Поток

Сергей Терёхин, 2022

В суровом мире, пострадавшем от загадочного катаклизма, люди, лишенные всех достижений цивилизации, вынуждены сражаться не только с холодом и голодом, но и с ещё более страшным врагом. Поток – это орда монстров, прокладывающая, словно жуткая река, свой путь по землям, заселенным выжившими. Единственное, что стоит между Потоком, грозящим гибелью всему живому, и последними поселениями людей – это Стены, возведенные храбрыми защитниками и укрепленные их стойкостью и силой духа. Они раз за разом отводят страшную угрозу и поддерживают хрупкий мир. Но всё это может рухнуть в одночасье, ведь даже перед лицом смертельной опасности среди людей нет единства. Жадные до власти правители, фанатики, слепо верующие в свою правоту, трусы и предатели – все они медленно, но верно подтачивают то, что еще не смог уничтожить Поток. Всё меняется в тот момент, когда в анклавах появляется загадочный юноша, который мало что помнит о своем прошлом, но утверждает, что видел место, где Поток берет своё начало…

Глава 2

Тони усилием воли заставил себя закрыть книжку и с тоской посмотрел на темный экран монитора. Он уже два часа как должен был готовить школьный реферат на тему «Английская монархия как частный случай монархического строя Западной Европы», но захватывающие волшебные миры с прекрасными эльфами, хмурыми гномами, храбрыми героями и ужасными монстрами никак не желали отпускать его. Не то чтобы он не любил историю, скорее наоборот, ему нравилось читать про войны и сражения, изучать карты завоеваний Карла Великого и просматривать хроники Столетней войны. Но вот продираться через скучные описания политического строя в разных странах и собирать информацию для того, чтобы провести их аналитическое сравнение, было выше его сил.

Тони со стоном поднялся с кровати и успел даже сделать несколько шагов по направлению к столу, как вдруг в комнате погас свет.

— Этого еще не хватало. — Он почти не испугался, зато сообразил, что без света реферат делать не придется. — Видимо, кто-то там, наверху, услышал мои мольбы. — Следующая его мысль была о том, какой разнос ему устроят, если он отправится в школу с невыполненным заданием. На его лице появилось кислое выражение. — Надеюсь, все-таки это ненадолго.

На ощупь он добрался до окна и отодвинул занавески, чтобы впустить в комнату хоть немного света. Пока он читал, на улице окончательно стемнело. Стремительно наступающая зима не только припорошила все первым снежком, но и принесла с собой ранние сумерки. Необычно яркая луна пробивалась сквозь облака, а небо, там, где его было видно, было усеяно сотнями звезд. Тони невольно залюбовался таким непривычным для городских жителей видом, не сразу сообразив, что именно не так. Из окна открывался отличный вид на Лондон, благодаря тому, что их дом стоял на склоне небольшого холма. Видны были и громады больших многоквартирных домов, и изящные крыши коттеджей, в которых располагалось более респектабельное жилье. Тут и там виднелись различные торговые центры, магазинчики поменьше и множество других строений, которыми изобилует любой крупный город.

Все это многообразие никуда не делось, но Тони вдруг понял, что изменилось, и теперь уже не на шутку испугался.

— Мам! Мам! Иди посмотри на это! — Голос его звучал совсем по-детски, но в ту секунду его это нисколько не волновало. — Ну где вы там?! — Он с облегчением услышал шаги в коридоре и обернулся навстречу матери, держащей в руках зажженную свечку. — Что случилось? Почему вдруг пропал свет?

— Все хорошо, дорогой. Наверное, просто неполадки в электросети. — Она говорила с ним таким ласковым голосом, а улыбка была такой нежной, что у него на душе сразу стало легче, и он на какое-то мгновение даже забыл, зачем позвал ее. — Что ты хотел показать мне?

— Вот! Смотри! — Возбужденный Тони отодвинул занавеску пошире и ткнул пальцем в стекло. — Нет ни одного огонька! Свет погас во всем городе?

На лице матери отразилось удивление, и она быстро подошла к окну, после чего несколько минут молча смотрела в раскинувшуюся перед ней тьму.

— Телефон молчит. — В комнату вошел отец Тони и застал жену и сына стоящими в напряженной тишине. — Что случилось, дорогая?

— Весь район, похоже, обесточен. Даже торговые центры и магазины. — Она постаралась придать голосу уверенность в присутствии сына. — Видимо, поломка серьезней, чем обычно. — Она наклонилась поближе к мужу, так, чтобы не услышал Тони. — Меня беспокоит, что даже Лондон-сити стоит темный, если судить по тому кусочку, что отсюда видно. Не припомню, чтобы такое когда-нибудь случалось.

Отец нахмурился, бросил быстрый взгляд на улицу, как будто хотел убедиться, что его жена не преувеличивает…

— А давайте соберемся в гостиной, расставим столько свечей, сколько сможем найти, и будем всю ночь рассказывать друг другу истории. Что скажете? Мы сто лет вот так вместе не проводили вечер.

— О боже… Только не вечер историй… — Тони закатил глаза, но в глубине души улыбнулся и поблагодарил отца. Совсем не хотелось ложиться спать в этой гнетущей тишине, когда в голове крутились всякие мысли.

— Отличная идея! — Мама Тони незаметно улыбнулась мужу, одобряя его предложение, позволяющее увести их сына в другую комнату, окна которой выходили во двор. — Я пойду поищу еще свечей в чулане, а вы идите на кухню и приготовьте сэндвичи. — Она оставила им одну свечку и со второй в руках вышла из комнаты.

— Ну что, Уинстон, пойдем грабить кладовую с припасами шерифа Ноттингема? — Отец рассмеялся собственной шутке. Тони бросил последний тревожный взгляд на темную улицу за окном и пошел следом за отцом.

Полчаса спустя, когда все было готово, они уютно устроились в гостиной, освещенной теперь двумя десятками длинных свечей молочного цвета, рассевшись вокруг журнального столика, на котором стоял большой серебряный поднос с соком и сэндвичами.

–…и вот когда все уже решили, что с ним покончено, и устроили праздничный пир, двери в обеденную залу вдруг распахнулись и зловонный ветер проник внутрь, убивая каждого, кого коснется. Когда наутро вернулись слуги, все, кто участвовал в той жестокой игре, были мертвы, а лица их были перекошены гримасами безумного… — заканчивая свой рассказ, отец медленно отодвигался от свечи, и его лицо скрывалось в тени, а голос становился все тише и тише, — СМЕХА-А-А-А! — Он неожиданно повысил голос и вынырнул из темноты, да так резко, что Тони с матерью вздрогнули, но по-настоящему испугались лишь на мгновение и тут же засмеялись все вместе. Отец всегда был мастером рассказывать страшные истории, и каждый раз ему удавалось напугать их, как бы сильно они ни старались подготовиться к очередному страшному моменту.

— Отличная история, пап. И где ты их только берешь?

— О-о-о, они всегда живут у меня в голове и постоянно просятся на волю. Даже когда я был еще маленьким, самые интересные игры у меня были не с другими детьми, а наедине с самим собой и с моими фантазиями.

— А ты пробовал когда-нибудь записывать их? Мне кажется, из тебя бы получился неплохой писатель.

— Да, может, и получился бы. — Отец как-то сразу погрустнел при этих словах, а мама сжала его руку в своих ладонях.

— А что, если электричество не удастся восстановить? — Тони захотел побыстрее сменить тему, и это было первым, что пришло ему в голову. — Что тогда будет?

— Тогда у меня появится еще одна отличная история. — Глаза отца вновь заблестели, как бывало каждый раз, когда он погружался в свои фантазии. — История о том, как в одночасье умерла наука. В ней рассказывалось бы, как без электричества люди не смогли больше обогревать свои дома, производить еду и другие необходимые вещи. Голод и болезни быстро расправились с самыми слабыми, а тем, кому удалось выжить, пришлось каждый день бороться за свое существование среди мертвых городов и остатков некогда великой цивилизации.

— Неужели такое и правда возможно? — Тони с трудом проглотил подступивший к горлу комок, так сильно ему хотелось нарушить гнетущую тишину.

— Ха-ха-ха! — Отец ласково потрепал его по голове. — Только в моих рассказах, сынок. Только в рассказах.

* * *

Уинстон открыл глаза и долго не мог понять, где же он находится. Вокруг была совершенно незнакомая обстановка с грубой, но добротно сделанной мебелью. Единственное окно было занавешено, и солнце едва пробивалось сквозь плотную ткань. Он несколько раз моргнул, пытаясь привести еще вялые после сна мысли в порядок, и вдруг вспомнил, как после долгих месяцев скитаний добрался до города, населенного людьми, как попал на прием к местному правителю и как в итоге оказался в его гостевых покоях.

Прошедший день был без преувеличения сумасшедшим. Лорд Джозеф несколько часов расспрашивал его о том, что он видел, что знает, а когда явился его помощник Ричард, все началось по новой. К своему удивлению, Уинстон помнил очень немногое из того, что было до его долгого путешествия в поисках тех, кто еще сражается с Потоком. Это смущало его даже сильнее, чем языковой барьер, который возник между ним и местными жителями, несмотря на кажущееся всеобщее знание его родного языка.

К счастью, Джозефа и Ричарда больше всего интересовало не его прошлое, а то, что творится в землях на западе, и после того как он рассказал все, что мог, они оставили его в покое и долго обсуждали что-то между собой. Когда Ричард удалился, Джозеф как радушный хозяин предложил ему пообедать и передохнуть. Все еще погруженный в свои мысли, Уинстон рассеянно соглашался со всем, что ему говорят. Как выяснилось, совершенно напрасно.

После обеда и краткого отдыха он оказался в большом зале — вероятно, приемной лорда, где собралась возбужденная толпа, и ему вновь пришлось отвечать на одни и те же на вопросы, причем некоторые он не понимал даже наполовину. К счастью, в какой-то момент Джозеф взял слово и, предвосхищая всеобщее любопытство, пересказал все то, что успел узнать о Портале, Уинстоне и его путешествии через всю Европу. По крайней мере, так ему показалось, исходя из того, что он смог понять.

Обдумывая все это, Уинстон издал тяжелый вздох и с трудом поднялся с кровати. Измученное долгим путешествием тело, получив наконец долгожданный отдых, не преминуло высказать свое недовольство относительно того, что оно думает о таком с ним обращении. Молодой человек потянулся в попытке хоть как-то размять затекшие мышцы. Как ни странно, больше всего они болели, когда он пытался расслабиться и отдохнуть. Похоже, привыкший к постоянным нагрузкам организм жаждал деятельности, а не покоя.

Едва он успел одеться и привести себя в порядок, в дверь постучали и, не дожидаясь его ответа, в комнату вошел немолодой уже мужчина среднего роста, одежда которого была украшена незамысловатым гербом, уже встречавшимся Уинстону в городе.

— Сэр Уинстон, лорд Джозеф просил проводить вас в его покои, как только вы проснетесь. Он приглашает вас позавтракать вместе с ним. — Слуга сделал такой акцент на слове «приглашает», что сразу стало понятно, как он относится к тем, кто действительно считает, что у них есть выбор, когда за ними посылает лорд анклава. — Будьте добры следовать за мной.

Уинстон открыл было рот, чтобы что-нибудь возразить, но не смог придумать ничего путного, поэтому просто кивнул. Удовлетворенный его покорностью мужчина повернулся и, не торопясь, повел его по коридорам в покои Джозефа.

Лорд анклава, как всегда, сидел в своем резном кресле с высокой спинкой. На подлокотнике дожидался своего часа бокал вина, пока правитель внимательно изучал какие-то отчеты. Несмотря на кажущуюся сосредоточенность, он отложил бумаги и поднялся навстречу вошедшим.

— Доброе утро, Уинстон. Сегодня вы выглядите намного лучше. Сон и сытый желудок явно пошли вам на пользу. — Не сводя глаз с гостя, он обратился к слуге: — Спасибо, Марк, ты свободен. — Уинстон услышал, как за его спиной негромко хлопнула дверь. — Ну что? Как вы себя чувствуете?

Уинстон поморщился, услышав, как Джозеф растягивает последние слова, желая сделать их более понятными для него. Это мало чем помогало, но зато здорово раздражало.

— Я сегодня лучший. Думаю, скоро совсем забыть, что болеть.

— Вот и хорошо. — Джозеф медленно кивнул, как будто соглашаясь сам с собой. — Давайте поедим, и я расскажу, что у нас и как. — Он сделал знак рукой, приглашая его пройти в маленькую столовую.

Уинстон выбрал себе место и оглядел выставленные на столе блюда. Местная еда была ему знакома, но при этом заметно отличалась от того, к чему он привык. Яйца здесь подавали сильно сдобренные приправами, мясо запекали в муке или сухарях, а запивали все это густыми сладкими и не очень соками из овощей и фруктов. Не желая обижать хозяина, Уинстон положил себе в тарелку немного еды, Джозеф поступил так же, и какое-то время они молча работали вилками и ножами.

— Уинстон, я ведь могу быть с тобой откровенным? — неожиданно прервал молчание Джозеф. — Сегодня было важное голосование, — начал правитель анклава. — На нем решался вопрос созыва новой армии, призванной строить Стену и защищать Анклавы. — Уинстон внимательно смотрел на Джозефа, не переставая жевать. — Многие лорды были против этой идеи, так как не видят больше угрозы для своих городов. Глупцы, а может быть, просто трусы, точно не знаю. Так или иначе, твое появление перечеркнуло все. И дело касается не только голосования. Все наше представление о будущем теперь может измениться, если мы правильно распорядимся предоставленной нам возможностью. Ты понимаешь то, что я говорю?

Уинстон неуверенно кивнул. Он не был уверен, что правильно понял все, сказанное Джозефом, но общий смысл, как ему казалось, он уловил.

— Вам удача — я появиться. Именно ваш город. Другие использовать по-другому. Для себя.

— Ха! — Джозеф улыбнулся словам Уинстона. — Да, я вижу, что ты понимаешь даже больше, чем я говорю. — Улыбка исчезла с его лица так же неожиданно, как и появилась. — Но раз уж так вышло, что ты пришел именно сюда, я сделаю все, чтобы эти самовлюбленные трусы, многие из которых просто упиваются своей властью и которым плевать, что будет завтра, не погубили и себя, и нас всех. — Правитель анклава посмотрел прямо в глаза своему гостю, но тот выдержал его тяжелый взгляд не мигая. — Я хочу, чтобы ты понимал это, Уинстон.

— Я понимать. — Он отложил вилку и встал из-за стола. — Спасибо за еда.

Уинстон успел покинуть столовую и преодолеть половину пути к двери, ведущей в коридор, когда в комнате, словно из ниоткуда, возник Ричард.

— Джозеф, Йорес здесь, и, похоже, он очень… — Он прервался на полуслове, поняв, что перед ним только Уинстон. — Здравствуй, Уинстон. Как ты себя чувствуешь?

Слова его были бесцветными и заученными. Уинстон попытался молча обойти его, но тот загородил ему дорогу, заметив выходящего следом за ним из столовой Джозефа.

— Что ты там говорил про старика?

— Он здесь. Я опередил его буквально на две минуты.

— Видимо, голосование закончилось. — Джозеф усмехнулся. — Рич, встреть его лично и проводи сюда. Не будем унижать Главу Совета формальностями, мне кажется, ему и так сегодня уже досталось. — Лорд обратился к Уинстону, который все еще стоял посреди комнаты. — Задержись, пожалуйста, еще ненадолго. Лорд Йорес — Глава Совета Анклавов, и он пока еще не знаком с тобой. О, его люди, безусловно, были на вчерашнем собрании и выкрикивали из толпы самые каверзные вопросы, а потом подробно доложили ему обо всем, что увидели и услышали. Но, зная Йореса, могу сказать, что он из тех, кто предпочитает составлять обо всем важном свое собственное мнение.

Уинстон посмотрел на Ричарда, который все еще стоял между ним и дверью. Несмотря на неприметную внешность, этот человек вызывал в нем необъяснимое беспокойство. Даже Джозеф, обладающий внушительным ростом и мощным разворотом плеч, не производил такого впечатления. Понимая, что у него снова нет никакого реального выбора, он кивнул:

— Хорошо.

Ричард вышел, спеша выполнить поручение Джозефа, а тот, в свою очередь, принялся мерить комнату быстрыми шагами. Уинстон какое-то время наблюдал за ним, после чего расположился на диване лицом ко входу и стал ждать.

Несколько минут спустя дверь распахнулась, и Ричард сделал шаг в сторону, пропуская вперед пожилого мужчину лет пятидесяти или шестидесяти, но сохранившего и гордую осанку, и живой ум, светившийся в его холодных голубых глазах.

— Приветствую вас, лорд Йорес. — Джозеф шагнул навстречу вошедшему и поклонился в знак приветствия. — Я не был уверен в цели вашего визита, поэтому счел возможным принять вас…

— Прекрати рассыпаться в любезностях, Джозеф. — Старый лорд даже не пытался быть вежливым. — Ты знаешь, почему я здесь, а я знаю, что провалившееся голосование — это твоих рук дело. Ты предполагал, что не сможешь склонить Совет на свою сторону, и подготовился заранее. Но, скажу по правде, в этот раз ты превзошел самого себя. Я ожидал от тебя и твоих прихвостней чего угодно, даже вооруженного мятежа. — При этих словах, как показалось Уинстону, на лице Джозефа появилось странное выражение. — Но выдумать такое! Гость из далекой Англии знает, как остановить Поток! Неудивительно, что многие решили воздержаться от голосования сегодня утром. И не думай, что Совет просто закроет на это глаза. Когда все поймут, что твоя история не более чем выдумка, я сыграю против тебя твоей же картой. Я клянусь, от тебя отвернутся даже самые верные сторонники!

— Надеюсь, ты закончил? — Джозеф смотрел на своего оппонента с невозмутимым видом. — Я сделаю вид, что не слышал всех этих оскорблений в свой адрес. Думаю, ты так же, как и все мы, просто взволнован произошедшим, и поэтому немного не в себе. Если ты не против, я хочу познакомить тебя с тем, кого ты только что назвал «не более чем выдумкой». Уинстон, знакомься — это лорд Йорес, Глава Совета Анклавов, в котором и я имею честь состоять.

Старик перевел взгляд своих холодных глаз на Уинстона и как будто впервые заметил его.

— Мне говорили, что он одет в какую-то совершенно фантастическую одежду и у него чуть ли не две головы. Как всегда, слухи сильно преувеличены. — Уинстон только сейчас сообразил, что утром переоделся в то, что нашел в своей комнате, и не имеет не малейшего понятия, куда подевалась его старая одежда. — Судя по всему, для меня, Джозеф, ты приготовил какое-то иное представление. Ну что ж, давай удивляй, я весь внимание.

Надменная манера поведения и откровенное презрение, с которым этот злобный старикан посмотрел на Уинстона, по-настоящему разозлили того. Ему захотелось врезать по высокомерной физиономии, чтобы стереть эту мерзкую ухмылку, но в голову неожиданно пришла мысль, что можно уязвить побольнее, не рискуя при этом вызвать гнев вооруженных солдат, которые наверняка ждут за дверью.

— Ты развлекаться тут, пока я помочь Джозефу и другим остановить демоны. Потом мы вернуться, и тогда посмотреть, что сказать Совет. — Уинстон с вызовом посмотрел на лорда Йореса. — Подозревать обман лишь тот, кто сам обманывать каждый день.

Он не моргнув выдержал тяжелый взгляд старика и краем глаза заметил, как тень улыбки промелькнула на губах Джозефа и сразу пропала.

— Мальчишка, ты не представляешь, во что ввязался. Я столько раз видел, как возвышались и падали такие, как Джозеф, — мечтатели, готовые рисковать всем ради глупых иллюзий. Но Анклавы стояли и будут стоять благодаря таким старикам, как я, именно потому, что мы не позволяем им слишком уж увлечься и затянуть нас всех в бездну.

Уинстон уже было собрался ответить, не стесняясь в выражениях, но Джозеф опередил его.

— Милорд, я уверен, вас ждет множество дел. — Лорд анклава повысил голос, чтобы было слышно в коридоре за дверью. — Ричард! — Дверь отворилась почти в ту же секунду. — Проводи лорда Йореса, он уже уходит.

— Мы еще не закончили, Джозеф. — Старый лорд не спеша развернулся и направился к двери. — И учти, в следующий раз на равных говорить ты не сможешь.

Джозеф кивнул, отпуская Ричарда, и тот вышел следом за Главой Совета.

— Неприятный человек, — Джозеф устало опустился в кресло. — Неприятный, но очень умный и обладающий огромным опытом. Его заслуги перед Анклавами невозможно переоценить. Я всегда знал, что самый опасный противник — тот, который вызывает не страх, а уважение. Я бы хотел извиниться перед тобой, что так вышло. Лорд Йорес не привык прощать такое, и думаю, что для тебя он не сделает исключение.

— Мне нужно бояться?

— К счастью, нет. Там, куда ты отправишься, Йорес тебе ничего сделать не сможет.

— И куда я отправляться? — Уинстон задал вопрос, уже зная ответ на него.

— Домой, в Англию.