Тревожная командировка 2

Сергей Устюгов, 2023

Продолжение "Тревожной командировки". Герои разлучаются и пытаются выживать в совершенно незнакомой обстановке. Серый попадает в лес, а Тома – на рыболовный траулер. Учатся жизни, и через некоторое время они встречаются и начинаются их новые приключения.

Глава 2

Длинное деревянное здание Базы океанического рыболовства было недавно покрашено. Но то ли маляры были неквалифицированные, то ли краска плохая, контора смотрелась простым бараком, который вот-вот и снесут.

Тома подошла к крыльцу, покосилась на нескольких мужчин, которые курили возле урны. Они заинтересованно посмотрели на нее. Было впечатление, что давно не видели женщин. Уже в конторе она поняла — действительно не видели давно. Может быть, только из рейса пришли, вот и кажется любая женщина королевой. Хотя она старалась не выделяться, но наверно походка, осанка заставляли обращать на нее внимание.

В конторе было прохладно и пусто. Тома вошла в отдел кадров и взяла направление на медкомиссию. Женщина в возрасте посмотрела на нее и сказала: первый раз в море? Тяжело тебе придется.

Тома не поняла ее. Она работы не боялась. Выдержит полгода. Она ничем не хуже других. Медкомиссию прошла быстро. Уже на следующий день она съехала с “бичхолла”, так называли здесь общежитие для отпускников, ожидающих направления на судно, новеньких. Да и хорошо, а то каждый вечер музыка во всю громкость и пьяные шатания по коридорам молодых людей. Ее приняли на работу и завтра она должна была получить направление на траулер. Кажется, все пока идет нормально.

Тома старалась не ходить по городу. Незачем лишний раз светиться. Быстрее бы в море, там будет спокойнее.

Направление дали на траулер “Капитан Иванов”. Он заканчивал ремонт в доке и должен был уйти в рейс через две недели. Тома доехала до площади и вышла. Она дошла до ее конца и направилась по улице к выходу на судоремонтный завод. Там спустилась по длинной лестнице с холма, его называли Сапун гора и подошла к проходной. Там она подала направление и паспорт. Выписали пропуск, и она вошла через проходную на завод.

Тома шла по заводу, где ремонтировались суда. Там были рыболовные траулеры, рефрижераторы, сухогрузы, даже стоял военный корабль. Когда она подходила к пирсу, звуки команд неслись со всех сторон.

— Старпому зайти на мостик, — слышалось с одного траулера.

— Швартовой команде собраться на баке, — слышалось с другой стороны.

И над всеми судами высились портовые краны. Они словно огромные аисты что-то загружали, разгружали. Рабочий день был в самом разгаре. Ветер доносил запахи краски. Туда-сюда сновали электрокары.

Тома спросила, где находится “Капитан Иванов”, ей показали, и она пошла в ту сторону.

Рыболовный траулер оказался в доке. Огромное сооружение похожее на большую ванну, только без боковых стенок вмещало траулер. Он стоял на деревянных подставках шпалах, сложенных особым образом. Тома удивилась такая махина и на таких с виду ненадежных подставках.

Она подошла к лестнице и посмотрела наверх. Ступеньки были металлические и плоские. Она стала подниматься наверх и держалась за поручень. На траулер можно было попасть только так. Сбоку рабочие занимались покраской борта судна. Шипели компрессоры, долбили каким-то механизмом палубу.

Тома немного растерялась от шума. Да и подъем был тяжеловат. Приходилось держаться за ограждение, чтобы ненароком не соскользнуть вниз. С собой у нее была небольшая сумка. Остальные вещи остались у знакомой в"бичхолле".

С борта дока был трап, перекинутый на палубу траулера. Тома поднялась на борт судна и спросила молодого человека, где находится старший помощник. Потом сдала старпому документы и пошла искать свою каюту. Немного потерялась в коридорах, но ей подсказали куда идти.

В каюте на диване спала женщина в цветастом халате. Светлые, явно крашенные волосы рассыпались по подушке. Она услышала звук открываемой двери, поднялась с койки и протянула руку, — Вера! Тома в свою очередь тоже представилась.

Вера показала на нижнюю койку. Вот здесь будешь спать. А я наверху. Мне там больше нравится. Она быстро перекидала свои вещи наверх и показала рукой на стул.

Вера оказалась уборщицей на судне. Она была навеселе. Тома села на стул и огляделась. Каюта была небольшая две койки, одна над другой, небольшой диванчик, стол, привинченный к полу и стул. Да еще два иллюминатора, сейчас открытые. В каюте стоял запах коньяка и лимона.

Вера мотнула головой — располагайся и залезла на свою койку. Тома положила сумку на койку и вышла. Надо было идти в столовую. Там было место ее работы. Она устроилась посудомойщицей. Также в ее обязанности входила чистота на кухне, в столовой. Она должна была помогать повару чистить овощи, готовить морякам чай, и так далее.

Сейчас на кухне не было никого. Тома села и стала ждать повара. Он появился через пятнадцать минут, нервный и злой.

— Скоты! Ничего по нормальному сделать не могут! Опять банку сока разбили!

Повар, мужчина лет тридцати пяти, худой, высокий, темноволосый посмотрел на Тому и буркнул: — что хотели?

Тома представилась. И неожиданно этот угрюмый мужчина расцвел в улыбке.

— Наконец-то! А то все одному приходится делать. Сколько раз просил… сказал он.

Мужчина протянул руку и поздоровался. Потом начал говорить об обязанностях. Тома слушала и думала. Никак она не ожидала, что попадет на рыболовный траулер. Он весь пах рыбой. Скорее всего запах идет оттуда, снизу, с фабрики обработки рыбы, как ей объяснил повар.

В первый день Тома помыла всю посуду, почистила котлы, помыла пол на кухне, в столовой. Вечером соседка Вера заставила Тому выпить немного коньяка. А после пошел разговор за жизнь.

Вера жаловалась на мужиков, какие они козлы. Потом рассказала, что оставила дочку маме и вот уже почти полгода не видела ее. А скоро в рейс, еще полгода не увидит.

В конце концов Вера надоела, и Тома отговорившись недомоганием, легла на койку и задернула шторку.

С утра Тома выставила чай в чайниках на столы, убрала и помыла посуду после завтрака. Потом повар отправил Тому принимать товар. Завезли консервацию, и она стала считать коробки с тушенкой, сгущенкой, компотами. Поймала одного молодого парня, который хотел ящик со сгущенкой занести к себе в каюту. Тот чуть на колени не упал перед Томой. Стал уговаривать, чтобы пожалела его, никому не говорила, иначе его спишут с судна. Тома предупредила его, жаловаться повару не стала.

Шло время и Тома постепенно привыкала. Она познакомилась с остальными женщинами. Одну звали Ольгой, она была буфетчицей, накрывала в кают-компании на стол. Вторую Любаней, крепкой бедрастой девушкой. Она была прачкой, и откровенно говорила, что пришла сюда за мужем.

Непривычно было то, что моряки были часто пьяны. Оправдывались тем, что скоро судно должно идти в рейс почти на полгода. Днем еще ничего, начальство ходило проверяло, а вечером оставался один вахтенный.

Экипаж идет в магазин и набирает спиртного. Правда до магазина идти далеко. Нужно выйти с территории завода и подняться по высокой лестнице, которая идет на высокий холм. Дело в том, что город находился на сопке, а судоремонтный завод находился внизу.

В первые дни Тома закрывалась в каюте, она опасалась пьяных моряков. Но соседка Вера сказала, — не бойся! Здесь не тронут. Они еще не голодные. У всех есть подруги, да и б…. хватает, а у кого и жена дома.

Много моряков было женатых. Они ходили в море на заработки. Кому нужна было кооперативная квартира, кому машина, а кто-то хотел съездить с семьей на море. На самом деле к Томе никто не приставал. Было все как-то тихо и скромно.

Тома понемногу привыкала к распорядку дня. Она не считала свою работу тяжелой. Еще оставалось свободное время. Она сходила два раза в кинотеатр. Прогулялась по городу. Купила кое-что из одежды и белья. Зашла даже в книжный магазин и взяла несколько книг. По совету Веры приобрела маленький переносной черно-белый телевизор. Вера все знала, она сказала, что судно идет в район Японии, там будет ловить рыбу. Поэтому Тома увидит, как живут японцы. В районе лова хорошо принимается японское телевидение.

Через десять дней, ночью траулер вывели из дока, и он встал на якорь на рейде. Три дня должны были проходить ходовые испытания. В доке ремонтировали двигатель на судне, и его должны были проверить. В город утром и вечером ходил бот, это шлюпка с мотором.

После ходовых испытаний, траулер направился в Лососину, это район города. И стал там у пирса. Там должен был загрузиться тралом, остальными продуктами и другими материалами.

Тома удивлялась зачем моряки тащили тяжелые чемоданы на судно. Неужели столько одежды надо на рейс? Оказалось, все проще. Они запасались водкой. Каждый загрузил рундук под койкой двумя ящиками водки. Все это ей объясняла Вера.

За неделю до отхода появились остальные члены экипажа. Кто приехал из отпуска, кого приняли вновь, кто-то перевелся с другого судна.

Костя повар крутился на работе, да и Томе доставалось. Нужно было забить кладовую продуктами. Посчитать все, уложить, съездить на базу, получить. Отчитаться. Да и еще следить за ребятами, которые носили продукты в кладовые. Они норовили что-нибудь стянуть по пути.

За три дня до отхода всех заставили пройти венеролога. Хоть таким способом начальство хотело обезопасить себя от нехороших болезней.

И вот наконец настал день отхода. К вечеру забрали у всех паспорта. Запретили сход на берег. И к восьми часам всех загнали в столовую. Все конечно не вошли. Но остальных постепенно вытаскивали из кают и прогоняли через столовую.

В столовой было два входа. У одного сидели за столом старпом и представитель пограничников, молодой капитан в форме.

Старпом встал и объяснил, что сейчас пограничники проверяют все судно. Нет ли кого-то кто не имеет право находиться здесь. Пусть немедленно покинут судно. Пока пограничники занимаются этим, офицер будет проверять внешность моряков на соответствие с паспортом.

Томе показалось что в столовой были все пьяные. Во всяком случае вокруг нее дышать было очень тяжело.

Первыми вызвали женщин. Когда называли фамилию, нужно было встать и назвать свое имя отчество. Все четыре женщины назвали себя и прошли в дверь, которая находилась за старпомом и пограничником. Офицер внимательно посмотрел на каждую и сверил с фото на паспорте.

Тома с Верой прошли в свою каюту. Скоро начнется, — сказала Вера.

— Что начнется?

— Увидишь сама, — сказала Вера.

Тем временем в столовой продолжалась проверка. Капитан пограничник называл фамилию, и кто-то вставал и нетвердыми шагами двигался по столовой. Некоторые еле шли. Они мутными глазами смотрели на начальство, что-то бормотали и проходили в двери.

Сейчас никого нельзя было заменить. Сегодня судно уходило в рейс. Списки экипажа составлены, подписаны. Все согласовано с пограничниками, и ничего с пьяным экипажем поделать было нельзя.

Наконец проверка закончилась, пограничники покинул судно и началось… Вера ходила в море не первый год и все это видела много раз. На рыболовном траулере началась пьянка. Во всех каютах доставали вино, водку, закуску. Пьяная швартовая команда кое-как забрала канаты, и судно медленно стало отходить от пирса. На нем везде горели огни, по громкой связи по всем динамикам звучала музыка. И во всех каютах пили, закусывали, орали песни и поздравляли друг друга с началом рейса.

В каюте Веры и Томы из динамиков пел Высоцкий, — корабли постоят, и ложатся на курс, но они возвращаются сквозь непогоды. Не пройдет и полгода — и я появлюсь, чтобы снова уйти…

Вера налила себе и Томе вина из бутылки, на которой была наклейка Томянка. Они чокнулись и выпили. Настроение было немного грустное и одновременно радостное. Что-то новое ждало Тому, что-то интересное.

А траулер тем временем тащил буксир подальше от пирса. Звучало Прощание славянки. Весь рыболовный траулер был пьян. Даже рулевой, которые смотрел вперед, и то выпил две стопки водки.

По всем палубам по всем проходам мотались пьяные матросы. В рефке, где стояли рефрижераторные установки спал машинист, ему уже хватило. В моторном отделении вовсю продолжалось застолье. Чумазые мотористы пили водку с пивом.

В дверь постучали. Вера сказала, — тихо, молчи. Сейчас они уйдут. Но стук продолжался.

— Началось, — сказала Вера и пошла к двери. Из-за нее донеслось, — девушки откройте.

— Я тебе открою. Я тебе час открою, сука! Так открою, что кувыркаться будешь по трапу до самого низа!

За дверью помолчали, потом трезвым голосом сказали, — девушки не бойтесь, это я Костя, повар. Я трезвый.

Тогда Вера открыла дверь и впустила Костю. Он вошел и закрыл за собой дверь на ключ.

— Можно сесть?

— Садись. Чего хотел, — грубо спросила Вера.

— Я вот чего девчонки, пришел. У меня в кладовой есть два ящика коньяка. Это для тортов и выпечки. И ребята знают об этом. Они же и заносили эти два ящика. Один ящик кэпа, а другой в столовую. Так вот нельзя ли временно сохранить их у вас? Я буквально завтра, пока все будут спать, перепрячу.

— Что ж ты раньше не подумал? — спросила Вера.

— Веруня, понимаешь закрутился и забыл совсем. Ну так что…

Вера посмотрела на повара и махнула рукой, — с тебя бутылка, в Новый год!

Костя кивнули пошел к дверям. Через пять минут он притащил один ящик.

— Вроде бы не видел никто. А если будут спрашивать, скажу кэп забрал.

Девушки помогли Косте затолкать бутылки в ящики под койками и сели отдохнуть. Между тем праздник на судне продолжался. Люди пили, пели и ели. Кто-то обнимался, признавался в уважении к собеседнику. Где-то назревал конфликт. Но драк пока не было.

Время было одиннадцать часов вечера. Буксир вытянул большой рыболовный траулер подальше от берега, на середину бухты и наконец оставил траулер, и тот собственным ходом направился к выходу из залива. На палубах было много моряков. Они пели песни, пили вино и водку, махали городу, который оставляли на пять-шесть месяцев рейса.

Прошло время и огни города исчезли, судно вышло в море. Но веселье еще продолжалось. Только к утру все успокоились. Те, кто похитрее, попрятали на будущие праздники спиртное, которое потом и сами не могли найти. Забыли куда спрятали.

Тома тоже уснула под утро. А через два часа надо было вставать. Готовить завтрак. В столовую тянулись моряки с помятыми лицами. Пили горячий чай и вяло обсуждали отход. Тома сделала свои дела и пошла в каюту. Там сидела и маялась Вера. Вчера она перебрала и даже кому-то из моряков набила рожу. Она в пьяном виде говорила, что ненавидит мужиков, всех бы поубивала.

Сейчас она сидела и смотрела на остаток вина в бутылке. В каюту ввалился рефмашинист Володя. Рыжий, с чапаевскими усами, он увидел вино в бутылке и глаза его загорелись.

— Вера, ты же человек. Дай опохмелиться. Дай, не жалей.

Тома смотрела на все это и ей было жалко и Веру и Володю. Куда она попала! Неужели ей придется полгода смотреть на этих людей, терпеть их. Она, однако, вспомнила причину, по которой попала сюда и только вздохнула.

Если она вернется сейчас на берег, то вероятность того, что ее могут захватить и отправить туда, куда им будет нужно, сильно увеличивается. Дал же ей кто-то дар видеть у людей их ограничения. И вот они добиваются этого знания. Да знание-то ведь опасное. Ладно если про себя знаешь ограничения, запреты, а если ты знаешь запреты своего врага. То ты все сделаешь, чтобы он нарушил эти запреты. Вот такие дела!

Второй день продолжалась пьянка. Вахтенный штурман, конечно, следил за курсом, но и он был изрядно пьян. В машинном отделении на вахте стояли опытные механики и мотористы. Распоряжение капитана. Он понимал, что пить будут все, но рассчитывал на опыт старых моряков.

Пьяная Вера, размазывая слезы жаловалась на свою жизнь, на бывшего мужа козла. Она сказала Томе, что той придется выбрать себе мужика на рейс. По-другому никак. Иначе нельзя. Такой закон. Возможно, она преувеличивала, но Тома все равно задумалась — как ей быть. Никого она не хотела. Вера сказала, что тогда за Тому будут биться мужики. Она захохотала, — как бараны будут за тебя биться.