Эксперимент профессора Дрейка

Сергей Язев-Кондулуков

Это последнее моё произведение из цикла «Путешествие Джорджа во времени» хотя и с самостоятельным сюжетом. В результате аварии, произошедшей на астероиде Z316KX, на котором роботы четвёртого поколения производили добычу ванадия и вольфрама. Астероид сошёл с орбиты и быстро двигается к Земле. Что из этого произошло читатель узнает, прочитав этот роман. Содержит сцены насилия, сексуальные сцены и нецензурные выражения.

Посвящаю.

© Сергей Язев-Кондулуков, 2023

ISBN 978-5-0059-9004-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

До 2050 года оставалось чуть меньше недели. Но на астероиде №Z316KX и не помышляли о праздниках. Его безжизненную ванадиево-вольфрамовую поверхность под чёрным, словно нарисованным небом, деловито утюжили кибер роботы последнего 4-го поколения.

Точнее сказать будет, даже не утюжили. Чем-то похожие на небольших слонов с длинными отростками лазерных пушек вместо хоботов, они мощными лазерными импульсами расплавляли окружающую их породу до жидкого состояния.

Когда кипящей жидкости голубовато-стального цвета становилось достаточно, роботы-слоны отъезжали а к небольшому озеру, за которым при помощи мониторов следил Гарри из своей «будки» подъезжали другие роботы, Гарри их прозвал роботами голиафами, их хоботы-трубы были значительно больше чем у его пластмассово-стальных собратьев, внутри них непрерывно протекал жидкий азот, иначе бы робот вместе со своей трубой неминуемо бы расплавился от кипящего варева.

Мощные компрессоры гнали внутрь работа расплавленные металлы, а жидкий азот, циркулирующий под большим давлением в стенках хобота-трубы в бесчисленных тончайших трубочках словно в капиллярах, быстро охлаждал его.

За роботами-голиафами следовала стайка других роботов поменьше. Словно хлопотливые курицы несушки они клевали крупные металлические голыши, сыпавшиеся тяжёлым крупным дождём из роботов голиафов.

В их пластмассово-металлическом теле происходила сортировка и упаковка почти чистого ванадия и вольфрама. Быстродействующие компьютеры обрабатывали данные спектрометра, который помещался тут же в теле робота и сортирующему устройству только оставалось их разложить по специальным пластмассовым контейнерам, которые без труда выдерживали лютый космический холод — 125° по Цельсию и удары кузнечного молота.

Контейнеры аккуратной горкой громоздились около «будки» Гарри и прибывавшие космонавты с помощью роботов-грузчиков грузили их в громоздкие грузовые ракеты, которые они почему-то называли верблюдами. Компания полностью хотела автоматизировать этот процесс и заменить вечно-ворчащих и недовольных космонавтов послушным роботом ракетой.

Но просмотрев выкладки, сделанные инженерами компании её руководство, почесав в затылке сочло за лучшее пока ничего не предпринимать.

«Мы лучше прибавим им жалованье Билл, — сказал один руководитель другому, — а их жён с детишками ежегодно будем отправлять на Канары, всё равно это выйдет нам дешевле». На том и порешили.

Астероид №Z316KX эксплуатировался уже четыре года.

За это время руководство компании успело пересесть с 300-х Мерседесов на 600-е, а затем и на личные вертолеты, которые размещались в ангарах, стоящих на крышах их просторных домов, на них они даже летали друг к другу в гости на воскресные пикники, а астероид за это время заметно похудел.

На месте выработки образовалась огромная яма глубиной 100 метров и шириной несколько километров.

Но яма не пугала Гарри к ней он за свои недолгих два года работы на Z316KX уже успел привыкнуть, но скука, она невидимой вязкой паутиной оплетала мозг Гарри, лишала его воли и способности к действию.

Всё его обязанности заключались в том, чтобы наблюдать за работой роботов и после 10 часового рабочего дня, специальной командой с компьютера, который размещался тут же на столе гнать их в стойло, так Гарри прозвал небольшой пластиковый ангар, в котором помещались роботы.

Там другие роботы ремонтники деловито обследовали их, устраняли мелкие неисправности, заряжали электрическим током их никель кадмиевые аккумуляторы, если неисправности были побольше, то нужно было сообщать о них по спутниковому телефону на Землю.

Но роботы, как назло, ломались редко, последний, застряв в небольшой трещине, сломался около 3-х месяцев назад. Робот ремонтник, выехавший из своего бокса по команде Гарри так, и не смог вытащить его, и теперь он маленьким серым холмиком застыл неподалёку от будки Гарри.

Прибывавшие вместе с космонавтами другие роботы-ремонтники должны были отправить его на Землю.

Девушек на Z316KX брать с собой категорически запрещалось, именно из-за этого полетел с работы его напарник, когда пытался провести её в трюме грузовой ракеты.

Правда в «будке», которая при ближайшем рассмотрении оказывалась вовсе не будкой, а герметичным ангаром, сделанным из специальной ударопрочной и морозоустойчивой металлопластмассы, был даже небольшой плавательный бассейн с зеленоватой пропахшей хлоркой водой.

— Но ведь нельзя, же всё время плавать, — так и насморк схватить можно, — резонно рассуждал Гарри.

Ещё в ней помещался просторный аквариум. Поначалу Гарри с энтузиазмом взялся за это дело.

Он сам, будучи в очередном двухмесячном отпуске на Земле покупал ярко красных барбусов, драчливых петушков, голубых гурами бегал в маленький магазинчик за какой-то особой травой.

Но вскоре его энтузиазм иссяк. Заброшенный аквариум медленно зарастал травой, по его мутному стеклу медленно ползали жирные коричнево-красные улитки, и скука снова начала оплетать его мозг.

Оставался ещё старый телевизор с жидкокристаллическим экраном, который через систему спутниковой связи довольно сносно показывал передачи, делающиеся на Земле.

Его то и смотрел, почти целыми днями Гарри, забывая иногда поесть.

В этот вечер выступала певичка Мими. Её полуголое коричнево-шоколадное тело, очевидно, ещё чем-то и натёртое вызывающе поблескивало с экрана.

«А ноги прямо из ушей растут. Эх такую бы сейчас……..» и Гарри от удовольствия причмокнул языком.

На дисплее монитора тревожно загорелась ярко красная лампочка, это в пока ещё микроскопическую трещину просачивался жидкий азот.

Но Гарри не обратил на него никакого внимания. Он даже выключил звуковой сигнал, мешающий ему получше разглядеть певичку.

Трещина между тем росла с угрожающей быстротой, уже не капли, а тоненький ручеек жидкого азота бежал из хобота трубы одного из роботов.

Когда почти весь жидкий азот вытек из хобота трубы, раскалённая масса жидкого металла расплавила её, расплавила внутренности робота, соединилась с остатками жидкого азота и куски раскалённого металла веером полетели в разные стороны.

Взрыв был сравнительно небольшой силы, и он не смог бы причинить никакого вреда ни огромному металлопластиковому резервуару, в котором хранились запасы жидкого кислорода для Z316KX, ни тем более ангару, в котором находился Гарри.

Но, на беду, один из кусков раскалённого металла полетел в сторону робота слона и угодил прямо в систему управления лазерной пушкой.

Что-то там щёлкнуло в электронных мозгах робота, невидимые команды понеслись наверх.

Словно раздумывая, робот несколько секунд постоял неподвижно, а затем пушка хобот начала медленно поворачиваться в сторону хранилища. Тонкий голубовато стальной луч упёрся в его стенку.

В первое мгновение Гарри не понял, что произошло. Огромный многосоттонный ангар легко, словно резиновый мячик подпрыгнул вверх.

Треск замыкающейся электропроводки, острая нестерпимая боль в правой ноге, на минуту Гарри потерял сознание.

Очнулся он от душного едкого дыма.

На счастье Гарри система вентиляции работала автономно, у неё был свой источник питания. Кое-как он добрался до рубильника и включил его.

Острая боль в ноге вновь пронзила его.

— Наверное, сломана, — подумал Гарри. — Теперь позвонить на Землю.

Нога уже не слушалась его. Опираясь двумя руками об пол, он медленно пополз к столу.

Из последних сил Гарри попробовал было дотянуться до ярко красной аварийной кнопки, торчащей, словно мухомор на поверхности стола. Но силы покинули его.

Царапая окровавленными руками стол, он медленно стал сползать вниз. Рядом в ярко красной лужице бились уже начинавшие задыхаться рыбки.

********************************************************************

Дежурство уже заканчивалось, и Дэннис с наслаждением предвкушал, как он сдаст смену Питеру своему напарнику и купит ароматную бутылочку Gesser.

Уютную полусонную тишину компьютерного зала наблюдения за астероидом разорвал звонок телефона. Звонила его жена.

— Да. Да. Иду дорогая. Да не забыл я, что мы на сегодня приглашены к Липски. Старый лысый идиот, — тихо, чтобы не слышала жена, выругался Дэннис. Он терпеть не мог Липски.

— Что-Что купить? Апельсинов и конфет. Но ты же их уже купила дорогая.

— Ты заходила в парикмахерскую?

— Хорошо я их куплю дорогая.

— И побыстрее? Да-да бегу дорогая!

Дэннис повесил трубку. Закурил.

Перед уходом он всегда включал свой компьютер, на котором маленькой серенькой точкой был изображён Z316KX.

— Включать или не включать, — вслух размышлял он. И хотя он выключил его всего десять минут назад, устав наблюдать за болтающимся в космической бездне астероидом всё же железное правило победило.

На голубовато мерцающем экране вспыхнула знакомая серая точка.

— А теперь домой и к чёрту Липски, — Дэннис уже потянулся к кнопке, чтобы выключить, компьютер.

Но что это. Намётанный глаз Дэнниса уловил едва заметное её смещение с теоретической орбиты.

А сухие бездушные цифры в углу компьютера подтвердили его самые худшие опасения.

— Говорил я этим идиотам, что на астероиде нужно как минимум два человека.

— Что вы Дэннис, — и Дэннис передразнил голос одного из начальников, — там и одному-то делать нечего. Вот тебе и делать нечего.

И Дэннис без сил плюхнулся в кресло.

Хлопнула входная дверь.

— Привет Дэннис! — пришедший на смену Питер дружески хлопнул его по плечу.

— Да ты что-то кислый сегодня старина. Или тебя опять пригласили к Липски.

Вместо ответа Дэннис указал рукой на компьютер.

— Ну, болтается себе эта железяка где-то там в космосе. А тебе-то что.

— Постой. Постой. И Питер внимательнее вгляделся в экран монитора.

— Смещение Z316KX c расчётной орбиты, отклонение 0, 010%, — прочёл он.

— Ты Гарри звонил, — быстро спросил он.

— Всё это произошло секунд 20 назад, — Дэннис виновато развёл руками.

— Звони сейчас же немедленно! — Прокричал Питер, — а я пока проверю расчёты.

— Не отвечает, — через несколько секунд ответил Дэннис.

— А чёрт! — И Питер грязно выругался. — Привёз небось с собой какую-нибудь молодую шлюшку и сейчас забавляется с ней.

А мы с тобой…

— Питер, на астероиде произошёл взрыв, причём взрыв большой силы иначе бы он не сошёл с орбиты, — прервал его Дэннис. — Так что Гарри сейчас не до шуток.

— Говорил же я им, говорил! — Вновь взорвался Питер и вдруг осёкся. — Дэннис а он ведь может и того уп-па — сть.

От волнения Питер начал заикаться.

— А у меня тут на Земле старушка мама.

В комнате повисла гробовая тишина.

Расширенными от ужаса глазами мужчины смотрели на маленькую серую точку, которая, возможно, несла Земле смерть.

Через минуту они, не сговариваясь, бросились, каждый к своему компьютеру.

Увы, расчёты подтвердили самые худшие их опасения.

Ярко желтые траектории новой орбиты астероида, словно ядовитые желтые змеи всё туже и туже оплетали голубую жемчужину Земли и, наконец, они слились с ней, задушили её в своих смертельных объятиях.

— Может быть, он сгорит в верхних слоях атмосферы, — с надеждой спросил у Дэнниса Питер.

— Масса Z316KX так велика, — серьёзно ответил тот, — что если даже половина его сгорит, то второй половины вполне хватит, чтобы уничтожить всё человечество.

— Что делать! Что делать! — Простонал Питер и в отчаянии заметался по комнате.

— Звонить, — устало сказал Дэннис. — Звонить этим сукиным детям, по вине которых и произошла катастрофа.

— Катастрофа! А может быть нет никакой катастрофы. Может быть, нам это только снится. — И Питер вдруг громко захохотал. — Скажи, что это нам снится Дэннис, что мы сейчас с тобой проснёмся, и кончится весь этот кошмар.

Вместо ответа Дэннис строго посмотрел на Питера и взял телефонную трубку.

Раздался звонок радиотелефона и Крэнтон Билл уже немолодой лысеющий мужчина один из руководителей компании по эксплуатации Z316KX весь в хлопьях душистой пены взял трубку радиотелефона.

— Ал-лё, — глубоким бархатным голосом, которым он разговаривал только с женщинами проговорил он.

— Это Сьюзи радостно билось, стучало в его мозгу. Это Сьюзи. Ах! Сьюзи, и при воспоминании о ней тёплая волна блаженства прокатилась по его телу. А как она ведёт себя в постели. Настоящая львица.

Жену он заблаговременно отправил к тёще, к этой старой кошёлке, дети разъехались по своим друзьям, так что теперь им никто не помешает.

— Ал-лё, — вновь повторил он.

Но звонила не Сьюзи, звонил ведущий инженер из центра наблюдения за Z316KX Гленн Дэннис.

— Сэр, извините за беспокойство, — ровным бесстрастным голосом сказал он, — но на Z316KX произошло ЧП.

— Какое, ещё ЧП! — Рявкнул Билл и смахнул с руки остатки пены.

— В результате взрыва большой силы, очень большой, сэр, астероид сошёл с орбиты и сейчас движется по направлению к Земле.

Остатки благодушия с Крэнтона, как ветром сдуло.

— С Гарри связывались с этим молокососом, — истерически закричал он в трубку. — Да скажите вы мне, что там произошло, в конце концов, или нет?

— С Z316KX связи никакой нет, чувствуя, что он тоже закипает, вновь ответил Дэннис. — Как только нам удастся, что-нибудь разузнать мы сразу вам сообщим об этом.

— Держите меня в курсе всех событий, слышите всех! — Прокричал Билл и с размаха бросил телефон в ванну.

— Сошёл с орбиты и движется к Земле, движется к Земле.

Эта мысль буквально смяла, придавила его. На мгновение он утратил способность соображать.

Весь в хлопьях мыльной пены, Крэнтон стоял посреди комнаты, абсолютно не обращая внимания на грязные ручейки воды, текущие у него из-под ног.

— Сошёл с орбиты, повторил Крэнтон и с размаху плюхнулся на дорогой кожаный диван.

— Содом и Гоморра почему-то пронеслось в его мозгу.

— «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождём серу и огонь от Господа с неба» — вспомнились ему слова из Библии.

— Да ведь это почище Содома и Гоморры будет — это Новая Атлантида будет, — и Крэнтон криво усмехнулся.

Не спеша, он прошёл в ванную, вымылся, оделся. Вновь набрал номер Дэнниса.

— Ребята скажите, что вы пошутили, — сказал он, чувствуя, как неприятный холодок пробежал по спине, — и я выпишу вам премию в размере должностного оклада.

— Сэр, сухо ответил тот, — как только установится связь с Z316KX, мы сразу поставим вас в известность, а пока новостей никаких.

Крэнтон положил трубку.

Взглянул в окно.

На вечернем предновогоднем небе загорелись первые звёзды.

— И где-то там, среди них, несётся, пожирая километры, Z316KX и несёт с собой смерть. — Подумал он.

*******************************************************************

— Нет Пат. Этот галстук тебе не пойдёт.

Ник Паттерсон ещё один из руководителей компании по эксплуатации Z316KX плотный, чем-то похожий на боксёра среднего веса взглянул на себя в зеркало.

— А зачем мне галстук. — И он горделиво выпятил грудь. — Я Ник Паттерсон и без галстука хорош.

Зазвонил телефон.

— Это тебя, — сказала жена и передала ему трубку.

— Слушаю, — отрывисто бросил он.

Голос Крэнтона был непривычно глух.

— Ник у нас авария. Боюсь не сносить нам головы. Боюсь всем не сносить головы, — и он всхлипнул.

— Билл и плачет. Билл, которого сотрудники компании за грубость и норов, прозвали Чёрным Кабаном. Значит, действительно случилось что-то невероятное, — и Паттерсон поправил несуществующий галстук.

— Да что там может случиться Билл, — нарочито бодрым голосом произнёс он, — наверное, опять сотрудники компании напились и требуют повышения зарплаты, повысим мы им зарплату так и скажи.

— Конкуренты, квоты, цены, — лихорадочно соображал он. — Что ещё может случиться?

— Билл, — и на том конце трубки тяжело вздохнули. — Z316KX сошёл с орбиты, и теперь движется по направлению к Земле.

— Так-так, — повторил Паттерсон. — Так-Так. Сколько у нас есть времени.

— Дэннис сказал, что неделя максимум полторы.

— Грузовые ракеты готовы.

— Весь экипаж в отпуске. Ведь очередной рейс только через три месяца, но я уже дал команду, чтобы нашли их. Что теперь будет! Что теперь будет!

— Да не канючь, ты, — и Паттерсон взглянул в зеркало. Сейчас я еду к министру.

— Держи меня в курсе всех дел Пат, — проговорил Крэнтон и услышал короткие гудки.

Паттерсон повесил трубку.

— Ну, мы идём в гости к Джеку, — кокетливо проговорила жена Паттерсона.

— Идём, проговорил он и задумчиво взглянул на неё.

*******************************************************************

— Сигару Пат, и высокий министр, пахнущий дорогим одеколоном, склонился над ним.

— Потом Джек, потом, — и Паттерсон взял министра за руку. — У меня к тебе серьёзный разговор.

— А может потом, Пат, — и министр выпустил ароматную струйку дыма.

— Дело не терпит отлагательств. — Паттерсон посмотрел министру прямо в глаза.

— Ну, если так. — Министр развёл руками, — Господа! — Громко проговорил он. — Мы вынуждены вас покинуть на минутку, только на одну минутку, — и министр улыбнулся.

— Ну, говори, — и министр быстро взглянул на Паттерсона. — Только учти, что квоты на вывоз я не помогу тебе расширить. Ты и так зашёл в этом деле слишком далеко Джек

— Да не об этом речь, — прервал его Паттерсон.

— А о чём же, — и левая бровь министра медленно поползла вверх

Паттерсон вновь взглянул на него.

— Z316KX сошёл с орбиты и теперь движется по направлению к Земле. Что там произошло, мы пока не знаем. Ребята устанавливают связь.

— А ты не пьян Пат?

— Уж лучше бы я был пьян, — и Пат взглянул на него.

В кармане Паттерсона зазвонил радиотелефон.

— Сэр, докладывает Дэннис. Мы связались со спутниками, чьи орбиты довольно близко находятся от Z316KX, и они передали нам его фотографии. Z316KX весь в огне. Очевидно, взорваны хранилища жидкого кислорода.

— Диверсия, — вновь пронеслось в мозгу Паттерсона. — Но кому это выгодно. Ничего я свяжусь с полковником Джеймсом уж он, то быстро выведет этих мерзавцев на чистую воду.

— А метеорит. Не мог бы их повредить метеорит или другой астероид.

— Исключено сэр, — ответил Дэннис, — во-первых, стенки хранилища испытывали на прочность, они могут выдержать даже удар бронебойного снаряда. А во-вторых, автоматическая система наблюдения, снабжённая лазерными пушками способна расстрелять любой метеорит или астероид ещё на подлёте к Z316KX. Только луч лазера способен повредить их. Но система управления лазерами многократно дублирована. Даже если бы оператор вдруг сошёл с ума, и отдал такую команду, то роботы всё равно не выполнили бы их. Может быть, произошёл взрыв одного из кибер роботов 4-го поколения.

— Пат! Мы с тобой так не договаривались, — проговорил зло министр, внимательно слушавший разговор.

— Кибер роботы 4-го поколения ещё ненадёжны, они сыры, они не доработаны. Им нужно было сначала пройти испытания на Земле, а затем на Марсе. Ведь было же специальное решение робототехнической комиссии запрещающей использовать их кроме как на Земле. Или тебе всё мало. Из твоего ванадия и вольфрама, скоро можно будет делать ложки, так много его скопилось на Земле. Или ты хочешь стать мировым монополистом Пат.

О том, что он получал от Пата солидный куш, за то, что разрешил ему эксплуатацию Z316KX министр умолчал. Умолчал он также и о том, что не менее солидный куш он получал от конкурентов Пата, всячески пытающихся ограничить вывоз вольфрама и ванадия с Z316KX.

Паттерсон исподлобья взглянул на него.

— Дело сделано Джек. Z316KX летит к Земле. Нужно принимать меры. За этим я к тебе и пришёл.

— Принимать меры. Принимать меры. — Взорвался министр, — о чём ты думал, когда посылал на Z316KX кибер роботы четвёртого поколения.

— У тебя хорошие сигары, Джек, — спокойно сказал Пат, — пожалуй, я выкурю одну.

— Карьера, положение, пенсия, — простонал министр, — всё, всё летит к чёрту из-за каких-то кибернетических недоносков и глупых болванов, использующих их. Что я скажу президенту. Что! Что какие-то…

— Я могу поехать вместе с тобой Джек, — проговорил Паттерсон и посмотрел на министра.

— К президенту, со мной? — Губы министра скривились в презрительной улыбке. — Ты своё дело уже сделал Пат, а твоё дерьмо мне придётся расхлёбывать одному.

— Как знаешь, — и Паттерсон пожал плечами.

********************************************************************

Сознание медленно возвращалось к Гарри.

— Сколько прошло. Час, два, три, день.

Он медленно приподнял голову, провёл языком по сухим потрескавшимся губам. — Что-то становится жарко. Или у меня жар? Консервы и галеты вроде направо. И он медленно, превозмогая боль, пополз к высокому белому ящику.

Принятая пища пробудила в нём желание действовать.

Боль в ноге вроде немного утихла. Правда она сильно распухла чуть выше колена, но на это Гарри старался не обращать внимания. На этот раз ему удалось добраться до трубки телефона.

— Аллё! Аллё! — Громко закричал Дэннис с покрасневшими от бессонницы глазами. — Гарри сукин кот. Что там у тебя случилось?

— Не знаю, — простодушно сказал Гарри, — я смотрел телевизор.

— Он смотрел телевизор, — и Дэннис разразился истерическим смехом.

— Он смотрел телевизор, а в это время взорвался астероид и… движется к Земле, — хотел сказать он, но, посмотрев на Крэнтона, который находился тут же рядом, осёкся и лишь только сказал, — а Гарри даже и не заметил.

— Заметил, — сказал Гарри, — у меня кажется, сломана нога.

— Что он там мелит! — Рявкнул Крэнтон.

— Он ничего не знает, — ответил Дэннис, — и у него, возможно сломана нога.

— Мерзавец, — процедил Крэнтон, — пусть только он вернётся на Землю.

— Сэр если он вернётся на Землю, то вместе с Z316KX.

Крэнтон зло посмотрел на него.

— Ой, я, кажется, горю или у меня жар, — Гарри громко закричал в трубку.

Даже сверхпрочные пластиковые стены ангара, в котором находился Гарри не смогли выдержать такого океана огня, который бушевал снаружи.

Его длинные жаркие языки лизали стены ангара, температура дошла до

7000° С, стенки ангара начали медленно плавиться.

— Я весь горю. Я задыхаюсь, — громко кричал Гарри. — Помогите!

— Ангар, — застонал Крэнтон, новейшая система оборудования, вентиляция, плавательный бассейн — миллионы долларов и всё это псу под хвост из-за какого-то глупого мальчишки. Только вернись. У!!! — И он погрозил кулаком телефону.

Дэннис посмотрел на него.

Но жидкий кислород, соединившись с металлом и пластиком роботов, уже выгорал, языки пламени становились всё короче и короче.

Наконец, последний самый маленький лизнул его в последний раз и астероид вновь погрузился в космический холод.

О прошедшем пожаре напоминали только роботы, которые чёрными обуглившимися головешками застыли на поверхности астероида.

Система лазерной защиты астероида почти не пострадала, она находилась наверху гигантского карьера.

********************************************************************

— Надеюсь, Джек, вы понимаете, что всё надо сохранить в тайне, — и президент США переложил трубку из одной руки в другую. — Я сейчас же свяжусь с министром обороны, а нацию беспокоить не нужно, скоро Новый Год, — и он положил трубку.

— Как только всё это дело утрясётся, — подумал президент, вызывая министра обороны, пусть сразу же подаёт в отставку.

Через два дня свежевыбритый министр обороны стоял у пульта управления ракетами, крахмальный воротник белой рубашки глубоко врезался в его мясистую шею, но он старался этого не замечать — рядом стоял президент.

— Новейшие ракеты «Томагавк», тыкая толстым, как сарделька, волосатым пальцем в экран монитора говорил он, — снабжены разделяющимися боеголовками, каждая боеголовка несёт в себе заряд способный…

Министр был недоволен и старался скрыть это, но ему это плохо удавалось, президентский звонок вызвал его с ранчо куда он отправился на рождество и на Новый Год, теперь там остались жена и сын.

— Накормят ли они бычков, — с тоской думал министр. — Связались с этими мерзавцами громко прокричал он, чтобы как-то заглушить недовольство.

— Так точно, господин министр, — отвечали ему по телефону, — руководители компании сейчас находятся у себя в офисе у пульта наблюдения.

Министр обиженно зафыркал носом, но вспомнив, что рядом находится президент вновь начал объяснять ему.

— Пуск будет производиться одновременно как с наземных, так и с надводных источников.

— А хватит ли их мощности? — Президент внимательно посмотрел на министра.

— Их мощности, господин президент, — тут министр довольный улыбнулся, — хватит на то, чтобы разнести в куски нашу добрую старушку Землю, а не какой-то паршивый астероид, в крайнем случае пойдёт вторая волна ракет. — Вторая серия готова? — Вновь зычно проговорил министр.

— Так точно, сэр, готова, — ответили ему.

Министр взял микрофон и громко проговорил: «Всем постам объявляется боевая готовность.

— Первый пост!

— Готово!

— Второй пост!

— Готово…

Закончив перекличку, министр передал микрофон своему заместителю.

— Приготовиться к пуску! — громко сказал он. — Десять, девять, восемь, семь…

На экране одновременно появилось несколько сверкающих точек.

— Ну вот и всё. — Удовлетворенно сказал министр, — через час двадцать они долетят до астероида и…

Президент похлопал его по плечу.

О том, что на астероиде находится Гарри министр обороны не знал, не знал об этом и президент

Но об этом прекрасно знали и Дэннис и тем более Билл Крэнтон.

Дэннис всё время прятал глаза и старался не смотреть на окружающих.

Напротив, Крэнтон вёл себя вызывающе.

— Систему лазерной защиты астероида отключили, — грубо проговорил он.

— Да, сэр, — ответил Дэннис, — но там же Гарри.

Ничего не ответив, Крэнтон сам подошёл к пульту управления и нажал на красную кнопку блокировки лазерных пушек.

********************************************************************

Пообедав, министр с президентом вновь возвратились к пульту.

Министр был в самом прекрасном расположении духа. Отличная жареная индейка, пудинг с шоколадом, немного превосходного красного вина сделали своё дело.

— Осталось двадцать минут, — громко сказал министр, глядя на маленькие сверкающие точки, медленно ползущие по экрану к серому бугорку астероида и мои малютки…

Но что это.

На глазах изумлённого министра одна точка вдруг взорвалась ослепительно ярким блеском, за ней вторая, третья. Через несколько секунд всё было кончено. На экране не осталось ни одной светящейся точки и лишь только маленький серый бугорок астероида по-прежнему находился в правом верхнем углу.

Несколько секунд, ничего не понимающий министр смотрел выпученными глазами на президента пытаясь что-то сказать.

Наконец, он пришёл в себя.

— Связаться с этими мерзавцами срочно, — проговорил он и плюхнулся в кресло. — Связь должна быть по видеотелефону, — добавил он, — я хочу видеть лица этих подлецов.

На экране видеотелефона появился Крэнтон, от его надменности и спесивости не осталось и следа.

Бледный с осунувшимся лицом он сейчас представлял жалкое зрелище.

— Что там у вас случилось сукины вы дети! — Чуть не плача проговорил министр.

— Господин министр, — пролепетал Крэнтон, — очевидно, сработала система лазерной защиты. Но я сам отключал её сам, лично.

Президент внимательно посмотрел на министра.

— Лазерной защиты, — взвизгнул министр, каждая ракета стоит не менее 50 000 000$, а мы их выпустили не одну и не две. Вы за всё мне заплатите, за всё Крэнтон!

— Я-я, — залепетал Крэнтон. Господин министр.

— Всё! — Закричал министр. И, уже больше не стесняясь президента, грохнул кулаком по столу. — Даю вам час, ровно час Крэнтон. Через час будет повторный пуск. И если через час…

— Всё сделаю г-господин министр, всё, — залепетал Крэнтон. Экран видеотелефона погас.

— Сейчас же свяжитесь с Гарри! — Вне себя закричал Крэнтон, больно сжав плечо Дэнниса, — пусть он отключит систему лазерной защиты.

— Но это значит, он подпишет себе смертный приговор! — В ужасе проговорил Дэннис, — нет, я больше так не могу, можете увольнять меня из компании, но звонить Гарри я не буду.

— Чистоплюй! — прорычал Крэнтон. Сопливого мальчишку он пожалел, а что будет с нами, с твоей матерью, с Землёй! Ты подумал!

Он рывком подвинул к себе аппарат и нажал кнопку связи.

— Аллё! — слабым голосом отозвался Гарри. За последние дни нога у него сильно распухла, колено стало чуть ли не величиной в футбольный мяч, в голове у него мутилось.

— Гарри, мальчик мой, — мягко проговорил Крэнтон. — Тебе плохо.

— Очень плохо. — И Гарри тихо заплакал. — Коленка сильно распухла и очень болит.

— Ничего мы тебе поможем, — мягко проговорил Крэнтон, — ракета стартует через полчаса, на ней находятся врачи и медикаменты.

— Хочу мороженое, — уже плохо соображая, что говорит, проговорил Гарри.

— Будет тебе и мороженое, — голос Крэнтона чуть не сорвался на крик. Всё тебе будет Гарри. Ты только отключи систему лазерной защиты Гарри. Ты понял меня Гарри!

— Ты понял меня Гарри! Ты понял меня Гарри! — Голос Крэнтона звучал глухо. В голове Гарри будто били сотни кузнечных молотов. Его глаза вдруг заволокла красная пелена и он без сил выронил трубку.

Крэнтон подождал ещё две минуты. Ответа не было.

— Напился, сукин сын, пива и спит, — со злостью подумал он. — Но систему он, наверняка, отключил, ведь в ракете будут врачи и медикаменты, — и Крэнтон криво усмехнулся.

Довольный он позвонил министру обороны.

— Всё в порядке, господин министр, — система лазерной защиты отключена.

К министру вновь вернулось хорошее настроение.

— Интересно, напоил ли Джон бычков, — подумал он. — Нужно, как закончится эта заварушка, позвонить на ранчо. — И министр вновь отдал приказ готовиться к пуску.

Но ракеты и на этот раз не достигли цели, как и в предыдущий раз светящиеся точки взорвались на экране ослепительным блеском.

— Всё кончено. «Всё кончено», — прошептал министр посеревшими губами. — Мы остались без ядерного щита. И противник…

Президент печально посмотрел на него.

«Мы все плывём в одной лодке» — вспомнил он слова великого политика прошлого, — «в ядерной войне не будет ни победителей ни побеждённых».

Ещё раз посмотрев на министра обороны, президент покинул пульт управления.

— Всё кончено, — ещё раз прошептал министр обороны и схватившись правой рукой за сердце, тяжело рухнул на пол.

*******************************************************************

Звонок президенту России застал его в бане.

— Вас к телефону господин президент, — и один из секретарей абсолютно голый протянул ему трубку.

— Хочет поздравить меня с Новым Годом, — подумал тот и взял трубку.

Но выслушав речь президента сразу вдруг стал серьёзным и собранным.

— Генералы и министра обороны ко мне, — коротко бросил он. — Жду через двадцать минут.

И опрокинув на себя несколько шаек ледяной воды, быстро собрался и уехал.

Астероид между тем, пожирая последние километры, неотвратимо нёсся к Земле.

Скоро маленькую серебристую звёздочку, несущую людям смерть можно было различить на вечернем небе и невооружённым глазом.

— Что-то не нравится она мне, — протянул Хъюз.

За последнее время он мало изменился, разве, что складки на лице и шее стали больше и массивнее.

Предчувствия его не обманули. Через два дня, после того как он её заметил, в очередном блоке новостей ведущая с очаровательной улыбкой сделала следующее сообщение: «Уважаемые сограждане, как Вы уже знаете с 2046 года на астероиде Z316KX ведутся работы. Земляне постепенно покидают свою колыбель. Но в результате невыясненных пока причин астероид сошёл с орбиты и сейчас движется по направлению к Земле».

Хъюз нервно заёрзал в кресле.

— Причин для беспокойства нет абсолютно никаких, — ведущая улыбнулась ещё более очаровательно. — Часть астероида сгорит в верхних слоях атмосферы, а остальная его часть упадёт в безлюдной акватории Тихого Океана, удалённой от морских путей. А теперь послушайте новости спорта.

Хъюз выключил телевизор.

На следующий день о сошедшем с орбиты астероиде говорила вся Америка.

— Ну да причин для беспокойства нет абсолютно никаких, — кричал пожилой рабочий, размахивая кружкой пива. — Шмякнется он тебе на голову и не будет ни тебя ни причин.

— Да брось ты, — отвечали ему тоже уже изрядно подвыпившие завсегдатаи кабачка, — тебе же сказали, что он упадёт в океане.

— А я говорю шмякнется прямо на нас, — горячился он.

Видимо этот аргумент показался ему недостаточно весомым, и он вылил недопитое пиво прямо на голову самому ярому своему оппоненту.

Завязалось небольшая драка. Хозяин кабачка срочно вызвал наряд полиции.

— Попомните вы мое слово, — кричал бедняга, вырываясь из рук дюжих полицейских, — шмякнется он прямо нам на голову.

— Иди, иди, — кричал ему довольный оппонент, вытирая с лысины пенистое пиво, — в полицейском участке тебя научат уму разуму.

Поздно вечером Хъюза вызвал к себе Чарльз Смит, также мало изменившийся за последние 28 лет.

— Вы слышали Хъюз, — резко начал он, ступая прямо в ботинках по дорогому толстому ковру, едва он переступил порог кабинета. — Что вы думаете по этому поводу.

— Сэр, — осторожно начал он. — Метеориты и астероиды падали и падают на нашу Землю, всё зависит от размеров Z316KX, если он маленький, то мы отделаемся лёгким испугом.

— А если большой? — спросил Смит.

— Если большой, то… — Хъюз развёл руками.

— Когда-то я хотел вступить в эту компанию, — задумчиво проговорил Смит, — в эту компанию авантюристов и шарлатанов и правильно сделал, что не вступил, но кое какие сведения об этом летучем голландце у меня есть.

С этими словами Смит быстро подошёл к сейфу и вынул из него пачку фотографий и какие-то бумаги.

— Полюбуйтесь Хъюз.

Хъюз взглянул на них, мельком просмотрел бумаги и его лицо вытянулось от ужаса.

— Что вы там заметили Хъюз! — Резко спросил Смит. — Ну же не тяните.

Хъюз ещё раз посмотрел на фотографии.

— Вы слышали когда-нибудь об Атлантиде, Смит, — проговорил он, с трудом отрывая свой взгляд от фотографий.

— Ну и что Хъюз. — Смит напрягся и сжал в карманах кулаки.

— Боюсь, сэр, — снова переходя на вы, ответил Хъюз, — что, если Z316KX упадёт на Землю, будет Новая Атлантида.

Смит с усмешкой посмотрел на него.

— Ну, ну не перебарщивайте, Хъюз, я знаю вы натура тонкая и чувствительная, — по лицу Смита скользнула чуть заметная усмешка, — но не да такой же степени.

— Я не шучу, — ответил Хъюз. — Да и время для шуток позднее. — Хъюз посмотрел на часы.

— Если и сгорит, то только шестая часть астероида, остального с лихвой хватит, чтобы уничтожить Землю.

Смит внимательно посмотрел на него.

— Вы давно проверяли генераторы тхи энергии.

— Только вчера, — ответил Хъюз, — работают нормально.

— Включайте, включайте их на полную мощность. У меня на Земле рудники, шахты, банки, ничто не должно пропасть ничто, — и он помахал пальцем перед Хъюзом.

— Я могу идти устало проговорил Хъюз.

— Можете, можете, — Смит, торопливо подскочив к столу, залпом выпил рюмку коньяку.

На следующий день утром в городе, где жил Хъюз, отключили электричество. В полдень его включили снова, но лишь только затем, чтобы появившаяся на экране дикторша ошарашила тихих американских обывателей следующей новостью.

Оказывается, астероид не космический корабль и управлять его полётом трудно, вернее, невозможно.

Единственно что можно сделать, так это просчитать траекторию его полёта. И определить место его падения. Но сама траектория зависит от многих факторов, поэтому абсолютно точно её определить просто невозможно.

— Вчера траектория полёта была посчитана не совсем правильно, — и дикторша попыталась из себя выдавить улыбку, но это у неё получилось плохо.

— По новым уточнённым данным астероид возможно упадёт, — и она назвала место, где как раз находился этот тихий городок, расположенный рядом с крупными промышленными центрами.

У многих обывателей от этого сообщения просто отвисли челюсти, но не у Хъюза.

В минуты крайней опасности мысль его работала предельно ясно и чётко.

— Так вот почему они отключили электричество, — понял он. —

Ядерное топливо, электростанция работает на ядерном топливе и сейчас заглушили ядерные реакторы и, наверное, срочно проводят их консервацию, чтобы не дай бог не повторился ещё один Чернобыль.

Надо позвонить Смиту, чтобы срочно привезли мои аккумуляторы, ведь электричества мои генераторы тхи энергии забирают очень много, — и он потянулся к трубке.

Вечером в городке и его окрестностях начались погромы. Банды молодых и не очень людей, вооружённых бензопилами, цепями и кастетами врывались в дома, грабили и насиловали при тусклом свете свечей его обитателей.

Полиция пыталась что-то сделать, но безуспешно. Слишком неравны были силы.

Всю ночь громко выли сирены на полицейских машинах разрезавших мощным светом своих фар густую темноту ночи.

Наступил последний день полёта астероида.

Земля замерла в ужасе.

Кто-то тихо смеялся, кто-то громко плакал, проклиная свою судьбу, но многие стремились уехать прочь из этого проклятого гиблого места предполагаемого падения астероида.

Трамваи уже не ходили. Не было электричества. Некоторые из них были перевёрнуты и ярко горели, а вокруг них сидели молодые люди громко смеялись и пили виски.

На них уже никто не обращал внимания. С остекленевшими от безумия глазами, все стремились к одному, как можно быстрее покинуть этот город.

Вокзалы и аэропорты в нём были переполнены. За какой-то час цена билета на самолёт поднялась с 2000$ до 100000$ и многие лётчики и стюардессы в одночасье стали миллионерами.

Но на эти бумажки, которыми всего лишь несколько дней многие измеряли величие человека, сейчас мало кто обращал внимание. И они сиротливыми зелёными листочками лежали на мокром предновогоднем асфальте.

Готовилась покинуть город, в котором она выросла, ходила в колледж, а теперь, ставшим для неё страшной западнёй и Мари — невеста Германа.

В последний раз она проверила свой небольшой багаж, состоявший из нескольких самых необходимых вещей и самого ценного их переписки с Германом.

Аккуратно упакованные, туго стянутые резинкой, письма лежали на самом дне её дорожной сумки.

На минутку она остановилась перед зеркалом. Торопливо поправила причёску и оглядела квартиру.

Затем громко хлопнула дверью и её гулкие шаги дробно застучали по опустевшему подъезду.

С большим трудом еле втиснувшись в переполненное маршрутное такси она добралась до аэропорта.

Билетов в продаже не было. И растерянная и грустная Мари медленно побрела от билетной стойки.

На ресницах её заблестели слёзы.

Зазвонил радиотелефон.

— Да это я, дорогой, — глотая слёзы ответила Мари. — Билетов я не достала.

— О чёрт! — И Герман громко выругался. — Постарайся улететь. Во чтобы-то ни стало улететь. Ведь я люблю тебя.

— Хорошо дорогой, — ответила Мари. Звонок Германа придал ей силы.

Мимо пробегал какой-то аэропортовский служащий.

— Сэр! — Громко окрикнула его Мари, — у вас не найдётся билета, и она назвала номер рейса.

Служащий окинул её взглядом.

— 50 000$, — быстро сказал он и его глаза воровато забегали.

— 50000$, — c ужасом повторила Мари, — но у меня наберётся от силы 30000$.

Служащий пожал плечами и собрался было уходить.

— Постойте! «Постойте»! — умоляюще произнесла Мари, — может быть вам подойдёт вот это».

И она сняла с себя серёжки с маленькими прозрачными камешками бриллиантов — подарок Германа к их свадьбе. Серёжки стоили не меньше 100 000$.

Служащий взял деньги и серёжки.

— Стойте здесь, — проговорил он, — и никуда не уходите, я буду через 10 минут.

Но не через 10, не через 20 минут, не через час служащий так и не появился.

Чувствуя, как её покидают последние силы, Мари медленно опустилась на бетонный пол.

********************************************************************

— Почему до сих пор не произведён пуск ракет! — Голос президента России был громким и нервным.

— Мы связались с их министром обороны был ответ с командного пункта. — И выяснили, что астероид оснащён новейшей системой лазерной защиты. Именно поэтому два их пуска были неудачными.

— Ну и что же вы предприняли.

— Одновременно со стратегическими ракетами мы произведём пуск других ракет. Они прибудут к цели немного раньше и станут отличными мишенями для лазерных пушек. После этого стратегические ракеты смогут уничтожить объект.

— Учтите, что до падения астероида осталось всего два часа. — И президент повесил трубку

В назначенное время ракеты веером устремились к цели. Маленькие светлые точки медленно ползли по экрану компьютера навстречу серому бугорку астероида.

Вот до встречи с ним осталось тридцать минут, двадцать. На экране компьютеров появились первые яркие вспышки.

— Система лазерной защиты уже сработала, господин президент, сообщили ему с командного поста, — а стратегические ракеты ещё на подходе.

— Вижу, вижу, — удовлетворённо ответил президент. — Наблюдаю.

Но за астероидом наблюдали не только президенты России и США.

— Осталось каких-то полтора часа, полтора часа! — Бегал Смит по наблюдательному пункту, который он устроил высоко в тибетских горах, выдирая у себя на голове и так уже редкие волосы. — А астероид всё ещё не сбит. Мои миллиарды, рудники, магазины, банки — всё, всё это может погибнуть! И о чём там только думают эти олухи из министерства обороны!

— У вас всё готово Хъюз!

— Всё, — прозвучал ответ. — Но боюсь, Смит, сейчас Хъюз с ним не церемонился, — тхи энергия нам может не понадобиться.

— Как Хъюз! — Смит замер поражённый.

— Через две минуты астероид выйдет из зоны действия лучей.

— Тогда сбивайте его Хъюз сбивайте! — Чуть ли не завизжал Смит. — И да поможет нам Бог!

Невидимые молнии вырвались из генераторов тхи энергии.

*****************************************************************

— Осталось двадцать секунд, — доложили президенту. — Запас лазерной энергии на астероиде, по-видимому, закончился. Сейчас в дело вступят стратегические ракеты.

— Молодцы! — И президент России удовлетворённо потёр руки.

— Господин президент, — доложили наблюдатели. — Астероид взорван.

— Молодцы, молодцы и президент России взял телефонную трубку.

Молодцы ребята. Поздравляю! — Громко проговорил он.

— Это не мы, — растерянно ответили с командного пункта. — Ракеты только через несколько секунд должны были достичь объекта.

— Тогда кто же американцы! — В воздухе повисла гробовая тишина.

— Господин президент! Господин президент! — И наблюдатель указал рукой на экран большого, чуть ли не во всю стену монитора.

— Смотрите, ракеты достигли цели.

На экране было отчётливо видно, как ракеты буквально впились в третий самый большой кусок астероида, и он стал медленно разламываться на части.

Два других продолжали нестись к Земле.

********************************************************************

Снова зазвонил радиотелефон.

— Это ты Герман, — слабым голосом отозвалась Мари, размазывая грязные полоски по своим щекам. — Я так и не улетела. Служитель аэропорта забрал все мои деньги и обманул. Видно, суждено мне погибнуть в этом проклятом богом месте.

— Мы погибнем вместе, — услышала она твёрдый голос Германа, — или вместе выберемся из этого ада. Жди меня.

— Герман милый, — слабо запротестовала Мари, но зачем тебе это.

Ответа уже не было. Герман отключил телефон.

Через полчаса она увидела светлый плащ Германа.

— Герман! — И её сердце радостно забилось.

— Скорее! Скорее! — Герман торопил её, — до падения астероида осталось чуть менее часа. Мы должны успеть, а, может и не успеем, — и он потёр рукой свой высокий красивый лоб.

Увы, опасения Германа оказались не напрасны.

Самолёт, на котором прилетел Герман, тотчас же улетел.

Ветер поспешно гнал по опустевшему аэропорту грязные обрывки газет, пластиковые бутылки из-под кока-колы — всё, что осталось от улетевших людей.

— Но у нас ещё есть время! — и Герман посмотрел Мари в глаза.

— А у меня есть вот это и Мари показала Герману ключи от квартиры.

Не сговариваясь и взявшись за руки, они побежали к выходу из аэропорта.

— Двадцать тысяч долларов с каждого, — уточнил давно небритый водитель такси.

Герман стал расстёгивать кошелёк.

— А вы не боитесь конца света, — весело спросила Мари.

— У меня каждый день конец света, — меланхолично заметил таксист и пожевал потухшую сигарету.

Они подъехали уже почти близко к тому району, где жила Мари, как вдруг у автомобиля внезапно лопнуло колесо.

— Запаски нет, — мрачно сказал водитель. — Дальше можете идти пешком.

Машин уже не было. На дороге остался только один водитель, деловито копавшийся в своей машине.

По какой-то жуткой иронии судьбы в последние минуты по обезлюдевшему городу пустили электричество.

В покинутых домах вспыхивал свет, зажигались экраны телевизоров.

По метро вновь поползли поезда, управляемые роботами. Туда в последней своей надежде устремились оставшиеся в городе люди.

Метро дохнуло на Германа с Мари спёртым воздухом и перегаром.

— Люби меня, — пьяно кричала какая-то молодая женщина в дорогом норковом манто.

— Щас полюблю! — И к ней подскочил здоровенный рослый парень.

Он рывком сорвал с неё манто, её чёрные ажурные трусики полетели в вонючую лужу с окурками.

Женщина глухо застонала.

К ним подскочил какой-то чёрный юнец. Руки его тряслись, прыщавый лоб вспотел от вожделения.

Он путался в своей ширинке пытаясь расстегнуть её. Наконец, ему это удалось. И он попытался засунуть свой пенис в анальное отверстие женщины.

Но вялый пенис не хотел стоять. Тогда юнец, путаясь в брюках, обежал женщину и засунул свой пенис ей в рот. Женщина с наслаждением зачмокала губами.

— Как всё это мерзко и отвратительно, — с грустью сказала Мари.

— Не осуждай их, — мягко проговорил Герман и поглядел ей прямо в глаза. — Они берут у жизни её последние радости, — с грустью продолжил он. — Через двадцать минут на это место упадёт астероид и от их устремлений, надежд и разочарований не останется ничего, ничего. Только огромная воронка, да груда изуродованных костей. Мы тоже возьмём от жизни всё. Нашу любовь мы унесём с собой в могилу.

— Да и могилы то не будет, — грустно отозвалась Мари.

— Эй парень, — из толпы возбуждённых похотью людей послышался грубый развязный голос. — А у тебя красивая тёлка. Подойди поближе. Тебя мы не тронем, а вот с девочкой немного побалуемся, всё равно скоро конец света.

В толпе громко захохотали.

— Бежим! — Резко крикнул Герман и дёрнул Мари за рукав пальто.

— Стой, сука, — резануло воздух, — всё равно ты от нас не уйдёшь. И девку свою отдашь.

Сзади послышались тяжёлые шаги армейских ботинок.

Задыхаясь Мари с Германом бежали к остановке поезда.

Топот становился всё ближе.

На мгновение Герман остановился, но этого мгновения ему хватило, чтобы обернуться и правый крюк в голову свалил детину. Как подкошенный он рухнул на бетонный пол метро.

— Пьера убили, — истошно закричал кто-то в этой разношёрстной дышащей перегаром толпе. — Ну, теперь сука ты точно от нас не уйдёшь.

Из последних сил Герман и Мари подбежали к уже готовящемуся отходить поезду.

Стальные двери лязгнули за их спиной.

Сзади раздался хруст разбиваемого стекла. Герман обернулся.

Какой-то рыжий парень с перекошенным от злобы лицом лез в уже начинавший набирать скорость вагон.

Упершись двумя руками ему в плечи и глядя в его горящие ненавистью глаза Герман, изо всех сил толкнул его.

— А-А!!! — На мгновение заглушив стук колёс раздался дикий нечеловеческий крик. Раздался и тут же смолк.

Преодолев препятствие, поезд, ведомый роботом, начал мягко набирать ход.

Проехав две остановки Мари с Германом, торопливо выбежали из метро.

Выбегая из метро, Герман сильно толкнул какую-то женщину.

— Извините, — сказал Герман, но женщина даже не обратила на него никакого внимания.

Простерев руки к багровому небу, она что-то кричала.

В беззвучном крике ломался её рот.

Вот и дом Мари.

Торопливо щёлкнул входной замок.

— Ты моя. Ты моя. — Исступлённо шептал Герман, срывая одежду с Мари.

— Ой больно! — Громко произнесла Мари.

— Мари, так ты девственница, — обрадованно зашептал Герман, пряча своё счастливое лицо в её пышных локонах.

— Как видишь, — мягко улыбаясь, проговорила Мари.

Через минуту на городок упал осколок астероида.

Взрыв был ужасным, на месте городка осталась огромная дымящаяся воронка.

Но ещё ужаснее были последствия.

Невидимая подземная волна, порождённая этим взрывом, судорогой прошла по всему телу Земли.

Огромные небоскрёбы, банки, деловые центры: всё, как пустые карточные домики ломалось и рушилось.

Реки выходили из своих берегов и меняли русла.

Другой осколок астероида, прочертив огромную огненную дугу, рухнул в глубины Тихого Океана.

И там начали зарождаться огромные пятисотметровые волны.

Пройдя со скоростью курьерского поезда, они полностью смели с лица Земли Японию, через 20 часов после падения осколка Австралия — этот небольшой цветущий материк навсегда ушла под воду.

Италия, Франция, Испания тоже пострадали, но меньше, дикий натиск гигантских волн частично ослабили Альпийские горы и Пиренеи.

Огромные водяные языки разом слизнули Норвегию, Исландию, Данию и перехлестнув через Санкт-Петербург устремились к Москве.

Там разъярённые волны крушили и ломали всё на своём пути.

И лишь дойдя до Уральских гор, волны смирили свой яростный неукротимый бег.

Около них образовалось огромное озеро.

Но на этом испытания для Земли не кончились.

Где-то там. На просторах Тихого Океана, в таинственной глубине Земли волны, порождённые падением двух больших осколков, встретились. Казалось, Земля развалится сейчас от такого напряжения. Но гигантская энергия волн нашла себе другой выход. Внезапно ложе океана вздыбилось и из самых его глубин вырвалось горячее дыхание магмы.

И на глазах обречённых несчастных, не успевших скрыться в прибрежных гаванях, морское дно на протяжении нескольких сот километров с шумом и ужасными взрывами начало расти.

За каких-то два часа оно поднялось до уровня океана. А через несколько дней на этом месте простиралась огромная пятидесятикилометровая горная гряда, над вершинами которой грохотали тёмные грозовые тучи.

Глава 2

Прошло два года. Земля медленно зализывала свои раны, нанесённые ей людьми, но последствия казались необратимыми.

Правда ядерной зимы, которой пугали с экранов телевизоров доверчивых зрителей седовласые и не очень профессора, не было.

Дружные действия правительств Америки, Франции, Англии, России и других держав, привели к тому, что работа ядерных реакторов была заморожена, а сами они на время законсервированы.

Гораздо больше Земля пострадала от другого.

Тысячи химических заводов по производству каучука, кислоты и различных пластмасс, и красок в одночасье были разрушены.

Огромные облака сернистого, углекислого газа, паров аммиака, сажи и копоти от горящих зданий поднялись высоко над землёй.

Чёрными, желтыми, фиолетовыми клубами они закрыли от людей солнце.

Но люди не растерялись, не поддались панике

Как и в прошедшие времена в минуту величайших опасностей они объединились.

Был создан Всеземной Координационный Совет по Спасению Планеты.

По его решению армады самолётов поднялись в воздух, заслоняя своими крыльями солнце.

Но они несли на своих крыльях не бомбы.

Сотни и сотни тонн йодистого серебра и других веществ, срочно создаваемых учёными, было распылено в воздухе.

Кислотные дожди пролились на Землю. Но это были уже очищающие дожди.

После них Земля снова могла дышать, а люди снова увидели Солнце.

Медленно, медленно они начали вылезать из своих убежищ, куда их загнала катастрофа.

А могучий Тихий Океан весь израненный, покрытый шрамами новых гор, больших и малых, неспокойный Атлантический, суровый Северно — Ледовитый приняли на себя эти кислотные дожди и всю ту мерзость, и пакость, что полилась с неба.

Но как не велики были ресурсы природы всё же, и они не оказались неисчерпаемыми.

Не выдержав такого насилия над собой, она начала меняться.

Фритьоф Кнут — владелец небольшого рыболовного судёнышка, как всегда, вышел на охоту за королевскими крабами.

— Смотри Кнут, не ходи далеко в море, — предупреждали его напуганные односельчане. — В море появился огромный кальмар и нападает на шлюпки и лодки. Позавчера не вернулся хромой Ганс сегодня можешь не вернуться и ты.

— Враки всё это, — думал Кнут, покуривая коротенькую трубочку.

— Здесь отродясь — то мелких кальмаров не было. А они о большом говорят. А Ганс не вернулся потому, что любил закладывать за воротник. А море таких не любит.

И Кнут поплотнее надвинул на голову шерстяную шапочку — начинал накрапывать мелкий дождик.

Вот и первый буй, который привязан к сетке, находящийся далеко на дне.

— Эй Том, — крикнул он громким голосом сына и ещё одного помощника, — пора за работу.

Заурчала электрическая лебёдка, наматывая трос и металлическая сетка медленно начала подниматься со дна морского.

— Двадцать штук, да какие крупные, — и Кнут удовлетворённо похлопал рукой в толстой резиновой перчатке по шершавой спине краба. — Самок за борт. Самки нам не нужны.

Мелкий дождь продолжал идти, в этой туманной водяной завесе тонуло всё: очертания берегов, огни маяков, буи, привязанные к сеткам.

Но разгорячённые работой мужчины не замечали ничего.

Внезапно маленькое судёнышко сильно качнуло, да так, что Кнут потерял равновесие и покатился.

А затем огромные отвратительные щупальца обвили его и потащили в море.

— Папа! Папа! — Пронзительно закричал Том.

Схватив топор, который по счастью оказался под рукой, он принялся рубить ненавистные щупальца.

На миг хватка ослабла, а затем в воздухе просвистели ещё одни щупальца, и они обвили уже Тома.

Весь, задыхаясь в их смертельных объятьях, Том принялся рубить их.

Щупальца разомкнулись. Но отцу Том уже ничем не мог помочь.

Отчаянно цепляясь за спасательный круг, за шлюпку, за поручни, он, обвитый щупальцами, медленно сползал в море.

Вот над палубой судна осталась только его голова в чёрной вязаной шапочке, а затем раздался негромкий всплеск, и отец Тома ушёл от него навсегда.

— Заводи мотор. Ты слышишь кому сказали заводи, — и помощник больно ткнул Тома в бок. — В этом море водятся черти. Твоему отцу мы уже не пригодимся, а нам надо поскорее уносить отсюда ноги пока они и нас не сцапали. — И помощник пугливо оглянулся в ту сторону, где исчез отец Тома.

— Папа! Папа! — всхлипывая, повторял Том, вглядываясь в зеленоватую пучину моря.

Весь рыбацкий посёлок был взбудоражен этим событием.

«Тома мы, конечно, в беде не оставим», — степенно сказал староста посёлка, вытирая усы после стакана крепкого вина, — а вот о морском дьяволе ему следует рассказать.

Недавно к нам приехал какой-то профессор. Ходит по берегу собирает какие-то ракушки, камни. Вот ты и сходи к нему и всё расскажи, — и староста, крякнув, выпил ещё стакан вина.

********************************************************************

— Кого ещё там несёт нелёгкая! — Громко крикнул профессор Дрейк, вглядываясь в ночную темноту.

— Это я, господин профессор, — услышал он в ответ, — меня послал к вам староста нашего посёлка, чтобы я рассказал вам о морском дьяволе.

— Морской дьявол. Что ж. Гм — Гм. Это интересно. Ну, заходи.

Перед профессором стоял юноша, почти ещё мальчик, капли дождя стекали с его плаща.

— Так ты говоришь у него были большие почти десятиметровые щупальца! Ты пей чай, — и профессор пододвинул к нему блюдце с вареньем.

— Да, — всхлипывая, ответил Том, — большие очень большие, они были такие же, как и наше судно, а расстояние от носа до кормы я точно знаю.

Профессор! А это точно был морской дьявол?

Дрейк задумчиво почесал коротко стриженую с ниточками седых волос бороду.

— Судя по твоим рассказам, Том, это был или гигантский осьминог или гигантский кальмар.

— А откуда они взялись, профессор, — и Том заинтересованно посмотрел на него.

— Природа мой мальчик, как сказал один великий учёный, не терпит насилия над ней, за каждую якобы победу над ней, она нам жестоко мстит. Вот и за эту победу, вернее, насилие, она нам жестоко отомстила.

Но последних слов профессора Том уже не слышал, положив свою курчавую голову на руку он заснул.

— Гигантский осьминог. Гигантский осьминог. — Заложив руки за спину, профессор задумчиво ходил по комнате. — Вот бы заполучить его фотографию.

Однако на этом ответ поруганной природы человечеству не закончился.

Через несколько дней на стол профессору лег свежий номер Times.

— Гигантская акула. Акула — убийца! — Кричали её аршинные заголовки.

— Челюсти сошли с экранов и приближаются к нам.

Профессор взял газету со стола и внимательно её рассмотрел.

— Обыкновенная белая акула. — Задумчиво произнёс он через несколько минут.

— Но почему она выросла до таких чудовищных размеров? Восемь, редко, редко они достигают десяти метров в длину. А тут целых пятнадцать как написано.

Профессор ещё раз посмотрел на фотографию. Из пасти акулы торчало наполовину обглоданное человеческое тело.

— Гигантский осьминог, гигантская акула? — Неужели падение астероида как-то повлияло на тонкий механизм природы, и она начала производить таких монстров.

Профессор ещё раз задумчиво посмотрел на фотографию.

А монстры всё больше завладевали сознанием людей. Теперь новости смотрелись с не меньшим интересом, чем очередной футбольный матч и всё благодаря гигантским акулам, скатам, и осьминогам, которые, потеснив звёзд Голливуда, заполнили экраны телевизоров.

Постепенно люди начали покидать обжитые районы и переселяться в другие любые города лишь бы подальше от моря вдруг превратившегося из кладовой природы в злейшего врага человека.

Пустели обширные области, зарастали толстой паутиной окна рыбацких домов, а люди всё ехали и ехали в города.

От такой скученности людей в переполненных городах стали возникать эпидемии.

Брюшной тиф, чума, холера — эти страшные болезни, с которыми человечество, казалось, распрощалось ещё в начале третьего тысячелетия, вновь появились на пороге человеческого жилья страшными гостями из прошлого.

Правительства прибрежных стран даже ввели карантины, чтобы как-то ограничить это бегство людей.

Солдаты вместе с работниками медицинских служб, на случай если человеку понадобится помощь, стояли у блокпостов, перекрывающих дороги и у каждого проверяли документы.

Впрочем, это помогало мало. За большую сумму в евро можно было купить и документы, и солдат.

Тоненький людской ручеёк, текший от моря на сушу, грозил превратиться в полноводную реку.

********************************************************************

— Акулы, осьминоги, скаты теперь ещё и маленькие слоны, появившиеся где-то в Африке.

И один из членов Всеземного Совета по Спасению Планеты с отвращением отшвырнул от себя газету.

— Вы знаете, господа, — услышал он громкий голос другого члена Совета. — Учёные открыли новое тёплое течение, которое нежданно-негаданно образовалось после падения астероида. Оно несёт свои тёплые воды прямо в Северный Ледовитый Океан, подмывая айсберги, плавающие в нём, вследствие этого уровень мировых вод, как они вычислили, будет неуклонно повышаться в среднем примерно на 20 см каждый год. И через каких-нибудь сто лет мы с вами все будем плавать в воде.

— Да и простые волны доставляют нам немало хлопот, — озабоченно проговорил другой. — Падение астероида породило их эпицентр, который находится в Тихом Океане. Там они зарождаются весьма маленькими, а сюда приходят огромными двадцатиметровыми валами, которые доставляют нам большие неприятности.

Министерства экономики прибрежных стран, — и он вынул из кармана какую-то бумагу, — подсчитало, что по вине волн они теряют около 20% своего национального дохода, а лучшие земли становятся добычей моря. Нужно осваивать прибрежные районы.

— А люди бегут задумчиво проговорил третий. — Ни помогают ни карантины, ни солдаты.

На совещании, состоявшемся сразу после этого разговора, было принято решение выделить весьма значительные денежные средства для добровольцев, рискнувших переселиться обратно к морю.

Но таковых нашлось немного.

Более того, в некоторых странах состоялись демонстрации, обвиняющие переселенцев связях с дьяволом, а в Америке были даже попытки суда Линча над ними.

— Суд Линча и это в наше просвещённое время, когда мы покоряем космос, открыли строение гена человека, и приближаемся к самым сокровенным тайнам строения атома, не хватает ещё Варфоломеевской ночи, — и один из членов совета с гневом бросил газету на стол.

— Не обижайтесь, коллега, — мягко сказал ему другой. — Предрассудки живучи, они как репьи цепляются за наше сознание, не давая вырваться ему из плена невежества. Да и само сознание, — он глубоко вздохнул, — всего лишь тоненькая плёночка, покрывающая океан бессознательного, клокочущий в каждом из нас.

И достаточно какого-нибудь крупного события, чтобы наши страсти, словно злобные фурии вырвались наружу из таких тайников нашей души, о которых мы даже и не подозреваем.

— Да, но что мы будем делать! — И первый член совета сильно рубанул ладонью воздух. — Медленно помирать. Ведь через 100 лет, практически вся Земля окажется под водой.

— А о роботах вы забыли, — с пафосом воскликнул третий. — Вы помните сколько шума в прессе вызвал первый футбольный матч, проведённый между командами роботов Америки и Японии.

— Но это же безумно дорого. — Воскликнул первый член совета.

— Человеческая жизнь, существование человеческой цивилизации дороже ответил ему второй.

О робототехническом проекте укрепления суши профессор Дрейк узнал из газет.

— Вот оно, — подумал он, и у него слабо кольнуло сердце.

Весь вечер он не отрывался от телевизора. Ведущие телеканалы мира наперебой рассказывали о нём.

Назывались астрономические суммы, которые будут вложены в этот проект.

Был даже организован телемост с одним из ведущих специалистов в этой области — японским профессором, и он, широко улыбаясь, показывая свои крепкие белые зубы, отвечал на вопросы.

Наступило ночь. Но Дрейк не спал.

— Что с тобой, папа, — встревоженно спросила Николь — двадцатилетняя дочь профессора, приехавшая к нему из университета погостить на неделю.

В белой ночной рубашке, профессор сидел на кровати и счастливо улыбался.

— Мы спасём всё человечество, — тихо сказал он и ещё раз улыбнулся.

— Мы спасём всё человечество, — повторил он и обнял Николь.

На следующее утро профессор позвонил во Всеземной Совет по Спасению Планеты.

— Вы по поводу роботов? — Спросили его на том конце трубки.

Профессор замялся.

— Так да, или нет, — голос спрашивающего был громкий и неприятный.

— Видите, ли чуть ли не заискивающим тоном начал профессор, я хочу предложить альтернативный проект.

— Какой? — И на том конце трубки заинтересованно замолчали.

— Я по поводу создания людей.

— Вы хотите создать новых гомункулусов из пробирки, — и на том конце провода громко рассмеялись. — Что ж это неплохая идея. Но как вы знаете, Совет запретил создание гомункулусов и клонирование людей, исходя из морально-этических соображений.

— Нет, я буду создавать людей не из пробирки, а из обезьян.

— Что-что из обезьян? — На том конце трубки даже поперхнулись от удивления. — Вы что же хотите превзойти в этом деле самого творца.

— Ну если вам мои услуги не нужны, — печально произнёс Дрейк, собираясь положить трубку.

— Нет, отчего же, если только это реально.

— Это моя гипотеза, — и профессор глубоко вздохнул, — я собираюсь её проверить. К тому же роботы будут стоить вам значительно дороже.

На том конце трубке замолчали, обдумывая предложение.

— Хорошо, — услышал профессор через несколько минут. — Через два дня в 10.00 мы ждём вас на заседании Совета.

— Я живу не в Америке, — профессор назвал маленький город, расположенный на юге Франции.

— Хорошо, — услышал он. — Мы пришлём за вами самолёт, — и профессор услышал короткие гудки.

Через два дня профессор выступил со своим докладом на Совете.

— Вы что-нибудь поняли? — Спросил один из членов совета другого, когда за профессором закрылась дверь и он устало опустился в мягкое кресло ожидая решение своей судьбы.

— По правде сказать я металлург, — ответил ему другой. — Все эти синдромы, радиации, мутации не для меня.

— А я химик, — вздохнул первый, — может давайте подойдём к Председателю Совета.

Лицо Председателя Совета было хмурым и озабоченным.

— Делайте всё возможное и невозможное, — сказал он, внимательно выслушав их. — Я вчера прочитал сообщение, что в Атлантическом океане появился кит с двумя хвостами, если появится кит с двумя головами я сам пойду строить дамбы. Он сказал вам, что вероятность удачи эксперимента составляет 0,001%, то есть один шанс из 100 000. Нам надо, надо использовать и этот шанс. Быть может, он спасёт человечество. — И председатель устало потёр рукой лоб. — Кстати, а как насчёт финансовой стороны дела? — Быстро спросил он.

И выслушав ответ удовлетворённо улыбнулся. — Ну, вот видите в 1000 раз дешевле. «За представителем робототехнической компании посылали», — вновь быстро спросил он.

— За господином Томогавой послан самолёт, — услышал он в ответ.

Дверь зала заседаний Совета приоткрылась и навстречу профессору шагнул один из членов совета.

— Ваш проект принят, — улыбаясь сказал он.

*******************************************************************

— Мы создадим новую расу людей, — профессор Дрейк заметно волновался, тёплый ветерок, врывающийся в открытое окно телестудии слегка теребил его редкие седоватые волосы, — расу, о которой мечтали философы и политики, расу свободную от всех недостатков предшествующих эпох, свободную от всех пороков, которые успели впитать в себя люди, развращённые нашей ультрасовременной цивилизацией, сбудется вековая мечта человечества и новое поколение людей сильное и свободное, красивое как боги, ступит на нашу истерзанную Землю чтобы…

— Он создаст, если создаст, новую расу рабов, — самодовольно улыбнувшись, подумал Смит, отхлёбывая крепкий кофе с коньяком, — прибрежные районы надо срочно укреплять и именно это будут делать новые люди Дрейка.

— А вдруг у этого чудаковатого профессора что-нибудь да выйдет. Надо переговорить с Купером, — и Смит, отхлебнув кофе, продолжил смотреть выступление Дрейка, которое транслировалось не только по всем телевизионным каналам, но даже по Internet-у.

— Но мне нужны помощники, эксперимент будет рискованным и опасным, одному мне не справится, поэтому я призываю учёных всех стран и просто мыслящих людей помочь мне в этом нелёгком и долгом деле.

Я верю в Новых Людей, я верю в разум человечества! — И Дрейк закончил своё выступление.

— Браво! Браво! — И работники телестудии громко захлопали в ладоши.

Николь, которая по настоянию профессора была здесь же в телестудии, смотрела на своего отца повлажневшими от слёз глазами.

Через три дня в квартире профессора раздался телефонный звонок.

— С вами говорит профессор Лунин, — услышал он чёткий голос, — вы и вправду собираетесь создать новую породу людей, не знаю каких уж и сапиенсов. Позвольте узнать, а каковы научные разработки, положенные в основу вашей идеи.

Дрейк потер рукой подбородок, собираясь с мыслями.

— Вы что-нибудь слыхали о так называемом синдроме Бьюси — Клювера у обезьян.

— Это когда, вследствие воздействия радиации, у них огрубляются задние лапы, и половые циклы становятся все сезонными, — услышал он в ответ.

— Вот именно, — и Дрейк удовлетворённо потёр руки.

— Но ведь человек — это не больная обезьяна, не больное животное, — горячо возразил Лунин, — больное животное просто не сможет выжить, не сможет приспособиться к окружающей его среде.

— Однако первые люди найдены были именно в тех местах, где уровень радиации тогда, несомненно, был повышенным, вспомните Олдувайское ущелье, — запальчиво возразил Дрейк.

— Вы меня не убедили, но всё равно я готов участвовать в вашем эксперименте, хотя бы ради пользы науки.

— Вот и хорошо, — обрадовался Дрейк. — Приезжайте.

— Ну сам то я не приеду, — и Лунин громко рассмеялся. — Семьдесят лет, знаете ли, это всё-таки возраст. Но у меня есть толковый аспирант Павел и, если он пригодится для вашей кампании.

— Пусть приезжает радостно сказал Дрейк.

— Знаете ли профессор, — и на том конце трубки наступила неловкая пауза, — денег у нас нет.

— Но это пустяки, — проговорил Дрейк, — программа создания нового человека, я назвал его Человек Мыслящий, утверждена Всеземным Советом по Спасению Планеты, кроме того, что её финансируют ряд государств в том числе и ваша Россия, в неё входят и крупные частные компании, очевидно пожелавшие извлечь из этого дела кое-какую выгоду. Так что пусть ваш Павел приезжает. Жить он будет в первоклассном пятизвёздочном отеле, в номере люкс, или вы знаете, что, он будет жить у меня дома.

У меня есть дочь Николь, которая, кроме того, что великолепно ездит на лошади и играет в теннис, довольно неплохо для её юного и непоседливого возраста разбирается во всех этих австралопитеках, хабилисах, эректусах и других представителях рода человеческого, думаю, что она составит Павлу неплохую компанию.

На том конце трубки вновь наступило неловкое молчание.

— Алло! Алло! — Вскричал встревоженный Дрейк. — Да говорите же вы наконец.

— Дело в том, профессор, — тяжело проговорил Лунин, — что и на билет с Павлом у нас денег нет.

— Да это же пустяки. Пустяки, — горячо заговорил Дрейк — диктуйте Ваш адрес, и я сейчас же вышлю вашему молодому коллеге 1000$, самолёт компании Эр Франс летает к вам в Россию раз в неделю.

Надеюсь, что через две недели мы вместе с Николь увидим его.

Так! Россия, город Казан. Не Казан, а Казань. Понял. Улица. —

Дрейк аккуратно записал адрес.

— Ну, до свидания, профессор, а то, знаете ли, у нас в России разговоры с Францией не по профессорскому карману.

Несколько секунд Дрейк стоял задумчивый.

Рядом с ним стояло очаровательное создание с облупленным от загара носом.

— Ну вот Николь, — и профессор повлажневшими глазами взглянул на неё. — Вот и полетели первые ласточки.

Снова зазвонил телефон. Николь быстро и порывисто взяла трубку.

— Это не Павел, — сказала она и почему-то густо покраснела.

Профессор с удивлением взглянул на неё.

— Вы тоже хотите участвовать в эксперименте. Прекрасно. А какую организацию или фирму вы представляете.

Наступила секундная пауза.

— Я, знаете ли, — частное лицо, — Купер, а это звонил он, получил строжайшие указания от Смита ничем не выдавать принадлежность к его финансовой империи.

— Кто вы по профессии, — резко спросил Дрейк. — Эксперимент долгий и опасный, наверняка, он таит в себе массу неожиданностей и дилетанты, а, тем более, авантюристы мне не нужны.

— Джеймс Купер, — ответил Купер, археолог и палеонтолог, специализируюсь на эпохе Мела и Юрского периода.

— Знаю, знаю, — голос Дрейка заметно потеплел, читал в Nature вашу статью о морфологии аллозавров, (аллозавры — большие плотоядные динозавры. Обитали в Юрскую Эпоху 160 миллионов лет назад Прим автора)

вы описали их так подробно, — как будто сами побывали в той эпохе.

— Возможно, — и на том конце трубки коротко хохотнули.

— Жить вы можете у меня.

Николь взглянула на отца с недоумением.

— Знаете ли профессор, — ответил Купер, — я не хотел бы вас стеснять, к тому же в деньгах я не испытываю стеснения, — и он рассмеялся довольный произнесённым каламбуром.

— Тогда условимся так, — произнёс профессор, проникаясь симпатией к Куперу, — рядом с моим домом расположен прекрасный пятизвёздочный отель, за него ни цента платить не надо, всю программу финансирует Совет, ну, а если возникнут вопросы, то милости прошу на чашечку вечернего чая.

Николь снова взглянула на отца.

********************************************************************

Деньги от Дрейка Павел получил через неделю. Толстая пожилая кассирша, долго смотрела на паспорт Павла, затем даже сняла очки.

— Вот здесь и вот здесь распишитесь, — наконец сказала она и Павел оказался с заветной 1000$ в кармане.

Жизнь казалось ему просто удивительной. Солнце ярко светило, девушки призывно улыбались, а в даль звала дорога и удивительные приключения.

Весь полный радостных надежд Павел перешагнул порог туристического бюро.

Объявление о нём, напечатанное мелкими буквами, он прочитал в газете.

Его как будто здесь давно ждали. Миловидная девушка вежливо осведомилась о цели визита Павла.

И получив ответ радостно сказала

— Мы можем даже вам предложить и билет на самолёт. Но сейчас у нас их нет, через недельку подвезут, тогда вы получите и заграничный паспорт и билет. Правда за такие услуги мы берём небольшую комиссию.

— Понимаю, — и Павел махнул рукой.

— Но деньги мы вынуждены взять заранее, так как вы можете нас подвести, — и девушка улыбнулась Павлу.

— Понимаю. Понимаю. — И Павел вынул из кармана 1000$.

Прождав неделю, как и было оговорено, Павел начал звонить в туристическое бюро

— Извините, с неизменной вежливостью отвечала ему служащая, но пока ваши документы не готовы.

Так продолжалось три дня, а на четвёртый телефон замолчал.

Прождав ещё один день, Павел решил ещё раз наведаться туда.

Дверь агентства, оказалось запертой, а на её деревянной поверхности колыхался уже кем-то наполовину оборванный глянцевый плакат с белоснежным лайнером.

Растерянно потоптавшись около него. Павел медленно пошёл прочь.

— Ну и как наши дела! — Звонок профессора Лунина вырвал его из мрачной прострации, в которой Павел находился уже два часа.

— Да никак, Валерий Павлович, — ответил обескураженный Павел, — «туристы», по-видимому, меня кинули. На дверях висит замок.

— Да Павел, — и профессор тяжело вздохнул. — Долго, долго будет выбираться Россия на столбовую дорогу цивилизации, после неудачных социальных экспериментов, откинувших её на самую обочину. Увы, сейчас в России правит мошенничество и закон силы, а не сила закона. Ну, ничего, постараюсь помочь тебе в беде, тем более что беда у нас с тобой общая, — и он потянулся к телефонному аппарату.

— Алло Глеб! — Это я профессор Лунин. Как дела? Да всё по-прежнему преподаю студентам философию и исторический материализм. Ты говоришь, что он устарел, что старики Карл Маркс и Фридрих Энгельс в чём-то ошиблись. Пожалуй, Глеб ты в чём-то и прав, — и профессор Лунин задумчиво пожевал губами.

Свержение царя и замена частной собственности на общественную не привело к царству труда и изобилия, как об этом мечтали большевики, наоборот их дорога в социалистический рай была усыпана человеческими костями. Глеб я вот по какому вопросу звоню, — и профессор вытер платком вдруг вспотевший лоб. — Говорят, что фирма твоя процветает.

— Откуда вы знаете об этом профессор.

— Слухами земля полнится, — уклончиво ответил Лунин. — Так вот не мог бы ты помочь одному молодому человеку, а значит и мне, и профессор кратко рассказал Глебу о беде Павла.

— Я сейчас же подключу к этому делу своих ребят, — энергично сказал Глеб.

— Ради бога Глеб, — забеспокоился Лунин, — не надо крови. Бизнес у нас ещё только, только вылезает из пелёнок, а, значит, во многом нецивилизованный, но не будем уподобляться дикарям. Не мог бы ты эти деньги дать мне взаймы, на время.

— Ну если только вам, профессор, — Глеб громко рассмеялся. — На всякий случай дайте мне координаты вашего протеже, кто он, как зовут. Через два дня подъезжайте, что-нибудь придумаем.

— Очень талантливый мой ученик, очень талантливый, — подумал профессор, тяжело опускаясь в старое потёртое кресло, — но ушёл в бизнес, видно знание Маркса и Бёрна, Ницше и Шопенгауэра в нынешней России ценится гораздо ниже знания бухгалтерского учёта и умения размахивать кулаками. Очень талантливый, — повторил профессор.

— Через два дня Павел поехал в офис к Глебу.

— Вы к Глебу Александровичу, — длинноногая, щебечущая секретарша, в юбке настолько короткой, что из-под неё были видны не только ноги, встретила Павла обворожительной улыбкой.

— Да, — ответил, потупившись, Павел, стараясь не смотреть на её ноги.

— Он велел передать вам вот это, — и она протянула ему конверт из плотной, пахнущей дорогим одеколоном бумаги.

Павел с любопытством вскрыл его. На пол выпал новый заграничный паспорт, билет на самолёт и несколько стодолларовых банкнот.

Cтараясь, не смотреть на ноги секретарши, Павел наклонился и поднял их.

Лицо его озарилось счастливой улыбкой, и он побежал к плотно закрытой дубовой двери.

— Куда вы, — воскликнула секретарша, — туда нельзя, у Глеба Александровича совещание.

— Мне только поблагодарить, — сказал Павел и просяще взглянул на неё.

Воспользовавшись её секундным замешательством, он ловко приоткрыл тяжёлую дверь и просунул туда свою вихрастую голову.

— Спасибо Глеб Александрович! Большое спасибо! — Звонко по-мальчишески крикнул он.

Немолодой, уже полнеющий человек в тяжёлых тёмных роговых очках, приподнял голову от стола, заваленными бумагами и заговорщически подмигнул ему.

******************************************************************

Франция встретила Павла проливным дождём. Весь сразу промокший до нитки он всё-таки успел купить билет до небольшого городка, в котором проживал профессор и кляня на чём свет свою забывчивость, он забыл взять зонтик и был в одном пиджаке, поехал к нему.

— Hello, Where Si live professor Dreik — проговорил он на ломаном английском, ужасаясь своему произношению.

— Здесь. Здесь. — И высокий седоватый мужчина мягко взял его под локоть. — Я часто бываю в России и у меня там много друзей, — произнёс он с заметным акцентом. — Ты как раз успел к обеду.

На обед была рыба. Поджарый слуга подал вилки и нож. Павел с удивлением взглянул на него, а затем, недолго думая, взял ножик в правую, а вилку в левую руку.

Николь, которая тоже присутствовала за обедом, кинула на него весёлый задорный взгляд и тихо прыснула в кулак.

— Николь, — строго сказал отец.

Девушка притихла, но продолжала наблюдать за Павлом живыми карими глазами.

И что она меня так разглядывает, как слона в зоопарке недоумевал Павел, тщетно пытаясь подцепить с помощью вилки, вдруг ставшей скользкой рыбу. Ну подумаешь не умею управляться с этой проклятой рыбой с помощью вилки и ножа. Как это гордячка. Павел сразу почему-то окрестил Николь гордячкой.

Но ведь не это в жизни главное. Ножом есть я ещё научусь. А она пусть не задаётся, что она знает об австралопитеках и Павел улыбнулся.

Подали чай и Павел вздохнул с облегчением.

Чтобы как-то сгладить произведённую оплошность, а заодно и показать себя в глазах Николь, Павел завёл разговор об австралопитеках.

Но он увлёкся, показывая, как, по его мнению, охотились австралопитеки и не заметил, как рукавом пиджака задел тонкий стеклянный стакан.

Стакан, зашатавшись, со звоном опрокинулся на пол и горячий чай вылился на тонкие белые брюки Павла.

Тут уж Николь не выдержала, громко прыснув во второй раз, она стремительно выскочила из-за стола, и её весёлые быстрые шаги застучали по паркетному полу.

— Вы уж извините её, — сказал сконфуженному Павлу профессор, — она воспитывалась одна без матери, — и явно желая переменить тему разговора громко спросил, — а как там у вас в России?

На вечернем небе начали зажигаться первые звёзды, а Павел с Дрейком всё продолжали разговаривать.

Первое чувство неловкости у Павла давно прошло, и он вдруг почувствовал так, как чувствуют в гостях у старых друзей, которые ждут тебя.

— Хорошо, — проговорил он с наслаждением вытягивая уставшие за целый день ноги. — Допустим синдром Бьюси — Клювера и явился той пусковой пружиной, которая и поставила наших вымерших далёких, далёких предков на ноги. Но ведь эволюция длилась около 5 миллионов лет. Мы, да и не только мы, наши дальние — дальние потомки просто не доживут не то, что до конца эксперимента, а даже до его середины.

— Доживут. — Профессор Дрейк отхлебнул из блюдечка горячий чай. — Вы ешьте, ешьте торт, его готовила сама Николь, она хоть и росла без матери, но видимо в её генах осталось кулинарное искусство Элен, — и профессор Дрейк краем ладони смахнул невольно набежавшую слезу.

— А почему умерла Элен? — Хотел спросить Павел, но врождённая чуткость помешала ему это сделать.

— В результате многолетних трудов мне удалось изобрести вакцину, которая в тысячи, вернее в миллионы раз ускоряет процесс эволюции живого организма. Я назвал её вакциной Дрейка и собираюсь проверить на наших обезьянах.

— Вы просто кудесник, профессор, — и Павел с восхищением посмотрел на него.

Дрейк мягко улыбнулся и отломил крупный кусок торта.

— Я не кудесник Павел, я учёный.

— Профессор расскажите, а как вы до этого додумались.

Забыв про торт, Павел во все глаза смотрел на Дрейка.

— Самое интересное, Павел, — ответил Дрейк, не спеша прожевав торт, — что формула вакцины пришла ко мне, когда я окапывал розы в своём саду. Да — Да, — повторил он, заметив удивлённый взгляд Павла, — пришла в саду, когда я окапывал розы. Мне осталось только записать её. — Вообще, — продолжал Дрейк это мой метод работы.

Конец ознакомительного фрагмента.