Регент

Серг Усов, 2021

«Регент» – фантастический роман Серга Усова, шестая книга цикла «Попаданец в Таларею», жанр боевое фэнтези, попаданцы. Приключения нашего современника в магическом средневековом мире продолжаются. Олегу удалось добиться многого – он достиг высокого положения, заслужил верность и уважение не только своих соратников, но и подданных. На что попаданец теперь направит свою энергию? Как он поступит с окружающими его владения врагами? Или Олег решит почивать на лаврах, удовлетворившись достигнутым?

Глава 4

Понятно, что устраивать разборки по поводу мелких огрехов, замеченных им в ходе смотра, Олег не стал — мелочи сущие. Да и настроение у него поднялось. Давно уже надо было сюда вырваться.

— Дочурку-то куда денете? — спросил он у Марка ри Крета и Риты Сенер, когда уже завершилось более подробное обсуждение дел в полках, и доели горячее.

Олег вместе с Улей и Гортензией разместились за одним длинным столом с командирами полков и генералом Чеком — севшим, естественно, рядом с супругой — во временном деревянном здании офицерской столовой.

— Думаем завтра в свой столичный особняк отвезти. Оставим на попечении нянек, — скрывая грусть, ответила Рита.

Вовсе не равнодушие Олега к семейным делам своих соратников гнало в бой Риту. Совсем, наоборот. Он предлагал ей командование, раз уж она так не хочет уходить из армии, одним из пехотных полков, остающихся в герцогстве. Но Рита упрямо сама рвалась на войну. Адреналиновый наркоман прямо, честное слово. Да и муж ей под стать.

Хорошо хоть ему удалось найти удобный повод оставить генерала Торма при недавно родившей Гелле, его министре промышленности. Необходимость руководить полками, оставшимися в Сфорце для защиты — неубиваемый аргумент.

— Может, и мне вместе с мужем в поход пойти, — спросила Гортензия.

Все прекрасно понимали, что магиня шутит, но Олег ответил серьёзно.

— Я возражаю, Гортензия, — сказал он. — Ты останешься на хозяйстве. Уля на днях возвращается в Псков, я ухожу вместе с этими орлами, — Олег кивнул на офицеров, — Клемения остаётся в окружении придворных Лекса и посланцев отца. Как бы она не совершила какую-нибудь глупость. Вся надежда моя будет на тебя и Клейна.

— Не волнуйся, Олег. — Гортензия перестала улыбаться, вновь становясь серьёзной. — Всё будет в порядке. Ты же знаешь, Клемения хорошо к тебе относится и все твои рекомендации будет выполнять. Но я, конечно же, прослежу, чтобы на неё не пытались влиять ни Доратий с Морнелией, ни ри Паснер с ри Астонгом, ни эта кучка лизоблюдов, прибывшая из Глатора вместе с герцогом Круном ре Таловом, — она немного задумалась. — Хотя, думаю, Нечай с его людьми нам с Клейном в помощь лишними бы не были.

— Лешик с Монсом справятся не хуже.

— Справятся, раз ты так считаешь, — легко согласилась она. — Только вы там на севере сильно не задерживайтесь.

— Постараемся, — кивнул Олег.

Маршал ре Вил, начавший в целом удачную кампанию — ему удалось полностью деблокировать Вил, столицу провинции и герцогства, и дважды нанести тяжёлые поражения бунтовщикам, в последние декады, как докладывал Агрий, растерял почти все преимущества, которые смог достичь в начале весны.

Под контролем бунтовщиков по-прежнему оставались все, кроме столичного, города герцогства — Галург, Верхний Ранск, Адийск и Тоборск. Но, главное, мятежникам удалось оставить маршала с очень небольшими запасами продовольствия и если не окончательно отрезать его от их подвоза, то значительно усложнить доставку. Типичная тактика партизанской войны, столь не свойственная средневековому тёмному крестьянству.

Обычно дальше чем убить своего владетеля вместе с семьёй и разграбить его замок или имение, крестьяне не шли. Подавляющее большинство из них верили в доброго короля и, восставая против своего владетеля, который, как они считали, поступал не по закону, ожидали от королевской власти справедливости. То, что все их предшественники на этом пути, дождавшись королевского правосудия, оказывались на колу или на виселице, следующих бунтовщиков не смущало.

Только в этот раз всё было по-другому. Во многом, конечно, большую роль здесь играло и то, что сейчас среди восставших были не только крестьяне и городская чернь. Восстание поддержали и средние слои горожан, точнее, бывшие средние — налоги Лекса сделали многих из них нищими — и даже пусть и небольшое количество невладетельных благородных. Понятно, что в таких условиях нашлось место и авантюристам, и проходимцам всех мастей. Но даже при таком разнородном составе, а может, и благодаря ему, восставшим удалось неплохо организоваться.

Они наносили постоянные удары по армии ре Вила. Удары несильные, но частые и со всех сторон. Стоило полкам маршала оставить какую-то территорию, как она тут же занималась мятежниками, которые отступали, как только появлялся маршал, и переходили к атакам, стоило ему подставить спину.

Имена руководителей мятежа стали широко известны, и их уже начинали почитать как великих полководцев, хотя все их победы сводились, по сути, к разгромам разрозненных и немногочисленных отрядов, по тем или иным причинам отделившихся от основной массы войск Арта ре Вила. Зато организаторами они были явно талантливыми. Им удалось создать укрытые базы продовольствия, спрятать в лесах целые поселения семей восставших и наладить очень эффективную систему слежки и оповещения.

Сейчас маршал со всем своим войском фактически контролировал только Вил и его окрестности. «Победители» могли выходить из города только очень крупными отрядами и старались не углубляться в лесные массивы, где могли подвергнуться ночным атакам. Да и днём им порой покоя не давали.

— Нам по-любому надо будет штурмовать города, Олег, — сказал Чек, выслушав от него информацию, которую доставили люди Агрия. — Может, ты зря не взял пехоту? И инженеров нам одного батальона будет мало.

Полковники, которые до этого редко и негромко переговаривались между собой, дружно поддержали генерала.

— Мои ребята, не скажу, что неумехи, но штурмовать стены они не очень умеют, — высказался барон Асер Дениз, командир второго егерского полка, недавно выдавший свою дочь Иретту за Клейна, Олегова министра двора и главного помощника во всех бюрократических делах. — Тут бы и правда пехтура не помешала.

Лёгкое высокомерие к «царице полей» со стороны других родов войск, видимо, присуще любому времени и любому миру. Олег обратил внимание на пренебрежительное «пехтура», которое иногда проскальзывало не у одного только Асера. Сделал себе пометку в памяти — при удобном случае провести воспитательные беседы на этот счёт.

Гортензия открыто и весело рассмеялась.

— Друзья, да вы с ума сошли, — она покрутила пальцем у глаза, что здесь заменяло верчение возле виска. — Какая вам, к Семерым, пехота? С вами же Он будет.

Офицеры дружно посмотрели на него и смутились. Но Олега то, что его соратники при продумывании планов предстоящих боевых действий совсем не вспоминали о нём и не рассчитывали на него, только порадовало. Собственно, он этого и старался добиться. И уже давно.

— Не будем мы никаких городов штурмовать, — отмахнулся Олег. — Не станем уподобляться нашему доблестному маршалу. У него хоть и солдат побольше, а толку от них особого нет. Ну разогнал он пару толп, и что дальше? Нет, мы будем действовать по-другому. Люди Агрия выявили уже почти половину их тайных складов продовольствия и поселений. Склады продовольствия будем захватывать или уничтожать, а поселения брать под контроль. Потом я переговорю с главарями мятежа. Найду способ, чтобы они пришли на переговоры, — усмехнулся он. — После казни Аглика там, скорее всего, всем руководит Драгыш. А может, и Юраторн с Мустилом. Неважно. Я сделаю им предложение, от которого они не смогут отказаться.

— И что ты им сможешь предложить? — стараясь не показывать сомнений в словах своего шефа, спросил Чек. — Обычное повешение вместо четвертования? Думаешь, они сразу согласятся?

— Нет, я предложу им и их сторонникам жизнь, — огорошил он своих офицеров.

Сидевшая с ним рядом до этого тихо и скромно Уля хихикнула, глядя на вытянувшиеся лица присутствующих. О планах Олега провести всеобщее помилование знали только она и Гортензия.

В отличие от Ули, которая развеселилась, Чек едва не поперхнулся вином.

— Да ты чего, Олег? — спросил он откашлявшись. — Ты не знаешь, сколько крови на их руках? Это же настоящие кровавые мясники! Ты знаешь, что по приказу Юраторна в Галурге всех благородных в реке утопили, предварительно связав? Вместе с семьями?

Из истории своего родного мира Олег знал про «Лионские свадьбы», когда революционеры во времена Великой французской революции таким образом перетопили всех молодых людей города Лиона, связывая попарно девушек с юношами. Юмористы. Ещё одно подтверждение того, что человеческие мысли в разных мирах бывают схожи. И юраторны с робеспьерами везде есть. Дай им только волю, как говорится.

— Утопление обходится без крови, Чек, — спокойно сказал он. — Так что по этому случаю кровавыми мясниками их называть неверно. Кстати, ты прикинул примерно, сколько людей повесил, посадил на кол или сжёг наш доблестный маршал? Я понимаю, что крестьянки или сервки рожают чуть ли не каждый год по ребёнку. Но ре Вил торопится уравновесить…

Олег замолчал, поняв по недоумённым взглядам, что объяснять некоторые вещи бесполезно.

— Но благородные всех провинций не поймут регента совсем, если ты этих ужасных чудовищ оставишь живыми, — не сдержался граф Марк ри Крет.

— А ведь для кого-то они избавители и спасители. — Олег встал из-за стола. — Я решение принял и буду его реализовывать. А уж кто там и чем будет недоволен, это их проблема. Я же создам по заветам Троцкого трудовые армии. Надеюсь, что через несколько лет королевство Винор никто не узнает. Да. В хорошем смысле. Покажите мне тренировочные площадки полков, — сказал он поднявшимся вслед за ним офицерам. — Мне интересно на них посмотреть. Недолго. Завтра мы выедем очень рано, так что приготовьте нам комнаты для отдыха.

Они вышли из столовой, когда солнце ещё только начинало садиться за верхушки деревьев.

— Я хотела с Ритой пойти, потренироваться в прыжках через барьеры, — попросилась Уля.

Олег возражать не стал.

Выехав и в самом деле, когда ещё только рассветало, наскоро позавтракав, не задерживаясь в пути, кроме короткого привала, они уже через склянку после полудня застучали копытами своих коней по мосту через Фесту, упиравшемуся в северные ворота столицы Винора.

— Чувствуешь? — сморщила носик Уля. — Я сегодня же скажу Клемении. Это ведь её люди тут распоряжаются? Невозможно дышать от трупов преступников.

— Не её, а города, — просветила её Гортензия. — И стража у ворот, и вон тот обнаглевший сержант с крысиной мордой в том числе — это всё от городских властей. Здесь не Псков, где всё подчиняется тебе.

— Олегу, — теперь уже Уля поправила графиню ри Брог. — Да ведь, Олег?

— Это что за шум, а драки нет? — спросил грозно регент лейтенанта городской стражи, который, получив сигнал с башни о приближении кавалькады правителя, выстроил своих подчинённых по обе стороны короткой дороги от моста до ворот. — Что за свалку тут устроили?

Гортензия совершенно точно подметила — лицо одного из стражников напоминало крысиную морду. Именно ему выпало на этот момент быть в дежурной смене вместе с молодым парнем, одетым в кожаные доспехи не по росту, висевшие на нём свободно, как на пугале. Они в строй для встречи не встали, а пытались отогнать в сторону запряжённую еле живой лошадкой телегу с семьёй крестьян — молодыми мужчиной и женщиной с тремя детьми.

В порыве рвения сержант городской стражи толкнул крестьянку так, что она упала вместе с маленьким ребёнком на руках.

Именно на эту сцену среагировала Гортензия, выдав нелестный эпитет в адрес сержанта.

— У нас нет денег, господин, — заплакала крестьянка. Её голос в наступившей при прибытии регента тишине прозвучал отчётливо слышно. — Мы продадим ягоды и тогда заплатим. Можно нам проехать? Нам детей кормить нечем. Пожалейте.

Упав, она, прижимая годовалого ребёнка к груди, не торопилась вставать на ноги.

— О каких деньгах речь, лейтенант? — резко спросила Гортензия. Услышав её вопрос, Олег только тогда вспомнил, что плата при въезде в Фестал берётся только с торговых обозов. — Что хочет твоя крыса от свободных поселенцев? Почему молчим?

Лейтенант, мужчина среднего возраста, судя по повадкам, неухоженности доспехов и неумения их носить или купивший себе офицерский чин — такое в городских стражах встречалось сплошь и рядом — или являвшийся родственником кого-то из членов городского магистрата, сильно побледнел.

Ещё только вчера Олег мысленно похвалил соратницу за умение всегда соблюдать правила этикета, и вот, пожалуйста, при регенте устраивает выволочку лейтенанту. Впрочем, Олег понимал, почему Гора сорвалась — очередное расставание с мужем тому причиной. И по её мнению, расставание надолго.

Уловив его задумчивый взгляд, Гортензия смутилась.

— Прости. Это, наверное, не моё дело, — извинилась она.

— Как раз твоё, — не согласился Олег, — ну или в очень скором времени будет твоим. Дорогой друг, — обратился он к лейтенанту, — сегодня жду тебя во дворце, сразу после вечерней смены дворцового караула. И обязательно пригласи с собой начальника городской стражи и мэра.

Во дворце их уже ждали.

— Милорд, королева очень хочет вас видеть. — Полковник Обатур опять имел вид постоянно недосыпающего человека. — Она с вами ещё вчера хотела переговорить, но вы с самого утра…

— Уехал, — продолжил за него Олег. — Такое иногда случается, Ювер. Как твои дела? Меч ещё не проиграл?

— Да вы что, милорд, — обиделся полковник. — На меч — а он у меня фамильный, от деда — я никогда играть не буду.

Полковник Ювер Обатур, бывший адъютант короля Лекса, едва не погибший при попытке его спасти, теперь исполнял обязанности адъютанта при королеве Клемении.

На эту синекуру его протолкнул барон Лешик Гирвест, собутыльник и партнёр Ювера по играм в кости, которые Обатур выигрывал. Где-то раз в полгода. А так обычно каждую декаду проигрывал. Хоть и понемногу, зато часто.

Лешик попросил свою молодую и любимую супругу баронессу Прилу Гирвест, владетельную баронессу Ерон, похлопотать за Ювера перед королевой, чьей компаньонкой и подругой она была. Прила уговорила королеву. Главным аргументом было не напоминание о храбрости, проявленной Ювером при попытке спасти короля, а короткое пояснение, что иначе Ювера его отец убьёт. Старого барона Обатура знали при дворе хорошо. Он был крепок, богат и очень вспыльчив. Поэтому Клемения, посмеявшись над приведённым подругой аргументом, баронета на службу к себе взяла. И в самом деле, не отправлять же этого полковника командовать полком?

— Передай королеве, что как только я приведу себя в порядок с дороги, так сразу же приду.

Олег дружески хлопнул баронета по плечу и обернулся к Гортензии и Уле.

— На ужин придёте ко мне?

Те смущённо переглянулись и отказались. У них по плану была поездка в магазин Монса, куда вчера были доставлены новые товары из герцогства и до сих пор не выставлялись на продажу. Сначала их должны были осмотреть, оценить и, конечно же, купить приглянувшееся главные покупательницы магазина — герцогиня ре Сфорц с королевой. Гортензия, видимо, решила поднять себе немного настроение и составить им компанию.

Заставлять королеву долго ждать Олег не хотел, поэтому довольно быстро привёл себя в порядок и отправился в её апартаменты.

Вообще-то, по правилам этикета, это Клемения должна была бы приходить к нему, а не он к ней. Но Олег подобными мелочами откровенно манкировал, особенно если его не одёргивала Гортензия.

— К её величеству?

Не дойдя до выхода из своих апартаментов, Олег нос к носу столкнулся со своим министром двора.

Пусть Клемения сейчас будет просить за ри Чисвена, и Олег решил с её просьбой о назначении старого графа на эту должность согласиться, всё равно реальные рычаги управления, по сути, премьер-министерские будут у Клейна. Кадры решают всё. А Олег с Клейном уже основательно перетрясли бюрократический аппарат Винора, расставив всюду своих людей из Сфорца.

Семеро бы побрали этот феодализм, не позволяющий ему на время своего отсутствия оставить за себя своего бывшего адъютанта. С отъездом регента вся полнота власти формально перейдёт к королеве. И вся надежда — на её благоразумие и на пригляд со стороны Гортензии, Клейна и других Олеговых людей.

— Давай попозже, — увидев кипы бумаг, которые нёс его министр и стоявший позади Гром, маг и бывший раб, доставшийся трофеем при взятии крепости Наров, Олег чуть не застонал. — Именно к ней я и иду.

— Когда попозже? — бесстрастно уточнил министр.

— Как вернусь от её величества, Клейн. Тогда и попозже. Что, горит?

Клейн в ответ учтиво поклонился и развернулся на выход. Гром поклонился ниже, но на регента посмотрел осуждающе. Совсем берега, похоже, потерял парень. Впрочем, Олег не разозлился.

— Подожди, — задержал он своего бюрократа. — Озадачь кого-нибудь из своих, пусть узнают, сколько в Фестале казнится бедолаг. В целом по году, и конкретно сейчас ждут казни в тюрьме. И пусть начинает собирать такие же сведения по другим городам королевства. Только без учёта всяких убийц или насильников. Прикинем, на какое количество новых работников мы сможем рассчитывать. Да, и такие сведения по Фесталу мне будут нужны уже послезавтра. До отъезда Ули.