко мне поехал. Ох, хорошо, что у Николая не остался с мужиками.

Выскочил на проспект Мира, жигулёнок Сатчана уже ждал меня. Похоже, появились новости. Сел в машину, так и оказалось. Партия детских ушанок все согласования прошла. Пришлось немного поколдовать с себестоимостью, и получившаяся цена комбинированного изделия всех более чем устроила, да так, что заказ увеличили до пятисот штук.

— Отлично! Молодцы, — не удержался я. — Просто здорово. Теперь надо готовиться к запуску партии и создать побольше туману вокруг неё, чтобы слухов побольше породить.

— Вот, с этим-то у нас и загвоздка, — признался Сатчан. — Надо же, чтоб Гагаринских зацепить, чтобы всё выглядело, как афера…

— И в чём проблема?

— Ну, если кому-то из сотрудников фабрики откровенно врать, то потом после провала, Гагаринские начнут разбор полётов и могут выяснить, от кого изначально деза исходила. Никто не хочет подставляться…

— Ну, во-первых, врать ни в коем случае нельзя, — ответил я. — Поймут, что это подстава и не отступятся ни в жизнь. Это уже будет дело чести, понимаешь? Дело принципа. Как красная тряпка для быка…

— И как тогда?

— Да очень просто. Я же говорю: напустить тумана без конкретики.

— Это как?

— Ну, например, отшив всей партии производить только в одном цеху, где не проходной двор, где соболя, например, отшивают или что-то в этом роде. Разрыв шаблонов должен быть, что-то очень необычное, что на себя сразу всеобщее внимание обратит. Во-вторых, задание технологу главный инженер, или кто там, пусть главбух или директор, передает со словами: «не болтай нигде об этой партии». Если потом кто-то поинтересуется, почему так сказано было, последует совершенно невинный ответ: «А чем тут гордиться? Что государство на детях сэкономило!?»

— Понял, понял… — задумчиво проговорил Сатчан. — И, если что, вы не так меня поняли.

— Конечно, — рассмеялся я. — А врать никогда не надо. Общался я как-то с одним интереснейшим человеком, большой пост занимает. Так он владеет техникой убедительного молчания. Ничего не говорит, но так многозначительно!.. Вот над чем работать надо.

— Убедительное молчание? — недоверчиво посмотрел на меня Сатчан. — Это как?

— Ну начинаешь фразу и не досказываешь. При этом очень внимательно смотришь собеседнику прямо в глаза. Он сам себе чего-то напридумывает, тебе остаётся только едва заметно головой покачивать или медленно глаза прикрывать, будто соглашаешься. И к тебе не придраться, если кто-то что-то не так понял. Сам виноват. Мог переспросить. Особенность техники — люди не хотят переспрашивать. Боятся тупыми показаться. А в результате того, что промолчали, и в самом деле оказываются тупыми. И понимая это — без претензий.

— Интересно… — усмехнулся Сатчан. — Надо попробовать… О, кстати, не забыл, что в четверг выступление агитбригады на ЗИЛе?

— Помню. Но, если честно, на всякий случай всё записываю. — признался я. — Сделал себе общую тетрадку с датами на каждом листе с закладкой… А то мозги уже кипят. Нахватал всего и везде…

— И не говори. Сам уже так забегался, что забыл машину вчера закрыть, представляешь? Всю ночь открытая простояла. Хорошо, никто не проверил.

— Да уж…

Мы расстались. Раньше времени Сатчану не стал говорить, что устраиваюсь на работу в Кремль. Вот пройду проверку, тогда уже не избежать разговора. Надо будет трудовую с ЗИЛа забирать и устраиваться или переводиться на заводе на совместительство, это уже они сами скажут, как всё оформить. Запись в трудовой о работе в секретариате Верховного Совета дорогого стоит. Но придётся Сатчану объяснять, как я туда попал…

Вернувшись домой, тут же был нагружен женой помощью по хозяйству. Стиральную машину в ванную перенёс. Через некоторое время воду сливал. Причём она стекала самотеком, сначала надо было слить воду в таз, потом вылить из него воду в ванную. Худо-бедно, но десять литров в таз входит. Галие еще раз грозно повторил, чтобы не таскала эти тазы с водой сама.

Галия была, в целом, машинкой довольна, единственное, что её напрягало, что стирать она до родов вынуждена только в моем присутствии. Согласен, неудобно…

Галия решила, что мы перестанем сдавать постельное бельё в прачечную, как стиралку купим, но ничего подобного. Вытащив мокрый пододеяльник из воды, решил, что мы еще останемся клиентами прачечной какое-то время. Какое? Пока стиралки-автоматы не появятся.

Мне не трудно забежать в пункт приема-выдачи по дороге. Да, прачечная стоит денег, но мы нашли компромисс: платить будем только за пододеяльники, покрывала и прочие тяжёлые вещи.

С этим жена согласилась после моего аргумента, что уже половина одиннадцатого, а мы всё ещё стираем. А ещё, после того, как в пододеяльнике что-то треснуло, пока я его выкручивал. Жаль, новый же, зараза! То ли я накачался на бетонных работах и со своими отжиманиями и подтягиваниями, то ли ткань не очень. Но в прачечной, когда сдаем, такого ни разу не происходило. Вот и еще один мощный аргумент…

Утром предупредил Гончаровых, что не смогу сегодня ехать с ними на стрельбы, у меня университетские соревнования по волейболу. Надо обязательно быть, а то Король на меня и так косо смотрит.

На соревнованиях было полно народу. Трибуны спортивного зала были заполнены наполовину, в основном, были заняты несколько нижних рядов. А вот внизу, в собственно зале, вдоль стен на гимнастических скамейках сидели или стояли рядом несколько команд с запасными игроками, портфелями и сумками всех участников. Бедлам полный. Кто-то был в форме, кто-то еще нет. Король собирался судить игру. До начала подошёл к нему, типа, спросить, что и как делать. Специально подошёл, чтобы он запомнил, что я был.

— Разомнись обязательно прямо сейчас. — сказал он. — Маловероятно, что до тебя сегодня дойдет очередь. Но на всякий случай будь готов. Мало ли что…

Ну и отлично. Примерно этого и ждал. Парни еще на тренировках предупредили, что на соревнованиях я на вторых ролях пока буду. Тренировался мало, да и первый курс. Так что спокойно размялся вместе со всеми, потом нашёл свободное место и уселся на гимнастической скамейке.

Всю игру просидел. Справились без меня. В первый день соревнований все старались выложиться по полной. Зрелище получилось шумным и азартным. Девчонки двух факультетов на трибунах поддерживали своих, как могли. А у меня всю игру не выходил из головы вчерашний разговор с Сатчаном, а ведь я машину тоже не запер. Она, конечно, не на улице стоит, а в запертом гараже, но лучше сходить и закрыть. Бережёного бог бережёт. И ведь понимаю умом, что идея на грани маниакальности, а свербит…

* * *

Меховая фабрика. Кабинет главного бухгалтера.

В который уже раз главный инженер Тарханов привёл Сатчана к главбуху фабрики.

— Елена Викторовна, мы к вам. Можно? — заглянул он в открытую дверь и постучался в дверной косяк.

— Конечно, конечно, товарищи, проходите. — как всегда подыграла им главбух.

Предупредив подчинённых, что её ни для кого нет, она заперла кабинет на ключ. А те уже привыкли к таким манипуляциям. Мало ли кто там за что деньги принес. Все всё понимали…

Главбух предложила посетителям присаживаться.

— Ну что. У нас всё готово, — ударил себя по коленям Рафик Ризванович. — Можно запускать партию в работу.

— Прекрасно. Техзадание обезличено? — уточнил Сатчан.

— Обижаешь, — ответил Тарханов.

— Теперь основной вопрос: распространение слухов. Надо стимулировать этот процесс.

— И как?

— Есть один приём… — сказал Сатчан. — Врать ничего не надо. Начинаешь фразу и не договариваешь её, многозначительно глядя на собеседника, мол, секрет, говорить не могу. Он сам себе там что-то придумает. А ты всегда можешь сказать, что тебя не так поняли.

Главный инженер заерзал.

— Ерунда какая-то… — сказал он. — Это не сработает. Нашим надо прямо говорить.

— Ну, хорошо. Тогда давай так. Ты отдаёшь мастеру техзадание лично, в то время, как всегда это делал кто-то другой. Ещё и говоришь: не болтай нигде об этой партии. И всё, он уже заинтригован. Поползли слухи. А если тебя потом спросят, почему ты велел не болтать? Скажешь, а чем тут хвастаться? Тем, что государство на детях сэкономило?

— Ну, так-то да. — согласился главный инженер, немного подумав. Со лба исчезли напряженные морщинки. — Не придраться будет.

— Вот и хорошо. А производственное помещение уже подобрали? — поинтересовался Сатчан.

— Да. Маленький участок. Проходимость минимальная.

— А людей там достаточно, чтобы слухи распространились по всей фабрике?

— Восемь человек и мастер. — озадаченно ответил Тарханов.

— А вдруг они все окажутся послушными и не будут трепаться, раз начальство велело? — предположила Елена Васильевна.

— Да уж, проверять это некогда. — задумчиво произнёс Сатчан. — Придётся нам, товарищи, брать распространение слухов в свои руки.

— Как ты себе это представляешь? — напрягся главный инженер. — И как нам убедиться, что слухи до Жереховой дошли?

— Она одна в кабинете сидит? — поинтересовался Павел.

— Ну, она всё время ходит туда-сюда по фабрике, приказы подписывает, ещё что-то… — ответила Елена Викторовна.

— Так… По фабрике ходит… — Сатчан лихорадочно соображал. — Значит так. Елена Викторовна, держите техзадание у себя. Как только придёт Жерехова в бухгалтерию, позовите её и спросите, не нужно ли ей к главному инженеру? Вроде как, он у вас документы забыл. Попросите передать. В последний момент, будто подумали, а вдруг это не он оставил, наберите его по местному телефону, уточните, его папка или нет? Ты Рафик, как будто обрадуешься, скажешь, не знал, где оставил, её давно в цеху ждут.

— А я спрошу, может, её сразу в цех отнести? — предложила Елена Викторовна.

— Можно и так. Но главное, что Рафик должен вас предупредить, что не стоит нигде трепаться об этой партии. У вас хорошо местная линия работает? Будет слышно из трубки если рядом стоять?

— Ну, если трубку к уху не прижимать, то слышно. — ответила Елена Викторовна.

— Вот, значит не прижимайте. Если Жерехова продолжает работать на конкурентов, она должна извернуться и любой ценой получить от вас эту папку. Предложит отнести её в цех, а вы отказывайтесь, сразу не соглашайтесь. Потом согласитесь, но попросите её не болтать и мастера попросите предупредить, чтобы не болтал об этой партии.

— Как всё сложно!.. — выдал, вдруг, главный инженер. — Это мне что, целыми днями сидеть на аппарате и звонка ждать?

— А вы ускорьте процесс, приказ какой-нибудь организуйте, чтобы Жерехова побыстрее в бухгалтерии оказалась. — начал раздражаться Сатчан. Он им всё придумал, разжевал, а им сложно. Вот же какие инертные люди! — Просто и легко можно только в тюрьму сесть! — строго посмотрел он на него и перевел взгляд на главбуха. Та опустила глаза и втянула голову.

Вот так! — подумал Павел. — А то сложно им…

* * *

В спортивном зале стоял стойкий запах пота. Парни выкладывались по полной, команды шли ноздря в ноздрю. В итоге наша победа с минимальным отрывом. Разочарованию проигравших не было предела.

А в пятницу команду нашего факультета ждёт следующая игра.

С соревнований поехал сразу на вождение. Когда возвращались с женой домой, уже вошли в лифт, услышали, что кто-то в подъезд зашёл. Решили подождать, чтобы человек потом долго лифт не ждал. А это Лина оказалась. Подвинулся, предлагая ей войти, а она прямо шарахнулась от нас.

— Лин, да заходи. — не понял я, чего она испугалась.

— Езжайте, я потом. — раздался её голос откуда-то со стороны почтовых ящиков.

— Ну потом, так потом. — пожал я плечами, переглянувшись с женой.

Не успел я толком поужинать, позвонил Ионов.

— Устроил я тебе лекцию в соседнем НИИ. — заявил он, явно довольный собой. — В следующий четверг.

— Спасибо, Константин Сергеевич. — обрадовался я.

Ну, что ж, — подумал, попрощавшись с ним и положив трубку. — Операция «Роза на стекле» начинается.

Не давала покоя мысль о незапертой машине в гараже. Решил, всё-таки, не ждать до выходных, а сходить проверить. А то ж не усну.

Ещё издали увидел полоску света из приоткрытых с одной стороны ворот гаража. Не может быть! Ворота я точно запирал! Сознание сразу любезно подкинуло из памяти вид пустого гаража. Бегом подбежал, распахнул левую дверь и влетел внутрь. Машина на месте. Но все дверцы распахнуты, а сзади, на кожаном сидении спит натуральный бомж, забравшись с ногами. Грязные ботинки, грязная одежда. Перегаром вся машина провоняла.

Бедная наша машина! Как Галия в ней ездить будет? Её же тошнить начнёт от этой вони! Хотел выволочь этого гада из машины. Но вовремя вспомнил, что это место преступления.

Надо милицию вызвать. Прикрыл гараж и побежал в сторожку. А там как раз Георгич сидит рядом со сторожем.

— Что так разбегался? — усмехаясь, спросил он меня, когда я взлетел в несколько прыжков по металлической лестнице к ним наверх.

— Вызывайте милицию! — скомандовал я. — У меня гараж вскрыли!

— Не может быть? — сразу изменился в лице председатель. — Когда? Тут не было посторонних.

— Машина на месте? — тут же подскочил сторож.

— На месте, — кивнул я и оба, председатель и сторож, выдохнули с явным облегчением. — Но там какой-то урод в ней дрыхнет.

— Ну-ка! — отодвинул меня председатель и вышел из сторожки.

Мы со сторожем поспешили за ним. Обогнал их и побежал вперёд, чтобы нарушитель не слинял под шумок.

Подошли мужики. Председатель заглянул в машину, разглядывая бомжа.

— Не надо милицию. — сказал он. — Это внук Апраксиных… Анны Николаевны. Хозяйки гаража твоего. — уточнил он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Что мы в милиции скажем? Что внук хозяйки в гараже спал? Для них это не преступление. А вот что твоя машина в ее гараже делает, их, как раз, может и заинтересовать.

— А что он в моей машине делает? — возмущенно спросил я и дал выход своей злости. Схватил незваного постояльца за шиворот и поволок с трудом из машины, от чего ещё больше разозлился. Тесный гараж стеснял движения, ещё и пьянчужка оказался тяжёлым, даром, что щуплый.

Еле взял себя в руки. А этот придурок сидел на земле и смотрел на нас непонимающим взглядом.

— Откуда у тебя ключи от гаража? — рявкнул я на него.

Он промычал что-то нечленораздельное в ответ и попытался встать. Сначала на четвереньки, упершись руками в землю, потом кое-как встал, пошатываясь.

— Гена, ты что опять устроил? — брезгливо взглянул на него сторож. — А ключи мог и у бабки взять, и у отца. Этим гаражом вся семья пользуется.

Тут я заметил, что у этого Гены штаны мокрые.

— Ты что, скотина, в моей машине обоссался?! — кинулся я на него.

Гена сделал в нашу сторону шаг, желая что-то сказать, сильно покачнулся и чуть не упал.

— Шуруй отсюда, Гена, пока с тебя шкуру не спустили! — прикрикнул председатель на этого молодого говнюка, всё так же не понимающего, что тут происходит и куда ему надо идти, но он послушно развернулся и куда-то пошёл неуверенным шагом.

— Я буду замок менять. — заявил я.

— Я б тоже поменял. — сказал сторож, глядя вслед удаляющемуся отпрыску Анны Николаевны.

— Хозяйку обязательно предупреди. — посоветовал председатель. — Без неё нельзя.

— А сдавать гараж с такими сюрпризами можно? — ожесточенно спросил я.

Председатель пожал плечами, типа, делай, что хочешь, раз не готов меня слушать, и они пошли со сторожем обратно в свою сторожку.

Чего угодно ожидал от пожилой дамы, что просьбами замучает, что обвинит, что у неё инструмент дорогой пропал, специально опись сделал. Но чтоб вот такая подстава! Она что, не знает, какой у неё внучок, ключи ему от сданного гаража дала…

Вернулся осмотреть машину и оценить масштабы бедствия. Насчёт обоссана и облёвана, это я, конечно, погорячился. Спинка переднего сидения была вымазана в грязи, грязь на самом заднем диване. Стряхнул как мог, по-хорошему, конечно, надо бы влажной тряпкой еще протереть и обработать чем-нибудь мыльным.

Задумавшись, где взять тряпку, мыла и воды, обвел глазами гараж и только тут заметил банку с огурцами, варварски вскрытую подручными средствами, и открытый люк в подпол за машиной.

Господи, как этот дебил не упал и шею себе не свернул?!

Ну, Анна Николаевна, — думал я, закрывая крышку в подпол. — Ну, подставила.

Запер машину, выключил свет, запер гараж на старый замок и пошел домой, размышляя, что так это оставлять нельзя. Замок я, по-любому, поменяю. Пошли все нафиг!

Придя домой, сразу набрал отцу, спросил, нет ли у него случайно лишнего навесного замка? У бати запасной замок, конечно, был, кто бы сомневался. Не стал при жене рассказывать, что сегодня произошло, а то расстроится. Договорились с отцом завтра с утра встретиться в гараже, он привезёт замок. Тогда и расскажу, что за спешка.