Массовка

Сергей Шинкарук

Эта книга очень разная. В нее вошли веселые рассказы, которые при желании можно назвать маленькими повестями или даже увлекательными мини-романами. Также в книге есть рассказы-антиутопии – что может случиться со страной, если она пойдет не тем путем.Вы не ошибётесь, порекомендовав книгу своим знакомым. Несмотря на некоторые грустные моменты, эта книга утешает, веселит и дарит обоснованную надежду: всё обернётся к лучшему.

Чувствуй, как я

Я и Коба сидели в пивбаре на Бассейной уже более трех часов. О многом было переговорено, и сейчас мы вспоминали школу. Коба — это кличка. На самом деле он Олег Кобец. А я Ярик — Сергей Ярославцев. Наши однокашники с придумыванием кличек не особо заморачивались.

— А скажи, Ярик, ты часто вспоминаешь, как нас вначале рассадили, а потом вообще попереводили в разные школы? — спросил Коба.

Вопрос был риторическим — забудешь такое! Столько усилий было потрачено дабы разрушить «эту порочную дружбу». А порочное в дружбе было то, что мы с Олегом, сидя за одной партой, подкалывали учителей. Конечно, не всех, только тех, кто подставлялся. То есть большинство. Это жутко не нравилось Марго, в смысле нашей «классной» Маргарите Васильевне.

Не слишком злые шутки еще не могли стать поводом для оргвыводов. Но мы с Олегом такой повод предоставили. В начале шестого класса нас повезли на «хмель». Хмель — это растение, из его шишек пиво делают. А школьников в советское время использовали в качестве бесплатной рабочей силы. Мы срывали с лиан хмеля эти самые шишки и складывали в большие корзины. Норма была непосильной — корзина на человека. Однако Марго периодически подходила и капала на мозги: «Невыполнение нормы — позор для пионера».

И вот, после окончания работы школьники растянувшейся на метров двести змейкой брели по грунтовке к шоссе, до которого было километра полтора. Там нас ждал автобус. Толпа двигалась медленно, и мы с Кобой решили, что можем остановиться и доесть «тормозки», которыми нас снабдили родители. Без нас не уедут. Мы сели под деревом, стали грызть бутерброды и разговорились.

Я вспомнил этот вечер — густая теплая трава, высокие тополя, осколки солнца, окрашивающие листву в желто-красные тона… Чем старше становлюсь, тем ярче и контрастнее картинки детства.

Коба тогда поднял волнующую каждого подростка тему: хотят ли нас девчонки так, как хотим их мы?

— Значит так, Ярик. То, что ты сейчас услышишь — большой секрет, — начал Коба. — Приехала к нам в гости моя двоюродная сестра Даша из Москвы. Она уже взрослая, ей целых 16 лет. И вчера вечером она говорит мне: «Рассказываю это только тебе как родственнику — в жизни пригодится. В общем, все девчонки хотят секса, что аж пищат. А сказать об этом парням неудобно. И парни думают, что мы недотроги, и боятся к нам подойти. А бояться как раз не надо, надо быть смелее».

Мы заболтались. Марго нашего отсутствия не заметила, и автобус уехал. Но по прибытию в город «классная» пересчитала учеников и впала в истерику — двоих не хватало. Тут же были подняты на ноги милиция и родители. Но пока все это поднималось, я с Кобой приехали на попутке. Тем не менее Марго провела с нашими родителями получасовую беседу-истерику, суть которой сводилась к следующему: все начинается с шуток над учителями, невыполнения плана, демонстративного опоздания на автобус, а заканчивается злостной антисоветчиной.

Конец ознакомительного фрагмента.