Пластилиновый ветер. странная история

Сергей Фомичёв

Эта история произошла до того, как в одной известной советской спецслужбе создали отдел, расследующий дела мистического характера. Постмодернизм. Один из наиболее ранних рассказов автора.

Только тигры бродили

по улице этой ночью.

Микки СПИЛЛЕЙН,«Мой револьвер быстр»

© Сергей Фомичёв, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Происшествия на линии

1

По опустевшей пятикомнатной квартире разгуливал уссурийский тигр. Три дня назад тигр сожрал своего хозяина и теперь ему было скучно. Он выглядывал в окно и, с высоты своего этажа, обозревал близлежащий квартал города. Была зима. Грязный городской снег покрывал все видимое из окна пространство, и лишь в том месте, где проходила теплотрасса, зеленела молодая трава. Тигр подошел к телефону и набрал первый пришедший в голову номер. На другом конце провода взяли трубку.

— Агрегатная? — тихо спросил тигр.

— Ошиблись номером, это квартира, — ответили ему. Тигр аккуратно положил трубку и почесал за ухом. «Не агрегатная», — подумал он, однако расстроился не очень.

Тигр зашел в кабинет хозяина, включил электрокамин и уселся в кресло. Дотянувшись до полки, он взял самую толстую книгу и углубился в чтение. Это был Джек Лондон, и он очень понравился тигру.

2

Писатель Марк Терновицкий не публиковался уже несколько лет, впрочем, он и не писал ничего эти несколько лет. Последний роман принес ему и славу, и деньги. Его издали за рубежом, и он был вполне доволен своей судьбой.

Вот уже несколько лет Марк Терновицкий изучал прикладную психологию и сильно продвинулся на этом поприще. У него возникло несколько идей, которые по его мнению должны были перевернуть современное представление о прикладной психологии. Он заложил в машинку чистый лист бумаги, чтобы написать статью в «Психолоджи», но тут прозвенел звонок телефона. Марк поднял трубку и услышал ровный шелестящий голос:

— Агрегатная?

— Ошиблись номером, это квартира, — ответил экс-писатель и бросил трубку.

Тут в голову ему пришла неожиданно смелая мысль и он поспешил к машинке.

Через десять минут он вынул наполовину заполненный лист и с удовольствием, откинувшись на спинку дивана, закурил. Глаза его быстро бегали по только что напечатанным строчкам, но в самом конце вдруг округлились, потухли, и писатель с пеной у рта грузно свалился на пол.

3

Майор КГБ Виктор Виргиев смотрел на прошлогодний винегрет с нарастающим раздражением. Ему было противно и гнусно. Прошлогодние газеты, еще никем не прочитанные, лежали на журнальном столике под букетом цветов, купленных также в прошлом году. За окном прошлогодний снег всей своей серой массой действовал майору на нервы. Может быть поэтому Виргиев не любил второе января. В этот день почти все было прошлогодним.

Майор открыл холодильник, достал бутылку дешевого сухого вина. Налив полстакана и выпив залпом, он включил радиоприемник и отправился чистить зубы и бриться.

Однако, как и положено майору КГБ, добриться он не успел. Зазвонил телефон. Виргиев вытер полотенцем намыленные скулы и взял трубку.

— Капитан Кравцов, — сообщили из трубки. — Есть новости.

— Говорите, капитан, — разрешил Виргиев.

— Писатель говорил с кем-то по телефону, по всей видимости, прибыл человек из центра.

— О чем был разговор? — спросил майор.

— По-моему, они обменялись паролем. Я прокручу вам запись.

В трубке послышался щелчок включаемого магнитофона, затем шипение некачественной записи. Раздался гудок вызова абонента. Трубку подняли.

— Агрегатная? — спросил подозрительно-вкрадчивый голос.

— Ошиблись номером, это квартира, — ответил знакомый уже по прослушиваниям голос писателя. После чего короткий зуммер — конец записи.

— Через час буду в отделе, — сказал майор и повесил трубку.

4

С этими часами мастер Мастрюков мучился весь декабрь. Старые электронные настольные часы японского производства никак не хотели показывать точное время. Они могли безо всяких видимых причин менять часовые пояса, переходить на Гринвич или начинали обратный отсчет времени. Если же их немного трясли, они высвечивали три шестерки, мигали или гасли вообще. Мастрюков менял микросхемы и батарейки, убирал пыль и протирал стекло, но часы были неумолимы.

Конец ознакомительного фрагмента.