Живой мир холодного моря

Сергей Юрьевич Гагаев

Об удивительном подводном мире, об особенностях поведения беспозвоночных и позвоночных животных – обитателях Арктики: губках, многощетинковых червях, медузах, моллюсках, немертинах, ракообразных, иглокожих, асцидиях и рыбах – рассказано в этой книге.

МУРА

В один из промозглых октябрьских дней, когда в воздухе чувствуется скорое и неминуемое наступление зимы, мы тралили дно на траверзе обрывистого берега горы Янрапак в Чаунской губе. На палубе было, мягко говоря, неуютно — дул северо-западный ветер и шел снег. Очень хотелось все бросить, забраться в помещение для вахтенной службы и отогреть хотя бы внутренности за кружкой горячего чая. В довершение всего в наш трал, как нарочно, не попадалось ничего интересного: обрывки морской капусты, обломки сланцевых скал, конкреции, банальные двустворчатые моллюски, вроде астарты северной (Astarta borealis), и всякая другая, абсолютно скучная бестолочь. А нам очень хотелось изловить хотя бы один экземпляр арктического краба (Hyas coarctatus), который здесь водится, о чем нам доподлинно известно, но упорно не желает попадаться в трал.

Вот и последний трал: ил, камни, водоросли, какая-то мелкая рыбешка — рассматривать не было ни сил, ни охоты; опять, похоже, ничего интересного. Обледеневшая дорога из порта до лаборатории с дюралевой флягой в руках, наполненной морской водой и немногими животными, — лучший способ искупления грехов раскаявшегося нечестивца. Наконец мы дома. Безлюдно. Рабочий день давно закончился. Попив чайку, начали интересоваться окружающим миром. Оставлять до утра улов во фляге — преступление без наказания. Для холлодноводных животных тепло ничуть не лучше, чем для нас холод — парализует и убивает. Ничего не поделаешь, — пришлось пересаживать животных в аквариум. Там после этого наступила непроглядная мгла…

Утро принесло сюрприз. Муть осела и «интерьер» аквариума изменился. Рыбка, пойманная вчера, возлежала на купине фукуса (Fucus distichus) — слоевища этой бурой водоросли напомнили мне модернистскую кушетку. Неужели мы повредили ее при транспортировке? Какая досада! Жаль, если так — зверюшка при ближайшем рассмотрении вполне симпатичная. К счастью мрачные опасения не оправдались. Рыбешка, вдруг, снялась с места и поплыла к столбу пузырьков воздуха в более светлую часть аквариума. Выглядела она довольно элегантно: длинное и узкое, сплющенное по бокам тело, покрытое мельчайшей чешуей; верхний — сплошной, почти до самой головы от хвоста, плавник с черными, похожими на глаза пятнами; несколько короче — нижний без пятен и бахромчатый; хвост лопаточкой; два передних грудных плавника, словно веера; вытянутая мордочка с янтарными глазами — вот, пожалуй, исчерпывающий портрет новенькой. Хотя нет, я чуть было не упустил одну очень важную, как мне кажется, деталь — ее желтые глаза внимательно следили за тем, что происходит по другую сторону стекла и могли двигаться вокруг своей оси почти на 360 градусов. Я определил ее как вид Stichaeus punctatus.

Рыбка по имени Мура. Фото П. Тупчика.

Поначалу мы отнесли ее в разряд неважных пловчих и полагали, что она большую часть жизни в естественных условиях проводит на дне моря, следя за проплывающими мимо мелкими рачками. На то были основания. Она очень ловко сидела на своем хвосте, как уместно было бы сказать о четвероногих — кошке или собаке — подложив хвост под себя. В такие минуты она выглядела очень комично и напоминала щуку из мультфильма. Что и говорить — сидеть на хвосте она умела в совершенстве. А вот плавала как-то неуверенно, часто опускаясь на дно. Довольно часто можно было видеть, как рыбка неожиданно делала резкий выпад вперед, при этом широко открывая рот, и схватывала что-то невидимое. За хищный характер и некоторое сходство с муреной, мы прозвали ее Мýрой.

Первое время Мура к нашему присутствию по эту сторону стекла относилась не то чтобы с опаской, а с некоторой осторожностью. Но довольно скоро перестала робеть и стала даже выплывать из своего затемненного убежища, когда кто-нибудь приближался к аквариуму. Мы считали, что она питается мелкими рачками из зоопланктона, которых в воде было великое множество. Однако месяца через четыре я обратил внимание на то, что Мура поначалу имевшая довольно яркую, отдающую перламутровым отливом окраску, как бы поблекла и даже уменьшилась в размерах. Это вызвало у меня естественное беспокойство за ее состояние, но предположить, что причиной может быть недоедание, я в то время не мог. Все разрешилось вскоре, но об этом следует рассказать отдельно.